Ну, чтож, в первом сообщении написано что сюда можно скидывать фанфики по Тане Гроттер. Вот мой фанфик про Гробыню Склепову.
Название: Сказка без хэпиэнда.
Автор: йа
Бета: удавилась
Предупреждения: OOC Гробыни. Фик очень грустный и, надеюсь, хоть кого-то здесь тронет.
«Жили-были светлая и темная ведьмы, и различались они ээ… ну, для начала, скажем, цветом ногтей. У темной ноготки были аккуратные, красивые, фиолетовые или ядовито-зеленые. А у светлой – провинциальная маникюрша от вида таких удавится, а столичная – отравится… темная была образцом стиля – сумочка от Zelenkin, сапожки от «GoFFnoDaFFы и Кº», миниюбочка до середины восхитительного бедра от Dorin&GolubkoFF… а светлая… о таком в нашем-то обществе вслух сказать – преступление. Пыльные мешки с отверстием для головы и рук, вечно болтающиеся штаны на один-два размера больше чем надо… во всем светлая была рыжей, даже цветом волос. Ни рожи, ни кожи…» - Склепова пьяно икнула и продолжила мысленную исповедь перед бутылкой.
«Да-да… у нее не было ничего… никакого шарма, никакой фигуры – ну явно не красавица… но вот – у нее есть все, а у меня – ничего… только бутылка, могила Гуни, и старый канделябр над головой…
Как же меня любили, даже обожали, раньше… теперь ничего не осталось. Я была богата, красива, нужна людям… а Гроттерша – никому кроме своего валенка. И сидели бы они наверное не год и не два под крышей старой землянки где-то у черта на куличиках – в Сибири что ли… но я вытащила их на Лысую гору. Они примелькались здесь, стали по-своему знаменитыми – казалось бы, все, что только нужно человеку. Таня была счастлива, но Ванька… этот ее упрямый Ванька не желал ей счастья. Хотя может и наоборот, он хотел чтобы она была счастлива, и потому так долго терпел. Но это привело к катастроф… строфи… а, наплевать. Это привело к страшным последствиям – они поругались прямо у нас с Гуней в гостях… прямо так, без всяких обычных сюси-пуси Валялкина… да… как он кричал… больше никогда в жизни он не смог бы кричать с той же силой, да даже Гуня был поражен… да, я вру,» - Гробыня прервала саму себя.
«Я беззастенчиво вру тебе, мой единственный оставшийся со мной друг… он не кричал. Он просто хлопнул дверью. Хлопнул дверью и ушел. Печальная история, да? Но нет… он недолго дулся. Ведь, в конце концов, Гроттерша собрала вещички и упахала за ним, и они вернулись в свою глухую тайгу… романтично? Нисколечко. Даже там их достали.
Сейчас скажу почему…
Они ведь стали знаменитыми на горе, верно? Ну так вот… когда здешний народ узнал о переезде сразу двух своих любимцев в Сибирь, все сразу же всколыхнулись, побежали как оглашенные. Схватились за метлы, пылесосы и рояли… и полетели за ними… трансатлантические гонки блин… и остались мы с Гуней тут практически одни… а затем… затем нежить. Вот на этом все и кончилось – счастье, веселая жизнь… говорить о том времени? Нет… ни за что. Хватит с тебя подруга и того факта, что Гуни с нами больше нет. Больно? А ты как думаешь? Конечно, больно, глупая… шейх Спиря? А что шейх Спиря? Нужна я ему была в таком состоянии… нет, не нужна, и не спорь со мной… не спорь… не спорь…» - голос Гробыни становился все тише, голова опускалась все ниже – она уснула. Прямо на грязном столе, в обнимку с бутылкой, в старом доме без дверей и окон… одиноком доме.
Старый дом скрипел. Камин, некогда живой, полный искр, уже давно потух, и теперь его разверстая пустая пасть, вся в копоти и саже, уже не напоминала о разгульных вечеринках, которые день и ночь окружали пространство вне дома. Застарелая пыль в комнате, где раньше спали Гробыня и Гуня, не была тронута ступнями человека уже десяток лет – цепочки следов вели лишь от дивана к столу и обратно. А за столом сидела старуха с глазами, полными тоски и безысходности, полными серой пыли пепла, из которого перед взором немолодой пленницы собственных воспоминаний возрождались чудесные образы, дивных цветов и форм. А ей уже давно было все равно. Слишком давно, чтобы ее можно было воскресить.