«Два в одном» (Кира Муратова, 2006) мы смотрели в прошлую субботу, в к\т «Арсенал» на Потсдамер Платц. В рамках недели русского фильма. Зал был набит битком, пришлось заносить приставные стулья, и в темноте, после начала, всё шли и шли, пригибаясь перед экраном, ценители таланта К. Муратовой и Р. Литвиновой.
До этого я читала весьма скептические отзывы в ЖЖ. Дескать, слабовато, недостоверно, были у Муратовой времена и получше, например, «Настройщик».
О том, что мне не нравится, я (почти) никогда не пишу, чего ради? Фильм «Два в одном» имхо прекрасный. Как часто бывало у Феллини, Муратова смешивает кино, театр, балаган и даже оперу. Действие и персонажи настолько картонные, что нет смысла говорить о недостоверности с позиций реалистической эстетики. Да и антураж указывает на клоунаду, дель арте, карнавал, слепстик*. Труп в костюме Пьеро явно из папье-маше, его лицо разрисовано в виде соответствующей маски. Все участники смертельного «карнавала» тоже гротескны, они сняты не просто крупным планом, а как бы под лупой (есть же, наверно, у кинокамеры функция zoom, или знаменитое blow up), так что их лица деформируются и утрачивают правдоподобие. Такой эффект есть на многих картинах Отто Дикса. А в кино такими преувеличенно крупными планами сняты многие сцены Варфоломеевской ночи в «Королеве Марго» с Шер в заглавной роли. Впрочем, в этом фильме они имитируют и средневековую живопись, прежде всего известные полотна Брейгеля.
Если в первой новелле зрителя сталкивают с шокирующей банализацией феномена смерти и человеческой индивидуальности, то во второй предметом демонтажа становится миф человеческого счастья.
Его простейшая формула богатство плюс любовь подвергается всестороннему снижению и осмеянию. Стареющий мачо из новых русских, эдакий хипоницшеанец петербургского разлива, отгораживается от страха смерти репрезентациями «вечной женственности», соорудив себе что-то вроде виртуального гарема из добротных копий классической обнажёнки, от Тициана до Кустодиева. Его гостиная, густо увешанная размноженными шедеврами, могла бы стать иллюстрацией к знаменитому трактату Вальтера Беньямина «Судьба художественного произведения в эпоху его промышленной воспроизводимости». Папик не останавливается ни перед инцестом, ни перед преодолением социальных барьеров, он хочет всего-навсего «женщину своей мечты», но эта романтическая формулировка несовместима с актом купли-продажи, так что приходится ему прибегать к более затейливым инсценировкам, используя в качестве агента собственную взрослую дочь, которая тоже стоит у него в списке любовного «отстрела». Папик артист, у него есть чувство юмора и даже некоторая трогательная наивность, например, он сооружает для своей воображаемой возлюбленной ложе-алтарь, как две капли воды похожее на многоступенчатый свадебный торт. Что ставит сцену соблазнения Алисы (Р.Литвинова) в контекст комедии кремовых тортов. Обескураживающая простота нравов на фоне аристократического интерьера и бесступенчатый переход от патетического языка к обсценному порождают уйму комических эффектов, а сама новогодняя история вполне уместно смотрелась бы в Декамероне. Есть в ней какая-то архаика, нагота и простота желаний, как будто герои не от мира сего.
Но по сути здесь мы имеем дело с комическим снижением и профанацией эсхатологической модели, известной нам по фильмам Стенли Кубрика или Франсиса Копполы. «Заводной апельсин» завершается бредовыми видениями Алекса и страшным кадром его подмигивающего глаза. «Проблема Алекса и породившей его цивилизации не имеет решения, ибо общество изменило идеалам добра, а зло органически свойственно человеческой природе. Этот ответ и означает «апокалипсис сегодня», признание исчерпанности человеческой истории и естественности возврата к доисторическому прошлому, к стаду обезьян, к жестоким языческим ритуалам и надежде на силу тьмы». (См.
http://www.m-m.sotcom.ru/8-10/apelsin.htm)
___________________________________________________________________
*«слепстик» (англ. «slapstick») киноведческий термин, обозначающий эксцентрические комедии американского режиссера Мак Сеннета и сам жанр абсурдной эксцентриады.
