Проект был сложным. Он не удавался.
И архитектор с напряженным лбом
Считал, курил, вздыхал и чертыхался,
Склонясь над непокорным чертежом.
Но в дверь вдруг постучали. И соседка,
Студентка, что за стенкою жила,
Алея ярче, чем ее жакетка,
Сказала быстро: "Здрасьте". И вошла.
Вздохнула, села в кресло, помолчала,
Потом сказала, щурясь от огня:
- Вы старше, вы поопытней меня...
Я за советом... Я к вам прямо с бала...
У нас был вечер песни и весны,
И два студента в этой пестрой вьюге,
Не ведая, конечно, друг о друге,
Сказали мне о том, что влюблены.
Но для чужой души рентгена нет,
Я очень вашим мненьем дорожу.
Кому мне верить? Дайте мне совет.
Сейчас я вам о каждом расскажу.
Но, видно, он не принял разговора:
Отбросил циркуль, опрокинул тушь
И, глядя ей в наивные озера,
Сказал сердито:- Ерунда и чушь!
Мы не на рынке и не в магазине!
Совет вам нужен? Вот вам мой совет:
Обоим завтра отвечайте "нет!",
Затем, что чувства нет здесь и в помине!
А вот когда полюбите всерьез,
Поймете сами, если час пробьет.
Душа ответит на любой вопрос.
А он все сам заметит и поймет!
Окончив речь уверенно и веско,
Он был немало удивлен, когда
Она, вскочив вдруг, выпалила резко:
- Все сам заметит? Чушь и ерунда!
Слегка оторопев от этих слов,
Он повернулся было для отпора,
Но встретил не наивные озера,
А пару злых, отточенных клинков.
- Он сам поймет? Вы так сейчас сказали?
А если у него судачья кровь?
А если там, где у людей любовь,
Здесь лишь проекты, балки и детали?
Он все поймет? А если он плевал,
Что в чьем-то сердце то огонь, то дрожь?
А если он не человек - чертеж?!
Сухой пунктир! Бездушный интеграл?!
На миг он замер, к полу пригвожден,
Затем, потупясь, вспыхнул почему-то.
Она же, всхлипнув, повернулась круто
И, хлопнув дверью, выбежала вон.
Весенний ветер в форточку ворвался
Гудел, кружил, бумагами шуршал...
А у стола "бездушный интеграл",
Закрыв глаза, счастливо улыбался...
Эдуард Асадов
Неразлюбившие жестоки,
А непростившие циничны.
Мы невозможно одиноки
и так же страшно безразличны.
Опять молчим о жизни личной
А, впрочем, некому и слушать.
В руке табличка - "все отлично!"
И чек за проданную душу...
Непережившие утрату
Порой совсем невыносимы.
Мы каждый день спешим куда-то,
А жизнь идёт. Проходит мимо.
И понемногу сбившись в стаи,
Быть может, чуть сильнее стали.
Но не живя, а выживая,
Бросаем так, как нас бросали.
Уходим, чтоб не возвращали,
Не задержавшись на пороге,
Бредем в неведомые дали,
Но снова по чужой дороге.
Так проще: много не теряя,
Мы только ищем, ищем, ищем...
Быть может, кто-то где-то знает,
Как жить таким... неразлюбившим?
©
И он делается незыблемым, как штатив,
И сосредоточенным, как удав,
Когда приезжает, ее никак не предупредив,
Уезжает, ее ни разу не повидав.
Она чувствует, что он в городе — встроен чип.
Смотрит в рот телефону — ну, кто из нас смельчак.
И все дни до его отъезда она молчит.
И все дни до его отъезда они молчат.
Она думает — вдруг их
где-то пересечет.
Примеряет ухмылку, реплику и наряд.
И он тоже, не отдавая себе отчет.
А из поезда пишет: «В купе все лампочки не горят».
И она отвечает:
«Чёрт».
(с) Вера Полозкова
Знаешь, я верил словам…
Я верил в их силу и страсть.
Они рвали меня пополам
И не давали упасть.
Только слова как дым,
Тающий высоко.
А тем, кто их говорил,
В общем-то, все равно.
(с) Дельфин - Июнь
прочитай и выучи наизусть:
тьма имеет предел, и любая грусть
преодолима, если построить мост;
боль исчерпаема, горе имеет дно,
если осмелиться встать в полный рост,
дотянуться до счастья, ибо оно
досягаемо, и рецепт его крайне прост.
запиши и бумагу затем сожги:
люди - концентрические круги,
у всех одинакова сердцевина.
память - вбитый в темя дюймовый гвоздь,
научись прощать, он выйдет наполовину.
обиды и скорбь созревают в тугую гроздь,
выжми до капли, получишь терпкие вина.
взрослей, но и не думай стареть,
смерть существует, но это всего лишь смерть,
дань закону контраста.
не стоит пытаться нумеровать страницы,
ибо время тебе неподвластно.
в твоих силах помнить слова, имена и лица,
рушить стены и презирать границы,
любить, покуда сердце не задымится,
и знать, что всё это не напрасно.
© К.Желудова
У каждой из нас есть свой
« - А ты меня любишь? – Ага!» А я тебя? Право не знаю…
Себя я спалила дотла. И снова себя я сжигаю.
Все мысли поглубже - на дно. Все чувства, а ну их! Туда же!
Тебе ли, не всё ли равно? Тебя не заметила даже.
Сожгла, растоптала, разбила, залила асфальтом поверх,
Кого я любила - забыла. Закрыла себя ото всех.
Земля под ногами ходила, и ныли все раны внутри,
Лишь соль я на них уронила, слезами пролились дожди.
…
Шло время, я строила снова, не замки, а так, ерунду,
Всё было не ново, но скоро я стала расти в высоту.
Выстраивала этажами, дома из непрошенных грез,
Себя узнавала едва ли, с тобой не считалась всерьез.
Однако фундамент был крепкий, я делала всё, что могла,
И выросли новые ветви в душе моей, я расцвела.
И пусть продуваем ветрами, мой дом иногда пустовал,
Я стала спать крепко ночами. Меня в нем всегда кто-то ждал.
…
И вот я стою над домами, другими, чужих мне людей,
И что-то так манит... и тянет… и бьется! Ну, ты хоть убей.
Так долго была я в покое, но в миг всё оборвалось,
Не знаю, что стало со мною, сказать не могу, что стряслось.
Всё стало горячим и терпким, больным, разрывающим грудь.
И кто-то мне был очень теплым. На миг осветил темный путь.
И там, глубоко, под землею, сквозь колотый, твердый бетон
Стучаться вдруг стало живое, со мною... как мой камертон.
В пятнадцать казалось, мы знали истину наперёд:
Кто будет мерзавцем, кто - другом, а кто соврёт..
И вот мы сидели с тобой и сутками напролёт
Искали какой-то смысл в красивых фразах..
Я красила ногти, мешала в стакане лёд,
А ты слушал треки с отчаянным женским джазом..
И даже тогда у тебя был цветной iPod,
Хотя большинство и не видело их ни разу..
И каждое утро мы прятались по углам,
Такие не взрослые, не циничные и не злые..
И все эти блёклые шрамы, ранения ножевые
Казались далёкими и не страшными смелым нам..
Мы много смеялись, худели в месяц на килограмм
И были уверены, что так и останемся молодыми,
Хоть каждый молился каким-то своим Богам,
И что-то своё почитал образцом святыни..
***
Теперь мы пьём кофе со сливками по утрам,
Листаем журналы, спешим на работу в синем..
И любим кого-то, и детство уже бессильно..
И вязкая осень течёт по сухим рукам..
©