[389x500]
О его жизни можно писать приключенческий роман или снимать увлекательное кино. Сын английских дворян, подданных Российской корны, он сам принял православие, в 19 лет, будучи уже иноком, был расстрелян вместе с братией Савво-Крыпецкого монастыря, но чудом уцелел. Позже чередовал лагерную жизнь с приходской и монастырской. В 1945 году бежал из лагеря, плыл через море в селедочной бочке. В Псково-Печерской обители был в ссылке, трудился садовником. Его оклеветала бесноватая девица в грехе блуда. С него сняли монашеские одежды, завели гражданское дело. Была зима, шел снег, а о. Симеон (его имя до схимы) всю литургию стоял на коленях в исподнем на ступеньках Михайловского собора. Его полностью оправдали, но в монастырь уже не приняли. Он поехал в Москву и Патриарх Алексий I со своего плеча дал ему рясу, вернул право служить, но посоветовал уйти за штат. Всю оставшуюся жизнь о. Сампсон скитался по квартирам, гонимый властями из-за отсутствия прописки, но в катакомбы не уходил, посещал храм Николы на Кузнецах, где настоятелем был о. Всеволод Шпилер.
После его кончины духовные его чада основали что-то похожее на секту. Впрочем, это никак не связано с личностью самого старца. То же было и с чадами св. Иоанна Кроштадского...

[384x536]
Его не любили монахи. Он нес послушание казначея, был строгим к себе и к другим. Он не терпел в монастыре неблагоговения, расслабленности, лени; считал, что все это ведет к пороку и греху. И он не ошибался. Сколько ангелоподобных послушников приходило в Печорский монастырь, сердца которых горели к Богу, но они через некоторое время становились похожими на бесов, и в таком состоянии возвращались в мир. Монастырь не любит небрежения.
О. Нафанаил великолепно знал устав Церкви, жил по нему и требовал этого от других. Я помню, с каким интересом мы читали уставные записки, которые составлял о. Нафанаил к каждому всенощному бдению. Это был не сухой перечень стихир и тропарей, а настоящий художественный рассказ. В конце он обязательно приписывал что-то вроде: " А до шестидесятых годов в этот день в обители совершался крестный ход. Шли до Изборска с хоругвями, служили там молебен на озере, и к ночи возвращались назад".
Иногда он вел экскурсии для важных сов. чиновников в пещерах. Однажды приехали деятели из ЦК ВЛКСМ - сытые, холеные. В время рассказа о Лазаре-затворнике один из этих деятелей, ухмыльнувшись, спросил: "А куда затворник Лазарь ходил в туалет, если он много лет не выходил из затвора?" О. Нафанаил напрягся, вывел всю делегацию наружу, подвел их к общественному туалету с буквами "М" и "Ж", и сказал:"Именно в этот туалет ходил пеподобный Лазарь". На этом экскурсия закончилась. Говорят, был большой скандал. Но что можно сделать человеку, который и без того смирен, и ничего не имеет?..
Я всегда о нем молюсь...

[331x500]
Я отношу его к старцам Псково-Печерским, хотя он начинал свое послушничество в Глинской пустыни, постриг принял в Печорах, был там келейником валаамскго старца Михаила, потом 18 лет провел на Афоне, снова Печоры и, наконец, родная Курская земля, на которой он восстановил 6 храмов и закончил свой путь настоятелем Никольского монастыря г. Рыльска. Он как пчела собирал нектар духовный повсюду, и под конец жизни превратился в благодатного старца, освященного Духом. Имя ему - воплощенная кротость, а таковых есть Царство Небесное. Никто не помнит, чтобы он повысил голос или превознесся над человеком. Его сердце было всегда открыто каждому человеку, а это есть признак богоподобия.
Он был достойный плод благодатного сеяния Божия в нашей земле в XX веке.

[457x699]
Я жил в Псково-Печерском монастыре уже полгода, всех монахов знал в лицо. Так мне казалось. Однажды я вышел из своей кельи и на пороге соседней увидел незнакомого старчика очень маленького роста, который внимательно смотрел на меня и улыбался. "Вы кто?"- вырвалось у меня. "Все так и спрашивают,- отвечает старчик.- Куда ты пропал отец Феофан? Мы уж думали, что ты умер. А я два года болел, с постели не вставал". Так я познакомился с этим удивительным человеком. Это было живое воплощение кротости, скромности, неосуждения, доброты, человеческой тихости. При этом мало кто знал, что о. Феофан принял монашеский постриг в годы безбожнй пятилетки, тут же сел в лагерь, во время войны служил в штрафных батальонах, в разведке. И еще: "популярные" старцы - о. Иоанн, о. Адриан занимались в основном мирянами, а монахи ежедневно открывали помыслы о. Феофану или о. Серафиму.
"Я счастливый человек,- сказал как-то о. Феофан.- Господь дал мне на старости лет три вещи: дойти до храма, чтобы отслужить Литургию; дойти до трапезной, чтобы разделить стол с братией; и дойти до бани, чтобы быть чистым перед людьми".
Это был очень чистый, светлый, Божий человек.

[341x480]
Их пытались противопоставлять с о. Иоанном, но делали это напрасно. Они действительно разные: о. Иоанн был всегда веселый, общительный, пасхальный бтюшка, а о. Адриан - хмурый, молчаливый, велкопостный. Уста о. Иоанна были поистине золотыми, а о. Адриан говорит мало, с трудом составляя предложения. Но их роднит один дух: дух истинного пастырства. Оба заботились о каждой овце заблудшей. О. Адриан занимался еще отчиткой бесноватых, он получил это послушание как бы в наследство от о. Афиногена и нес его достойно. Каждое утро у братского корпуса составлялась очередь из людей, которые немного лаяли, кричали, бились в припадке. Рядом с ними было неприятно находится. От многих из них отвернулись все - друзья, знакомые, родные. О. Адриан не отвернулся. Каждый день он беседовал с ними, утешал их, молился за них и с ними.
Он и теперь живет в обители, правда, по немощи своей принимает немногих.
Последний старец Псково-Печерский...

[480x416]
О нем уже столько много рассказано, что трудно еще что-то добавить. Однако человек Божий тем и отличается от обычного, что он необъятен, о нем можно говорить и писать бесконечно. Вот про него говорят, что он был добрый, это так, но когда дело касалось вопросов веры или греха, он был черезвычайно жестким и строгим. А кто вспоминает, за что он сидел? За то, что открыто с амвона обличал советскую власть. Никого не жалел - ни Ленина, ни Сталина, ни Хрущова. Его духовный сын, который слушал его в ту пору, говорил, что во время его проповедей было страшно. Казалось, сейчас войдут архаровцы, всех арестуют. Да и в Печоры о. Иоанна сослали именно за такие проповеди: какие-то высокие партийные чины вызвали Патриарха Алексия I и сказали ему: "Спрячьте куда-нибудь подальше вашего безумного попа, а то иначе мы его в тюрьму упрячем".
Жизнь Печерская о. Иоанна - это еще один урок. Он переменился совершенно - и внешне и внутренне. Именно там он стал тем отцом Иоанном, к которому ехал весь Советский Союз. Он занимался тем, что едино на потребу; он прикасался своими легкими перстами к язвам и ранам грешников и отчаявшихся в жизни и врачевал их.
Как не хватает нам сейчас таких делателей!..

[318x218]
Вспоминая Печерских подвижников, нельзя забыть и владыку Иоанна Разумова, который правил Псковской епархией более 30-ти лет, как раз во время расцвета старчества. Когда-то он был келейником Патриарха Сергия, но в то время, когда я с ним познакомился, был уже глубоким старцем, очень крупным, величественным. Была у него одна особенность, о которой знали все и которой все пользовались. Благословляя, он обязательно каждому давал на прощание денег, сколько рука возьмет в ящике стола. Для нищего псковского духовенства - это было хорошим подспорьем в жизни, поэтому некоторые отцы умудрялись приходить к архиерею по несколько раз в день. Как-то пришли и мы с о. Романом Матюшиным. Нам нужно было срочно в Питер, а денег не было. Пришли уже вечером, поговорили с владыкой о том и о сем, стали прощаться. Он долго не вставал из-за стола, потом откинулся и вздохнул: "Ничего нет, ни копейки, все попы разобрали". И мы пошли ночевать на вокзал.
Мне довелось во время отпевания Владыки Иоанна канонаршить все стихиры. Очень трогательно было и светло.

[331x500]
Он прожил на этой земле 98 лет. В его жизни было все: и монастырь, и лагерь, и ад, и рай. После смерти о. Симеона он нес в Псково-Печерском монастыре тяжкое послушание - забота о бесноватых. Он имел власть над духами злобы поднебесной. Рассказывают: в Печоры привозили бесноватого, который во время приступа легко выдергивал из земли бетонные столбики вдоль Кровавой дорожки. Пять дюжих послушников не могли его удержать. Тогда звали о. Афиногена, и по мере того, как он приближался, одержимый утихал. Сарец обнимал его за плечи, уводил в келью, поил чаем с вареньем; болящий выходил от него совершенно нормальным человеком, и некоторое время оставался таким.
О. Афиноген говорил о пути в Царство Небесное: " Надо постепенно туда идти, нужно еще потрудиться над собой. Кто бежит туда бегом, того тащат назад. Он - пустой, чего там такому делать? А ты потихоньку - и дойдешь туда, только не спеши".

[232x376]
Все его знают больше как духовника армии Врангеля, как человека, выкупившего чудотворный список Иверской иконы Божией Матери, как видного деятеля русского эмигрантского движения, но он был еще благодатный старец, духовный сын отца Иоанна Кронштадского. Последние три года он провел в Псково-Печорской обители. Не по своей воле, конечно. Он всегда открыто обличал советскую власть, за что и был снят с Саратовской кафедры и сослан в Печоры. Здесь он писал и редактировал свои книги, принимал духовных чад, служил, когда дозволяли, проповедовал. У него был особый дар проповеди: от его слов плакал весь храм. Он так ярко говорил о покаянии, о жизни будущего века, о красоте и любви Божией, что слушатели не могли сдержать слез.
Он окончил свой путь в 1961 году и похоронен в пещерах.
Старые Печорские монахи всегда вспоминали его с огромной душевной теплотой.

[540x533]
Старцы - это не просто старые и опытные монахи. Добрых стариков в монастырях предостаточно, но это не то. Старцы это те, кто через неимоверный труд и самоотречение стяжали в себе Духа Святого, поэтому в них не может быть какой-нибудь один дар, в них вся совокупность даров духовных: вера, чистота, милосердие, ведение иного мира, терпимость, и, конечно, потрясающее человеколюбие. Митрополит Антоний Сурожский назывл их духовными гениями. Это сказано по-светски, но так понятней современному уху. Старцы на белом полотне своей души изобразили живого Бога, поэтому от них веет нездешней чистотой и красотой, поэтому стремятся к ним множество ищущих истины, словно пчелы на сот.
Валаамские старцы, вернувшиеся на родину в 1957 году в Псково-Печерский монастырь, безусловно были такими. Они принесли сюда свет старого Валаама и вместе со отцом Симеоном составили ту почву, на которой возросло Псково-Печорское старчество.

[480x699]
Еще один драгоценный камень в золотом венце Псково-Печерского старчества. Он обладал особым даром молитвы. Этот дар привлекал к нему тысячи людей. Когда он умер, монастырь не мог вместить всех его духовных чад, приехавших проститься с ним.
Архимандрит Рафаил Карелин писал: " Я как-то спросил у него: "Какая страсть самая опасная и какой грех самый губительный?" Он ответил: " Трусость и боязливость. Такой человек всегда живет двойственной, ложной жизнью; он не может довести доброго дела до конца, всегда хитрит и как бы лавирует между людьми. У боязливого кривая душа, если он не поборет в себе эту страсть, то неожиданно для себя может стать под действием страха предателем или отступником... И только страх перед Богом уничтожает другой страх".

[242x278]
Жил человек на земле, служил в церкви, вырезал из дерева киоты, иконостасы, аналои. После того как овдовел, ушел в монастырь, потому что его сердце всегда горело от любви к Богу. Он и здесь продолжал резать из дерева всякую красоту, пока однажды не умер. Тело его монахи облачили, унесли в пещерный храм, чтобы завтра отпеть. А духом он провидел грязный, зловонный ров, в который были брошены все дела рук его. Прекрасные его киоты и иконостасы были переломаны, покрыты плесенью, почти сгнили. На краю рва стояла высокая женщина, она указывала на все это и говорила: "Вот все, что ты успел сделать в этой жизни, и это ничто перед Богом. Теперь возвращайся и молись".
Он ожил во время отпевания и сразу попросил постричь его в великую схиму. Его руки больше никогда не прикоснулись к дереву и резцу, зато молитва не сходила с уст его. Даже когда он потерял способность ходить и говорить, он продолжал молиться. Бог оставил ему всего пять слов: "Господи Иисусе Христе, помилуй мя", - и он повторял их непрестанно, днем и ночью, до самой кончины. Когда боли были невыносимы, он почти кричал молитву, когда стихали, произносил шепотом.
Это не история из древнего патерика, это история жизни нашего современника.
Схиигумен Мелхиседек Псково-Печерский...

[201x350]
Отец его был лютеранин, а сам он ( по его словам) пришел в монастырь от "безнадеги" - "... способностей никаких не имел, был черезвычайно робким и от этого пребывал в постоянном унынии". Кто-то посоветовал в монастырь, он пришел и остался там ... на 62 года. До самой смерти.
Он построил свою жизнь на двух вещах: словах прп. Серафима Саровского о том, что "цель христианской жизни - есть стяжание Святого Духа"; и на книге Федора Студита, которую переписал от руки и всю жизнь по-немецки пунктуально следовал ей.
Он безусловно достиг своей цели. Воздух в его келье в прямом смысле "кипел" от нетварной силы. Я был тому свидетелем во время молчаливого чтения им Пасхального канона.
Он не был старцем в обычном нашем понимании. У него не было духовных чад, он редко поднимал взгляд от земли, редко говорил что-то. Он, скорее, был исихастом, молчальником и молитвенником, подобным древним подвижникам.
У меня дома долго стоял его будильник с гравировкой "Пасха 1932 года", года прихода в Псково-Печерскую обитель. Он будил меня не от сна, а от нашей безблагодатной жизни...

[175x250]
Он восстановил и потом сохранил от разрушения безбожниками не только стены Псково-Печерской обители, но и ее дух. Именно при нем приехали в монастырь валаамские старцы, нашли прибежище гонимые отец Иоанн Крестьянкин, Отец Адриан Кирсанов. Он и сам был великий старец. Улыбка не сходила с его лица, как бы отражая его внутренюю доброжелательность, чистоту и красоту. Своей жизнью он показал, что православная святость может быть высокообразованной и высококультурной. А в том, что он свят, не сомневался о. Серафим Розенберг. Одному послушнику, собравшемуся поклониться оптинским старцам, он сказал: "Зачем? У нас в пещерах много своих святых, только им не поклоняются. Отец Алипий, например..."

[220x310]
Он был основателем дивного явления в Русской Церкви - Псково-Печерских старцев. Отец Серафим Розенберг был прямой его ученик, все остальные так или иначе продолжали начатое им дело. А дело заключалось в глубочайшем смирении перед Богом и перед людьми, в пристальном внимании к каждой приходящей в обитель душе. Для отца Симеона, как и для всех Печерских старцев, не было простых или мелких духовных проблем. Его подземная келья рядом с Успенским пещерным храмом была всегда открыта для приходящих людей, а его большое сердце вмещало всех страждущих и болящих.
Он им так говорил: " Не осуждай ближнего: тебе грех его известен, а покаяние его неизвестно. Чтобы не осуждать, надо бегать от осуждающих и хранить свой слух. Возьмем одно правило для себя: осуждающим не верить; и другое - никогда не говорить худо об отсутствующих.
Не мысли ни о ком зла, иначе сам сделаешься злым, ибо добрый помышляет доброе, а злой - злое..."
Он умер в 1960 и недвно прославлен в лике местночтимых святых.

[280x394]
Нашел у него объяснение: "Потомки имеют священный долг писать о божественных подвигах святых отцов, их эпохе и прилежном труде, который они подъяли, чтобы приблизиться к Богу. Когда мы пишем о святых, мы снова получаем пользу, потому что вспоминаем, стараемся им подражать, и тогда святые умиляются и помогают нам, чтобы и мы пришли к ним."
Я очень чувствую эту помощь...

[200x300]
Удивительна жизнь этого человека. В шесть лет от роду он был побирушкой, потом жил в женском монастыре у сестры, дальше - послушничал, работал на верфи, 18 лет провел в лагерях. Священником стал почти в 50, но за 30 лет безупречного служения достиг многих даров духовных. Служил он в Ярославской епрхии, в деревне, но к нему стремились души алчущие Бога со всей страны. Он был великолепным рассказчиком, имел дар утешения, неосуждения, действенной молитвы, врачевания. Все это он часто прикрывал юродством, шуткой, но помогал-то реально, не шуточно.
Он умер в 1996 году и похоронен в Тутаеве.

[183x250]
Он отсидел 8 лет за одно стихоторение против Сталина. Он всегда шел против течения, маленький, но очень смелый духом человек. В самые мрачные годы хрущевских гонений он проводил просветительские беседы, на которые собирались сотни человек. Власти его запугивали, устраивали покушения, лишали возможности служить, но он, исполненный Духа, не мог молчать.
Тогда поступили иначе: его арестовали и пригрозили, что посадят в тюрьму еще 70 его учеников. Написали текст, где он отрекался от антисоветской деятельности, заставили прочитать перед телекамерой. Это было перед Олимпиадой, в 1980-м. Тогда многие отвернулись от него, обвиняя в трусости. "До этого мой телефон разрывался от звонков с утра до вечера, а теперь - тишина,- говорил о. Дмитрий,- Было очень больно. Было очень трудно". Но он нашел в себе силы и снова стал проводить свои беседы. Народу, который приходил его послушать, не стало меньше. Он отошел от деcсидентского движения, а в конце жизни осудил его. Отчасти он считал себя виновным в крушении Советского Союза, и каялся в этом. Он простил своих врагов, общался с теми, кто его арестовывал когда-то.
Он говорил мне: "Христианин не может жить с закрытым забралом, он должен идти по жизни с открытой душой. Враг не может этого терпеть, он жалит своими стрелами, но ты не закрывай своего сердца, об этом говорит заповедь Господня о Любви".
Я благодарен ему...

[188x290]
В наше очень политкорректное время его наверняка бы осудили за антисемитизм или запретили за кликушество. Еще бы: монах-неуч, а дерзает говорить на эсхатологические темы, да еще и пророчествовать о грядущих временах. Невежда!
Но он жил во время эсхатологическое, когда была снята печать с тайны беззакония . Он говорил, что Суд уже наступил, осталось дождаться антихриста.
"Незадолго до воцарения антихриста закрытые храмы будут ремонтировать, оборудовать не только снаружи, но и внутри. Будут золотить купола, колокольни, а когда закончат главный, тут и наступит время антихриста. Молитесь, чтобы Господь продлил нам это время для укрепления: страшное нас ожидает время..."

[306x400]
Все заслуженно помнят о. Александра Меня, как миссионера советской либеральной интеллигенции. Но были в те годы и другие сеятели на Христовой ниве, среди которых выделялся отец Рафаил. Он, монах из гнезда Псково-Печерского настоятеля Алипия, был изгнан из монастыря новым наместником. Он мог спокойно сидеть на каком-нибудь глухом приходе, спасать свою душу, но он пошел в мир, чтобы проповедовать святое Евангелие. Он был молод, искренен и горяч. Он мог сутками сидеть на кухне и разъяснять основы веры совершенно неверующему человеку, пока тот сам не шел церковь и не принимал святое Крещение. Тысячи людей с благодарностью вспоминают его беседы.
Он всегда был готов отдать последнее, из того что имел, нуждающемуся, при этом сам ходил в одном старом подряснике. Однажды он решил искупаться ( а купался он в одежде), так после воды рубаха распалась на отдельные части - воротник отдельно, рукава отдельно.
Его очень не любили советские власти, слишком много людей он привел к вере. Но поделать ничего не могли. До поры до времени.
В 1988 году осенним днем он спешил на машине в Порхов, на свой день ангела. На пустынной дороге лоб в лоб на него наехал КАМАЗ. Я не думаю, что это была случайность.
Он погиб на взлете, но память о нем жива, как об истинном проповеднике Слова Божия в лихие безбожные годы.