ПОСЛАТЬ МУЖА В ЖОПУ
Ленка с Шуриком дружили, но не трахались. Почти каждый день Шурик приходил к Ленке в общагу, пил чай и рассказывал универские новости. Ленка не любила слушать про универ: учиться ей было нафиг не нужно, она и так знала, что она продвинутая. Ей бы понравилось говорить о Блавацкой или о космической энергии, но разве с Шуриком можно было такое обсудить? Шурик был непродвинутый.
Вечером к Ленке ввалился какой-то здоровый мужик лет под тридцать. Выглядел он как разжалованный в сантехники инженер.
— Здорово, цыпленок, — сказал он Ленке. — А это что за крендель в кресле?
— Это Шурик, — ответила Ленка.
— Здрасьте, — сказал Шурик. — Ну что, я пойду наверное?
— Сиди, сиди, — отмахнулась Ленка и посмотрела на мужика.
— Завтра едем в город, подходи к часу.
— Ага. А ты меня в шесть обратно привезешь?
— Привезу, — мужик недовольно взглянул на Шурика. — Ладно, счастливо, — он ушел.
Шурик почесал в голове и спросил:
— Это кто был-то?
— Это был мой муж, — ответила Ленка.
— Этот? — удивился Шурик. — Он же не прикольный! Выглядит, блин, как слесарь.
— Какой нахер слесарь?! — усмехнулась Ленка. — Он программист,
— Ну, блин, и программисты пошли. Рожа — как дыня, во! Руки как грабли, ими только говно сгребать, а не на клавиши давить. Ни хера он не программист?
— Да точно программист, — сказала Ленка.
— А как его зовут?
— Миша.
— Имечко тоже зашибись, — сказал Шурик. — Нафиг тебе этот Миша нужен? У тебя есть я, чего тебе еще надо?
— Да что б ты понимал?! У него нормально: комп дома, пожрать можно.
Ленка вообще любила пожрать на халяву. Когда у Шурика были деньги, она ходила с ним в столовую, а когда деньги кончались — переселялась к мужу. Официально Миша был ей не муж, просто ей нравилось так его называть.
— Блин, он подумал, что мы трахаемся, — сказала Ленка.
— Что он, дурак, что ли? — удивился Шурик.
— Конечно, дурак, — согласилась Ленка. — У меня других и не бывает. Вчера сижу у него дома, жду его, а его все нет и нет. Наконец, в три часа ночи приперся, я ему говорю: «Ложись спать», а он как разорался: «Да кто ты такая?! Что ты мне указываешь?!» И, короче, как начал гнать: и учиться я не хочу, и одеваюсь я херово, и лицо у меня толстое, и губы тонкие — короче, просто пиздец.
— Вот урод, — возмутился Шурик.
— Да я и говорю — пиздец какой-то. Сейчас еще за тебя устроит — ой, бля-ааа. Он и на Пальцева уже гнал, что я с ним трахалась. А что с ним трахаться? Это же Пальцев!
— Кстати, а почему мы не трахаемся? — спросил Шурик.
Ленка тяжело посмотрела на него:
— Дурак ты, Еременко, и не лечишься, — сказала она.
— Так я знаю, — согласился Шурик. — И Женька у меня дура.
— Какая такая Женька? — спросила Ленка.
Женька была девушка Шурика. Он не любил ее, просто трахался с ней и иногда водил ее в кафешки. Она была похожа на большую задумчивую рыбу, все в ней было крупное: ноги, руки, грудь, шея, нос рот, глаза — все чуть толще, чуть шире, чем нужно. Женька говорила очень мало и вяло, да Шурику и неинтересно было ее слушать. С ней было скучно говорить, скучно молчать, скучно гулять с ней, скучно трахать — с ней всегда было скучно.
Шурик вспомнил Женьку и поморщился.
— Пожрать бы, что ли? — сказал он.
— Вот иди к Женьке, и жри! — сказала Ленка.
— Пошли вместе, а?
— Ну ничего себе придумал! А я что там буду делать?
— Так чисто, — Шурик пожал плечами, — пожрем.
— А кто там еще есть?
— Сосед будут, скорее всего. Ленка и… — Шурик щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить, — и Светик.
— Ну, пошли.
Женька была дома, Ленка и Светик где-то гуляли. Они были похожи: задумчивые, толстые, прихиппованные. Они все носили фенечки, пацифики, джинсы с колокольчиками, вышитые рубашки. Мылись девчонки раз в неделю и ходили всегда с распущенными волосами. Они изрисовали обои цветами и листьями, а на двери повесили табличку: «Мир любви и согласия». В комнате у них почему-то всегда пахло сырой одеждой.
Шурик не любил заходить к ним, идея общей любви ему не нравилась. Они закончат универ, выйдут замуж, родят, и в очередной раз повторится житейский идиотизм. Они выбросят фенечки и колокольчики, наденут обычные юбки и брюки, по вечерам будут жаловаться подружкам, что работа надоела, денег нет, дети плохо учатся, а муж не понимает. И все это будет называться нормальной взрослой жизнью.
— Привет, — Шурик поцеловал Женьку. — Как дела?
— Хорошо, — улыбнулась Женька.
— Привет, — поздоровалась Ленка.
Шурик сел к Женьке на кровать и привалился к стене, Ленка села на стул.
— Мы тут шли, шли, и вот, зашли, — сказал Шурик.
Женька улыбнулась. Ленка и Шурик переглянулись: говорить было не о чем.
— Кстати, мы тут по пути Макаревича встретили, — сказал Шурик. — Он не от вас выходил?
— Да что ты гонишь? — возмутилась Ленка. — Он от социолога шел.
— От какого нахер социолога?! — удивился Шурик.
— Блин, ну социолог, в зеленых штанах все время ходит. Ты еще про его бабу сказал, что у нее жопа толстая.
— А, точно! — Шурик засмеялся. — Ладно, хер с ним, с
Читать далее...