
На кладбище растоптанной души
Зарыты глубоко остатки веры.
Их сторожи - старинные Химеры
Бьют в колотушки вен в ночной тиши.
Мой старый дом оставила надежда,
Захлопнув дверь и выкинув ключи.
И лишь ее прозрачные одежды
В шкафу стенном, да желтый воск свечи.
В окне темно, на улице лишь вьюга,
да пес бездомный воют от тоски,
Да безысходность - верная подруга
Тисками дум сжимает мне виски.
Она одна меня не покидает,
Она одна всегда со мной.
Она одна мне душу отравляет
За пазухой пригретою змеей.
А я лежу, от мыслей всех немея,
Глаза закрыв, дыханье затая,
И кажется: вот-вот, да сдавит шею
Добротная пеньковая петля.
Но нет, тоска не лучшая замена,
Она ее ближайшая сестра.
Тоска мне вскрыть захочет вены,
Она на эти выходки шустра.
Но, как же быть, неужто подчиниться,
Неужто сунуть голову в петлю?
А может мое счастье возвратится,
И я его, как птицу изловлю?
И посажу его я в золотую клетку
И изумрудных зерен отыщу,
Но нет, петь счастье будет редко,
И я его на волю отпущу.
Да, я его на волю отпущу!