Не смотря на поздний час солнце продолжало нещадно жарить. То и дело из-под шлемофона вытекали струи пота. Складывалось впечатление, что меня опустили в воду. Ничего, скоро укроемся за скалами. А пока солнце продолжало плавить и без того уставшую броню.
Прошло несколько минут полета и теперь приходится быть более внимательным. Маневры меж скал – это не прогулка по парку. Скорости довольно высокие, радиусы разворота тоже надо учитывать, да и опасность, притаившуюся на скалах нельзя сбрасывать со счетов.
Должен сказать, что звено у нас подобралось хорошее. Старший, он же звеньевой, имеет такой огромный лётный опыт, что хватило бы на всю лётную академию. По спасательным операциям у него было ни много, ни мало два боевых ордена. Проще говоря, он был человек – легенда. Вторым номером в звене был бывший инструктор лётной школы, отправленный по каким – то странным обстоятельствам в эту забытую богом страну. Следующими в этой четверке, на вертолетах огневой поддержки, шли я и мой друг. Два года назад мы с «красными дипломами» окончили лётную академию и, в качестве «поощрения», были направлены сюда.
Звеньевой сообщил о радиомолчании. Необходимая мера. У «духов» тоже есть аппаратура, а «молчанка» поможет пройти спокойнее. Если судить по картам, то минут через пять мы будем на месте. Задача огневой поддержки проста: мы должны прикрывать своих во время эвакуации. Дальше опять набираем высоту и уходим домой.
Ещё один хребет и вот оно ущелье. Приближаться к ребятам опасно. Во- первых, площадки для посадки нет, во- вторых есть опасность возобновления обстрелов, которые не являются редкостью в этих краях. Зная это звеньевой дал нам сигнал на облет местности для выявления возможных засад, сам же связался с землей для уточнения места положения и возможного места эвакуации.
Рискованное дело почти на нулевой скорости совершать облет территории. Наши двадцать четверки хоть и называют летающими танками, но на такой высоте от выстрела «Стингера» броня не спасёт. Вглядываясь в каждый камень в ущелье начинаешь осознавать, почему оно называется «Черным». Складывается впечатление, что туда вообще не попадает дневной свет.
Алексей, мой друг с академии, так же прочесывал местность в ста метрах от меня. В наушниках напряженная тишина. Это далеко не первое моё задание по огневой поддержке в спасательных операциях, но каждый раз как в первый, в отличие от зачисток и других операций.
Напряжение растет с каждой минутой, с каждым прочесанным метром. Пот льет градом, выедает глаза, нервы натянуты до предела. Есть желание нажать гашетку и выпустить весь боекомплект.
Закончив облет сектора, я направил вертушку в сторону «транспортников». Сейчас необходимо успокоиться. Обратный путь будет ещё тяжелее.

Это цитата сообщения Дневник_Маньяка Оригинальное сообщение

ЗНАЧЕНИЕ СВАСТИК

Для общего развития:
[444x698]
[447x699]
[449x698]
[444x699]
[453x699]
[453x699]
[444x699]
[447x699]

Жара, горы и ничего дружелюбного на ближайшие сотни километров. Сколько мы в этой проклятой стране? Год, два? Не знаю. Время здесь ползет очень медленно. Иногда складывается впечатление, что оно и вовсе остановилось.
После завтрака наше звено собрали в палатке командира. Разговор был не долгим. Сообщили время вылета, задачу и место назначения. По заданию штаба округа звено должно было проделать путь в 75 километров юго-восточнее от основной
зоны полетов и забрать разведывательный взвод, загнанный в "Черное ущелье".Должен сказать, что в этом районе мало кто любил летать, так как довольно часто были случаи атак. В такие районы вылетали либо штурмовики, либо
бомбардировщики. Вертушки вообще простая мишень, а маневрировать среди скал, которые верхушками небеса достают, на взгляд большинства летчиков вообще самоубийство. В отличии от техники человек забирается выше и очень часто опаснее.
Послеобеденное время. Техники отправились на площадку для подготовки вертолетов, а мы для последнего инструктажа и раздачи летных карт в командирскую палатку. Обсудив все вопросы и разделавшись с формальностями пошли в курилку.
Курили молча. Каждый думал о своем. В абсолютной тишине мы просидели минут пять. Это наша традиция. Не смотря на то, что некоторые из нас не курят, все равно сидят рядом. Звено должно быть единым организмом не только в воздухе. Да и
уладить все разногласия на земле проще. Всё, перекур окончен. Вылет через три минуты. Времени как раз хватит дойти до взлетки.
Пальцы автоматически, в определенном порядке нажимают на кнопки, переключают тумблеры. В наушниках звучат дежурные команды, на которые отвечаешь такими же дежурными фразами. Предвзлетная подготовка окончена, технический персонал
покинул опасную зону, вертушки были заправлены и готовы к вылету. По радио получен сигнал о разрешении взлета.
Мощные двигатели всё быстрее и быстрее раскручивают винты. Страшно себе представить какую массу воздуха они перегоняют хотябы за одну минуту. Прошли секунды тяжеленные машины плавно оторвались от взлетной полосы и начали набирать высоту.

Сегодня первый день после выхода из больницы и черт знает какой после той аварии. Говорят меня собирали по запчастям несколько часов в операционной. Странно, я не помню боли физической, только душевная, за железного коня обидно. Ведь он мне верой и правдой прослужил ни много, ни мало семь лет. Да, в нашей стае более старого нет. А сейчас этот старик разбитый находится в гараже, так мне ребята сказали. Пока я валялся в больнице, они его куски принесли в гараж. Говорят, что аппарат ещё может поехать, вот только поколдовать над ним немного надо. Самое страшное, что это мне сказал Пират. Если уж он говорит «немного поколдовать», то сам, значит, не справился, а ведь Пират один из лучших механиков в городе. Одно радует, он обещал.

Сон, он закончен. Спокойную тишину ранней, весенней ночи оборвал пронзительный вой сирены. Голос старшины звучал как всегда громко, четко и жестко. В один миг с кроватей повскакивали сонные люди. Всем ясно: минуты промедления будут стоить жизней.
Сейчас 3 часа 15 минут, надежная броня БМП, уже ставшая для нас родной, упрямо лезла в горы. Каждый из нас чувствовал напряжение, царившее в окрестности и каждый понимал, чем всё кончится. Видавшие всё «старики» спокойно курили, молча и отрешенно, в противовес им были «молодые», необстрелянные бойцы, которые нервно вертели головами по сторонам, вглядывались в каждый кустик, пытаясь увидеть там врага и, по возможности, уничтожить его первым. Мальчишки. Они ещё ни разу не стреляли по врагу, да что там говорить, они его даже не видели.
Я, как и всегда, сидел на левой стороне. Так мне было удобнее в случае обстрела сходить с брони. Вообще у нас у всех были свои места.
Наша бригада выдвигалась в горный район, там стояла наша группа войск, им требовалась наша помощь. Дабы скоротать время до лагеря я читал уже выученное наизусть письмо от своей девушки. Его она мне передала перед отъездом, а я всё не мог ответить. И вот у меня появилась возможность, в лагере есть почта.
Мы доехали без помех, в лагере всё спокойно. Я тут же отправил письмо. Выйдя на посты, я опешил, везде лежали люди. Они спали. Солдаты устали от стрельбы и смерти. Много раненых и убитых. Но они не пропустили врага. «Что ж, теперь моя очередь». Эта мысль тут же проскользнула в моей голове. Я много раз уходил от смерти, выскальзывал из её лап, но, судя по всему, здесь будет ад.
Наш старшина уже расставлял посты, броня была замаскирована и готова к бою. Настала моя очередь. Я попросил командира поставить меня вместе с «Лысым» Колькой. Старшина согласился, он как никто другой знал о нашем тандеме.
Уже неделю мы здесь, о передвижении войск противника ничего не слышно. Ребята скучают. Наша бригада уже загорала под жарким, летним солнцем. Где-то вдалеке временами гремели выстрелы. Ребята развлекались тем, что отгадывали кроссворды, загадки и то, что стреляет сейчас. К концу второй недели отгадывали на раз. Начали заканчиваться кроссворды и варианты стрелкового вооружения. На тренировках всё оттачивалось до автоматизма. Многое делаем с закрытыми глазами.
В конце второй недели пришла почта. Каждый, кому пришло письмо, был рад. Их подъем был велик. И это понятно. Ведь это же строчки из дома, от самых близких и любимых людей. Мне письмо не пришло. «Ладно, ещё придет».
День уже подходил к концу, когда прозвучала команда: «по местам». Наша разведка доложила о продвижении противника. Ну, вот и всё, закончено ожидание. Скоро всё закончится.
Прошло несколько минут и на нас обрушился град свинца. Тут же несколько ребят огрызнулись пулеметным огнем. Наш фланг молчал, мы ждали появления основных сил противника. И вот настал наш черед. Враг приблизился так близко, что можно разглядеть их лица. То, что надо. Мы рванули вперёд. Лавина нашего огня не дала противнику развернуть все свои. Они несли большие потери. Пусть знают кто такой русский солдат.
Бой длился уже пол часа, противник всё наступал. Мы с ребятами начали понимать - разведка ошиблась. «Бородатых» было раза в четыре больше чем они сообщили. Тем более у них были минометы и «безоткатки». Нас было всего лишь полторы сотни человек и максимум гранатометы, да и те на один раз выстрелить. Одно радовало, есть родные БМП.
Через три часа боя мы в очередной раз поднимались в атаку. Вдруг резкий шум в ушах, земля и небо смешались, огненные стрелы пронзили тело. Я понял, что произошло только на земле. Безумная боль расцветала на ногах, груди и спине. Я лежал и не мог пошевелиться, вот только думал я не о произошедшем, а думал о своей девушке.
Вокруг всё так же продолжался бой, вот только взрывы, вспышки и выстрелы были как-то далеко, будто я плыл под водой, а бой был в другом мире. Потом я отключился.
Я увидел дом. На улице бегали и шумели дети, играли в «казаков – разбойников». Вездесущие бабушки следили за ними со своих наблюдательных пунктов и, время от времени, окрикивали не в меру разыгравшихся. Вокруг всё расцветало. Жизнь возрождалась.
Сквозь сон я почувствовал прикосновения и голоса. Голоса говорили обо мне. «Он живой?» Спросил один из голосов. «Да» Подтвердил другой.
Вокруг холодный свет больничной палаты. Запах медикаментов и крови. Вроде бы радоваться чуду, которое произошло, но нет. Нет внутреннего спокойствия. Позже я узнал, что погиб мой друг Колька. Пуля пронзила его сердце, доктор сказал, что умер он быстро.
В том бою я потерял очень много своих друзей. И вот теперь я один. Живу или существую? Скорее второе. Многие говорят: «так не далеко до гробовой доски» А мне нет дела до них. Я остался там, в прошлом. В том последнем бою.

Тысячу лет земля в слезах, Ведь на Руси засилье чужих богов, Но страха нет пред ликом смерти, Ведь лучше смерть, чем жизнь рабов. Деде Велесе, Роде Боже правый, Сохрани на Земле ты потомков славных! Из глубинных времен возвратим свободу, Предкам песнь воспоем, Верны будем роду!
Принадлежит группе "Аркона"

Сегоднешнее утро ударило в окно ярким светом. Светило Небесное радовало своими лучами Матушку Землю. Сводный хор птичьего племениразливается по окрестностям многоголосьем неземных звуков. Да, сегодняшний день обещал быть приятным для души и разума.
Разделавшись с наскоро собраным завтраком он стал собираться в путь. Должен сказать, что о нем мало что известно, толтко одно: он - одинок.
Облачившись в кожаные доспехи он медленно шел к старому, огромному дубу, под кроной которого защищался от возможной непогоды самый близкий друг - мотоцикл. Байк имел милое название - Мышонок. Он оправдывал его с точностью да наоборот. Скорее всего он насил имя не крохотного создания, а имя работы германской танковой промышленности во времена Великой Отечественной войны. Это был массивный, внушительных размеров байк, который при своей внешне простоте, являлся очень сложным организмом. Мышонок был сводом всех новейших технологий, начиная от используемых материалов и заканчивая механикой.
Одиночка шел не торопясь, он вообще никогда не торопился. Подойдя к мотоцилу, он, по-дружески, похлопал его по баку. "Доброе утро малыш" - про себя поприветствовал он байк, а тот в ответ радостно блестнул ему обилие хрома, тем самым показав свою готовность к продолжению пути. Он открыл один из кофроф, достал кусок мягкой материи и уже давно отточенными движениями протер мотоцикл, который и так был сверкающим. Эта процедура была даже не ради уборки, это можно было приблизить к ритуалу, без которого не обходился ни один выезд на дорогу. Ритуал был окончен, дорога свободна. Можно ехать.
Когда он сел, кожа сиденья приветливо скрипнула, руки автоматически легли на руль и большой палец сразу нашел кнопку электростартера. Ближайшие окрестности наполнились низким, мягким басом четко и отлично отлаженным механизмом. По телу разлился теплый, бодрящий адреналин, который начал подаваться в кровь подобно топливу в камеру сгорания и от этого становилось ещё лучше. Через пару минут мозг вернулся в нормальный режим работы. Одиночка снял байк с подставки, легкое, отработанное движение установило нужную передачу. Лязг шестеренок в коробке передач - это как команда к движению, как ключ, открывающий дверь в Свободный Мир. Началось движение.

Рассвет. Кто хоть раз видел рассвет в лесу поймет моё чувство, а точнее переплетение огромного количества чквств. Птицы разливаются неземными трелями, неумолкающими и на одну секунду. Лёгкий ветерок разносил неисчисляемое количество лесных запахов. От дерева к дереву, отмежду кустиками да и просто в траве начинали суетиться лесные жители. Всё это говорило о том, что лес просыпался.
Лес - многовековой мудрец, могучий и добрый, раскрывший нам свои объятья, стряхивал с ветвей последнюю дремоту.
В этот момент наш отряд только просыпался. Кони мирно пощипывали травку, кухня, как и всегда, была уже готова к приёму пищи, а я, как командир отряда, проходил все посты. Я это делал всегда, перед подъёмом, уже вошло в привычку такое поведение. Обходя лагерь я дивился такой красоте и уюту этого места. Вчера на это небыло времени; день был трудный, выматывающий и добрались мы сюда только к ночи. Поэтому любоваться красотами небыло сил. Я остановился. Передомной разлилось небольшое озеро, в котором плескалась рыба, олени на другом берегу лакомились чем-то, а это всё от постороннего глаза закрывали многовековые деревья. Не смотря на то, что мои доспехи при хотьбе издавали достаточно много шума, ни один зверь не ушел, не скрылась ни одна рыба. Они здесь хозяева и я им не страшен. Нет такой силы, которая смогла бы победить лес. ОН - вечен!
я бы так долго мог простоять, если бы не вопрос, который прозвучал немного сзади. Странно, мимо меня и даже близко ко мне не смог бы тихо пройти ни один человек или зверь. Постоянные войны отточили слух и внимание, но не теперь. В данной ситуации я был как-будто глухой.
- Что ты чувствуешь? - спросил голос.
Когда я его услышал, то понял КТО ОН. ОН не мог быть человеком или ещё кем-нибудь, ОН был сам ЛЕС. Его голос проникал не в голову, а сразу в душу. В нем чувствовалась сила и доброта, мудрость веков. ОН знал всё.
- Я чувствую... не знаю, у меня настольгия наверное, вспоминаю своё детство.
- А Ты и есть ребёнок, вот только с той разницей, что стал больше. А всё ещё ребёнок.
В его словах я не услышал ни одной нотки насмешки. Странно, его голос был очень близок, но я не мог вспомнить где бы я мог его слышать.
- Тебе нечего забывать могучий воин, Ты ещё слишком молод, а несешь на плечах тяжелую, непосильную ношу. Ношу войны. Тебе всего лишь двадцать пять, а забот на все пятьдесят. Я знаю Тебя с рождения. Мой младший брат приносил вести о Тебе из далеких земель, рассказывал о горестях и радостях, о всех переживаниях, встречающихся на Твоём пути. Но всегда и везде, во всех делах Твоих было видно, что Ты ещё ребёнок, который просто играет в войну.
- Я всегда старался быть взрослым и мужественным войном. Но у меня нет удовольствия от этого. Большее количество побед уже не доставляют мне радости и делаю я это ради своего народа, на его благо.
- Но ведь Ты знаешь другой способ. И Ты в него веришь. Попробуй. Уйди от войны, оставь её в прошлом. Ведь Ты помнишь сколько было принесено в жертву хорошего и сколько раз Ты сам чуть не лег на этот алтарь. А ведь всё могло сложиться иначе. Думал ли Ты об этом?
Его голос стал суровым. По телу пробежала дрожь. Но почему, почему такое ощущение? Ведь не виноват я. Я просто стал тем, кем хотел стать. Хотел? Я никогда не думал об этом. Просто шел вперёд, считая свои поступки единственно верными и нужными. Нужными на тот момент. На тот.
- Нет, не думал,- сказал я уже не таким голосом какой был всегда, а тем, который бывает у провинившегося ребёнка.
- Ну вот, не думал,- уже не так сурово сказал ОН.
- Что мне делать? Мог бы Ты мне подсказать дорогу?
- Что Тебе подсказывает сердце? Иди по зову души. Сердце укажет нужный и самый правильный путь.
- Как я смогу понятьна правильном ли я пути или нет? Как мне узнать его?
- Ну вот, опять Ты за своё. Чувство правильного пути придёт к Тебе. Ты увидешь его не глазами и не разумом, но душой. Встань на этот путь, стань собой.
После этого подул слабенький тёплый ветерок. Вокруг всё оставалось таким же. Казалось, я только пришёл сюда и вижу всё это великолепие. А я, я отстегнул ремень с пристёгнутым к нему мечом, сбросл латы и нырнул в озеро.

Когда добрый человек проповедует ложное учение,оно становится истинным.Когда дурной человек проповедует истинное учение, оно становится ложным