Сегодня никто не может погулять со мной. Поэтому я пойду одна, буду бродить по магазинам, сидеть, улыбаться, гладить свою пушистую шапку и что-нибудь читать. если бы сейчас была весна, я бы лежала на лавочке в парке кверху брюхом и грелась на солнышке, как кот. Если бы мама узнала, что я сплю на лавочках в парке весной!

Нельзя спать на лавочках. Это выглядит вызывающе беззаботно.

Сегодня было по-настоящему хорошо. Всеобъемлюще прекрасно, тепло и душевно.

Больше ничего и писать-то не нужно.

Ну зачем же так, ну ёлки-палки. Давайте - так - не надо. По-другому - пускай, но только не так.

Хотя по-другому тоже не стоит.

Ну, по крайней мере, это единственный способ чувствовать себя человеком.

Ну как бы просто надо же тут хоть что-то писать.

Сегодня было гадкое утро, довольно паршивый день и отвратительный вечер.

Однако есть и хорошие новости: я купила разноцветные клубки, и теперь сижу, вяжу шарфики.

Финн не пришёл, нет, ну кто бы мог подумать! Какая ужасная досада, джентльмены. Грабли, в общем.

Нехорошо так говорить, но когда что-то нужно ему, то.. нет, нехорошо так говорить.

Вот вроде бы человек сложный шопипец. Тонкая душевная организация, мироощущение, самосознание, всякие там меланхолии и проч. Человек может и в депрессию, если что, впасть. Но стоит только вовремя покушать - и он снова весел и радостен.

Какая прелесть.

А сегодня я каталась с горки на картонке. С визгами и хохотом.

Зима удалась.

Тату спросили: "Как вы считаете, должна журналистика служить государству или же быть "четвертой властью" и управлять самой?"

Тата ответила: "Я бы нашим журналистам власти в руки не давала".

Ты - осень на картинах у Ван Гога
или Дали.
Вдали я нарисую парус. И дорога
Ведет тебя туда, где корабли.
Я нарисую ветер и печаль,
И дамские стареющие плечи,
Тревогу, сумерки стальные, холод, вечер,
Мальчишку, продающего миндаль
И темно-синюю рычающую пантеру,
Которую ведешь на поводке
К закиданному листопадом скверу
И бесконечно-фиолетовой тоске
Ты - безупречная, печальная немного,
Смотрящая на парус вдалеке,
С пантерой, льнущей к любящей руке -
Ты - осень на картинах у Ван Гога.
2009

Из доступных (и не совсем доступных) мне пространств предпочитаю институтскую столовую и Тарусу.

Сами пространства предпочитаю маленькие, заставленные старой мебелью, кучей нужного и ненужного хлама, просиженным диваном и какой-нибудь утлой растительностью на или за окном, с проеденным молью ковром на полу, с письменным столом, ящики которого наполнены такими сакральными вещами, как старые наушники, обрывки блокнотных листков с номерами телефонов, десяток не пишуших ручек, парочка пишущих ручек, фломастеры на последнем издыхании, завёрнутыми в фольгу шоколадками, баночками гуаши, красной маской, клеем, упаковочкой но-шпы, диктофоном, солнечными очками...

Время из всех времён предпочитаю тёмное, вечернее. Тёмным вечерним временем приятно возвращаться домой, улыбаться хрен-знает-чему, здороваться с продавщицей в подземном переходе, смотреть на фонари и проползающие мимо машины, брать снег в руки и радоваться вечеру.
Так же очень прекрасно тёмным вечерним временем пить пятую кружку чая в столовой.
И особенно великолепно тёмным вечерним временем закутаться в одеяло с жёлтыми нарисованными пчёлками и заснуть.

*плохие новости*
- Я не верю.
- Это правда.
- Это неправда, и всё будет хорошо. В это я верю.

"Безумных бо ни сеють, ни орють, ни в житницу сбирают, но сами родятся"

Здравствуй, дорогой дневник. Я пробую заново.

Пока.

Кричи.
Если услышат, то не помогут, даже не крикнут в ответ.
Жизнь-полусон, жизнь-полубред в полумраке квартир,
С затертым до дыр ковром на стене. В лихорадочной тьме
Ищи выключатель на шершавом бетоне в пустом доме.

Ты один. Нет ничего, кроме картин,
Пропыленных старых гардин,
Пустой банки из-под сардин,
Только давний друг никотин.

Кричи.
И если никто не услышит - кричи тем более,
Разливаясь болью в пустом пространстве,
Дорожками слез рисуя абстракции на лице.
В конце концов, не можешь же ты
Сопротивляться, отрицать влияние пустоты?

Листы недочитанных книг пусты -
Их аксиомы слишком просты,
Чтоб за тебя проводить мосты
Между гранью реальности и мечты.

Где же ты, где ты? Остались силы
Только глядеть в окно.
Все, что с тобою когда-то было,
Погребено. Замки давно
Преваритились в руины, в тыкву карета. Где-то
За пределами города и вселенной, подстреленные
Художником птицы взмывают и падают вниз -
Каприз осеннего вальса. До дрожи в пальцах,
До исступления, в попытке запечатлеть нетленную,
Художник падает... Радует
Господа полетом в бездну.

Весело.
Агония памяти в надежде уйти раньше тех,
Кто идет по той же дороге.
Мысль: "хорошо, что люди не боги".
В остроге собственной совести
Гордость страдает особенно остро.
Ты - потерянный остров в океане тревог,
Замшелый остов себя самого.
Горько.

У тебя свадьба с собственным страом.
Одним махом рвешь все. Сжигаешь мосты.
Теперь то, что глядит из зеркала, уже не ты,
Но другое. То, что смогло вернуться из боя с самим собой.
Стой и смотри, как фонари гаснут, проваливаясь в темень дорог.

Что ты теперь? Разобьешься ли в пыльное крошево,
Листом ли плавно опустишься с ветки?
Ты - марионетка на нитях дождя,
И если его нет, то нет и тебя.

Жизнь, зараза, течет размеренно и плавно. Душа просит приключений и тарусского воздуха, а получает ежедневную учебу и московскую экологию.

Болит горло, ибо нечего ходить в весеннем пальто и пить холодный спрайт. Детская радость от покупки лака для ногтей. Перчатки хэнд-мейд. Волосы, собранные в хвост на затылке.

Спать хочу, вот так завалиться и спать, спать, и только сны видеть. Нет, я не устала от жизни, а просто сбежать хочется. Ну да, переходный возраст, все дела. Обычная хандра от недостатка жизненного опыта и, гланое, разума.

Часы тикают у меня на руке. Я слышу, как они тикают, все время. В транспорте. В кафе. На уроке. Дома. Поневоле начнешь задумываться о том, сколько кукушка накуковала мне и родителям. Страшно. А они все равно потом будут тикать.

Помимо всего прочего,меня мучит риторический вопрос: где коротать три часа после школы? Куда идти, где греться, что делать?

Прошли сегодня с Второвым победным маршем от Арбатской до Рижской, у меня позитивное настроение и болят ноги.

Экспозиция в плеере сменена на позитив - тестирую на себе метод борьбы с грусть-тоскою.

Все повторяется со странной неумолимостью, и нет никакой возможности это изменить или прекратить. Как ни крути - выходит плохо. Чувствую себя диктофоном, на который надиктовывают одно и то же по тысяче раз. И как не надоест повторять? Я, в общем, снова разбита. Но я же феникс, я возрожусь завтра и все будет точно так же, как сегодня и вчера. И ничего не изменится.

Разве что к худшему.