Средневековье: время рыцарей, принцесс и подвигов
Ты стремишься к приключениям, ты романтик. Для тебя главное - совершить подвиг, неважно, что это будет всего лишь приготовление обеда.Кто прочитает... Оставьте хоть какоё-нибудь отзыв. Мне это морально надо. Если понравится, буду писать дальше.
Настроение сейчас - ошеломлённое
Вторжение.
***
-Теперь ты вспомнил?- сурово сдвинув брови, спросил паренёк, потрясая у меня под носом своим стареньким парабеллумом. Он бедняга решил меня ограбить.
Нет, я поражаюсь наглости современных криминальных элементов, ни здрасти, ни извините, вот вынь и положь ему " зелень", причём ещё так грубо, с надрывом, знаете ли. Нет, совсем нынче разбойничать разучились, а где же славный Робин Гуд, а где благородные разбойники, где крик про кошелёк и жизнь, где романтика, спрашивается. Естественно я сказал ему, что не помню, куда дел деньги, то ли в этот карман джинсов, ах нет, наверное, в другой, и там не оказалось, ничего у меня в штанах четыре кармана, ой вру пять. Это безобразие длилось уже десять минут, парень начинал нервничать, ещё бы, ведь я то был совершенно спокоен, не падал на колени, не молил о пощаде, как он того хотел, я, наоборот, по его мнению, вёл себя как неправильная жертва разбойного нападения. Жертва, да уж он явно не понял, что ходячая закуска это он.
- Нет, и вообще, почему ты считаешь, что я всё должен помнить, мне, между прочим, скоро стукнет 86, между прочим.
Парень нервически хихикнул, значит, не поверил, правильно, я ведь так хорошо сохранился. Но "шутка" не надолго приподняла ему настроение. Очевидно, увидев мою сострадательную улыбку, он опять принялся орать о том, что вышибет мне мозги и всё прочее, соответствующее положению.
-Хорошо, давай посмотрим в куртке - подобно психоаналитику согласился я на его условия.
Не тут было, в куртке штук восемь карманов. Вряд ли я когда-нибудь забуду выражение лица этого мальчика. Под конец он уже без сил опустил своё грозное незаряженное оружие и беспомощно наблюдал за тем, как я, бормоча себе под нос,
извлекаю на свет телефон, блокнот, зажигалку, очки, мини приставку плэйстэйшен и прочие мелочи. В конце концов, я решил медленно переходить к последнему акту этого фарса.
- Ты знаешь, у меня нет с собой наличных, но если хочешь, я могу дать тебе кредитку, - доброжелатильно сказал я, протягивая ему свою мастеркарт.
- Ах ты, подонок!- разочаровано взревел этот волчонок.
Вот что называется переполненная чаша терпения. Кровь бурлит, глаза горят, руки сами чешутся врезать мне по морде - это мой стиль охотиться, посредством мозгового штурма, выводишь человека из себя, и вперёд, он на тебя кидается, провоцирует тебя на самозащиту. И никто не виноват, и совесть моя спокойна, и я доволен. Вот это сладкое слово искусство ведения ночной жизни.
Нет, я не стал убивать этого разбойника из маленького квартала. Зачем, рано или поздно он сам отойдёт в мир иной, его кто-нибудь пристрелит или наркотики окончательно свалят его. В тот вечер я был слишком добрым, оттого аккуратно прислонив бессознательную тушу к стене, поцеловал его в щёку на прощанье и пошёл туда, куда я и двигался до встречи с завтраком, на свидание, на которое я жутко опаздывал.
Раньше этот бар был одним из мест сборищ вампиров, но потом была великая резня устроенная Акашей (да, я прилежно выучил историю) и теперь это место по старинке навещали немногочисленные выжившие, хотя их с каждым годом становилось всё больше и больше. Сам, стыдно признаться, всю знаменитую эпопею с царицей проклятых провалялся в старинном, наглухо забетонированном склепе, собственно я очухался, но, в принципе, не давно. Хотя, если вы посчитали, сделали меня вампиром аж перед второй мировой войной. Я не помню, кем я был, когда был человеком, я сумел вспомнить, только то, что должна была быть война, и мне было страшно идти на фронт. А вот, что я помню отчётливо так это то, как однажды открыл глаза и понял, что я живой, но не могу ничего сделать с тяжёлым огромным камнем, накрывшим мой каменный гроб. Непостижимыми даже для вампира усилиями, я выбрался-таки на свободу. Если вы читаете газеты, то может вы встречали заголовок "Страшная резня в провинциальном городке", так вот это я с голодухи. Ну да ладно, дело ушлое.
Теперь всё было как никогда хорошо. У меня были цели в существовании, у меня водились деньги, и у меня была любовь, да, именно то, что я всегда признавал основным критерием жизни. Мой верный спутник, мой своеобразный "ЛУИС" ждал меня за нашим любимым столиком. Судя по сведенным к переносице бровям и блестящим щёлкам глаз, сейчас мне должна достаться заслуженная оплеуха. В отличие от настоящего спутника Лестата (обычно мой спутник произносит это имя шёпотом), мой Макс не разменивался на дотошное нытьё и прочие приёмы Луиса, если бы я вёл себя собственником, подобно Лестату, меня бы давно кастрировали и, связав покрепче, оставили бы на солнышке поджариваться. Но я был осторожней и своего красавца излишне не злил, ну, по крайней мере, пытался. Он был не старше, но опытней меня, по крайней мере, потому, что знал кто его сделал и пережил нашествие Великой Матери самостоятельно.
Мы повстречались неожиданно, напали на одного и
Настроение сейчас - Усталое
Запись из дневника Лизетт Де Пон дю Лак.
Я долго просила прощения, хоть никто меня не обвинял, в конце концов Луи сам не выдержал моих слёз и нытья (знал бы каково окружающим, когда он сам берётся за мокрые монологи) и пригласил на ночную прогулку. Глупо было бы отказывать ему.
Было лето, в отличие от жаркого душного дня, ночь была приятно прохладной из-за ветра, плутавшего в кроне деревьев. Где-то среди парка соловей пел свою новую ни то грустную, ни то просто меланхоличную мелодию. Луи был полностью в джинсе, только рубашка была шёлковой, мне не удаётся демократизация его стиля. Я сама тоже вырядилась, специально для него, в немного легкомысленное платьице цвета молодой листвы, выше колена, босоножки изукрашенные стразами на тонком, но не высоком каблучке, я всегда боялось стать выше Луи, и вязаная кофточка, более тёмного зелёного оттенка. Увидев меня с укладкой и макияжем, он как-то неопределённо улыбнулся. Я ни чуть не обиделась - пусть думает, что хочет, имеет право, а вот мне теперь нужно вести себя так, что бы он понял, что я люблю его, а не Дэвида, что я стараюсь для него, что он мне нужен.
Он подал мне руку, когда мы спустились с крыльца. Я вцепилась в неё так, будто кто-то мог украсть его у меня. Мы двинулись в сторону города.
- Луи ...-
Он положил свою прохладную и нежную ладонь мне на губы, запечатывая мне рот. Его лицо таяло для меня во мраке, но я знала, что брови его недовольно сведены.
- Я хочу, что бы этой ночью ты думала, что мы никогда не знали, кто такой Дэвид и того, что случилось. - Сказал мой вампир.
Мне снова стало стыдно. Но он поцеловал меня в обе пылающие щеки и, крепко переплетясь со мной пальцами, повёл за собой. Я шла подобно кукле не в силах сопротивляться.
- Мне нравится, как ты выглядишь. - Нежно сообщил мне в ухо, когда мы пересекли небольшую улочку пригорода Луи.
- Это хорошо.
Потом мы опять молчали, просто молча брели по каким - то совершенно незнакомым мне местам, где вдоль дороги теснились милый домики, или же просто шумели огромные деревья, приятно ласкавшие слух шуршанием своих тёмных крон.
Наверное, останься я тут одна, я бы точно заблудилась, я в центре-то города отвратительно ориентируюсь, а тут, так вообще. Но ведь со мной был Лу и уж он то хорошо знал город, наверное, уже весь облазил, подобно кошке, приехавшей в новый дом, деловито прогулялся, в одиночестве или с Лестатом, по всем закоулкам, словно по всем углам новой жилплощади пошарил. Так что проводник у меня был надёжный.
Хотя...
Когда мы вышли под фонарь, и я получила возможность хоть более или менее подробно осмотреться, я вдруг ощутила лёгкое беспокойство. Ну и глушь, я даже не знала, что пригород может так плавно превращаться в лес. Оглянувшись на темнеющую сзади громаду, возвышающихся стволов, я нервно сглотнула. Уж не решил ли этот холодно и насмешливо улыбающийся красавец покончить со мной. Да нет, Господи, что за бред, Луи не монстр, ничуть не похож. Но, чёрт его знает, что мог нашептать ему Лестат и в чём убедить. Нет, ну какой бред ты несёшь Лизетт, у вас через месяц свадьба.
- А - а, что мы тут делаем?- нервно поинтересовалась я.
Мой брюнет состроил ещё более кривую и злодейскую усмешку.
- Кажется, гуляем.- Пожал он плечами.
Вид у него был самый, что ни на есть маньячный. Но это же глупо бояться собственного жениха. Лу не Отелло, а я не Дездемона, в конце концов, кто кого держит в ежовых рукавицах?
- Какого дьявола Луи, что ты задумал? – обозлившись, вдруг набросилась я на него.
- Ты вовремя помянула Дьявола, дорогая.
Он запрокинул голову и засмеялся, так обычно хохочут злые герои в фильмах ужаса. Луи старательно выводил раскаты смеха, но делал это с излишним пафосом, оттого моё настроение резко ухудшилось, а сомнения развеялись.
Получив кулаком в живот, мой ненормальный парень задохнулся и со стоном упал на колени. Я же, презрительно добавив ему ногой, развернулась и пошла прочь.
- Дятел! - только и вырвалось у меня.
Но мой энтузиазм как - то испарился, впереди были незнакомые узкие тёмные переулки. Но страха не было, была ярость, клокотавшая и готовая вылиться наружу.
Что ж, я не стала себя кипятить.
- Куда ты завёл меня придурок?!
Наглый Луи уже стоял, прислонившись плечом к фонарному столбу, причем, умудрившись устроиться так, что, свет попадал только на его подбородок.
- Это загород. - Лаконично и без эмоций ответил он.
Мне вдруг стало паршиво, до тошноты. В бессилии я опустилась на тротуар.
- Если ты хочешь меня наказать, наказывай, но перестань издеваться и строить из себя не весть кого. Я хотела попросить прощенья и всё объяснить, но помни, ты сам оттого отказался. Больше тебе такой возможности никогда не представится, и не проси. Объясняться с таким придурком как ты, уволь. И вообще в чём я перед тобой провинилась?
Тишина, фигура под фонарем не тронулась с
Настроение сейчас - Обычное
Двести шестнадцатый день рожденья.
С тех пор как Таламаска села им на хвост, в жизни вампиров многое изменилось. Арман, переехал жить к Мариусу, прихватив с собой Сибил и Бенджи. Маарет и Мекаре, скрылись из виду окончательно. А Лестат, Луи, Дэвид и Меррик успели побывать во многих странах. Теперь же остановились в России. Дэвиду показалось, что в этой стране достаточно мест, где можно отлично устроиться и не привлекать лишнего внимания. Не в целях безопасности, а просто из – за того, что постоянное нахождение вместе стало, как это случается с бессмертными, тяготить их - они разошлись по разным городам. Дэвид устроился в Питере, Меррик подалась по Золотому Кольцу. А Луи и Лестат решили сторониться мегаполисов и поселились в загородном коттедже одного не безызвестного города.
Когда они расходились, Луи почему – то сразу увязался за Лестатом. Он вообще стал его тенью. После неудавшегося самоубийства с ним творились странные вещи. Сначала всё было вроде как ничего, потом он увлёкся радио. Он заткнул уши наушниками мр3 – плеера и уже больше ничего, кроме многочисленных голосов смертных и музыки не слышал. Он окончательно потерял связь с миром. Лестат узнавал о его присутствии и о приближении только по едва слышным отзвукам сердца и мелодий из крошечных динамиков. А потом началось самое жуткое, когда бы ни вернулся Лестат с прогулки, Луи сидел перед телевизором или перед компьютером. На бледном лице плясали зайчики синего цвета, глаза горели какой – то невыразимой тоской. Он пересматривал все новинки кинематографа и пролазил почти всю сеть Интернета. И, на удивление, бросил читать. Меррик он просто перестал замечать, Дэвид сам к нему не приближался, зная, что толку не добьётся. Только Лестат мог пробудить в нём способность говорить. Они ходили вместе на охоту, и иногда Луи делал вслух заметки о том, как всё изменилось, как глупо звучит современная музыка, что вот где – то снова война. Лестат ничего не отвечал, просто согласно кивал, и они шли дальше. Странно, но это молчаливое единение с Луи его не раздражало и не вызывало отторжения. Ему, наоборот, казалось, что лучше нет ничего в мире.
Чаще всего их можно было застать сидящих рядом, молча. Луи лежал либо у него на коленях, либо удобно устраивался рядом. Они слушали то радио Луи, то тишину. Все занавески в комнатах были плотно задёрнуты, чтобы с утра ни один луч не пробился к ним. Они засыпали на день прямо там, где были перед рассветом. И в тот день было так же.
Лестат смотрел в потолок, лёжа на огромной кровати, и только краешком сознания касаясь звуков гипнотичного голоса какого – то русскоязычного певца. Луи лежал рядом на боку, накручивая на палец завитки его волос. Скоро должно было взойти солнце, и они устраивались поудобней для спячки, подобной смерти. Лестат разговаривал с (вы не поверите) Арманом. В его голове звучал его шелестящий голос.
« Мастер, предлагает вам приехать к нам»
«Не стоит сейчас сниматься с места. Таламаска ещё не успокоилась, кто знает, что они предпримут, если мы засветимся у вас».
« Как знаешь. Как Луи?»
Лестат повернул голову в сторону спутника. Спокойный, всем довольный Луи продолжал играть его волосами, губы шевелятся, повторяя за певцом слова на пока ещё не очень знакомом языке.
« Как всегда, отлично».
« Может, у него то же, что и у тебя. Мастер говорит, что это может быть шок от смены его сил. Ведь он был таким слабым, а потом ты дал ему своей крови, и теперь он навсегда заперт в этом теле. И ни умереть и никакой надежды на искупление».
« Ха. Думаю, эти бредни уже давно его не занимают. Хотя, может он и вправду привыкает. В конце концов, он же не отказывается есть, не отказываеться жить, не впадает в транс, просто молчит и слушает мир в своё удовольствие».
« Не верю в то, что тебе это ещё не надоело. Ты же любишь приключения, Лестат. А это его состояние продлится ещё, судя по всему, долго».
« Я его не оставлю, мы две сотни лет провели практически порознь. А сейчас я чувствую себя, словно на якоре. Считай, что я дал миру с его переживаниями выходной. Я в отпуске. Нет, мы - я и Луи в отпуске, отдыхаем от всего».
Сказал и тут же отрезал от себя Армана. И снов благословенная тишина, и дыхание Луи.
Неожиданно Луи как – то едва слышно спросил.
- Какое сегодня число?
Лестат удивился тому, что он не знает, на радио обзор новостей каждые полчаса. Потом всё равно ответил.
Зелёные глаза задумались.
- Завтра у меня день рожденья. Завтра ты придёшь за мной больным и сделаешь мне предложение, от которого я не смогу отказаться. Завтра ты кинешься на меня, насмерть поцелуешь и спросишь, пойду ли я с тобой. И я скажу «да». Почему вампиры не празднуют день рожденья?
Лестат был поражён таким заявлением. А ведь и вправду, черт знает сколько лет назад, он заметил его среди смрада чада таверн, за карточным столом, смелого,
Посвящается Артюру Рембо, Рихарду Вагнеру, Фридриху Ницше, Фреди Меркурии,
Людвигу !! Королю Баварскому, Френки, Энн Райс, моей подруге Надежде Герасимовой...
1.
Я тоже видела прекрасный этот призрак,
Плывущий по течению под звёздами в ночи,
И этот полу-звук безумия мне близок,
И этот слабый свет иллюзии луны.
Я каждый вечер приходила к ивам
И, свесив ступни к холоду воды,
Я обращала взгляд к небесным нивам,
И погружалась в муть мистической среды.
И нежной лилией мимо проплывала
Офелия, задев меня фатою белоснежной,
По-прежнему, закрыв глаза, страдала
Волной влекомая привольной и небрежной.
И чувствовала я, главы не опуская,
Её холодных рук любопытные касанья.
И, видимо, с собой забрать меня желая,
Шептания в тиши черпала из отчаянья.
« О, как мне одиноко, как холодно одной!
Без остановок плыть по вечному теченью!
Мне было б легче...если бы... с тобой
Нести ответ. Ты будешь моей тенью?»
Я с ужасом и содроганьем опустила взгляд
На бледное лицо, трепещущее горем,
Живые только очи, воплощенный ад,
Синие, как небо, брызжущие морем.
« Идём со мной, идём в глубину,
Что скрыта в омуте сознанья.
Пусть ветерок, как в старину,
Вселит в тебя рассудка умиранье.
Идём, я покажу тебе такое,
О чём ещё и не мечтала ты.
Отринь своё служение земное,
Спустись во власть магической воды.
Идём со мной, идём во глубину!»
Согласно улыбнулась я, кивнув.
И вот, едва вздохнув, тону!
И вот дышу опять, едва ли утонув.
2.
Офелия, несчастное дитя, коварная,
Ты своего добилась!
Напраслина сгубила и меня,
Я тоже утопилась.
И не пробиться через тонны вод.
Я погружаюсь ниже.
Не манит на поверхность небосвод.
Коварная Офелия, ты слышишь?!
Печальный Гамлет не согрел тебя любовью-
Он болен был-
Он вражий меч окрасил кровью,
Тебя он позабыл.
А ты испугана своим поступком резким,
Закрылась в лепестки,
Ушла в себя манером детским,
Рыдая у реки.
И вот расслышала, несчастная, во мраке
Ложь, шепчущую чушь.
И, не разобрав ни слова в вещем знаке,
Скользнула в глушь.
Офелия, несчастное дитя, коварная,
Ты своего добилась!
Я глупая послушала тебя
И тоже утопилась.
И вот сейчас ты кружишься вокруг,
Распухшее немое привидение.
Над нами проплывает чёрный струг,
Неся моё забвение.
Офелия, ты склизкий хладный труп,
На дне растаяло очарованье.
И смех не сходит с синих твоих губ,
Их целовало отмиранье.
Офелия, несчастное дитя, коварная,
Ты своего добилась!
Безумие сгубило и меня!
Я тоже утопилась!
3.
« Молчи, поэтесса! Ты в холоде и тьме!
Никто не поможет ни мне, ни тебе.
Своё обещание я, верно, сдержу.
Невиданный мир, я тебе покажу».
Ну, вот на конкурс сходила. Ничего примечательного не получила. Но всё равно мне приятно, что это уже позади.
Ой, ну вот завтра гонят на конкурс чтицов. А я думаю... Ну, что я там буду делать? Читать я вроде умею, но стих совершенно дурацкий. Вот этот
Эхо из Беслана.
Расстреляны стены, испачкан кровью пол, больно до нервного срыва,
Последний момент, прорывается взвод, только бы не было взрыва.
В глазах террористов хищный испуг, им уже всё по барабану,
И чьё - то оружие давит в висок, свинец охладит мою рану.
Вера в Христа подрублена в корне, он допустил эту драму.
Папа ты обо мне только помни и береги мою маму
Ведь я ухожу и, нет, не вернусь - я жертва новой атаки.
Свет в коридоре и небо в огне, выстрел и тайные знаки.
А завтра скорбят и плачут в экран совсем посторонние люди.
Потом все уймутся, но история нас не забудет.
Всё надоело! Вампиры надоели. Яой тоже! Чиать нечего! Ни одного хорошего фильма!
Цветочная соната
1.
Кто может знать, что скрыто
В изгибах нежных у цветов?
Быть может, что давно забыто
И есть лишь в памяти Богов?
А может тайна вечной жизни,
День увяданья, цвета день?
Или немая сила мысли,
Любви касанье, Смерти тень?
Кто их просил, подобно раю
Цвести в миру в весенний миг?
Всего я этого не знаю,
Но запускаю лёгкий бриг
В моря из лепестков и капель
Их чистой утреней росы,
С кувшинок я сгоняю цапель
И маки от слепой косы
Я одиноко защищаю.
2.
Кто может знать, что случится
Если утопить его в цветах,
Быть может, сердце жёсткое смягчится
И он проснётся в альпийских горах,
Где воздух свеж и ручеёк прохлады,
Журча, бежит средь белых звёзд,
Что неба уронили голубые платы,
Разбив их об радуги мост.
Кто знает, может в саде он проснётся,
Где капли крови на кустах,
Как сердце каждая там бьётся,
И застывает на устах.
Кто знает, может у воды его настигнет пробужденье,
В тени вечно плачущих ив
И белых чашек звёздный дым его пронзит, как откровенье,
Тогда поймёт, как он красив.
Мой бутон с золотой сердцевиой.
[500x329]
Мечта №1.
Бывают такие минуты жизни,
Когда не строчки не приходит на ум
И нет привычных возвышенных дум.
Заброшены книги,
Забыто перо,
Устало свисает рука
И остаётся только одно.
В мечте рисовать свободные бриги
И берег одинокого рыбака.
Лачугу, сплетённую из честного слова,
Ночную песнь соловья,
Улыбки деревьев долины.
И в эти минуты, пугая себя,
В сумрачном небе пролетит сова,
И взвоют нечистые силы,
И тёмными станут на миг облака,
В тиши всколыхнётся блудница луна...
И дрогнули тени, погибла мечта.
[500x375]
Настроение сейчас - Смущённо - радостное
Просто очень хочется показать, что я могу поэтому стихов в этом дневнике будет достаточно много.
***
Иной человек спотыкается, но снова, однако, встаёт,
А я больная, иду, спотыкаясь и в голове полный бардак.
Мне хочется верить, что я нормальная, но снова кто-то поёт,
Хоть никого рядом поблизости - это значит что-то не так.
Забытое прошлое, опять возвращается и машет, с улыбкой,
рукой,
А нынешнее, грустно вздыхая, уходит, не попрощавшись со мной.
И даже если бросится вслед уходящему, его не догнать,
А если улепётывать от приходящего, тоже не убежать.
Вот оттого, я сижу на обочине, злая, больная и жду,
Когда рука Проклятого Прошлого сожмёт мне плечо.
И тихо сегодня на дороге мощёной в райском саду.
Ну, а в огненной бездне, сегодня, как всегда горячо.
Дневник...И это самое главное...