Мы находимся в маленькой гостиной отеля Костес, в котором Джаред специально попросил остановиться. 30 Seconds to Mars подтвердили свои позиции в музыкальном мире через полтора года после выхода своего второго альбома, A Beautiful Lie. Разбившись по парам – с одной стороны Джаред Лето (занятый поглощением обильного завтрака) со своим братом Шенноном (немного в тени), с другой стороны – Мэтт Воктер (спокойный и расслабленный) и Томо (слегка приболевший после вечерней прогулки накануне) – они отвечают на вопросы многочисленных журналистов об альбоме, альбоме и ещё раз альбоме. Указания рекорд-лейбла понятны: никаких вопросов, касающихся актёрской карьеры Джареда Лето (не без основания!)... Подходит время собрать всех для небольшой фотосессии, результаты которой видны на обложке Rock Sound. Вдруг Джаред отправляет своего гитариста, Томо, боясь, что тот может его заразить... Тогда, за неимением возможности лицезреть всех четырёх музыкантов вместе, у вас есть право узреть портрет прекрасного Джареда с проницательным взглядом... Признайтесь, девушки, это ведь не так уж и плохо? Короче, всё хорошо, что хорошо кончается. Мы направляемся на поиски новой, очень редкой винтажной гитары Тэйлор 720, по срочной просьбе Джареда, который должен прибыть на студию Oui FM, чтобы сыграть несколько акустических композиций, несмотря на некоторые проблемы со здоровьем, которые дали знать о себе позавчера...
Джаред и Шеннон
Мы вас очень ждали ещё с момента выхода первого альбома в 2002 году. Тогда вы только приехали с рекламой диска, но так и не дали концерт. Но, наконец, мы смогли насладиться вашем творчеством в полном объёме 2 февраля на сцене Батаклана в Париже. Не могли бы вы рассказать о впечатлениях от вашего первого концерта во Франции?
Джаред: Это был лучший концерт в нашем европейском турне. В зале была невероятная атмосфера. Я думаю, мы хорошо выступили. Мы много слышали о публике в разных странах, но всё равно никогда не знаешь, чего ждать. Публика может оказаться сдержанной, скованной. К счастью, здесь такого не было, мы были единым целым. От зала исходила невероятная энергия. Люди сливались воедино с песнями, каждое мгновение. А главное, были и те, кто приехал издалека. Мы встретили русских, немцев, испанцев, даже американцев, которые прилетели в Париж специально, чтобы увидеть нас!
Во время концерта ты упомянул о вашем дедушке-французе...
Джаред: Да, наш дедушка по материнской линии - француз, если точнее - креолец. Он говорит по-французски и живёт в Луизиане. Часть нашей семьи родом из Каена. Кто бы мог подумать, правда? Возможно, именно поэтому мы так любим Францию...
Вы хотите сказать, ваш дед был старым каторжником?
Шеннон: Именно так!
Джаред: Знаешь, история семьи... Вот что я люблю во Франции, так это еду, французский язык...
Шеннон: А я – чай! (говорит он, вдыхая аромат пакетика с чаем Mariage Freres (братская свадьба – прим. переводчика), – и так на протяжении всего интервью).
Джаред: Мы чувствуем себя достаточную близость с французской публикой. Всё-таки мы частично французы, и это не может не отражаться на нас.
Как вы рассматриваете переиздание альбома A Beautiful Lie для Европы, через полтора года после его выхода в Америке (в августе 2005). Эта вторая возможность заявить о себе в Европе?
Джаред: Да, это именно вторая возможность. В то же время этот альбом остаётся достаточно актуальным: только посмотрите, какой выброс энергии происходит во время каждого нашего концерта. Люди открывают для себя альбом только сейчас. Они ждут с нетерпением момента, когда смогут нас увидеть. И потом, на ABL есть некоторые песни, которые мы только начинаем исполнять на концертах, а некоторые сейчас, наоборот, стараемся играть реже. Это очень свежий альбом.
Давайте вернёмся к моменту образования группы. Контракт был подписан в 1998 году, но когда вы начали заниматься музыкой на самом деле?
Шеннон: Мы рано начали играть. У нас всегда дома были музыкальные инструменты, поэтому всё получилось очень естественно.
Джаред: 98 год - это то, что касается формальной стороны дела, этот год оказался промежуточным, неким связующим звеном. Именно тогда мы решили больше посвятить себя музыке.
После выхода первого альбома в группе произошли некоторые изменения: приход Томо (гитарист) и Мэтта (бассист). Что произошло?
Джаред: Тоже самое, когда ты встречаешься с девушкой, например. Иногда что-то не ладится. Они (Solon Bixler и Kevin Drake - прим. ред.) были в группе достаточно долго. Альбом был написан. Мы старались вовлечь их в работу, но не получалось. А затем мы встретили Томо и Мэтта. Мы уже пять лет вместе и нам это нравится.
Шеннон: Томо был одним из наших фанатов, да и потом, у нас ещё были общие друзья. Так же и Мэтт: мы с ним познакомились через друзей.
Джаред: К тому же Томо прошёл прослушивание. Из всех тех, кто пришёл, он был лучшим. Томо и Мэтт – это, в первую очередь, мои помощники. Я спрашиваю, что они думают о том, что я собираюсь написать. Спрашиваю Мэтта, который
Читать далее...