 [393x586]
 [393x586]В древности центром семьи был очаг. Цицерон призывал римлян защищать самое святое — очаги, алтари и могилы предков. Затем центром семьи стал стол, за которым собирались родные после трудового дня. Там они не только трапезовали, но читали Священное Писание. Теперь их место, по своему значению, занял телевизор. Но он не соединяет, а совершенно разобщает членов семьи. Каждый зачарован голубым экраном. Контакты между людьми почти отсутствуют. Характерно, что чаще всего телевизор занимает в комнате то место, где должен был бы располагаться святой угол с иконами — самое «удобное».
Древние греки говорили о духе дома — «даймоне» или «гении», внушающем человеку мысли, крестьяне — о домовом, мучившем жителей дома ночными кошмарами. Домашний дух нашего времени вполне материализован и овеществлён, это спутник нашей жизни и сожитель — телевизор, который то тайно влагает в нас свои мысли, то мучит явно кошмарами.
Отцы Церкви отрицательно относились к театру и зрелищам, которые развивают силу воображения, тесно связанную со страстями. Иоанн Златоуст называл театр училищем страстей, хотя древнегреческая трагедия, по нашим понятиям, — нравственная. Святые Отцы не разделяли театральных постановок на полезные и вредные, нравственные и безнравственные, положительные или отрицательные. Они осуждали сам метод — имитацию истины, игру в действительность.
Телевизор, вторгшись в нашу жизнь, по сути, лишил нас домов, превратив их в театральные залы, в которых люди часами просиживают у сцены. Представления идут без антрактов, без выбора пьес, информация льется с экрана беспрерывным неконтролируемым потоком. Мы, сами того не замечая, сделались рабами телевизора. На его поломку мы часто реагируем быстрее, чем на болезнь близкого человека. В Библии сказано: «Не многих пускай в дом твой!» Телевизор сорвал двери с нашего дома — к нам приходят и от нас уходят толпы людей, пришельцы с различных планет, призраки, созданные фантастами. Приходят без стука и без спроса, не интересуясь, кто здесь гость и кто хозяин, приходят ковбои и гангстеры, приходят люди, с которыми мы бы не хотели иметь ничего общего. Дом стал проходным двором, перекрестком многих дорог.
Телевизор создал новый вид человека — человека с истощенной от непрерывного зрелища (как от непрерывного пьянства) нервной системой, человека в состоянии душевного распада, который не может установить границы и фильтр для внешней информации и усваивает её, так сказать, в сыром виде — некритически, недифференцированно, на уровне низшей, механической памяти. Смысловая память притуплена, творческие силы ослаблены, человек стал иждивенцем и рабом вещи, механизм из раба превратился в хозяина.
Телевизор обусловил духовный регресс, распад и дегенерацию человеческой души. Человек мыслит посредством слова, поэтому он именуется в патристике* существом словесным. Телевизор же учит мыслить представлениями, логическое мышление подавляется потоком образов и представлений. Он взлелеял в человеке изнеженность и сибаритство**, наполнил ум немыслимыми грёзами и мечтами, парализовал волю, душу сделал изнеженной, чрезмерно чувственной, истеричной.
Аскетическая борьба со страстью — это очищение души от фантазий и представлений, различных образов. Страсть облекается в форму обольстительных картин. Телевизор переполняет человека такими картинами, это некий аккумулятор страстей, он до предела концентрирует их.
Телевизор расслабляет человеческий интеллект. Ум должен упражняться, искать, преодолевать препятствия, подобно тому, как атлет тренирует свои мышцы. Телевизор даёт уму обильную, рафинированную, легко усваиваемую «пищу», от которой ум становится вялым, немощным, неспособным к самостоятельному мышлению. Так тело при обильном питании и отсутствии нагрузки заплывает жиром, дряхлеет и стареет.
Древние философы говорили: «Человек есть то, что он ест», — имея в виду, разумеется, не вещественную, а духовную пищу — то, что он читает, с кем обращается, к чему стремится.
Телевизор предлагает одну и ту же пищу десяткам миллионов людей. Поэтому они и становятся похожими друг на друга, похожими не в единстве духовной любви, а в единстве однообразия, и постепенно утрачивают интерес друг к другу. Каждый человек, по учению Святых Отцов, — это малый мир. Каждый человек — неповторимая индивидуальность. Телевизор же обезличивает людей.
Он гипнотизирует. Потоки образов, ярких и насыщенных страстями, одновременно зрительных и слуховых, порабощают психику, сознание становится заторможенным, человек превращается в медиум телевизора,
Не расслабляй себя избытком долготерпения Божия. Не говори: «Пока еще понаслаждаюсь любовью, пока попользуюсь молодостью; немного спустя придет время покаяния, завтра покаюсь». Тщетны подобного рода рассуждения, дурны решения твоей воли, плохим советчиком служит для тебя твоя похоть. Ты говоришь: «Сегодня согрешу, а завтра покаюсь». Разве ты хозяин завтрашнего дня? Если ты вникнешь как следует, то окажется, что и сегодняшним днем ты вполне располагать не можешь: одна часть сегодняшнего дня уже прошла, а другая еще впереди — та уже не твоя, а эта еще не твоя. Ты говоришь: «Сегодня я воспользуюсь удовольствием, а завтра покаюсь». То, что в твоих руках, ты отдашь удовольствию, а то, что не твое, — покаянию? Воспользуйся лучше советом: сегодняшний день отдай покаянию, а греху не оставляй даже завтрашнего.