[300x408]
(*Память уже не жалит, мысли не бьют по рукам*)
… На солнцепеке находиться просто невозможно. Жара парализует и лишает воли. Кажется, что вот-вот стечешь в туфли. Летние брюки и светлая футболка кажутся горой одежды и весят почти тонну. В тени по крайней мере едкий пот не льется в глаза и мир вокруг не плывет. Но тени на перроне нет, он весь безжалостно простреливается солнечными лучами. Спрятаться можно было бы с той стороны состава. Но надо находиться с этой.
Впрочем, в этом пекле есть свой плюс. Мысли вялые и сонные, чувства и эмоции притуплены. Я смотрю на тебя почти равнодушно, и даже твое тело, так недавно сводившее меня с ума, выглядит далеким и чужим. И вполне обычным. Хоть и прикрыто легким белым (почти прозрачным) летним платьем. А учитывая, что я знаю каждый квадратный миллиметр твоего тела, можно сказать, что не прикрыто совсем.
(*Я тебя провожаю к другим берегам*)
Я смотрю на тебя почти равнодушно и думаю о том, что сейчас ты уедешь. Возможно, навсегда. Может быть, я никогда тебя больше не увижу.
Раскаленный плацкартный вагон скорого поезда унесет тебя вдаль. Пожалуй, ты будешь смотреть в окно и плакать. Ты будешь вспоминать все, что было между нами и снова и снова думать, не ошиблась ли. А я наконец-то уползу с этого остоебенившего перрона, спущусь в прохладу тоннеля, дойду до первых торговцев, куплю банку ледяного, только из холодильника, пива, и буду долго катать ее по пылающим лицу, плечам, рукам, груди … А когда банка почти полностью отдаст вожделенный холод, сяду на скамейку и опустошу ее.
Женщины очень тонко чувствуют взгляд сквозь них.
- Ты здесь? – спрашиваешь ты.
Сил хватает на слабый кивок.
- Я тебе не мешаю тут? – твои губы обиженно подрагивают. Я вяло думаю, что ты можешь разреветься и до того, как поезд тронется.
- Нет … - терпеть не могу твоих слез. Это жалкое и унизительное мучение – соглашаться с любым твоим бредом, лишь бы ты перестала плакать.
- Ну тогда ответь, пожалуйста.
Епта! Ты что-то спросила? Неужели я опять прослушал твой вопрос? Блядь. Блядь, блядь и блядь.
Дальнейшее мы проходили сто тысяч раз. «Эээ, я отвлекся – повтори вопрос, дорогая?» «Как это отвлекся? Я говорю о таких важных вещах, а ты отвлекся?» В нынешнем случае пожалуй будет – «Я уезжаю, слышишь, уезжаю, а ты опять не здесь? Да пошел ты на хуй, мудак! На хуя ты вообще приперся меня провожать, ублюдок?» - Ну и так далее, с неизменными финальными слезами.
Ты смотришь на меня вопросительно. Похоже, я пропустил еще что-то.
- Да, - наугад говорю я.
- Что «да»? – я гляжу на твои ресницы и понимаю, что ты уже в полной боевой готовности.
И начинаю заводиться.
(*Ты – перелетная птица, счастья ищешь в пути*)
- Все уже сказано и пересказано тысячу раз. Зачем опять начинать?
- Так я и знала, - делаешь вывод ты. – Ты меня никогда не любил.
Блядь! Началось!
Я открыто гляжу на часы, отмечая, что до отправления поезда – три минуты.
- Я тебя не задерживаю? – насмешливо говоришь ты. – Небось уже на радостях блядей своих пообзванивал, мол, сука уезжает – все ко мне?
- Нет у меня никаких блядей, - автоматически отвечаю я и осекаюсь. Почему я опять оправдываюсь? Ну почему?
Я нагло смотрю тебе в глаза.
- Но мысль хорошая. Не подскажешь парочку подружек?
Ты удивленно, коротко и глубоко вдыхаешь.
- Очень жаль, - говоришь ты. – Очень жаль, что ты действительно оказался мудаком. А ведь я тебя любила …
Ты всхлипываешь.
- Если бы любила, - говорю я, - ты бы никуда не собиралась.
Это уже выстрел. Это уже началось желание зацепить.
- Если бы ты любил, - возражаешь ты, - ты бы хотя бы попытался меня остановить.
- Хуясе вы, бабы, странный народ, - говорю я с ежесекундно усиливающейся злостью. – То свободу вам подавай, то на цепь сажай …
- Ну почему же сразу на цепь-то? – уже почти кричишь ты.
- Уезжающие, заходим в вагон. – говорит проводница. Наверное, ей надоело слушать очередную семейную ссору. Наверное в поезде вы с ней сядете и наебенитесь водярой по самое не балуйся. Под отличную закуску в виде разговора про мужиков-козлов.
Ты осекаешься и пристально на меня смотришь.
- И что – даже не поцелуешь на прощанье? – говоришь ты.
- Там, - машу я рукой вдаль, - найдется кому тебя поцеловать, не так ли?
Ты разворачиваешься на каблуках и молча запрыгиваешь в вагон.
(*Приходишь, чтобы проститься и снова уйти*)
Я бы не выдержал. Приблизиться к тебе, почувствовать твое тело, вдохнуть твой запах … Сердце резко сжимается и начинает ныть. Ты уезжаешь. Возможно, навсегда. Я тебя больше не увижу.
Лучше считай меня мудаком, девочка моя. Считай меня сволочью. Так тебе будет легче, любимая.
Прощай.
Поезд медленно проплывает мимо меня.
Как хорошо, что жара.
Ведь побежал бы догонять.
А так – лениво.
Я плетусь к тоннелю.
Пытаясь сообразить, что это – пот или слезы?..
***
(*Летний дождь, летний дождь начался сегодня рано*)
Гроза собралась
Читать далее...