В колонках играет - Билан "Невозможное возможно"

- Сань - неожиданно ясным голосом произнесла Лена - не уходи. Пожалуйста. Мне плохо, трясет всю, холодно, а когда ты рядом, - мне спокойнее, правда. Ты... надежный. Просто, ляг рядом, обними...
- Ну...хорошо.
едва я вытянулся рядом, как Лена вцепилась в меня, уткнулась носом в плечо, закопалась... а потом на миг выглянула, и я понял, что она вот-вот заплачет и... и надо что-то делать!
это получилось как-то само собой, просто и.. естественно. Лена обняла меня за шею, я - совершенно автоматически - сделал то же... а затем наши губы соприкоснулись, ы весь остальной мир разлетелся вдребезги и со свистом понесся куда-то прочь!
помню как мы торопливо срывали друг с друга ставшие помехой тряпки. наверняка было проще, если бы каждый разделся сам, но это означало бы - оторваться хоть на мгновение, перестать касаться, чувствовать... и мы путались в непривычных пуговицах-застежках, не перествая при этом искать, того, второго, губами - так словно каждый поцелуй был одновременно последним... и первым.
- Лена...
в следующий миг она закусила губу - и прижалась, приникла всем телом. Она была такой маленькой - словно котенок, свернувшийся на груди у хозяина. теплый, пушистый, уютный. и одновременно - большой, потому что я, как ни старался, не мог коснуться ее всю, везде и сразу. мою девушку... мою женщину... любимую...
это было похоже на бой. не киношный, с рваньем тельняшки, а тот, реальный, сметный - когда встаешь молча, и ведь лишь одно в голове и некогда отвлекаться на вопли... просто ты выкладываешься без остатка. так что становиться все равно, жив ты или убит.

еще потом... мы снова оказались на кровати, не помню как. помню я начал уставать. а вот Ленка - нет! впрочем и быстро осознал всю глубину своего падения, тьфу, заблуждения и мы приступили изучению друг друга - только теперь вдумчиво, не торопясь... первые секунд пятнадцать, а затем снова будто с цепей сорвались.
- Лена-а-а-а-а-а...
Ты очень красивая... особенно когда улыбаешься... твоя улыбка - это как маленькое солнышко, золотой луч, прорвавшийся сквозь осеннюю серость обыденности. мое маленькое солнце...
...я очень-очень постараюсь, чтобы твоя улыбка...
Накатило, захлестнуло, и я исчез, и она - тоже, не осталось меня-ее, а только "мы".
... Я хочу быть с тобой, всегда. Нет, не так: я хочу быть с тобой - всегда!
И хрен кто нас разлучит.


это написала не я... а жаль. прочем я и не могла. я никогда не испытывала то, что чувствуют эти герои...

спасибо вам за радость и тепло
спасибо вам за дружескую верность
спасибо вам за то что так светло
спасибо вам за нежность
пусть вы далеко
но я все равно
о вас не забуду
пусть ветер и зной
но рядом со мной
вы будете всюду
как важно мне увидеть вас
как глоток от жажды
расставаясь навсегда однажды
спасибо вам за речи до утра
спасибо вам за честность и участье
спасибо вам за нежные слова
спасибо вам за счастье
пусть вы далеко
но я все равно
о вас не забуду
пусть ветер и зной
но рядом со мной
вы будете всюду
как важно мне увидеть вас
как глоток от жажды
расставаясь навсегда однажды

В колонках играет - Мельница "Оборотень"
Настроение сейчас - я в офисе... а как иначе...

посиди со мной
просто так без прошлого
в мраке за спиной
вьются тени прошлого
лица имена
смертью в память врезаны...
нынче ты одна
мостик мой над бездною
дым от мигарет
крепкой и ментоловой
тусклой лампы свет
высеребрил головы
мне не нужно слов
и не нужно жалости
я к боям готов
я привык к усалости
ввек не заслужить
мне покой упущенный
научиться б жить
не былым а будущим
... полночь. ветра шум
плещется над крышами.
посили прошу
просто меня выслушай

Уйти труднее, чем остаться, сломаться - легче, чем согнуться.Забыть-труднее,чем расстаться,а сгинуть-проще,чем вернуться

я считаю это правильным

Не бывает на свете чудес
Все мы сделаем своими руками
Города что растут до небес
никогда не построятся сами...

Просто захотелось написать эти строки

В колонках играет - Guano apes - Lords of the Boards

Когда ты родился, ты плакал, а все вокруг смеялись. проживи жизнь так, чтобы умирая, ты смеялся, а все вокруг плакали.
Не надо считать это эгоизмом...

взор синий, золото кудрей
ты слепок с матери твоей
ты все сердца к себе привлек
улыбкой, ямочками щек
а для меня в них мир другой
мир счастья сын мой дорогой
но ты не Байрон так кого ж
мой мальчик ты отцом зовешь?
нет Уильям от забот отца
не откажусь я до конца
и мне простит мой грех один
тень матери твоей мой сын
укрыли прах ее цветы
чужою грудью вскормлен ты
насмешкой встречен, наг и сир
без имени вошел ты в мир
но не грусти, ты не один
с тобою твой отец мой сын
и что мне злой бездушный свет
природой пренебречь? о нет
пусть моралисты вне себя
дитя любви люблю тебя
от юных радостей один
отцу остался ты мой сын
не допит кубок жизни мной
не блещет волос сединой
так младшим братом будь моим
а я мой светлый херувим всю жизнь
какая мне дана как долг
отдам тебе сполна
пусть молод ветрен я ты всеж
во мне всегда отца найдешь
и мне ль остыть когда мою
в тебе я Элен узнаю
и мне как дар счастливых дней
мой сын ты дорог тем сильней

Когда любовь поманит вас –
Следуйте за ней.
Хотя пути её тяжелы и круты.
И когда ее крылья обнимут вас –
Не сопротивляйся ей.
И когда она заговорит с вами –
Верьте ей…
Х. Джебран

Ты плачешь – светятся слезой
Ресницы синих глаз
Фиалка полная росой
Роняет свой алмаз
Ты улыбнулась пред тобой
Сапфира блеск погас
Его затмил огонь живой
Сиянье синих глаз
Вечерних облаков кайма
Хранит твой нежный свет
Когда весь мир объяла тьма
И солнца в небе нет
Так в глубину душевных туч
Твой проникает взгляд
Пускай погас последний луч
В душе горит закат

Джордж Ноэл Гордон лорд Байрон

ПАДШИЕ АНГЕЛЫ

На самом дне неба танцуют ангелы,
Падшие ангелы, жизни изгнанники,
Яркого солнца, света отрадного
На веки лишенные, мукой терзаемые.
Бедные ангелы. Танца небесного
Не выполняют тела бестелесные.
Бедные ангелы. От одиночества
Не оградит никакое пророчество.
Бедные ангелы… Но обреченные,
Не признавая себя обличенными,
Танец танцуют небесный, божественный,
Чуть легкомысленный, больше – торжественный.
Жизнь не приемля, тяжелыми крыльями
Бьют в непосильном, ужасном бессилии,
Бедные ангелы… Неба создания
Переступить не смогли испытания.
Не поколеблется сердце Великого,
Нет наказания более дикого...

Нежные крылья под гнетом ломаются,
Нежные сердца душой искривляются,
Бедные ангелы… Страшные демоны,
Небо покинув, несутся в вселенную,
Темной душой своей мир обнимаючи,
Нет больше радости, жить лишь страдаючи
Им суждено, понесут наказание.
Страшная участь – из рая изгнание.

Киндайси

Пир вод вешней вишнею в замке родовомю
Сосны озаренные лунным серебром.
Ясный отблеск падает в чаши с высоты.
О сиянье дне былых
Где же, где же ты?
Замок в пору осени инеем одет
Блики на клинках мечей отраженный свет.
Дальний клич гусиных стай, грустные мечты
О сиянье дне былых
Где же, где же ты?
Для кого теперь луна серебро струит?
Старый замок на холме весь плющем увит
Одинокая луна свет печальный льет
Ветер в соснах о былом жалобно поет.
Неизменны небеса, но таков уж мир:
За рассветом - увяданье смерть венчает пир.
Не о том ли рассказать хочет нам она.
В час ночной над старым замком полная луна?

Одинокая птица над полем кружит.
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки, что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул –
До чужой лишь потом докатился черед.

Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного – умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке…
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верно служил – и хранил, и берёг,
Просто так, за любовь! – улыбнувшихся мне…
…Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.

Ты – все за книгой, в чистом и высоком,
А я привык тереться меж людьми.
Тебя тревожат глупость и жестокость,
А я – мне что! Меня поди пройми.

Различье наше – в чем-то самом главном.
Я хмур и зол. Ты – светоч доброты.
Тебе не стать как я, а мне подавно,
Мой славный друг, не сделаться как ты.

Твою ученость превзойдут едва ли,
А дело к драке – тут меня держись.
И, может статься, Боги не дремали,
Таких несхожих выпуская в жизнь?…

—О чем ветер поет в пустом сердце моем? О том поет, что огонь Сжег все в сердце моем... О чем ветер поет В пустом сердце моем? О том, что вечный лед Сковал сердце мое... О чем ветер поет В пустом сердце моем? О том, что пламя и лед Вместе в сердце моем.

Кто создан из камня, кто создан из глины,-
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело - измена, мне имя - Марина,
Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -
Тем гроб и нагробные плиты...
- В купели морской крещена - и в полете
Своем - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня - видишь кудри беспутные эти?-
Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной - воскресаю!
Да здравствует пена - веселая пена -
Высокая пена морская!

Цветаева Марина

Мы своим хороним близких…
Годы дни и месяца
Расставляют обелиски
На пустеющих сердцах
Помяну… Рукою голой
Со свечи сниму нагар:
Кто-то был обидно молод…
Кто-то был завидно стар
А другой живет и ныне
Только тропки разошлись
Только друга нет в помине
Это тоже обелиск

Мы любовь свою
Схоронили
Крест поставили
На могиле
- Слава Богу! –
Сказали оба
Только встала любовь из гроба
Укоризненно нам кивая:
- Что ж вы сделали?
- Я – живая!..

Юлия Друнина

Тебя я знаю вдоль и поперек
Ты мог
Моим бы стать, пожалуй, близнецом
В мой дом
Войдешь и знаешь что да как, -
Мой враг
Тебя я знаю вдоль и поперек
Исток
Вражды потерян в изначальной тьме
Те мне
Роднее брата, ближе, чем свояк, -
Мой враг
Тебя я знаю вдоль и поперек
Жесток
От прадедов завещанный закон
Но он
С тобою навсегда нас вместе спряг
Мой враг
Тебя я знаю вдоль и поперек
Итог –
С такой враждой не надо и любви…
Живи
Еще сто лет. Удач тебе и благ
Мой враг.

Жена ветра

Она была юной невестой ветра,
Он был грустным поэтом, чье сердце в крови.
Искала она свободы и света,
А он искал вечной и чистой любви.

Звезды звали ее, ее небо манило,
И мечтала она научиться летать.
Он мечтал, чтоб она его страстно любила,
Каждый день ее видеть, ее целовать.

Он страдал от того, что любил безответно,
Что в всю жизнь он в печали свей одинок.
А ей было больно, что в мире нет света,
Что весь мир равнодушен, угрюм и жесток.

Каждый раз, обнимая ее и целуя,
Помнил он, что другому она отдана,
Что он пламенно любит невесту чужую,
Ту, что с северным ветром обручена.

Но он верил что сможет ей дать столько света,
Чтобы было в ночи им не страшно вдвоем,
Что она, его теплой любовью согрета,
Позабудет о ветреном друге своем.

Что же будет потом с этой парою странной?
Нам узнать не дано, можно только гадать.
Может, ветер покажет ей дальние страны,
Унесет ее в небо, научит летать.

А потом просто бросит в пустыне бескрайней,
Где она и закончит свой гордый полет:
Полетав, намечтавшись, от неба устанет,
Но назад не вернется – и в небе умрет.

А быть может, все выйдет иначе, допустим:
Он возьмет ее на руки, крепко прижмет
И уже никогда от себя не отпустит,
Чтоб она не ушла – и она не уйдет.

Он исполнит любое ее пожеланье,
Будет он ее всюду носить на руках,
Чтоб навеки ее оградить от страданья,
Чтобы радость цвела в ее серых глазах.

Но она не забудет о северном ветре
И всю жизнь будет в небо печально глядеть,
И с тоскою мечтать о свободе, о свете,
Будет рваться на волю, мечтать улететь.

Да и как же иначе? Прекрасно известно,
Что навеки другому она отдана,
Что она юная ветра невеста,
Что она вечная ветра жена.