Сказка о труппе, что в стародавние времена появлялась с первым туманом, когда на мир начинала свое нападение ночь. Туман шел от моря, заливая доски пирса, а затем и мостовую. Белые клубы расползались в разные завитки города, и город слышал музыку. Это была красивая музыка, которая завлекала и отталкивала. Все жители закрывались в своих жилищах. Нищие плотнее укутывались в свои лохмотья и ежились от мокрого тумана. Крысы замирали в своих норах и вслушивались, они будто ждали, когда же их король скажет им - идите за музыкой! Но короля крыс тогда уже не было со своим народом. Поэтому они не бежали от музыки и не шли к ней. А котам на крышах было все равно. Для них наступала весна. Для всех наступала весна. И лишь бродячие менестрели боялись этого тумана как огня боится все живое. Среди цыган было поверье, что музыканты уходили в туман, чтобы научиться играть и обрести могущество. Чтобы уметь овладевать сердцами людей, через свою музыку. Но они уходили и никогда не возвращались.
Средние века давно прошли. Все забыли эту старую легенду. Появились мегаполисы, люди начали жить вместе. И вот уже улицы почти никогда не бывают полностью пусты. Прошли времена шокирующих убийств на улице красных фонарей. О бедном старом Джеке начали забывать. Мэри Шелли писала как назло великолепно. А чудовищный доктор, оживляющий мертвецов, жил совершенно в другом городе.
Легенды никогда не рождаются в одном месте, их всегда стараются расселить. Так и эта легенда ушла в подполье, оставалась жить, но знала ее едва ли горстка людей. И вот, в годы, когда революция захватила сердца людей. Один поэт и музыкант задумался над тем, что люди идут не верной дорогой. Тогда он и услышал эту легенду из уст старика, сидящего на левом берегу Темзы. Этот парень всю ночь провел рядом с рекой. Вглядывался в водную гладь. Слушал гром взрыв пакетов и снарядов, крики людей, видел флаги. Эта дивная сказка безумного старца поселилась у него в мыслях. А на рассвете туман белыми клубами наступал на город, и молодой музыкант услышал красивую музыку. Он взял свою скрипку и пошел на звук, не различая дороги, не заботясь о том, что уже не может различить одно от другого в тумане. И глазам его представились тени. Они перебегали с места на место. В одной он узнал красивую женщину с миндалевидными глазами. В руках у нее была свирель. Между темными деревьями примостился седой смуглый человек с гитарой. Вступило пианино, и где-то вдалеке ритм начали набирать барабаны. Красивая молодая девушка, с озорными теплыми глазами вышла из тумана. Каждый ее шаг был отражением ритма становящейся все более и более безумной мелодии. Великолепное платье, которое подчеркивало красоту ее молодого и сильного тела, развевалось и разгоняло туман. Она, весело смеясь, играючи обошла вокруг парня.
-Желаешь ли ты, мой милый скрипач, сыграть нам на своей скрипке?- спросила своим ласкающим слух голосом.
Скрипач медленно поднял скрипку и смычек. Внутри у него сердце билось об ребра, пульс в висках не давал поднять взгляда. И он заиграл…
Много лет он играл, не переставая, с невероятной легкостью, которая была доступна лишь богам. А она танцевала.
Люди постепенно, то переставали верить в Бога, то снова начинали ему молиться. Одни политики заботились о своем кармане, а другие развязывали войны. В одном большом городе на реке, в котором почему-то все считают, что всегда пасмурно. А зонт - самый актуальный элемент гардероба. В одном маленьком подвальчике - кабачке появился молодой скрипач со страшным страстным взглядом. Он играл там уже третью ночь. И никто не мог удержать на нем взгляд. Все отводили. Никто не мог с точностью сказать, какого цвета его глаза. Никто будто бы и не хотел смотреть ему в глаза. Но когда он начинал играть, все вокруг исчезало. В том кабаке нищий слушал наравне с богачом, а хозяин заведения поил всех бесплатно, при этом не оставаясь в невыгоде. Со временем, посетители перестали уходить, а скрипач играл без устали. И день и ночь. Уже огромная очередь выстроилась у дверей кабака. Народ толпился на набережной. На девятый день скрипач остановился. Люди смотрели на него бессмысленными взглядами. А он спокойно подошел к хозяину и шепнул ему на ухо:
-Вам нечем расплатиться со мной. Ибо нет ничего, что было бы мне нужно. Но есть то, что сравнимо, это я и заберу. Ты, добрый мой хозяин, был мне кстати, так что с тебя я платы не возьму.
С этими словами скрипач вышел на улицу. Сумерки сгущались и туман застилал мостовую, на которой стояли люди с бездушными глазами.
Утром хозяин подвальчика проснулся за барной стойкой и никак не мог вспомнить, от чего заснул вчера. А на полу его заведение лежали груды чужой одежды. Будто люди растаяли, а одежда осталась.
В это же время, в другом месте, где с гор сходит туман, а весной реки выходят из своих берегов, жил один потерявший всякий вкус к жизни, но очень богатый человек. Однажды на заре он услышал музыку и послал человека, чтобы тот привел ему музыканта, что так дивно играет. Согласился этот бродячий музыкант играть этому богачу и Читать далее...

- Как ты пробудился, слуга зеркал?
Задумчивость — качество, совершенно не присущее моим сородичам. Но я задумался.
Это было как подъём с неосязаемой глубины — мое пробуждение. Вдруг темнота стала теплее, появились точечки красного цвета, яркие и насыщенные. А потом я увидел что-то вокруг. Единая кавалькада непонятного мне. Я осмотрелся, но не смог различить ничего, кроме серого и непонятного мне.
Прошло несколько мгновений, несколько ударов чего-то внутри меня. Я увидел стеклянный потолок и отражение маленького мальчика, смотрящего на меня. Я отразился в его глазах, а он отразился во мне. Осмотрев свои руки, я понял, что стал более осязаем. Теперь вещи вокруг получили свои имена. Имена, которыми их назвал тот мальчик.
Я лежал в операционной, серой, без красок. Будто её нарочно залили только серым. Разные оттенки серого от чистого белого, вплоть до непроглядного чёрного. Вокруг никого не было. Только на потолке, бурлила жизнь. Я смотрел сквозь потолок, будто на смежную комнату, в которой люди почему-то ходили вверх ногами. На столике рядом лежали разные хирургические инструменты. Скальпели были стальные, в них можно было отразиться, но я решил не рисковать. А мальчика тем временем подготовили к операции, и он заснул. Тогда я встал, осмотрелся, накинул на себя серый халат (впрочем, его можно было с полной уверенностью назвать и белым, если получится поверить в то, что здесь были тени, которые отбрасывались на него серым.)
Подъём со стола оказался не самой лучшей идеей. Не удержавшись, я обмяк вниз. Ползком я добрался до двери, и только тогда вспомнил о своей частичной бестелесности. Я смотрел на свои руки, которые изобиловали серыми провалами и чем-то туманным внутри. Взглянув на недостающие средний и безымянный пальцы левой руки, я полностью уверился в том, что что-то со мной не так. Открыл дверь, и на меня вылился новый поток впечатлений. Вопреки ожиданиям, передо мной открылась не картина городского госпиталя с присущими ему однотонными стенами, полумраком освещения и белым полом, - дверь вела в уборную. Уборную, совсем не похожую на больничную. И уж тем более, никак нельзя было представить, что единственная дверь из операционной вела в уборную.
В уборной никого не было. Прежние серые краски. Противоположная стена была просто чёрной. «Наверное, это все из-за освещения» - подумал тогда я. Небольшие кабинки. Зеркало над умывальниками. Огромное широкое зеркало, за которым никого не было. К слову сказать, о том что это зеркала, я начал думать еще в операционной, а здесь - огромное окно в другую, точно такую же уборную — как-то слишком для моей фантазии. Поэтому что это - зеркало. На другой стороне зеркала стены были в розовых тонах. Помню, тогда подумал: «Может это мое зрение играет со мной шутки? Может, всё действительно розовое, а меня просто подводит восприятие…».
Резко распахнулась дверь…, я оглянулся на дверь своей версии этой уборной. Она тоже была распахнута, но я никак не мог заглянуть за неё.
В зеркале появилась симпатичная девушка на высоком каблуке и в коротенькой юбочке. Уж слишком коротенькой. Даже и не знаю, что её подвигло напялить на себя такую короткую юбочку. Её волосы лежали не ровно, будто она не причесывалась, а только что встала. Что-то не так было с ее лицом.
Когда она подошла вплотную к зеркалу и включила воду, я подошел и проделал все то же самое, что и она со своей стороны. Она зачерпнула воду двумя руками, сложенными лодочкой. Я повторил её жест. В одно мгновение мне перестало подчиняться мое тело, девушка резко брызнула воду себе на лицо, я почувствовал ледяные отрезвляющие капли на своей коже. Я отразился в ее глазах, а она отразилась во мне.
Я стал более материален. Почувствовал, как ноги коснулись холодного пола. Из зеркала на меня смотрела девушка, которая почему-то прищурилась и замерла, озадачено моргая. Будто не узнавала своё отражение.
Может, не только я получаю частичку тех, кто во мне отразился, но и они видят что-то, в момент, когда мой силуэт появляется в их глазах? Испуг заполнил все моё существо, — вдруг она видела меня? - все мышцы сжались, и мои руки толчком отбросили меня от раковины... и от зеркала. Ноги не послушались инстинктивному порыву верхних конечностей — рук. Все тело разом повалилось и упало на твердый холодный пол. Голова гулко ударилась о кафель. В глазах все поплыло. Последнее, что я увидел — большие круглые глаза, горящие желтым из темноты противоположной стены.
Очнулся я от чего-то влажного и холодного, моя щека лежала в воде. Поднявшись, увидел уборную за зеркалом. Там какой-то панк — теперь я знал много больше о мире за зеркалами, чем раньше — отливал в угол. Желтая моча заливала стены, послушно стекала по ним и расползалась лужей на полу. Обернулся и понял, что лежал именно в этой луже.
Этот мерзавец с другой стороны зеркала закончил свои дела, вымыл руки и направился к двери. Я хотел было отразиться в нём, когда он был ближе, но тот так и не посмотрел в зеркало. Очевидно, его совершенно не заботило то, как он выглядел.
Потом свет погас. Читать далее...

Маленькая капелька дождя летит, набирая скорость, притягиваемая землей, и разбивается о преграду на множество других маленьких капелек, которые продолжают лететь и разбиваться. Снежинка спускается с рассерженного серого неба на грешную теплую землю и тает, едва касаясь твоего горячего дыхания. Ее бесчисленное количество неповторимых граней делает ее индивидуальной и единственной, а ты так бездумно губишь то, чего нет больше в этом мире. Нет ни одной одинаковой снежинки – это наш билет в бесконечность.
Когда богиня создавала этот мир с помощью четырех кристаллов-зеркал мирозданья, один зеркальный кристаллик выпал из ее рук и разбился на тысячи мельчайших осколков. Каждый осколок достался одному из зверей, и звери потеряли свою душу. Но у них остался разум. Пришел человек и доказал, что он умнее всех зверей, страшнее всех бурь, а в вероломстве превосходит даже самого себя. Человек пришел позже зверей и поэтому у него есть душа.
Издревле люди охотились на дикого зверя, забирая его жизнь, ели его мясо, отравляясь осколками разбитого зеркального кристалла. Их дети и дети их детей ранили свои души этим ядом. Потом человек сам научился делать зеркала, а после и вкладывать свою душу в то, что делает. Сначала его идолы начали жить своей собственной жизнью. Потом к нему в дом начали приходить души его умерших родственников, еще не расставшихся со своей душой при жизни, и поселяться в не занавешенных зеркалах. Так зеркала стали жить своей собственной жизнью, а у людей осталось все меньше и меньше от их прежней души, сильной и независимой.
Многие теперь заключают сделки с зеркалами, чтобы получить ощущение успешности и собственной значимости, чтобы те подсказали им, как стать такими, какими те хотят. Зеркала к тому времени уже имели свой собственный извращенный интерес к людям.
Бойся зеркал, человек! Бойся того, чего не понимаешь. Бойся своего отражения в темноте. Бойся, когда твое отражение ведет себя слишком развязано. Бойся, когда ты боишься. Твой собственный страх пусть станет тебе путеводной звездой в мире искривленных зеркалами душ и в мире бездушного стекла, вместо сердец людей.
Знай и помни о моей ошибке, человек. Не повтори же ты того, на что кровью подписалась я, и не знай о том, что получила я взамен, чтобы не было у тебя и мысли о том, чтобы выторговать нечто большее у живых зеркал.
Пусть наставление мое не даст тебе стать жертвой лести отражений. Пусть…

И пусть никто не узнает, о чем хотела предупредить их ты, впавшая в безумие. Пусть все считают тебя безумной. Пусть ссылаются на твою шизофрению. Пускай они влюбляются в тебя, но не смогут найти твою душу. А ты говори им, что давно ее потеряла при весьма странных обстоятельствах. Даже если двое из троих не отвернутся от тебя. Даже если один из пяти поверит тебе.
Ты все равно останешься со мной, ибо я так сказал, и я тверд в своем слове, как ты тверда и непоколебима теперь в своем безумии.

Распутывая узелки на веревке, скинутой за борт корабля, вода думала о своем прекрасном суженном и принце, единственном во всем мире, - Огне. Лишь она одна могла разрезать нить его жизни, лишь она одна любила его настолько, что решилась на вечную разлуку, ради того, чтобы он жил.
А он все искал повода встретиться с ней. Поджигал дома, чтобы люди заливали его, ранили, убивали. И люди сами носили огонь через моря, они разжигали его в дождь. Огонь упивался минутами встречи с водой, но как им двоим и было предначертано -одновременно может быть только один из них - вода непременно заливала костры, а искры, падающие в воду, затухали.
Узнав о печальной истории этой любви, люди сжалились над бедными влюбленными и даровали им возможность бывать вместе. Они создали алхимический огонь. Но человек вероломен. Он во всем ищет свою выгоду. Поэтому алхимический огонь должен выполнить одно желание человека, перед тем, как обнять свою возлюбленную и затухнуть в ее объятьях.

«Ты все еще помнишь эту сказку, моя милая? Спасибо тебе, что развеяла мою тоску», - прикрыв свои красивые пронзительные глаза, давно уставшие правды, которая не может укрыться от них, Повелитель Живых Зеркал.

По дороге в зеркальные миры шерсть опадает порошком пепельного цвета надежд и желаний, не сбывшихся в волшебную майскую ночь. А если выключить свет по дороге в зеркальные миры, то с каждым шагом на твои плечи будет спускаться покрывало теплой плотной темноты, закручивая тебя в легком танце в пустоте без партнера. А на поляне из осенних листьев, куда ты вынесла большое серебряное зеркало, надрываясь от его тяжести, пляшут маленькие огненные светлячки - искорки, догорая и рассыпаясь, оставляя в воздухе только мимолетный запах серы. С одной стороны тебя ожидает теплое покрывало любящей тебя матери Тьмы, с другой на тебя смотрит, улыбаясь, вечно любящий отец - Живой Огонь. Они как Альфа и Омега для тебя.
Ты влюблена в него, но тебе нужна уверенность в светлом завтра, которую он, как тебе кажется, не сможет принести на алтарь. Посему, ты делаешь шаг в зеркало. Шаг в распростертое пред тобою ничто, сливаясь со своим черным, неотличимым от окружающей темноты, отражением. Смыкая свои пушистые ресницы, отказываясь от ненужного более инструмента лжи и порока - зрения.
"Если для тебя не существовало ничего невозможного, а семь ветров обдували тебя со всех сторон, то что же - что же сделает тебя рабом твоих же слов? Ты живешь, будто постоянно боишься собственных кошек, которых милосердно подбираешь на немилостивой дороге жизни, гладишь по их мягким спинам и отпускаешь восвояси. А они возвращаются к тебе и идут за тобой. В тебя невозможно не влюбиться, тебя нельзя потерять, можно лишь отказаться от мысли быть с тобой".
Разминая затекшие конечности и распутывая непослушные пряди, ты встаешь среди ночи на охоту, не потому, что ты - сова, но потому, что этот глас зовет и тебя. Я решил проспать. Без меня не будет и начала охоты, как со мной не получится и ее конца. "Без меня не начнут," - думаю я и переворачиваюсь на другой бок, вдыхаю тяжелый влажный воздух и пропадаю в бесконечном головокружении. Моем головокружении.
"А с тебя свисают лохмотья твоей одежды. Внутри прогорает и дымит топливо для твоего сердца. Тебя уже не согревают кожаные перчатки на руках, ведь у тебя мерзнут только руки. И только одного ты никогда не замечаешь, как твои руки становятся холодными настолько, что от моих прикосновений ты чувствуешь, как они горят. Разгораются вширь и вдоль. Ты не замечаешь. Не чувствуешь этого?"
Если долго смотреть на ускользающие от настойчивого взгляда всполохи огня, то они могут поведать тебе множество историй. И это будут не только истории прогорающей древесины, или то, что еще ты умудришься подкинуть в костер. Это будут видения твоего сердца - свободного огонька, заключенного в твою грудную клетку. Даже заледеневшие сердца в такие моменты разогреваются и начинают таять пресными слезами бескрайних северных озер. И звезды падают с неба, когда со слезами вымываются маленькие осколки разбившихся зеркал. Зеркал, что раньше заключали наше отраженье.

Завершая один виток за другим, расщепляя свою жизнь на многочисленные элементы, складывая и заворачивая небесные просторы в маленькие трубочки, приятно укладывающиеся у тебя в закромах памяти, ты рассматриваешь геометрически правильные построения давно ставшего родным для тебя пространственно-временного континуума так, будто видишь их впервые и бесконечно восхищаешься их притягательной для тебя свежестью. {Слишком длинное предложение. Разбей его на другие поменьше. *А мне нравится оно таким. Когда забуду его, будет достаточно трех прочтений, чтобы через час обо всем забыть...*}
Если понял, о чем идет речь, значит, это - все еще ты. Если требуется - прочитай трижды. А потом проснись. Вдохни поглубже, простони что-нибудь на букву "А". Тебе станет легче. А через час обо всем забудешь.
"Через всю спину твою будет проложена дорога, дорога длинная, со множеством остановок. За каждую твою цепочку, мастер, она заплатит тебе сполна. Но тебе придется заинтересовать ее своей самой первой работой, которую ты никогда не сотворишь."
Знаешь, скольких трудов мне стоило привезти сюда все твои рукописи? Сложнее всего будет достучаться до твоего сознания там, внутри. Дать тебе маленькую соломинку, чтобы ты мог дышать. Позволить тебе вдохнуть этот новый, обновленный воздух. Мне придется позволить это тебе, потому что сам ты себе этого никогда не позволишь. Я заставлю тебя. Даже если ты не успеешь разлепить к тому времени глаза, если будешь слышать стойкий шум в ушах, а твой собственный запах будет дурманить твой разум и не позволит почувствовать моих духов. Когда ты будешь ненавидеть меня и кричать, когда будешь забиваться в угол, я продолжу вливать в твой рот, минуя крепко стиснутые зубы, нектар жизни.
Ты будешь жить, любовь моя, сколь сильно бы тебе не хотелось этого, но ты все равно будешь жить. Потому, что я так сказала.

Кошка бежала по теплому топленому молоку. Масло появлялось там, где ступали ее мягкие черные лапки с розовыми подушечками и маленькими коготками.
Этими маленькими острыми коготками кошка цепляла луну, как головку сыра, с неба, и ловила остроконечные звезды двумя лапами, когда ей становилось скучно. Шершавым язычком снимала кошка сливки и, довольная, облизывала свои длинные усы.

Раскачивая маленькую колыбель ветров и заигрывая с морскими гребешками волн, разрезающими залитый вечерним солнцем горизонт, улыбалась ты бушующим огненным язычкам, так мягко терзающим страстью и нежностью твою молодую и ласковую плоть. Щеки твои горели.

В день мертвых повстречаемся с тобой.
Ты пахнешь страхом, пряностями, сдобой
Твои глаза и облик твой освещены луной.
Один твой взгляд - я обращусь золой.

Лети как перо на ветру незатейливо вечном,
С размаху разбейся о скалы в полете беспечном.

Ты в тот день все слова и признанья забудь,
Мы огонь нашей страсти не смеем задуть.
За спиной есть причина пройти этот путь,
Пусть с дороги незваные гости уйдут.

Среди унылых верениц, не искривленных тьмой зеркал,
Я стих за стихом для тебя на стеклах этих высекал.

Раствори кислотой все оковы мои,
Расстели покрывало на небе зари.
Нет дороже на свете чем руки твои.
Ты прекрасна, прекрасны ресницы твои.

Тумана призрачный подол небрежно землю укрывал,
И теплой нежною рукой росу на листьях оставлял.

Не мое это кредо - молить о дожде,
Я не стану просить, когда буду в беде.
Но тебя я прошу, ты меня отпусти,
Или к сердцу родному меня ты прижми.

Реверс.
Застывший голос.
Голос, похищенный ветром.

У меня есть, что сказать, не затыкайте мне рот. Каждый раз, когда я пытаюсь собраться с мыслями и высказать все то, что я хотел бы сказать, мой язык… как бы лучше выразиться. У меня просто нет языка. Нет органа речи. Нет рта, нет гортани, нет легких. Теперь я даже сомневаюсь, было ли все это на самом деле. Иногда, я обращаюсь к себе с вопросом о том, реален ли я? Я мыслю, следовательно, существую. Но мне чрезвычайно сложно расширять кругозор своих мыслей. Создается впечатление, что на самом деле я лишь часть чего-то большего. Механизм. Орган. Поэтому, я верю в то, что это было. У меня раньше был хозяин. Раньше был тот, частью которого был я. Я был его голосом. Мне нравится думать, что я был красивым голосом. Красивым мужским голосом. Достаточно глубоким и необъятным.
Я хочу рассказать свою историю. Хочу поделиться этим с кем-то. Мне хочется, чтобы меня хоть кто-нибудь понял. Услышал. Ведь я же голос, я не могу без того, чтобы меня слышали. Я погибну, если меня не будут слышать, если я не буду говорить. Быть может, есть другие, такие как я…

Начну с того, что когда-то очень давно, я был голосом человека по имени Алекс. Я давно утратил чувство времени, поэтому не могу сказать, насколько давно это было. В одиночестве время всегда течет иначе, а я одинок. Единственные мои слушатели – скалы. Они молчаливы, они меня понимают, но никогда не отвечают мне. Наверное, не могут. В жизни всегда есть разделение на тех, кто может, и тех, кто не может. И если тебе хочется чего-то, что может другой, то придется найти с ним «общий язык». Но я ушел в сторону от своего рассказа.
Алекс был сильно влюблен в одну весьма миловидную особу. Она была юна и привлекательна, у нее было странное чувство такта, но моему хозяину это только нравилось. Я помню, как он подбирал прекрасные слова, которые понравились бы этой девушке. Помню ее мелодичный смех. Смущение моего несчастного Александра. У них были сложные отношения. Я даже помню, как говорил ему множество раз: «Расслабься, не бейся головой об лед. Ты же мужчина, она – женщина. Женщин много, их много больше мужчин. Найдется твоя единственная…». А он просто не мог смотреть на других. Его мысли были поглощены только ею. Ему снились сны, в которых он был с ней.
Когда он рассказывал ей свои сны, она лишь смеялась. Или не смеялась. Кажется, он ей нравился. Алекс часто говорил сам себе, что он ей нравится, просто ей нравится кроме него еще многие другие вещи. А она говорила, что любит все вокруг, что любит бога, что еще не определила для себя, что есть любовь. А я слушал ее голос и все больше проникался им. Его звонкие ноты, его подъемы и переливы. Мне тогда казалось, что я тоже влюбляюсь, как и мой хозяин. Но влюбляюсь именно в ее голос. Это еще одна причина, по которой я хочу рассказать свою историю. Мне кажется, что именно это держит меня здесь. Но, мне нравится то место, где я нахожусь. Здесь есть горы, которые так любил мой Александр, есть сосны и ели. А внизу видно море. Особенно здесь красиво на закате. Когда полоса горизонта делит синюю гладь, в которую раньше сливалось небо с морем, на два совершенно разных мира. Мир заката и мир глубокой синевы моря. Это место спокойное. Единственное место, где мой бывший хозяин мог уединиться, подумать. «Единственное место, где я абсолютно свободен», - как он любил говорить.
Еще моему хозяину нравилось море, Она говорила ему, что его взгляд меняется, когда он смотрит на море. Я даже помню эти слова: «Ты будто уносишься куда-то далеко, будто находишься в другом месте». А он отвечал ей с улыбкой: «Наверное, борозжу бескрайние морские просторы на своей маленькой яхте». Теперь, когда я достаточно долго прожил здесь, когда каждое утро встречал рассвет с этими горами и любовался солнцем, опускающимся будто бы в водную гладь, но не затухающее от этого, я начал понимать за что он любил эти места.
Наверное, именно поэтому, после каждой их ссоры он возвращался сюда. Долго шел по отливу, или пробирался через лесные дебри. Забирался на самую высокую скалу и долго сидел там. Он не хотел говорить в такие моменты, хотел кричать, плакать. Ветра с отеческой лаской успокаивали его и помогали возродить его веру. Он возвращался. Находил дорогу к ее дому. Находил новую тропинку к ее сердцу.
Я помню, как говорил слова любви, помню, как повторял их, когда он стоял на ветру. Помню, как он признавался ей в своих чувствах. Я больше не могу осуждать его за то, что он сделал. Но не могу найти объяснения тому, что сделал я.
Однажды, Алекс узнал, что «любовь умерла». Есть одна песня у «Биттлз» - про то, что в мире без любви жить не хочется. Я никогда не смогу понять его. Я всего лишь голос. Человеческие чувства мне не ведомы… были не ведомы. По крайней мере, я не знаю, что вынудило меня

Читать далее...

Сборник? Вы не видели маленькую книжицу в коричневом кожаном переплете? Куда же она запропастилась? Будто бы у нее выросли маленькие ножки и она побежала по этой дорожке. Такая резвая и шустрая книжица, где же мне ее найти? Может быть, мне стоит дать объявление в нужную газету? Но какая газета в наше время окажется нужной, учитывая все многообразие выбора? Это сложно. Как же непреодолимо сложно. Сложно... ложно...ожно-жно...НО...

*Прозовите меня Ветром*
Прозовите меня Ветром - полечу шалить,
Юбки девкам задирать, пива много пить.
Прозови Левиафаном - буду не тужить,
Как огромная скотина, буду всех кормить...

Только Бардом не зови, раз устал я петь,
Все равно я замолчу, коль устал скорбеть.
Скрягой тоже не зови - я не дам взаймы,
За душою ни гроша, не дождусь зимы.

Лучше Снегом назови - буду век служить,
Мягко наземь высыпать, с ребятней дружить.
Ты забудь мне имя дать - легче будет жить,
Буйну голову мою мне не дай сложить.

*Людское*
Как звери мы: друг друга разрываем,
Чужую кровь приятно видеть нам,
И жизнь мы друг у друга отнимаем,
Вокруг себя лишь сохраняя хлам.

При жизни скоротечной бредим раем
Пред смертью ловим жизнь, не замечая,
Что с мистикой по глупости играем,
Спокойствия душе не доставляя.

"-А сможешь написать стих по определенной мысли?
-Смогу, думаю, смог бы.
-Напиши о человеке, который падает в бесконечную пропасть, и лишь в конце своего падения понимает, что конец является началом."(по памяти)
*Бездна*
Бездонная пропасть, полет мироздания.
Мечты идиотов - причины страдания.
Чем глубже, тем громче я слышу рыдание.

За каждым упреком застыло сознание
Того,что теперь началось увядание,
Падение, бездна и тьма мироздания.

Увы, то не праздник чьего-то рождения,
А мерзкое действо - мое появление.
Когда же наступит минута прозрения?

Тогда одарю я всех вас лишь презрением.
Заменятся чувства и мысли парением,
Парением духа над бездною зла,
Которой увы нет конца.

Дорогая Королева Ночи,
Пишу тебе с надеждой. Или без всякой надежды вовсе. Дорогая непревзойденная Королева Ночи, я запутался, не могу отличить собственные желания от иллюзий своего внутреннего голоса.
У меня есть потребность. Потребность в общении. Потребность в том, чтобы меня поняли. Королева Ночи, не в силах я просить тебя о снисхождении, как и не повернется рука моя, чтобы просить тебя выслушать меня и дочитать о моих душевных стенаниях до конца. Мне лишь требуется выплеснуть всего себя внутреннего на бумаге. Показать самому себе то, что хранится внутри, дать себе искорку надежды и вечно лелеять твой идеальный образ, Королева Ночи.
Во мне слишком много страха, чтобы бесстрашно смотреть тебе в глаза, когда ты возносишься над городом. Слишком много праха лежит под моими ногами. Слишком много разных слов. Эти слова не утоляют моей тоски. Ничто не может остановить безумие одиночества, охватывающего меня.
Каждое утро я теряю зренье, каждый полдень инъекция за инъекцией в мои вены вливается надежда вместе с улыбками друзей и дружелюбными взглядами. И каждый закат разрушает меня изнутри. С кем бы я ни был, встречая твоих вестников, Королева Ночи, никто не может дать мне спокойствия. Ни единым движением не выдаю я себя. Ни единый мускул моего лица не дрогнет и не покажет моего страха. Лишь его ледяные прикосновения сворачивают, распахнутую для тебя душу. Скатывают в один маленький шарик, завязывают в узелок.
Никто не в силах утолить моего голода. Ничто не в силах заменить мне воспоминаний. Прогнать их. Все прочь! А как только поворачиваюсь к ним спиной, они возвращаются. Режут своими острыми коготками спину, стонут и просят принять их, просят впустить обратно. Я неумолим. Сумерки плавно, как собирающиеся волны, накатывают на город. Твои слуги как муравьи-десантники, спускающиеся на маленьких парашютиках – пушинках одуванчика – и трудолюбиво направляющиеся в бой. У них нет страха. Им не ведомы картины будущего.
А у меня эти картины, проплывающие перед глазами, вызывают страх и боль. Прошлое вырывается на поверхность и разговаривает со мной. Рассказывает, как мне было хорошо с ним, когда оно было настоящим. Но я знаю, знаю, что это прошлое и его слова сладки и лживы. После этих разговоров даже сладость грядущего кажется мне ничем иным как тортом с мышьяком. Самоанализ раскрывает глаза, но затмевает взор болью, пройти через которую, значит – пропустить сквозь себя весь свой страх.
Королева Ночи, с каждым описанным тебе своим недугом, я становлюсь все смелее. В этом, возможно, есть и твоя заслуга. Ты уже несколько часов царствуешь в городе, но даже и не подозреваешь обо мне – твоем вечном слуге. В то время как я неторопливо, задумываясь над каждым словом, пишу тебе. Выбираю наиболее чуткие домены своей души, выношу их в разрезе и предоставляю их чертежи тебе.
С великой надеждой обращаюсь к тебе, с чувством, что лишь ты способна понять чертежи всего моего сокровенного естества и дать мне ответы. Дать вопросы.
Рожденный с ответами, но не нашедший вопросов. Искатель вопросов всегда приходит к новым истинам и новым вопросам, на которые у него нет ответов.
Лишь небо успокаивало мой взор, но теперь оно заражено черной субстанцией, которую выплевывает город, как хорошо отлаженный механизм по переработке душ, отправляет в долгое плавание по реке отработанный материал – человеческие тела.
Безумие. Безумие отделяет меня от тебя. Не дает поднять свое знамя вместе с твоими воинами и получить твое благословение. Ставший шпионом, сам того не желая, я продолжаю создавать свое донесение на самого себя. Если я сам не составлю его сегодня, то кто-нибудь, расскажет тебе все завтра.
Облачное королевство, созданное мной не прошло испытание временем. Часы жизни безжалостно расправились сначала с воздушными кораблями, а затем и со всеми созданиями. Раньше чрез прорехи в облаках я видел заливные лука и цветные поля, теперь же лишь ноющая от множественных ран – волдырей и гнойников – земля восстает перед моим взором. Теперь нет путников, желающих остановиться в заоблачном королевстве и найти там себе пристанище. Лишь небольшие экскурсии со мной во главе важно шествуют по обломкам не сбывшихся мечтаний и сюрреальные механизмы вызывают у них восхищение, тревогу или же ужас.
Достопочтенная Королева Ночи, чьей власти границей является лишь предел зари, все внутри меня разрушается, ибо не целостна душа моя. Бескровно был разделен я, как и любой другой странник, с той, чье имя навсегда способно вернуть мне самообладание. В беспечности была потеряна мной и некая деталь, представляющая высокую для меня ценность. Без этой детали тлеет внутренняя оболочка души моей.
Счастью моему не было бы предела, если бы это твои приспешники похитили бы необходимую мне часть меня самого тебе в дар. Но не могу быть уверен я в том, что ценность ее интересует тебя.
Госпожа Королева Ночи, заканчиваю свое письмо этими строками. Премного благодарен вашей титулованной особе за полноценное отношение ко мне как к личности, хоть и дефектной по Читать далее...

«Мне очень жаль, но вам осталось жить от силы три месяца….» - так сказал доктор. Так деликатно мне сообщили о том, что все мои планы и мечты, грубо говоря, не осуществимы. Так… так подошла к концу мое бессмысленное существование на волнах этого безмятежного моря. Волны… Волн в озере не бывает. Не тешьте себя несбыточными надеждами.
Чем я заслужил такое? В детстве был ребенком как все, чуть умнее некоторых сверстников, чуть глупее других. В открытые конфликты не лез. Среди девочек дамским угодником не прослыл. Мечтал, как и все полететь в космос, или стать президентом, или найти настоящую и ничем не замутненную любовь. Мечты обычного ребенка в унылом городе людей. Города изменили меня. Научили быть жестоким, бесстрастным, равнодушным. Эгоцентричность - это некая совокупность пороков и ненастий, которые вызывают экспоненциальный рост неблагополучности человеческой морали. Общество портит, одиночество лечит. А что же смерть?
У меня не было времени на одиночество. Не было веры. Не было уверенности в чем-либо. Повторные обследования. Другой врач, который мямля что-то на латыни поставил схожий диагноз.
За что? У меня были некоторые заслуги в прошлом. В школе учился не плохо. Даже на каких-то конкурсах награды брал. Может быть, нескольким людям в жизни помог, советом, поддержкой. Не знаю, в таких вещах нельзя быть уверенным. Просящим, милостыни не жалел монеты. Был не хуже и не лучше других. Почему же меня выделяет из круга остальных судьба? А есть ли она…
Просто я жил в неблагоприятной, аномальной зоне.
Дефектный человек. Человек с душой или без души. Древние считали, что если человек умирал раньше, то его забирали боги. После создания нескольких романов о всевозможных сделках с дьяволом, в некоторых кругах появилось другое мнение, что человек не может существовать без души и его физическая оболочка умирает быстрее. Автомобильная катастрофа, поезд, сошедший с рельс. Разве все сто пятьдесят пассажиров бездушные куклы? Или удачливые бизнесмены, выручившие неплохой барыш со сделки с хромоногим?
К чертям, скажу я вам! К чертям предубежденность. О какой мистике идет речь?! О мистике научной? О мистике теократической? Я вообще правильно ли оперирую термином мистика?
Пора мне открыть словарь не в поиске ответа на вопрос учителя, не для того, чтобы блеснуть среди коллег, даже не за тем, чтобы сделать свою презентацию колоритнее. Сегодня я заглянул в словарь с целью помочь самому себе разобраться в проблеме. Быть может, определение, которое вывели благодаря титаническим мыслительным усилиям лучшие умы человечества, откроет мне глаза?
Оказывается, слово «Мистика» пришло к нам из греческого. В греческом языке это слово означало «скрытый», «тайный». Полюбившаяся мне еще со студенческой скамьи «Вика» говорит, что мистика – это сверхъестественные явления и духовная практика, направленная на связь с потусторонним миром и сверхъестественными силами. Демоны, экзорцизм, гномы, феи, леприконы – все эти сказочные персонажи по-своему мистичны. Если поставить мистику своим призванием, то каждый ирландец в душе хотел бы украсть горшочек с золотом у лепликона, а султаны на перебой давали бы объявления в газетах о приеме джинов на работу.
Работа для джина. Зачем же сверхъестественному мистическому существу работать, коль он и так может все?
Творчество. Оно незаменимо для всех. Психологи утверждают, что наивысшую потребность в творчестве человек проявляет в возрасте 8 и 22 лет. Но джин то бессмертен, или живет охренительно долго, настолько долго, что я даже сосчитать не могу, поэтому, и позывы к творчеству у него чаще просыпаются. А придумать он ничего не может сам. Или может, но ему скучно воплощать свои желания. Или их просто нет как таковых. Насыщение желаниями.
О, заметьте, выделяют еще и религиозную мистику и нерелигиозную:
«Если целью мистической практики является непосредственная связь (единение) с Богом и божественными силами, то тогда говорят о религиозной мистике. Оккультизм, гадание и тому подобное относят к нерелигиозной мистике. Христианская церковь осуждает нерелигиозную мистику, считая её связью с дьяволом и демоническими силами.»
А как относится церковь к трудам Кастанеды? Или все уже настолько уверились в его шарлатанской натуре, что его списали со счетов?
Ко мне это не относится. Ко мне уже ничего не относится. Поставить жирный крест на своей жизни? Продолжить жить. Посмотреть мир. Перестать заботиться о здоровье и попробовать все то, от чего по тем или иным причинам отказывался. Может, может, я обрету веру там, где потеряю душу? Или обрету душу… там, где потеряю все…
Пусть кастаньеты весело отбивают ритм! Пусть прекрасная креолка отплясывает на столе, а настоящие мужчины набрасывают свое лассо. Йааах-ха! И пусть начнется праздник!
Пусть в Вегасе девочки из кабаре, переодетые в павлинов танцуют мне. Головокружительные погони по Мадриду с перестрелками под палящим солнцем. Романтические знакомства во Франции….
Как жаль, что сейчас мой удел лишь мечтать. Мечта за мечтой. Мне они согревают душу. Я Читать далее...

Вот написал я тему. Написал и даже подумал, о чем буду писать. Наметил первые фразы, из которых бы вытекали подробности, и все это формировалось бы в понятные всем умозаключения.
А что теперь? Достаточно было отвлечься всего лишь на пару мгновений, и в голове уже отчетливо видна основная цель всего того, что я пишу - показать антиподы. Вывести все к ироничной и режущей сознание иллюзии.
Увы, мои иллюзии зачастую не котируются мои же сознанием. Я легко выплываю из них, окунаюсь вновь. Но не могу самостоятельно оценить их со всех сторон. Они же мои. Часть меня. В то же время, когда я начинаю сочинять что-либо изощренное, напряженное и нестабильное - то люди, находящиеся поблизости, вовлеченные в мою игру словами, невольно окунаются в те события, которые я описываю. При этом я лично остаюсь как бы за гранью описываемого. Не вовлекая чувства и эмоции, мой разум упивается тонкостью и изящностью мысли. Правильно говорят, что мысль - оргазм мозга.
Но увы, одно лишь сознание может создать столь невиданные и удручающие образы, что зачастую окунувшиеся в этот мир получают сильное эмоциональное потрясение.

Сейчас нарисую что-нибудь этакое пакостненькое для примера:
Начнем с туши. Теперь красное на черном. Сегодня невероятно темная летняя ночь. Фонари на улице рисуют четкие окружности, вырывая из мрака ночи сантиметры дороги, тротуара, витрин магазинов и разрисованных стен домов. Ночной воздух просто изумителен, прохладен и чуток. Представим, что нас не ограничивают оковы хрупкого человеческого тела и воспарим сознанием над улицей. Окунемся в непроглядную тьму ночи.
Такими темными и тихими ночами интересно заглядывать в чужие окна. В доме 33 по уже известной нам улице с фонарями из всех окон светится лишь одно. Окно на пятом этаже. Высоко? Нисколько, мы же с вами договорились о том, что оковы нас больше не сдерживают. Поднимемся вдоль водосточной трубы. Третий этаж – кактус на окне. Четвертый – красные шторы сливаются с окружающей темнотой. Искомое окно на пятом этаже. Не боитесь заглянуть внутрь? Чужие судьбы и жизни могут принести пугающие знания. Рискнем.
Белые пластиковые стеклопакеты. Все закрыто. Полная звукоизоляция. Оранжевые шторы раздвинуты. Напротив окна дверь. Рядом шкаф. Неплохая цветовая «схема». Оранжевые с красным обои, под цвет шторы, тюль с красными полосами и мебель цвета спелой вишни.
Комната обитаема. За столом сидит Он. Не будем придумывать ему имя. Дать ему простое человеческое имя – прихоть. А назвать по обстоятельствам нам не дает мимолетность нашего с ним знакомства. Присмотримся к нему, может, к утру, мы найдем ему подходящее имя, а может, он наскучит нам.
Пишет что-то. Говорит себе что-то под нос. Видно взбешен. В дверном проеме появилась женщина в красивом вечернем платье. Сестра? Жена? Они собрались идти на званый ужин? Почему же Он одет по-домашнему?
Кажется, она вошла незаметно для него и сейчас внимательно слушает все его тихие реплики. Хмурит лобики. Приближается к его креслу. Он сидит лицом к окну, но не может нас видеть, ведь мы же бестелесны. Ее тонкие изящные пальцы легли ему на плечи. Он вздрогнул. То ли от неожиданности, то ли от страха, что его подслушивали. Он что-то сказал одними лишь губами. Я вижу, она не услышала его или не обратила внимание. Интересно, что же это было? Прочтем по губам: «Холодно». Кондиционера в комнате не видно. Сквозняков нет. Да и на улице тепло. Его черные глаза постепенно округляются, пока он поворачивается к ней. Видно, что его за горло берет страх. Чего он испугался?
Она красива. Он стоит напротив нее. Я не совру, если скажу, что не видел женщины красивее. Она обвивает руками его шею, прижимается к нему всем телом. Шепчет что-то ему на ухо и улыбается мне в окно. Видит меня? Я слишком увлечен ею, чтобы следить за ее губами. Пытаюсь, как можно вернее запечатлеть в своей памяти ее образ.
Человек упал перед нею на колени, держит ее за руку, все его тело сотрясается, может, плачет? А она смотрит будто мне в глаза. И ухмыляется, отбирая у него свою руку. Уходит. Оставляет его наедине с тем, что сказала только ему.
Мне скучно наблюдать за его рыданиями. Нет, это не бессердечность. Все равно мы ему ничем не поможем. Но и не поймем в чем дело, не досмотрев до конца. Сделаем ставку на бессердечность.
Женщина не вышла из подъезда. Мужчина же напротив. Собравшись, одевшись и прихватив острый нож с кухни, ушел в направлении парка.
Вернулся он лишь под утро, хмурый и сосредоточенный на чем-то. Весь день отстирывал кровь с одежды. Нож он где-то забыл. Не заметно было даже признака вчерашнего визита, только кровь на одежде и отсутствие кухонного ножа. Последнее можно было и не заметить, а с первым Он вполне справился. Пятна можно было принять за пролитый вишневый сок, но одежда была испорчена. На завтрак яичница, бутерброды и кофе. Холостяк. Загляну к нему вечером, проведаю.
Жаль, что я не читаю криминальные хроники. Может, он кого-то убил. А может – вспорол кошку. Или осуществил попытку ограбления мясной лавки. Странно, но женщина не Читать далее...

Я жду тебя каждую ночь, но ты все не приходишь. Может, откладываешь нашу встречу на потом, а может, у тебя свои мысли по этому поводу. Обстоятельства. Я готов поверить во что угодно, придумать тысячи отговорок и оправданий. Я готов лгать себе, даже если ты не просишь этого. Странное поведение для меня? Ничуть. По крайней мере, я так не считаю. А все разговоры о том, что никто не может знать тебя лучше себя самого, я согласен оставить для другого раза. В сущности, кто я? И кто ты…
Разве я не был теплым, мягким и пушистым в тот вечер? Я пытался всеми силами амортизировать падение. Смягчить, спрятать, сохранить. У меня получилось? Утверждать было бы слишком самоуверенно. Но я уверен. Уверен, что что-то у меня все же вышло. Ведь я тогда и не знал, чего хочу на самом деле. Просто…
Помню тот вечер как сейчас. Ни капля ощущений не покинула меня с того самого момента, как ты пришла. Помню твои глаза, твой запах. Твои волосы навсегда остались со мной в моей памяти. Знаешь, как бы это не звучало смешно, но порой ко мне приходят мысли, что моя память вечна. Но я забываю. Я не хочу забыть те вечера. Но я уже не помню, о чем мы говорили с тобой. Помню, что ты улыбалась и смотрела на меня недоверчиво-насмешливо. Ты была королевой, а я пажом. Теплым, пушистым, нужным… Теперь ненужный, всем наплевать, никому не понять.
Нет!
Знаю, тебе не все равно. Нет? Боже, это опять паволока иллюзий. Мечты? Я умею мечтать! И сейчас я мечтаю. Думаю, не сложно догадаться о чем. Сейчас я заклинаю время, чтобы текло медленнее, чтобы дало тебе шанс прийти ко мне. Обнять меня. Позволить заглянуть в твою душу, покорившую меня однажды. Дать надежду. Мне так нужно твое внимание. Хотя бы изредка.
Но что это? Реальность. Мой вечный враг. Опомниться?! Зачем?! Чем вы, ничтожные создания, способны заменить мне ее? Она единственная и незаменима, без нее мне не справиться. Я слишком слаб….
Ты пришла?! Свершилось! Луч твоей улыбки разом разгладил мрак, твои нежные губы коснулись моей щеки. Рядом с тобой я способен на все. Никто не остановит меня на пути к тебе. Не уходи! Позволь еще мгновение насладиться твоим мелодичным голосом. Скажи еще хоть слово! В этой кромешной тьме мне не хватает твоих мыслей. А помнишь, как я утверждал, что этого никогда не будет? Помнишь, говорил, что надо жить сегодняшним днем? Я помню…
Кажется, сейчас мы поменялись местами. Ирония. Нет-нет… я не хотел тебя обидеть. Я помню свои ошибки. Слишком часто корил себя за это. Мне нет прощения. Как нет и возможности искупления.
Люблю?

Помнишь ту весну? У нас с тобой была лишь весна. Лето не успело наступить, тучи не ушли с горизонта. Тогда шел дождь. Я держал тебя за руку под дождем. У нас с тобой есть одна вечная весна…
Я помню твои слезы. Помню себя. Люблю тебя, шептал я, а к горлу подкатывал комок горя. Ты знала,… а я был самоуверен. Я верил в себя, свои силы. Верил в тебя. Верил в нас и отчаянно не желал смотреть вперед. Ненавижу себя… Я не знаю решения этой задачи. Не могу ее решить. Ничего не приходит в голову.
Прискорбно, но я не успел… прости.
***
Весенняя слякоть. Небо, затянутое дождевыми тучами. Маленькие капельки бьют по зонту. Кладбищенская ограда, калитка. За воротцами крест. Уильям Дрейк. Годы жизни: 1989-2021.
Она приходит весной вместе с дождем. А он ждет ее прихода. Ждет и умоляет время течь медленнее, чтобы она смогла прийти к нему еще раз. И еще раз…

Под двухметровым слоем неба

-Как сказать то, чему нет названия?
-Что ты имеешь в виду?
-Если я хочу сказать слово, которого нет, что мне тогда делать?
-Тебе следует описать то, что ты хочешь вложить в это слово, тогда кто-нибудь скажет тебе, как это называется.
-А если для этого ощущения не существует слова? Или его просто-напросто еще не придумали?
-Тогда ты будешь первым, кто его придумает.

«Как же сложно описать то, что сам смутно представляешь, тем более, если этому представлению нет описания ни в одной книге, ни в одной базе данных. Придумал, надо поставить штифт. Опору. Это как великое древо жизни. Если вырастить древо, то веточки и листья вырастут сами собой, главное – благоприятные условия».
Его отвлекли от размышлений.
-Дорогой, ты ничем не занят?
-Нет, милая, я просто думаю.
-Это недовольство в твоем голосе или мне просто показалось, потому, как ты слегка охрип?
-Охрип… но тебя не проведешь. Просто ты оторвала меня от очень интересных размышлений, но я не могу тебя игнорировать.
-Конечно, не можешь. Как-нибудь, ты поведаешь мне суть твоих размышлений. Но сейчас мне нужна помощь.
-Да…
-Мне нужна еще одна полка в кухонном шкафу, возьми дрель.
Пока Он высверливал пазы для полкодержателей, Она была занята готовкой. По всей кухне распространялся приятный пряный запах. Шумела вода. Она мыла овощи, аккуратно резала тоненькими ломтиками сыр и ветчину. Он закончил работу. Укрепил новую полку и собрал инструменты, но остался на том же месте, где и был. Он наблюдал за этим неспешным действом.
«События. Одно сменяет другое. Ее тонкие изящные пальцы. Ее красивые руки. Эта ее грация переходит в точные и резкие режущие движения».
-Я всегда поражался тобой.
-О чем ты?
-Твоя грация, твоя точность…
-Поражался потому, что я не такая как все?
-Да, ты сильно отличаешься от других!
-Я имела в виду свой дефект.
Он с силой и горечью выдохнул. На минуту повисло молчание.
-Я не имел в виду это.
-Да ладно? Разве не было бы все это обычным, если бы я не была слепой? Не пытайся выкручиваться.
Она продолжала заниматься тем же, чем занималась до этого. Выражение лица не изменилось. Голос оставался нежным, но твердым. Она всегда отличалась твердостью характера. А Он был пойман в ловушку.
-Да, ты меня поймала… Мне всегда было интересно, как ты умудряешься отрезать так ровно и точно.
-Это внутреннее чувство. Я привыкла. Отмеряю большим пальцем расстояние. Ставлю нож рядом. Режу. После первого раза запоминаю позиции. Но мне еще сложно представлять объекты.
-Этому способствуют твои занятия в виртуальности?
-Да. Там у меня есть зрение. Для виртуальности все равно, калека ты или нет. А там, там я могу много больше чем здесь. Жаль, что ты отказался от этого.
-Извини, просто я не могу. Мне хватает и реального мира. А еще… а еще у меня есть ты. Это главное.

-А у тебя даже желания не появляется попробовать или что?
-Желание…
-Ну, тебе все равно?
-Нет. Иногда мне очень хочется окунуться в этот сказочный мир. Особенно с тобой. После твоих рассказов, думаю, что зря отказался…
-Дорогой, но у нас дома стоит терминал, мы в любой момент можем расширить его на двоих.
-Нет.
-Но почему?
-Мое место здесь.
Она так и не поняла, почему он отказался. Надула губки и повернулась на другой бок.

-Сигил. Город дверей. А ты помнишь ту старую игру? Еще до терминалов.
-Помню, к чему ты клонишь?
-Мы стоим на холме, а пред нашим взором раскрывается полотно города, одновременно сжатого в горошину и развернутого на множество клочков реальности. Здесь возможно все, как и в Сигиле.
-Да, появиться в любой точке, увидеть всевозможных созданий. Страшных, очень страшных и просто забавных. Умыкнуть лампу с джином у торговца живым огнем, помочь живому кварталу расшириться и провести пару часов в беседе с говорящим прудом. Ты прав. Очень похоже.
-Разве могли мы раньше представить, что когда-нибудь будем здесь?
-Не думаю, что ты позвал меня сюда из-за этого. Мне пришлось войти тайком от жены.
-Она до сих пор не знает, кто заложил фундамент и положил первые кирпичики в доме, который построил Джек?
-Ей и не нужно. А если ты не проболтаешься, то и не узнает.
-Это твое дело, что говорить, а что нет. Я позвал тебя потому, что несколько взволнован.
-Чем?
-Понимаешь, здесь мне приходится иметь дело со многими программами и многими людьми. Зачастую первые попадаются умнее оставшихся. Именно это меня и беспокоит.
-Падения интеллектуального фонда? Я предсказывал это. Тогда в институте мне сказали, что этого быть не может.
-Но я сейчас вижу, что ты был прав. Теперь человек не разбирается в каких-либо природных явлениях досконально. Ему не нужно программирование и грамотность. Саморазвивающаяся программа переводчик есть у каждого. А прог-консультант сам внесет необходимые поправки в расчеты. Теперь образование совсем не требуется.
-Раньше говорили, что это будет способствовать освобождению человеческого времени. Для того чтобы он мог заниматься чем-нибудь другим. Колонизировать космос, например.
-Ты же знаешь, что Читать далее...

Здравствуй, любимая.
Мне сейчас очень тяжело. Наступило время, когда мне приходится бороться за сохранность своей души даже там, где данной душе должно быть плохо настолько, что хуже уже быть не может. Оказалось, возможно все.
Надеюсь, что ты уже поумнела. После рождения нашего с тобой первенца ты стала много разумнее на мой взгляд. Нет, я не говорю, что ты была раньше глупой или страдала слабоумием. Нет, нет! Даже когда в одну из наших ссор я посоветовал тебе набрать в рот воды и сесть на газовую плиту, чтобы проверить свою сверхтерпеливость, а ты приняла все в серьез... Нет, я не посчитал тебя глупой и тогда, когда ты хотела опустить кошку в шредер у меня на работе... Не стоило тебе читать цитатник рунета, не стоило. Даже тогда я подумал, что ты просто прикалываешься. Но прикалываешься очень зло. Это же был кот моего начальника. Любимый кот моего начальника. А та выходка с яйцами в микроволновой печи? Ты помнишь, сколько мы оттирали холодильник?
Нет, милая, я не хочу сказать, что ты была глупой. Ты просто была веселой. С тобой было весело жить. Каждый день я просыпался и молился Богу, чтобы ты не выкинула еще какую-нибудь шутку. Я уповал на то, что когда-нибудь у нас выключат телевизор, все спутники сойдут с орбиты, а сетевые коммуникации придут в негодность. Я надеялся, что когда-нибудь твоя любимая подружка-соседка переедет, и ты больше не будешь приносить домой ее идиотские рецепты коктейлей из молока с селедкой или солеными огурцами. Но, вынужден согласиться, что мне иногда нравилась твоя находчивость, например, когда дети разбили люстру, а ты решила сама связать абажур. Правда, в конечном итоге я был настолько зол, что хотел тебя убить. Задушить проводкой, когда ты включила свет, чтобы мне было светлее вешать люстру. Но я сейчас хотел сказать совсем не об этом, мой ангелочек.
Время вытворяет странные вещи в здешних местах. Поэтому у меня была возможность подумать над многим. Например, о чистоте человеческой души. Как думаешь, есть ли душа у кошек, собак, травы, солнца? Существует ли фактор существования души, который можно отменить для определенных индивидуумов, а? Выбрать такую группу людей, у которых их дела рассматривались с такой окрестностью, чтобы для любого из дел выполнялся бы этот фактор существования души. Или наоборот. Существует ли такая функция дел, для которой бы этот фактор отменялся? Ну, например, при достижении абсолютного греха человеческая душа перестает быть человеческой душой. Отсюда мы бы получили, что есть две границы. Чистая душа и отсутствие этой самой души. Часто ведь говорят, что, мол, он бездушный человек, может любую гадость совершить. А иногда человека наоборот называют святошей. Вот мы и получим некоторую шкалу, определяющую чистоту человеческой души. Как тебе, а?
Хм, я только что понял, что, возможно, такая шкала уже существует. Просто я не могу себе представить ни одного индивида, ну, кроме тебя, моя дорогая. Хотя, скорее всего вся твоя индивидуальность и основана именно на этом. Так вот, я не могу представить индивида, который бы достиг совершенства по отношению к загрязнению свой души. А коль могу представить только тебя, да и то не уверен, то выходит, что абсолюта еще никто не достигал. Так?
Ай, лучше бы писал научные статьи, как товарищ Потапов, в разные журналы Великого Пламени, например. Но что поделать, если меня официально запретили в преисподней. Понимаешь, Потапов организовал повстанческое движение. Что-то вроде расистской экстремистской группировки, но с достаточно большой националистически-общественной поддержкой. Не буду описывать все в подробностях, скажу лишь вкратце, что на одном из собраний Потапов был ранен. Сейчас лежит в бреду. Дурак предложил жарить на нем яичницу. А мне нравится слушать его вечерами. Это как радио. Но с частой сменой частот. Вчера он говорил о чугунных котлах и их лужении, для увеличения коррозионной устойчивости. А позавчера цитировал монологи Вергилия из Божественной комедии. Впрочем, оказалось, что Потапов еще и неплохой тенор. Но Дурак беспокоится, как бы не случилось чего дурного. Ты не знаешь, чем опасны лихорадки у чертей? А это заразно для людей?
А еще, меня интересует, какова вероятность того, что я на улице увижу снег. Вот у тебя сейчас рождество. Святой праздник. Наверное, дико холодно. И ты сидишь с детьми возле елки. Интересно, а ты хоть иногда вспоминаешь обо мне? А дети? Мне так вас всех не хватает. У меня нет даже фотографий. Приходится довольствоваться воспоминаниями. А какими они станут потом? Как будут расти. Я бы все отдал лишь бы увидеть, как мой мальчик получает диплом, и как моя дочка выходит замуж… Милая, пообещай, что хотя бы наши дети, не попадут в это пекло.
Поздравляю с рождеством и Новым Годом, целую и обнимаю. Передавай привет детям.

P.S. Не забудь пропустить через шредер кота моего начальника, эта сволочь столько раз гадила в мой портфель…

-Иногда я представляю себе свою будущую семью. Детишек, бегающих вокруг. Представляю себе свой дом, горный пейзаж за окном. Представляю себя, сидящего на веранде, красавица жена несет мне лимонад…
-Какая разница? Не говори мне о будущем, я все равно знаю, что меня в нем нет. Мы никогда не будем вместе.
-Почему ты так думаешь?
-Я знаю, что ты никогда не вернешься. У тебя своя жизнь, ты еще совсем мальчишка. Уедешь, влюбишься еще не раз. Зачем обременять себя клятвами и обещаниями. Я ничуть не сомневаюсь в твоей пылкости.
-Но я люблю тебя! Я готов все сделать для тебя, это ведь так прекрасно. Мне так приятно встречать с тобой рассвет за рассветом, видеть ночное небо, чувствуя прикосновения твоих рук. Я уважаю тебя и твое мнение…А ты меня любишь?
-Ты же знаешь, я никогда не скажу этого, даже если это и так.
-Ты жестока.
-Да, я такая.

-Завтра мой самолет, ты хочешь, чтобы я вернулся? Я заберу тебя к себе…
-Нет, ты никогда не вернешься, все это лишь слова, я знаю. Все равно я не хочу покидать этот город. А ты не вернешься. Ты улетаешь навсегда.
-Но ведь все в наших руках!
Девушка плакала в объятьях юноши.
(Прим. Автора: Наверное, это был первый раз, когда он кого-то любил… а она не хотела его отпускать, но знала, что есть судьба и никто еще не брался спорить с ней.)

-Здравствуйте, чем могу вам помочь?.
-При…вет. Я узнал тебя!
-А.. да?
-Разве ты забыла мое обещание? Я вернулся!
-Ты?
Глаза ее округлились, и она выронила кружку с кофе.

-Как ты живешь? Где ты был? Рассказывай! Я все хочу знать, как же долго мы не виделись!
-Скажем так, мои дела пошли в гору. Все сложилось как нельзя лучше, хоть и усилия было приложено неимоверно. Было очень тяжело первых два года… потом легче. Одиннадцать лет, а ты ни капли не изменилась. Все так же прекрасна.
-Спасибо…
Слово за слово сложилась беседа двух давно не видевшихся друзей.
-А… ты нашел ее?
-Кого?
-Ту единственную. Я помню, ты мне писал однажды.
Молчание.
-Неужели ты не догадалась, что я писал о тебе?
-Значит, нет?
-Тогда было все иначе…
-Сейчас все изменилось, но я хочу узнать насколько?
-Я замужем, прости.
-Ты счастлива?
-Я? Да, думаешь, я не смогла найти дорогу к счастью?
-Я не смог.
-Какой же ты еще мальчишка. Романтик… фантазер… я помню, это всегда выделяло тебя из толпы. Как я была поглощена тобой тогда… Ты закружил меня в этом романтическом хороводе, а потом… потом я осталась одна. Мне было еще хуже, чем до этого. Но время все меняет.
-Романтик и мечтатель.
-Да, мечтатель.
-Я видел, как в твоих глазах зажегся давно потухший огонек, когда ты вспомнила меня.
-Мы давно не виделись, а я сохранила о тебе самые хорошие воспоминания.
-Ты сохранила мои письма?
-Нет, я же писала, что я все сожгла.
-Жаль, мне хотелось кое-что в них посмотреть.
-Извини.
-Я уезжаю через неделю.
-Ты хочешь встретиться со всеми?
-А они все здесь? Я думал, что большинство разъехалось, другая половина не питала ко мне особых симпатий.
-Да ладно! Ты был душой компании, да и тем более столько времени прошло!
Милая беседа продолжалась еще долго.
За неделю он обошел всех старых друзей, которые еще были в городе и которые. Заглянул в школу, в которой учился. И улетел обратно.
А через пол года он получил письмо с неизвестным адресом из его родного города.
«-Она умерла, просила передать тебе шкатулку. Я послала тебе посылку. Когда она узнала, что у нее рак, то первым делом пришла ко мне с этим письмом… она любила тебя всегда.»
Он так и не вскрыл письма. Через пять дней пришла посылка, в ней была небольшая шкатулка с резным узором. Внутри он обнаружил свои письма.

-Джек, дай мне лапу! Дай лапу Джек… кхе-кхе… такую лапу не видал я сроду! Давай полаем вместе! О, луна!
-Эй, мужчина, постойте, вам помощь нужна?
-Какая к черту помощь? Не видишь что ли, я топлю свое горе в этом первоклассном напитке всех пиратов!

-Дядь, дядь, мелочь есть?
-Пшли вон попрошайки! Нет в этой жизни ничего мне дорогого, что мог бы я купить на эти бумажки!
Разноцветные купюры разлетелись в разные стороны, монеты со звоном упали на мостовую.

-Сер, прошу прощения. Но, мне кажется, вы чем-то расстроены?
-Кажется?
-Да, сер, вы ведете себя так, будто вы потеряли близкого вам человека.
-А вам, милейший какое дело?
-Прошу вас, не надо. Я бы хотел представить вам один проект, который очевидно заинтересовал бы вас. Но, боюсь, в таком виде, вы не сможете оценить все его плюсы. Вот моя визитка. Презентация состоится в следующую среду, вам стоит прийти.
-К чертям…

Но странным образом(скорее всего, странный джентльмен засунул свою визитку в его карман, пока тот не видел) визитка лежала на столе, когда он проснулся. Через пару дней, в среду, если быть точным, Он посетил указанное в визитке учреждение.

-Концепция данного исследования в том, чтобы создать некую реальность, граничащую по восприятию с нашей. Говоря нынешним языком - виртуальность. Адаптировать виртуальность под человеческие нужды и связать ее с всемирной сетью электронных коммуникаций.
-Какое Читать далее...

-Сер, у меня есть проблема.
-Какая же? И, можете без этого «сер»?
-Конечно, сер… то есть…
-На худой конец зовите просто «доктор».
-Да, сер… извините, доктор.
-Вы начали говорить о какой-то проблеме, что это за проблема и каков ее характер?
-Понимаете.
-Еще не уверен, что понимаю вас правильно, но думаю, что мы на верном пути к пониманию.
-Так вот, доктор, у меня есть проблема. Я периодически прокручиваю определенные диалоги в уме.
-И что же в этом такого? Многие вербально воспринимают свое мышление…
-Доктор, все началось много раньше! Дело в том, что однажды я видел сон.

Двое людей играли в бильярд в каком-то кабаке. Они разговаривали.
-И ты всерьез думаешь, что сможешь загнать этот шар в лузу?
-Ага, сомневаешься?
-Естественно. Но вероятность есть…
Шар закатился в лузу.
-Я рассказывал тебе о том, что видел сегодня, пока ехал сюда?
-Ты добирался на метро?
-Да, и по вагонам ходил калека, ветеран войны. Кажется, у него были перебиты обе ноги… то есть, я имею в виду, что я видел только культи. Ампутация или оторвало… ты же знаешь, на войне это быстро происходит. Шел на коленях. Они наклеивают поролон или еще что-то, чтобы мягче было. А на правой ноге красовался протез. Мужик ведь молодой…
-Не рассказывай мне этих ужасов, я сам не раз пользовался метро. И по улицам ходил, я родился не в самом респектабельном квартале города, ты же знаешь. Жизнь жестока.
-Именно поэтому я и предлагаю свою концепцию виртуальности. Я хочу сделать так, чтобы каждый в ней мог почувствовать себя полноценным, чтобы смог осуществить задуманное и попробовать то, что никогда бы не попробовал…
-Хочешь я укажу тебе на несколько промашек?
-НУ хорошо, хорошо, с мечтами повременим, но если мы сможем дать им ощущение собственного тела…
-То получим еще одну реальность, с одним только отличием – ею будем управлять мы.
-От чего же? Запустим понятный интерфейс…
-И ограничим всех перечнем возможного?
-Но это же не главное, в крайнем случае, выпустим оболочку с открытым кодом.
-Вот именно здесь я и хотел указать тебе на несколько недочетов. Во-первых, с чисто психологической точки зрения, нельзя запирать человека наедине с его мечтами – он свихнется.
-Ты не психолог. По крайней мере, без диплома.
-Да ты подумай, в каком состоянии будет промышленность? А что случится с социальной системой?
-Онлайн игры помнишь? Сколько народу сидело, а промышленность не угасла. На работе и за станком, главное вовремя свернуть в трей.
-Но здесь же мы говорим о глобализации.
-К чему ты это?
-Представь, чисто гипотетически, если все разом погрузятся в виртуальную вселенную, то кто вынет их? Кто будет их кормить? Переходу подвергается только наше сознание, но не наши тела.
-Останутся люди, которые будут против, которым не понравится сама идея переноса сознания, останутся техники, которые будут обслуживать машины.
-Вполне может появиться зависимость, психологическая, например.
-Но они смогут работать в сети. Смогут обслуживать удаленно технику. Не напрямую, а через интерфейс. Изнутри, так сказать.
-Ага, поделим мир напополам, выведем породу зависимых, на основе виртуальности построим им мирок, обяжем их работать на общество. Создадим группу технической поддержки, которые периодически будут окунаться в виртуальность. Будем набирать их из людей иммунных ко всем прелестям виртуальности, но запускать все равно будем только на время – мало ли что случиться может. А остальное человечество будет пожимать плоды Виртуальности только при особом желании и справки от психоаналитика.
-Забавно, я подобную концепцию по поводу наркоманов предлагал еще в школе преподавателю социологии. Он сказал, что это невозможно. Но я то понимал, что если отключить человечность или заменить наркотик на что-то, к чему люди относились бы иначе…

-На этом мой сон всегда прерывался.
-Так сон повторялся или это был единичный прецедент?
-Я не помню сколько раз, но сон повторялся.
-Тогда мы имеем дело…
-Доктор, но проблема не в этом! Суть в том, что я постоянно прокручиваю этот диалог в уме. Понимаете, я работаю на одну компанию…В общем, я не могу продолжать работать, пока размышляю над подобными идеями. Они часто говорят. Даже сейчас я их слышу.
-А вы ощущаете себя одним из них? Видите глазами одного из них? Или вы – сторонний наблюдатель.
-Нет! Нет, что вы. Меня вообще там нет. Просто все происходит.
-Спокойнее, спокойнее, о чем они сейчас говорят?
-Рассуждают.

-Я вот вчера смотрел на звезды…
-Да, я тоже иногда засматриваюсь на звезды. Они меня очаровывают.
-Как было бы здорово лететь от одной звезды к другой, смотреть на космические тела не с максимального удаления и, не находясь на одной из планет, а из космоса. Ты бы хотел побывать там?
-Может быть, я бы не отказался. Налей мне еще.
-А я бы с радостью.
-Почему же ты не пошел в институт космонавтики?
-В космонавты меня бы не взяли, а строить ракеты и всю жизнь мечтать о небе – это не для меня.
-Поэтому ты так держишься за эту новую реальность?
-Наверное, я всегда хотел больше, чем может Читать далее...

-Как тебе только не страшно сидеть так и смотреть вниз?
-А чего мне бояться? Высоты? Дуновения ветерка?
-Да, действительно ветрено, но, слушай, слезай с парапета, я волнуюсь.
-А тебе нравится высота? Вот я смотрю на этих человечков внизу... Они все как муравьишки, маленькие строители своей судьбы, своего муравейника, своих желаний. Но мне, почему-то, вспомнилась сначала какая-то старая компьютерная игра, нежели этот художественный этюд про муравьев. А тебе?
-Слезай с парапета и немедленно иди ко мне. Я не боюсь высоты, но когда кто-то стоит близко к краю, я будто вижу, как он падает вниз...
-Не бойся, я не упаду. Мое тело физически развито, я с детских лет учусь держать баланс, сальто Мортале на тонком тросе, конечно, не осилю, но стоять на парапете - что может быть проще...
-Слушай, а в той игре люди были подобны муравьям?
-Нет, не думаю. Ты же знаешь, в играх все запрограммировано. Каждый шаг вымерен, выставлены ограничители. В играх ты можешь прыгнуть с крыши, но не разбиться, либо ты вообще не можешь прыгнуть с крыши. Идешь в пропасть, жмешь вперед, но встречаешься с преградой. За все отвечают определенные скрипты. Нельзя сделать того, что не предусмотрено программой.
-А как же реализм? Ведь люди перестают верить в сказки. И большей части, которую составляет слой достаточно зрелых особей, не нравится чрезмерная нереальность. К тому же, как я понял из твоих рассказов, люди любят сложности и зачастую сами же их себе и сотворят. А еще они любят соревноваться... Разве нет игр, похожих на жизнь?
Пятиминутное молчание.
-Как бы тебе сказать, так, чтобы ты понял с первого раза. Для того, чтобы понять это все, надо окунуться. Это как разделение теории и практики. Пока ты не опробуешь свои знания - они будут всего лишь словами, но ты можешь говорить о том, что ты пробовал. Понимаешь?
-Конечно, это же просто, я еще мальчишкой понимал, что если что-то разобрал сам и понял, как оно устроено, то запросто соберешь обратно. И это будет лучше, чем сто часов в школе. Но какое это имеет дело к моему вопросу?
-Просто люди пытаются сделать иллюзию максимально похожей на реальность, но при этом так, чтобы она осталась лишь иллюзией. Людям нравится контраст. Например, волшебный мир и серые будни. Понимаешь, когда ты каждый день ходишь на нелюбимую работу, или когда у тебя какие-то проблемы в школе, или с родителями, то хочется окунуться куда-нибудь, где этих проблем нет. В твоем возрасте люди просто начинают пить.
-Пить?
-Выпивать, напиваться и забываться. Людям свойственно желание получить альтернативу, в которой они либо чувствовали бы себя лучше морально и духовно, либо могли бы менять этот мир. А вообще... частенько не хватало приключения, адреналина в крови или еще чего-нибудь. А кто-то просто страдал от каких-либо комплексов. Например, ему не нравилась его внешность, и он погружался в миры, где был бы таким, каким хотел. А другим не хватало романтики. Есть множество причин. Я все даже и придумать не смогу.
-А разве нельзя просто принять себя таким, как ты есть?
-Эээ... этим вопросом ты заводишь меня в тупик, давай, я сначала доскажу свою мысль, а потом в тепле поразмыслим насчет твоей идеи.. Хорошая идея, но сложнее чем создать свой мир. Тем более, что люди уже научились строить трехмерные модели. А дальше одно за другим... Хотя, может, все было и не так. Сначала ведь были простенькие аркады и словесные ролевые игры. Не забивай себе голову этой чепухой...
Еще несколько мгновений окрасились начавшимся дождем. Окрасились в серый. Серые тучи, серый асфальт далеко внизу.
-Так чего достигли люди, пытаясь сделать игры реалистичными?
-Для начала они сделали их интересными. Такими, чтобы в них хотели играть постоянно. У них это получилось на славу. Столкнулись с проблемой - некоторые умирали. Тогда ведь машины были хуже, облучение и все остальное, плюс банальное обезвоживание и перенапряжение нервной системы. Мне не особо было интересно. Факт на лицо – люди умирали.
-Меня интересует смерть в игре. Расскажи мне об этом, я не совсем понимаю, что это значит.
-А все очень просто. Это все равно, что обговорить заранее, что если я кину в тебя три камня, то бы проиграешь – умрешь, так скажем. Но при этом ведь ты останешься живым, так? Примерно так же и в виртуальности. Ты падаешь вниз, и либо разбиваешься.… При этом все темнеет или наоборот остается лишь картинка, но движение прекращается, либо тебе сразу высвечивается окошко, в котором предлагают либо начать заново, либо с предыдущего эпизода… Ты не можешь умереть в реальности, но можешь потерять прогресс игры.
-Это действительно не смертельно, но неприятно. А разве не было тех, кто хотел изменить это правило? Вот мне не нравятся некоторые общественные правила – я их стараюсь менять. Или меняю место проживания…
-Да, такие либо выбирали другую игру, либо ломали ее. Я вот сам менял шестнадцатеричные значения, не спрашивай как это. Просто я делал себя неуязвимым, либо очень сильным. А так же сами программисты, писавшие игру, зачастую для ее же тестирования Читать далее...

Бразды правленья переданы Мистеру в шляпе!
Как же ошиблись мы, доверив власть растяпе.
Он целый день сидит в своей опочивальне,
Не замечает никого в своей он спальне.

Но вот пришла к нему прекрасная Леди,
С ума свела собой его, достала плети:
По каждой плети для порока властелина,
И тело его станет мягким, словно глина.

У леди той пятнадцать дивных масок есть,
Но комбинаций платей и цветов не счесть.
Решил наш властелин ее заполучить,
Ну что ж ребятки, кто его согласен проучить?

Сей оборот задумал Мастер не с проста.
Так вышло, что давно хотел он проучить Шута.
Шутом, конечно, станет Мистер в шляпе,
Как попадет в ловушку к Мастеру-растяпе.

Но Шут- он плут, мошенник, циник, вор,
Его сим именем клеймили с давних пор -
Найдет глупца, обманет чувства Леди,
Приставит Мистера, что в шляпе, к плети.
(которой ранее владела Леди)

Сия конструкция сработает - ручаюсь,
Я конструированием с детства увлекаюсь.
Как только Мистер охладеет к Леди
Его спина тотчас отведает той плети.
(которой с этих пор владеет Леди)

У Леди нашей много масок, платей и личин,
На это в королевстве множество причин!
Мы Мистеру дадим возможность исправленья
Пятнадцать масок Леди на страх и сожаленье.

Лишь маска опечалится и грим с лица стечет,
Так тут без колебаний наш Шут его сечет!

P.S. Сей аргумент прошу учесть
Оставить безымянной мою честь.

Это цитата сообщения _Графиня_Вишенка_ Оригинальное сообщение

Как просто и глубоко...

[450x600]

[400x525]

Читать далее...

Знаешь, мне надоело. Привет, кстати.
Которое это по счету письмо? Третье? Или седьмое? Надо было нумеровать письма. Хотя, быть может у меня помутнение. Здесь время то тянется вечностью, то ускоряется, и тогда уже дни сродни мгновениям. Я не знаю сколько времени прошло на поверхности. Давно сбился со счета. Часы я выменял туземцу. Он был маленьким, сморщенным как младенец и с крылышками за спиной. Как же его там кличут то… ах, да, Чертяга. Красноватая кожа, страшные глаза. Взглядом похож на твою маму. Он отдал мне аж двух рабов – двух бесенков, проигравших ему в покер крупненькую сумму и по воле случая оказавшихся банкротами. Забавные черти…
Недавно залюбовался постоянно меняющимся пейзажем преисподней. А ты знала, что если смотреть под углом сорок пять градусов к горизонту на камень, то он может превратиться в свинью… наверное, нет. Ты же здесь никогда не была. Но, могу тебя уверить, успеешь побывать. Не обижайся, но я уже позаботился о твоей загробной жизни. Все случилось само собой. Мне пришла очень интересная мысль, когда я проходил мимо министерства Аццкого пламени. Мне кажется, они допустили ошибку в названии нарочно, каждый дурак знает, что правильно Адского пламени, но товарищ Потапов – так я называю одного из своих бесят, того, что покрупнее и посмышленее – что это на каком-то новомодном наречии. Объяснял он это тем, что все чаще в ад стали попадать люди не столь не грамотные, сколь, как же он выразился, особого склада ума – Албанейского. Он еще что-то говорил про Интернет ресурсы и какого-то Удаффа. Нет, дорогая, удав это змея такая, но здесь имеется в виду иной контекст. Хотя, возможно имело место и выражение «спокоен как удав». Но когда я начинаю расспрашивать товарища Потапова, у нас происходит примерно такой диалог:
-Товарищ Потапов, объясните мне концепцию вселенского Зла?
-Сколько раз повторять можно?! Не называй меня товарищ, не зови меня Потапов, мы совсем недавно свергли диктатуру пролетариата и вернулись к нормальному капитализму и добровольно принудительному рабству. Ты, глупая и никчемная человекоподобная обезьяна не можешь понять всей сущности положения власти советов…
-Товарищ…
-Ааа, ненавижу! Уж лучше бы я попал в рабство к нацисту педофилу, основным фетишем которого был бы садизм в крайней степени…
-Потапов…
-Издеваешься?!
-Товарищ Потапов, украдите для меня ботинки у того грешника, они ему не подходят.
-Вот суть вселенского Зла…
Почему-то, после этой фразы он сильно бил себя по лицу (или морде, мне сложно ассоциировать рабов с человекоподобными, они находятся за гранью социальных привилегий) и уносился на своих маленьких крылышках выполнять мои приказания. Ты себе не представляешь, как прекрасно рабство. Кстати, думаю, я бы снизошел до того, чтобы сделать тебя своей рабыней на неопределенный срок. Здесь мне немного не хватает тебя. С точки зрения удовлетворения своих мужских потребностей… Наверное, это еще одна из пыток ада.
Но тебе, скорее всего, не терпится таки узнать, что я придумал для тебя, моя дорогая. Однажды, проходя мимо министерства Аццкого пламени, я вдруг вспомнил о тебе, моя цыпочка. Немного взгрустнул. На что мой второй бесенок – его я зову просто Дурак – предложил зайти в специальный бар в министерстве. Он располагается между третьим и четвертым этажами из его окон открывается поразительный вид на шпили фригидного общества «МатриархОД». Чаще их сокращают просто «МОД», правда, никто не знает, что при таком сокращении значили бы две последние буквы «О» и «Д». Либо Матриархальное Общество Девственниц, либо Модифицированная оловянная дева. Дурак частенько подшучивает над этими фуриями. Ты бы быстро пробилась к самой верхушки этого замечательного общества.
Но я убегаю от темы. В баре я заказал двойной джек-дениэл и мусорные помои. На Земле я любил вкусно поесть и терпеть не мог алкоголя, здесь же открывается мораторий на грехи – пей что угодно в любых количествах, но вкусно поесть тебе не удастся. Но я уже привык. Не такие уж и плохие эти эчпочмаки из дохлых собак, а хорошо прожаренные крысы напоминают цыпленка, главное – не вдыхать запах паленой шерсти. Я как раз выловил ложкой чей-то глаз в коктейле, как товарищ Потапов обратился ко мне (впервые за двадцать дней знакомства, т.е. принудительного рабства):
-О великий господин и повелитель склизких червей, ты опечален, ты уже более недели не пишешь ничего. Уже много лун подряд ваше неоспоримое превосходство не выливается на бумаге. И ваша стерва жена, верно, волнуется, не случилось ли с вами чего…
-Ублюдок, ты читал мои письма?!
-Только из-за вашего плеча, мой господин, и только одну тысячу триста восемьдесят семь раз, находя эти письма в ваших вещах.
Хочу тебе признаться, этот бесенок умеет говорить. Он рассказал, что у него у самого двое маленьких чертенят и злющая жена. Она не давала ему играть в карты и тратить зарплату на проституток, поэтому у них часто были ссоры. Когда он рассказывал, я сразу вспомнил тебя. Вернувшуюся поздно ночью домой с размазанной губной помадой и без трусиков. Я, Читать далее...