Настроение сейчас - But please, please, please…
Отвечать за собственные действия мы привыкли давно – с тем укладом, что всем друг на друга насрать, и возможен только серый центр, любыми способами стремящийся к свету и оттого валящийся прямо в рот тьме. Осознание этого, конечно, делает нас честнее, рассудительнее, но…выделяет только отдельные моменты. Остальные смазаны страхом.
Вот, допустим, мне сейчас безумно хочется пройти около лучащейся женщины, вроде бы мимо, но на самом деле резко схватить за плечи и прямо на ухо сказать что-то неожиданное, настоящее, смелое.… Почему именно сейчас, а не раньше? Страх. Межа, отделившая полмозга от полумозга, и работала уж точно не «та» часть.
Как во всем известном из школы эксперименте Юнга на оптику – поглощающая доска с двумя отверстиями, через которые проходит свет и на определенном расстоянии волна накладывается на волну – потому как когерентны, текут согласованно, из одного общего источника. Вот и думается – отверстия разделены физически и никогда не соединятся, но свет проходит сквозь оба и, накладываясь, увеличивает Поток Света на определенном участке после них. То есть получается нечто большее… Мммм…утопист я, технарь-недоучка, погрязший в очередной меже, с одной стороны опасливо поглядывая на другую.
И распространяясь между тем, что есть и должно быть, а значит, боясь включаться в новое, культивируем в себе послушание. Бенедиктику. Труд и молитвы, братство и терпимость под печатью “Veto” на взгляд в междустрочье на страницах догмата, и…
…в принципе, правильно делаем.
Мы с выбором, без него жить незачем. Все верно. Единственное, чего против – это чтобы жалели о собственных редких плевках на жизнь монаха-хиппи (или маньяка-педофила, в зависимости от выбранной крайности), как способа отвлечься от того, к чему потом все равно вернемся. Не надо жалеть. Они, минимум, вырывают из реальности. На два дня, на месяц, на час… Я о них чуть-чуть знаю, и это – лучшее, что со мной было…
Спасибо <----
Но все же отвечать за это надо. Да так ,чтобы ни себе, ни судье не солгать, чтоб не бояться ночью во сне сболтнуть лишнюю эмоцию вслух. Кому-то это покажется неправильным, но, по мне, нагромождения шитых нитками из паутины не существовавших событий – это опасно, ведь в них можно и поверить… Хоть это и не так обидно, как безразличие, которое я вижу в собственном окружении….кроме, может быть, брата.
Игривое состояние ведет от множества троеточий. Все-таки они есть! И какой бы я ни был никчемный мазохист, зависимость лечить не буду. Не хочу.
“If I go, will you follow?” © Tiamat
Вопросы в сторону! И верхние, и нижние. И следствия. И будущее. Совсем немного для «сегодня» осталось, а мы всё недовольны. Сheer up! (пожалуйста)
Настроение сейчас - бенедиктика :)
Вперед на солнце, что уставилось закатным глазом, железом и смолой крыши, за воздухом, простроченным августом, бросаюсь искрами сверху вниз.
И что же я все-таки сделал неправильно?
То, что сидел в закате? В кошках? В ржавой стали? Осколках краски? Над мертвой голубятней? Под кровоточащим небом, что алыми каплями прямо в темя? Среди смога? И стука муравьиных лапок внизу?
А что сейчас делаю?
Возможно, то, что когда-то начал умирать рановато и теперь дохну. И что слишком медленно. И что больше, чем череп, из головы не вытянешь. И что вытаскиваю. Что до смерти люблю идеальное. А сам-то, хах)… И что самое лучшее для меня падать. Когда быстро, красиво и никто не успеет разочароваться. Лететь и дышать. И ведь фиг надышишься.
Вот так за перфекционизм жестоко бьют.
Настроение сейчас - много
Чиркаю спичкой и убеждаюсь в том, что джин действительно горит. Симпатичным синим газовым шпилем упираясь в ладонь, унося куда-то в Аравию… Мысль из «вчера», но вчера мне этого не позволили – и правильно.
До этого был затяжной сон, который прервался стуком каблука о знакомый до вони асфальт. Шаг закрыл за собой 30 сантиметров нереальности – щель между вагоном и перроном – и унес по носкам и пяткам; “Coffin fodder” проделал дырку в воздухе, сквозь которую я пробрался много дальше и быстрее, чем должен был. Не оглядываться! На «раз» - я уже в желтой «Газели», на «два» - в замочной скважине, на «три» - засыпаю, через исчезнувшие руки теряя осколки уходящей абстракции. Той самой, где прыгаешь на облака, когда пьют кровь (хочешь, чтоб выпили всю) и где еще раз убеждаешься в собственном бессилии, но тебе на него плевать…
А сегодня – снова понедельник, ввиду уволенности, первого дня семестра и нового предложения работы вроде бы начало чистого листа, пусть и отнюдь не белого… Скорее, как на карточке пополнения счета или лотерейном билете – я монетой стираю защитный слой с листа А4, который почему-то врезан мне в жизнь. Так можно и в судьбу поверить…
Уходя в глубины размеренных стуков об рельсы, вспоминается, как на полной скорости экспресса моё окно догонял трупного вида парень и бросался искореженным лицом прямо в меня, как только я откладывал Хелла… А потом снова чернь и отражение ненавистных волос. Вновь ”Wings of Heaven” и “Divided”, чтоб всему Tiamat'у икалось до упаду… Гораздо важнее, что рельсы не просто шерстяного цвета – это и есть спрессованная шерсть, которая привлекает руки мягкостью, ты запускаешь – а там «Что?», «Говори», «О чем думаешь?» и Джаред Лето косится со стула, на котором сам же и нарисован. Там нож, который не только режет, но и объединяет. Как? Я когда-то убил в себе двоих по отдельности с разницей в 8 месяцев – теперь они вместе, пусть и вне меня. Боже, я жалею о переломах, обо всех переломах, которые могут быть и были, я жалею о том, что ВОТ ЭТИ руки, которые сейчас пишут, – что ОНИ боялись и лежали на моих коленях, а ЭТА голова, хоть и варила суп мыслями, но все же осталась непробиваемо тупой.
...Топить в алкоголе собственные суставы, делать их пластичнее, податливее к приказам мозга – это слишком просто. Бросаться в ром, в Jack Daniels, в "Бейлис". Но для чего, если завтра наступит и принесет осознание того, что 40 градусов хоть и сила, но не такая (далеко не такая), как 36,6 напротив? И что депрессию, – бронзовую женщину с лицом из вечно осыпающегося песка – которая машет двумя створками дверей в «потом», не предашь. Потому что, хахаха, и она тебя ни на кого не променяет.
//Я не оправдываю надежд//
//Я такой же, каким и был в опасливых сравнениях с тем, кем я должен быть//
//Я лишний//
Ну и хуй мной… Потому что я могу это Понять, но не Почувствовать. А то, что чувствую – это моя реакция, она со мной и разжигает до сих пор. И она, получается, единственный отрицательный момент, да? Извини, я люблю этого гениального «урода» в семье моих реакций…
P.s.: Просто хочется упасть и помолиться как могу – с придыханием произнося имя. Для себя я редко что прошу, значит, пусть поможет разобраться тому, к кому эта
Настроение сейчас - из абстракций
Возвращаясь домой отовсюду, мечтаю всунуть мозг обратно в тело. Прошу всех святых (бога,аллаха,сатану,будду,яхве,ярила,перуна,молоха,зевса...кто там еще есть?) суметь жить с тем,что теперь уже...вот,практически перед глазами,на вытянутой ладони из лба. идущей из всех мест сразу в неизбежное везде и вполне предсказуемое всегда. Теперь уже 'всегда'. Такое же,как и у тебя.
Настроение сейчас - кастрюльство
Он был одинок.Она жила отдельно. Он пил холодный кофе,смотря в широкий экран на темноволосого мальчика,певшего на немецком.Она открывала хлебницу ножом,кивком отвечая на вопрос из телефонной трубки. Он присел на дно теплой ванны,упершись плечами и ступнями.Она,садясь в автобус,поймала ресницами соленую каплю... Он сменил прическу,побрился и обновил гардероб.Она позвонила почти забытой подруге и впервые за много лет выбралась в ресторан.Они присмотрелись. Он продвинул свою передачу на местный телеканал.Она открыла магазин по продаже handmade-мыла.Они взглянули пристально. Он стал самородком из провинции.Она запустила сеть, бросив своё имя горожанам.Они уже наблюдали. Он вырвался на национальный уровень,его романы стали бестселлерами.Она занялась строительством торговых центров.Они восхищались. Ему дали Нобелевскую премию по литературе.Она стала депутатом госдумы и выдвинула собственную программу реформ.Они искренне смеялись... Он на серебристом 'ягуаре' врезался в летящий поезд.Она упала вместе с вертолётом.Они замерли. Ему ампутировали обе ноги.Её наполовину парализовало.Они ревели литровыми слезами. Он шесть месяцев восстанавливался после травм.Она полгода молчала,глядя сквозь стерильные стекла на линяющие тополя.Они не показывались. Он повернул голову вправо.Она скосила глаз влево, криво улыбнувшись.Их не было. -Теперь только мы,сестренка.Знаешь,что это значит? -Да.Самое время,брат.Я помню уговор. //Они одновременно повернули ключи.Больница и горный городок постояли еще секунду и, упершись сами в себя, взлетели на возрастающем грибе.// Творческих успехов и Карьерного роста вам:)
Настроение сейчас - Eine fehler
Опора моста. Одна из многих сотен. Ей нравится… Безвозмездно дарит равновесие и верит, что только в ней и сосредоточено главное усилие, без которого мост многофермовой гусеницей уползет под воду (хоть мы знаем, что 50-к-50). А в открытом кабриолете над асфальтом несутся двое. Поздняя весна, поцелуи ветра с электрическим вкусом близкой грозы накладываются на задерганные друг дружкой губы. Смех глазами.
…сквозь тысячу таких опор, не задумываясь, зовут ли их как-то. Зря.
[400x266]
Настроение сейчас - бледно...
Живым жёлтым светом без намека на тени
из лампы с убитою мухой в плафоне,
замазанным маляром с валиком в фоне,
пятном-пятаком красной краски по лени..
Читать между строчек с утра не научен,
и блеклые впадины к ночи растеряв,
блуждаю по нитке,стремаясь без прав,
хоть полугодием к ладони приручен...
и не убежать,из-под задницы веник,
ставший метлой,исцарапал полнеба...
но скудно,по крошке,как бедняге от хлеба,
дают отголоски от взрывов-истерик..
Упереть бы всё в музыку-пусть слушают,гады,
Как без воды и белков, засыхая,гнию....
Но то ли им стыдно,то ли пох@ю,
...а я грызу люк с их следами...и рад им.
/смысл данного известен только мне) из-под бледно-красного пятна сквозь полиэтилен...как всегда,хах)/
Настроение сейчас - Incarcerrated
Карцерирование намеренно, не вылезать, без отдыха, нужности, устали, дела, исхода.. быть спертым воздухом для себя же в камере,которую никогда не проветривают просто от смены мест, а скорее даже их временного смысла... его отсутвия,что всё же лечит,как укол ртути в вену..
..и кошки,точащие ногти о спину, кошки в дымоходе, кошки на водосточных трубах, на пенсионерских лавочках, деревянных ящикам мусорок, кошки из-под и - чуть что - на деревьях, всё изумрудами забрасывают и льют абсент из двух горлышек... кошки на пегасовых крыльях вокруг головы, которая их не замечает, полагаясь на отсутствие какой-либо обязанности в их нраве, в том числе и нужности глазам... Кошки, призрачно исчезнувшие днем, отгороженные плитами соседских спокойных вздохов под одеялами в глупый цветочек, чтоб слышать скользь добравшегося трамвая. ЭТИ кошки,в песочнозамочных точках на Google Earth(с)... Шерстяные бублики с перцем под хищными улыбчивыми скулами. А может, простаябелая подушка с извечным ножом,м,Женя?...
разница в том, что белые полосы для выстиранного грязного белья, что белые линии для того,чтобы разграничить двухстороннюю смерть, что белыми нитками шит порошок, а белым порошком набивают ведра или ноздри, чтоб на время забить зияющие дыры. И круг по-новой,как с потерявшимися во времени кошками - неоткуда и уж точно не при мне. А я как вечность, не застающая Таких Стремительных и проходящих временных радостей, совершенно привычной мебели для комнаты и живущих в них ebony взглядов...
Настроение сейчас - глуммммости...
Поясами висеть вокруг чужих недоступных талий или может на подтяжках держатья? Остохорошевший шаг, не отмерять который и не бояться упасть уже нельзя - я просто затянусь воздухом и индифферентно пойду, оглохнув резиновыми пыжами... Сегодняшние результаты показали, что разницы никакой нет, кроме, может быть, варианта податься в монашество ордена "чего-то" одного-единственного, глупой веры и затворнической руки из дырки в стене, и всю жизнь положить на пожирающий (и набивший руку и рот в этом деле) алтарь.
Оглушительная сессия, стереотипно разрушившая стереотипы и сделав то, что я и предсказывал, только с особым женским шармом - то есть не только почувствовал себя виноватым, но, в конечном итоге понял, что так облажаться могу только я... Без вопросов, меня не хватает даже на полдействия одновременно (конечно, это нельзя так назвать ни на каком языке, но плевать), бесспоно, это реакция перфекциониста-инсайдера, я пристыжен своим собственным позором, которого никто не заметил, и....
...И вообще татьянино-студентческий день - это нечто гораздо меньшее, чем такое самоизрезание по мелочи, но...
Чувствую, это только детонатор. Детонатор ЧП.
Настроение сейчас - Горное
..всегда будет в твою пользу,но от этого почему-то так приятно! Что бы я делал и чем/кем бы болел,если б не вера и память? наверное,скучно было,даже до такой греющей статистки не дошел бы:) рву лицо,бросаюсь им в подушку (недосып/пьянь/влюбленность..что еще?),а там из глубины окоженных перьев раскатами мышечных слабостей лепится улыбка...
Говорит сама за себя.
Луна луной, не больше - потому как больше некуда.
Микроблог проходящий, поэтому тут:
Очень хорошее умение раскатывать скалкой по кресту во всех четырех направлениях. Я раскатан и припорошен. Всё ебаное знание того, без чего можно было бы обойтись и жить, припеваючи, где-нибудь в ненужном мире шуточной функцией из невкусного меда с перцем... Я - не исключение. Я посредствен и ненужен. Здесь. Не верьте, это всё сцена...вернее даже оркестровая яма и кролик, дохлый кролик, которым где-то внизу питается сумасшедшая Алиса. Я vs. Я. Двигайте границы дальше, пока я буду лизать булыжную мостовую...их у нас так мало - никто и не оближет до смерти.
Вы уж прощайте меня как-нибудь за дерьмо, которое делаю и - особенно - НЕ_делаю...
Настроение сейчас - неголовойагирей
Любовь к стеклянным кубам проснулась у него давно, еще в детстве – недели одного сна, кошмара, настолько изысканного, что хотелось смотреть, непременно участвовать, быть раненым и съеденным…
Легкая, почти невидимая паутина идеально ровных ребер, синеватый воздух внутри, незаметная спертость, полумрак, не живой, судя по цвету, но далеко не мертвый – зовущий, поглощающий, сливающийся с тенью и украшенный мазком лунного блика на самом краю… Он проводит рукой по слегка запотевшей стенке, будто гладит живое, трепещущее, желающее тело, улыбающимся взглядом отодвигает белую простыню…щелк…
СВЕТ!
Иллюминация, давящее гудение на почти нечеловеческих частотах, вставшее над кубом холодное солнце слепящего свечения... Долина, прекрасная выбеленная ярким светом долина живота, пересекающий ее невидимый спазм, ремнем притягивающий к лежаку, трепещущая грудь поднимается все чаще и чаще, будто весь воздух можно вдохнуть разом; абсолютно свободные, но мертвые руки с совсем крохотной жизнью на кончиках пальцев; телесного цвета ремешок на глазах, прямые волосы стрелами в пол…
Ни стона, ни криков, ни рывков – невидимые вздрагивания почти парализованного тела под свист натянутых на тысяче пальцев струн, ни писка, ни полного ужаса взгляда под железными взмахами, отслаивающими ткань за тканью, ни последнего вздоха, ни карабканья в скорую смерть – узор за узором, полоска за полоской, розовая кровь, плоть, белая эмалированная кость... Машина, стригущая с ювелирной точностью и умением, разрешающая от надоевшей Ему оболочки, снующая смертельными волосками вдоль, поперек и хаос, сквозь масло тела, растворявшееся неумолимыми потоками воздуха. Так, что появившись, кровь не успевала остыть или даже просто потечь – сносимая скользкими для глаз взмахами стальной нитки, очищала творимую скульптуру от своего неуместного присутствия… Надрезаемые под углом ребра, мышцы, пульсирующие, наполняющиеся и срезаемые следующим аккордом, чистящиеся бело-розово-алые горящие сгибы, надкушенный слева живот – каждый отдельный, самостоятельный орган показывался на несколько мгновений, освещался и пропадал внутрь времени, падал в черную дыру кашеподобного воздуха, прозрачностью покрывавшего свою хищную натуру.
Стоя и любуясь, мысленным надрезом струнного скальпеля мастеря непорочный идеал, выделяя самое ценное и крепкое, веря собственным импульсам, направляющим мозг именно к лишней части, он мило улыбался… Так, как улыбаются на первом свидании, когда еще интересно и интрига не пропала… Когда срываешь маску с глаз, а они с искринкой.
«Хватит!» - …
…тело таяло, как лед в стакане кипящего кофе, оставляя скудные липкие и влажные тени на стальных носилках… Уменьшаясь, укорачиваясь, растворяясь в тонкости незаметных лезвий, игравших неслышимую мелодию, украденную у девушки лебединую песню намеренно с издевкой, хоть почти Некому уже и слышать было нечем. Сокращаясь с двух сторон к грудной клетке и дырящемуся вырезу, попутно отсекая оставшиеся органы… В своей крайней степени она редуцировалась, превратившись в поддерживаемый на весу мышечный мешочек, которому теперь можно было капнуть. Капля старой кошкой вывалилась из сжавшегося предсердия и разлеглась под лампой, застыв. И тогда доселе незаметная леска обернула последнюю целую мышцу в паутинный кокон. Он моргнул. Нитки выпрямились резко, оставив Ничего, мгновенно исчезнувшее в вентиляционной дыре пола…
Куб распахнулся, обдав сжатым запахом мясной лавки. Казалось, еще чуть-чуть, и он превратился бы в жидкость. Струны и машина сверхзвуковых пальцев сжались в углу, теперь напоминая сюрреалистическую пишущую машинку…
[600x450]
Настроение сейчас - Можно считать это переваренной эмоцией. Можно плагиатом.Вы все не правы, я повторяю.
Он ушел вдоль края берега, туманясь рассветным морем, пенными барашками и по-осеннему колкой щетиной бриза. Поблескивая капюшоном, росистой качелью над крепкими лопатками, приглаживая набитые водой волосы – жест вслед обернувшейся вперед улыбке. Он ушел далеко, но не дальше, чем обычно; он врезался в вечер, чтобы с его последним серебристым соленым поездом вернуться. Он должен возвращаться. Он..всегда..возвращался…
Вы неправы, говорю.
Он махал рукой, как всегда, в окно, где я одним глазом; он махал сквозь матовое стекло, через антибликовую тень от абрикосы, и не надеясь на ответ – наивно любя махал, внутри урча, что его ждут, понимая, кто и за что, искренне считая, что оправдает маленькую жертву совместной жизни вне всяких ее правил, без скверного характера и сигаретного дыма из домашнего очага – он бы его не потерпел – а просто суть йодированных вечеров и мариански-эверестовых ночей, смысл дневного чуда привязанности к месту и человеку. Что дом не_холоден и не_пуст… Что отражение на его стороне зеркала.
Он мог махать и дурачиться. Это не ваши крики вразнобой, не базарная ругань, не городская привычка с темнотой выходить на «мясную охоту» в ночной клуб…
Вы лжете.
Женщина – оправдание труда мужчины, и он мне невероятно льстил тем, как неустанно работал для нас двоих; пытался - выходило, будил – и добивался своего… Но параллельно тому, как у меня выходило распускаться, из-под подбородка задумчиво глядело allaloneодиночество, во время которого слезами и грязной посудой, посиделками у окна, соленым чаем и далеким блеском алюминиевого горизонта… Отдать бы 5 лет, чтобы забыть те месяцы../что ж, если предлагаю такую цену, значит, прошлое жестче простого времени/
Вы глупы и не знаете, что говорите.
Поднять и увести. Береговой линией, дождем в растрепанных волосах с нектаром, расстилающихся до самой груди, каплями под тряпичным воротником бесполезного плаща – сделай это как только можешь, куда хочешь. Надо. Ты умеешь, ты же не забыл? Забери от лиц, торчащих из асфальта и слезно орущих гулом…
Помнишь же – двадцать лет назад ко мне приходила смерть, тогда она схватила за плечи Так, что мгновенно обернула в старость стальным мизинцем из-под грубого рукава. Я также хотела убежать, линией твоих снастей, полоской затормозивших подошв по песку, которым буду вытирать слезы, когда меня не_хватит… Умываясь им…
Вы ошибаетесь.
Это не он. Не его тело прибило к берегу под утро… Я даже не буду спускаться вниз.