После Великой Отечественной войны Московская консерватория дважды публиковала списки консерваторцев, связанные с войной.
В 1979 году в сборнике «Музыкальный современник» (выпуск 3) за авторством М.Леоновой была опубликована статья «Мы чтим их имена» с материалами «о людях, ушедших на фронт из стен Московской государственной консерватории и погибших во имя победы над фашизмом». Здесь был представлен список из 67 биографий – «педагогов, студентов, служащих, кто был тесно связан с Московской консерваторией». Опубликованные материалы также включали в себя 60 фотографий погибших консерваторцев.
На основе предыдущих списков с привлечением новых архивных источников автором данного поста составлен предварительный список, в котором уже более 350 консерваторцев, которые вступали в ополчение, а также ушли в армию добровольцами или по призыву... Существенно пополнился (на 35 человек) и памятный список московских консерваторцев, погибших в годы войны. Теперь в этом списке 108 имён (с ним можно ознакомится на Яндекс-диске).
А здесь представлена портретная галерея 71 из 108 консерваторцев, не вернувшихся с войны (фото взяты из работ М. Леоновой и С. Голубенко или найдены в интернете).
Иван Матершев
Московская консерватория внесла свой весомый вклад в приближение Великой Победы. Музыканты и певцы консерватории активно участвовали во фронтовых концертных бригадах, служили в армии в музыкальных взводах, в армейских ансамблях, организовывали творческий досуг в минуты отдыха на фронте. Но консерваторцы в годы войны достойно выполнили не только профессиональный, но и гражданский долг по защите Родины от врага. В начале июля 1941 года более 330 студентов, преподавателей, работников Московской консерватории добровольно записались в народное ополчение. До этого, уже в июне, несколько консерваторцев, членов партии, вступили добровольцами в Коммунистические батальоны. Кроме того, в первые дни войны некоторые консерваторцы уже служили или были мобилизованы в армию по призыву.
Московское ополчение формировалось по территориальному принципу. Из добровольцев с предприятий и учреждений Краснопресненского района г. Москвы была сформирована 8-я Краснопресненская дивизия народного ополчения. 1-й батальон дивизии состоял преимущественно из консерваторцев и в шутку получил название «батальон имени Чайковского».
Часть профессорско-преподавательского состава, записавшегося в ополчение, сразу же была отозвана в консерваторию; позднее, по решению властей, были отозваны также некоторые аспиранты и старшекурсники для окончания учёбы. Другая группа ополченцев из консерватории в августе была направлена на курсы младших командиров. Около 50 консерваторцев, записавшихся в ополчение, были направлены на спецзадание – работы по созданию оборонительного рубежа на подступах к Москве. Эта группа к сентябрю вернулась в консерваторию. К этому времени по упомянутым и другим причинам (немалая часть из-за болезней) выбыло из ополчения не менее 100 консерваторцев.
К данному моменту было опубликовано два списка консерваторцев, связанных с Великой Отечественной войной. Остановимся на них подробнее.
Список М. Леоновой
В 1979 году в сборнике «Музыкальный современник» (выпуск 3) за авторством М.Леоновой была опубликована статья «Мы чтим их имена» с материалами «о людях, ушедших на фронт из стен Московской государственной консерватории и погибших во имя победы над фашизмом».
Из статьи можно узнать, что 9 мая 1964 года в холле третьего этажа Московской консерватории состоялось торжественное открытие мемориальной доски с именами педагогов, студентов и сотрудников консерватории, погибших в годы Великой Отечественной войны. «На мраморных плитах значились 43 фамилии тех, судьба которых к этому времени была выяснена», – говорится в статье.
Тогда же была создана специальная комиссия и за короткий срок были собраны дополнительные материалы. К 20-летию Победы добавилась ещё одна мраморная плита с 22 именами.
В самой статье был представлен список из 67 биографий – «педагогов, студентов, служащих, кто был тесно связан с Московской консерваторией». Опубликованные материалы также включали в себя 60 фотографий погибших консерваторцев.
Список С. Голубенко
В 2011 году была защищена диссертация Святослава Голубенко на тему «Московская консерватория в предвоенный период и в первые годы Великой Отечественной войны». С. Голубенко изучил «широкий круг исторических источников, впервые вводимых в научный оборот».
Особое внимание Голубенко уделил участию консерваторцев в московском ополчении. На основе архивных и других материалов был составлен поименный список ополченцев-консерваторцев, который включал в себя также людей, которые не принимали участия в боевых действиях (отзывались из ополчения). Голубенко «показалось чрезвычайно важной задачей упомянуть всех, чей отклик на начавшуюся войну был самым искренним и непосредственным».
Список включает в себя 262 человека. Кроме того, дополнительно было перечислено 22 фамилии консерваторцев, отправленных на спецзадание. Также был представлен фотоальбом из фотографий 114-ти ополченцев.
В списке содержались известные на тот момент биографические сведения об ополченцах, приказы консерватории, в которых они упомянуты. Но о многих ополченцах эти сведения оказались очень скудными: иногда, только фамилия с инициалами или без, и
Часть 7. Княгиня Софья Дмитриевна Вяземская
Если сына чета репревских Карцевых назвала в честь отца, то дочь назвали в честь матери Софьей.
Она стала женой декабриста - князя Александра Николаевича Вяземского (1804–1865).
14 декабря 1825 года он был на Сенатской площади на стороне бунтовщиков, а его родной старший брат Андрей Вяземский (1802-1856), будущий генерал и подольский губернатор, – на стороне верных царю войск.
Александр Вяземский был членом петербургской ячейки Южного общества, участвовал и в Северном обществе. После подавления восстания декабристов был арестован, но в середине 1826 года освобождён и отправлен на Кавказ и там за отличие в войну 1827–28 гг. произведён в поручики. В 1832 году ушёл в отставку, видимо, в связи с женитьбой. Его первой женой была красавица Александра Александровна
Римская-Корсакова (1803–1860). В неё в своё время был влюблён А.С. Пушкин. Ей посвящена следующая строфа в «Евгении Онегине»:
У ночи много звезд прелестных,
Красавиц много на Москве.
Но ярче всех подруг небесных
Луна в воздушной синеве.
Но та, которую не смею
Тревожить лирою моею,
Как величавая луна,
Средь жен и дев блестит одна.
С какою гордостью небесной
Земли касается она!
Как негой грудь ее полна!
Вся статья одним файлом doc
Часть 1. Вместо предисловия
26 декабря 1994 года на кинешемском шоссе у Родников произошла трагедия: в автомобильной катастрофе погиб великий русский архитектор-реставратор, почётный академик, лауреат Государственной премии СССР, основатель музея-заповедника «Кижи» Александр Викторович Ополовников. Было ему 83 года.
А спешил он в город Юрьевец, где два года под его руководством осуществлялась реставрация деревянной церкви Рождества Богородицы 18-го века. 13 октября 1994 года храм сгорел в результате поджога. Он спешил увидеть пепелище своего труда… «Заснуть бы и не проснуться...», - нередко повторял своей дочери Александр Викторович, с горечью созерцая в начале 1990-х годов развал страны и утраты русской культуры… Похоронен академик Ополовников был в Москве на Кунцевском кладбище, а на месте гибели у Родников был установлен крест.
В тот роковой день в машине вместе с Ополовниковым ехала его дочь Елена, верная его помощница. Она, слава богу, осталась жива. Елена Александровна тоже получила профессию архитектора, в 1966 году с отличием закончив Московский архитектурный институт. После смерти отца, на основе его работ она написала несколько шикарных книг, посвящённых русскому деревянному зодчеству («Дерево и гармония», «Древний Обдорск и заполярные города-легенды», «Избяная литургия» и другие). Е. Ополовникова участвовала в разработке ряда проектов воссоздания утраченных памятников деревянной архитектуры (в частности, дворца царя Алексея Михайловича в селе Коломенском, восстановленного в Москве в 2007 году). В 2000 г. Елена Ополовникова стала Заслуженным работником культуры Российской Федерации, а в 2003 году – профессором Международной Академии архитектуры. Умерла в 2011 году на 69 году жизни…
А первый визит дочери реставратора на Ивановщину состоялся в далёком 1971 году. 28-летняя Елена Ополовникова приехала с целью выявления памятников архитектуры. На вичугской земле Елена Александровна изучила, составив подробные паспорта, несколько памятников: амбар и церковь в Сорокино, Никольский храм в Углеце и усадьбу Карцева в Репрево. Ниже мы и воспользуемся
В краеведческой литературе бытует мнение, что главными конкурентами проекту железной дороги от Иванова к Кинешме были два альтернативных варианта: дорога на Плёс (самый короткий выход к Волге) и дорога на Юрьевец (выход к запасам леса, основному виду топлива в те времена).
Но если разобрать оба этих варианта, то они не выдержат конкуренции с кинешемским вариантом. Но был третий вариант, и, видимо, самый опасный - на Кострому, с учётом того, что это был губернский центр, которому подчинялась Кинешма, с сильным губернским лобби.
Как известно, победил кинешемский вариант - дорога была построена в начале 1871 года. На Кострому, между прочим, железная дорога была построена лишь 16 лет спустя - в 1887 г. (ветка от Ярославля). А дорога, соединяющая Иваново с Костромой - в 1898 году.
Газета «Современная летопись», №41, 24 ноября 1868 г.
Взгляд на будущую Волжско-Ивановскую железную дорогу
Вопрос, до какого пункта на Волге продолжать Шуйско-Ивановскую железную дорогу, начатую от Новкинской станции Московско-Нижегородской железной дороги и доведённую до села Иваново, занимает всех, как обывателей села Иванова и города Шуи, так и прибрежных жителей реки Волги, начиная от Костромы и до Юрьевца. И как не занимать нас этому вопросу, когда железные дороги становятся проводником всех жизненных сил государств и народов, самою необходимою потребностью мануфактурной и сельской промышленности и уже сделались, можно сказать, артериями торгового движения; а так-как артерии ни в одном животном организме не имеют усечённой формы, не прерываются вдруг, а разветвляются на несколько мелких проводников, то и железные дороги, особенно теперь, сначала должны быть проводимы до таких пунктов, от коих можно было бы делать если не сейчас, то после, и если не разветвление, то продолжение того же пути. Поэтому и мы в настоящей статье хотим представить хотя беглый, но общий взгляд на Волжско-Ивановскую железную дорогу с точки зрения настоящего и будущего времени, имея в виду продолжение её, а не конечный пункт её – Волгу. Настоящее готовит и производит будущее; если мы не воспользуемся настоящим, - не получим и будущего; испортим в настоящем, - повредим в будущем.
Кто такой Иван Аксаков?
Иван Сергеевич Аксаков (1823-1886) – знаменитый русский публицист и общественный деятель, лидер славянофилов. Редактор газет «День», «Москва», «Русь», журнала «Русская беседа». Пламенный оратор, вершиной его ораторского искусства были годы Русско-турецкой войны 1877-78 гг., когда он сделался выразителем славянских симпатий в русском обществе и в Европе. В Болгарии, освобождённой Россией от пятисотлетнего османского ига, Аксакова даже хотели сделать царём. Был женат на дочери поэта Тютчева.
Командировка в Ярославль
Но вернёмся к ранним годам Ивана Аксакова, когда он ещё не был озарён ореолом славы. В 1842 году, после окончания Училища правоведения, Аксаков поступил на государственную службу. В 1848 году он стал чиновником особых поручений при Министерстве внутренних дел, вскоре отправившись в командировку в Бессарабию с целью исследования местного раскола. В мае 1849 года он был командирован в Ярославскую губернию с целью ревизии городского хозяйства уездных городов и с секретной миссией изучения ярославского старообрядчества. Так тихо-мирно, за делами, прошло больше года. Аксаков обревизовывал хозяйство городов Романова-Борисоглебска, Рыбинска, Пошехонья, Углича, Ростова, Мологи, Любима… Писал секретные доклады о староверах.
Но в августе 1850 года размеренная чиновничья жизнь Аксакова резко нарушилась. В последние годы в Ярославской губернии наблюдался заметный рост числа бродяг и сопутствующей им преступности – воровства и грабежей. Весной 1850 года ярославские жандармы схватили главную воровскую шайку, которую возглавлял атаман Пашка, уроженец села Сопелки, располагавшегося близ Ярославля. В ходе следствия выяснилось, что лидер шайки был адептом ранее неизвестной секты. Из Петербурга в Ярославль был прислан чиновник, опытный в раскольничьих делах, граф Стенбок, который возглавил специальную комиссию, одной из главных задач которой было получение информации о таинственной секте, о её учении, а также арест её «наставников». Вот в эту-то комиссию и был включён Аксаков, как уже зарекомендовавший себя специалист по расколу. На несколько месяцев Иван Аксаков с головой погрузился в дела комиссии, отложив в долгий ящик все прочие дела, связанные с ревизией городского хозяйства.
Откуда чаще всего мы узнаем о прошлом наших деревень и сел? Ответ прост – из районной или областной газеты из статей и очерков наших земляков – краеведов. По крайней мере так было в советское время, когда какой-нибудь местный школьный учитель истории на основании ранних печатных источников и опросе старожилов напишет очерк о старинной дворянской усадьбе или о известном человеке, жившем в окрестностях в далеком прошлом.
Но прошло время. Интерес к местной истории в разных областях России за последние десятилетия возрос. Тут и там появляются статьи и очерки на краеведческие темы. И их авторам уже тесно в районных газетах. А если автор имеет еще и ученую степень, то он свой труд непременно поместит в известное столичное издание или даже книгу издаст. Вот такое столичное издание недавно и попало мне в руки, а в нем статья с очень знакомым с детства сюжетом.
Довольно часто беседуя с людьми, интересующимся как и я историей Костромской губернии, слышал совет ознакомиться со статьей о усадьбе князей Козловских, развалины которой находятся в селе Борщовка Вичугского района Ивановской области. Статья эта называется «Екатерина IIв усадьбе князей Козловских», - авторы: Л. И. Зозуля и И Е. Г. Щеболева, которые опубликовали ее в уважаемом, на мой взгляд, издании «Мир русской усадьбы». Это подтверждается и тем, что данный сборник очерков утвержден к печати Институтом российской истории Российской академии наук. Жаль, что я поздно обратил внимание на эту книгу, ведь она вышла еще в 1995 г.
В 79 номере журнала "Столица и усадьба" за 1917 год, издававшемся в Петербурге, была помещена статья о усадьбе князей Козловских, которая находилась в селе Ивановском-Козловском Клинского уезда Московской губернии. Особое внимание в этой статье было уделено огромной библиотеке, находящейся в усадьбе. Изначально библиотека принадлежала известному русскому библиографу и литератору Михаилу Николаевичу Лонгинову. (1823-1875). Его дочь Александра Михайловна вышла замуж за князя Михаила Ионовича Козловского. Библиотека попала в с.Ивановское после того, как князь М.И.Козловский в 1890 году купил усадьбу. В дальнейшем библиотека обогащалась новыми поступлениями и стала именоваться как библиотека князей Козловских. Судьба книг была предопределена Александрой Михайловной. Она решила передать всю библиотеку в Пушкинский дом в Петербурге. Для составления библиотечного каталога был привлечен известный своими труда ми по технике книжной печати библиограф Павел Константинович Симони.
В Москве в отделе письменных источников Исторического музея хранится личный фонд П.К.Симони, включающий в себя и документы о составлении каталога. Кроме описания библиотеки большое внимание привлекает переписка П. К. Симони с Александрой Михайловной и Михаилом Ионовичем Козловскими.
В письме от 3 июля 1900 г. княгиня М. Козловская пишет: "Милостивый Государь Павел Константинович, в память моего покойного отца я вполне готова служить делу, которым он с любовью занимался, поэтому с удовольствием предоставляю вам ознакомиться с его библиотекой..." - и дальше продолжает, - "...она к вашим услугам: книги разобраны по шкафам..." Павел Константинович часто присылал книги в с. Ивановское для пополнения библиотеки, за что Александра Михайловна его любезно благодарила: "Я очень признательна вам за вашу память о моей библиотеке и за вашу заботу о ее пополнении и каждая присылка ваша для меня представляет большой интерес", -писала она к Симони 2 марта 1902 г. Павла Константиновича всегда с нетерпением ждали владельцы усадьбы с наступлением лета, помогая ему в составлении каталога. Так в письме к П.К.Симони от 15 октября 1901 года князь М.И.Козловский замечает: "Труд переписки книг стоит много, кончили только в самом конце сентября".
В некоторых письмах княгиня А.М.Козловская делилась с Павлом Константиновичем своими взглядами на политическую и духовную жизнь России. В одном из таких писем она писала: "Поздравляю вас с новым знаменательным и блистательным членом вашей Академии - Горьким. Бедная Россия! Уже видно она дожила до крайней нищеты литературной и умственной, и утратила всякие понятия о том, что есть вкус и художество".
Тихая и размеренная жизнь обитателей усадьбы была нарушена одним приятным для них обстоятельством, о котором Александра Михайловна в растерянности сообщила П.К.Симони: "...наш Юрий Михайлович жених - его невеста Кира Алексеевна Блохина, - если Бог велит, свадьбу думаем делать в июле в Ивановском".
Единственный сын М.И. и A.M. Козловских - Юрий женился на Кире Блохиной, дочери поручика лейб-гвардии Конного полка Алексея Сергеевича Блохина. Венчались молодые первого июля 1912 года в с. Ивановском в домовой церкви "Нерушимая Стена", устроенной во флигеле. У них родились две дочери - Мария в 1913 году и Ирина в 1914 г.
В 1915 г. 25 февраля в Ивановском умирает князь Михаил Ионович Козловский. Он был похоронен на кладбище у церкви соседнего села Рождественского.
Благодаря стараниям княгини A.M. Козловской вся библиотека была передана в Пушкинский дом в Петербурге, где и хранится по сей день. После 1917 года князь Юрий Михайлович Козловский и его семья эмигрировали во Францию. Он был одним из последних представителей старинного русского княжеского рода. Князь Ю. М. Козловский умер и похоронен в Париже в 1943 году.
В России осталось богатое наследие князей Козловских. В нескольких бывших губерниях сохранились их усадьбы - в том числе и в селе Ивановском. В архивах сохранились документы, письма, принадлежавшие некогда князьям Козловским. Об отдельных представителях рода написаны книги и статьи. Почти основательно изучена генеалогия князей Козловских, их родственные связи. И, естественно, разговор об этом не может ограничиться рамками настоящего краткого очерка.
Андрей Любимов
газета
В архиве Свято-Троицкой духовной семинарии в Джорданвилле хранится личный фонд казачьего генерала Святослава Варлаамовича Денисова (1878-1957). Среди множества его адресатов есть краткая переписка с общественно-политическим деятелем, профессором генеалогии Леонидом Михайловичем Савеловым (1868-1947)1. Она насчитывает несколько оригиналов писем и черновиков, все - написаные на печатной машинке по старой орфографии. Этим двум известным людям в среде русской эмиграции в США довелось познакомиться посредством переписки лишь в конце их жизненного пути, но путь в эмиграцию ими был пройден примерно один и тот же – с Белой армией. С. В. Денисов покинул Россию в 1919 году. Он обосновался на короткий срок в Константинополе, а в 1923 г. прибыл в США. Л. М. Савелов вместе с семьей сначала оказался в Афинах, затем в Белграде и, наконец, в 1937 году стараниями дочери Веры переехал в США.
В октябре 1946 г. в письме дочери Ариадне Леонид Михайлович сообщает: «...недавно получил письмо на 13 стр. большого формата на пиш. машинке от донского генерала Денисова, очень дальнего родственника мамы»2. В первом письме Л. М. Савелов послал Святославу Варлаамовичу копию воспоминаний своей супруги о ее родных местах – усадьбе Анастасиевке-Денисовой, что очень обрадовало казачьего генерала, так как он когда-то занимался историей своего рода3.
ДЕРЕВНЯ КУЗНЕЦОВО
БОГДАНОВЫ
Фамилия Богдановых ведет свое начало от бобыля Богданки Харламова. В переписной книге по Костроме 1654 г. у Богданки Харламова указано два сына: Севостьянко и Тимошка. В соседней с ним избе живет Ивашко Харламов с детьми: Давыдкой и Стенькой. Но без соответствующих подтверждений нелья с уверенностью сказать, что Ивашко и Богданко Харламовы родные братья. Продолжение рода Богдановых находим в переписной книге по Костроме 1683 г. В ней находим Тимошку с братом Васькой, которые были указаны как Афонасьевы дети. У Тимошки сыновья: Васька, Гришка, Мишка и Гаранка. У Васьки сын Сенька. Так же как и в середине 17-го столетия в соседней избе живет сын Ивашки Харламова Давыдка Иванов. В отказной книге 1697 г. Тимошка и Васька Офонасьевы дети указаны вновь. И только в отказной книге 1714 г. встречается фамилия Богданов. С ней указан Василий Афонасьев сын Богданов, у которого указан известный нам сын Семен. У Семена трое сыновей: Никифор, Иван и Афонасей. У Никифора дети: Филип, Василий, Семен, Алексей. У Ивана сын Тимофей. Родной брат Василия Тимофей вероятно к этому времени умер, но указан один из четырех его сыновей. Это Григорий с двумя сыновьями Иваном и Федором. Далее идет Иван Васильев сын Богданов с сыном Михаилом и родным братом Леонтием, у которого сын Иван. О их появлении в дер Кузнецово не удалось найти каких либо сведений. Последним из Богдановых указан Гаврило Тимофеев сын Богданов. С большой долей вероятности можно предположить, что это один из сыновей Тимофея Афанасьевича. У Гаврилы указан сын Иван. О них в дальнейшем нет никаких сведений.
По преписи 1748 г. некоторые потомки Богдановых, указанные без фамилии, встречаются в Кузнецове на половине, которая принадлежала кн. Семену Борисовичу Козловскому, а затем его зятю А. И. Бибикову. Это сын Никифора Семеновича Богданова Алексей. У него в избе живет его двоюродный брат Петр – сын Ивана Семеновича Богданова. Указан так же Иван Леонтьев сын Богданов с сыном Степаном. О других Богдановых сведений не найдено.
По переписи 1763 г. отмечено, что Алексей Никифоров без указания, что он Богданов умер 1756 г. Его двоюродный брат Петр Иванов так же без указания, что он Богданов, был женат на на Мартемьяне Петровой дочери родом из села Семигорье Кинешемского уезда. У них дети: Иван, Козьма, Авдотья и Матрена. Иван Леонтьев сын Богданов по сведениям ревизии 1763 г. женат на Арине Ипатьевой дочери родом из Кузнецова. Их сын Степан женат на Лукерье Васильевой дочери из дер. Кадыево Кинешемского уезда. У них трехлетний сын Иван.
ИССЛЕДОВАНИЕ О КРЕСТЬЯНСКИХ ФАМИЛИЯХ ПО МАТЕРИАЛАМ ИЗУЧЕНИЯ КОСТРОМСКОЙ ВОТЧИНЫ КНЯЗЕЙ КОЗЛОВСКИХ
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ
Поводом к данному исследованию послужил архивный документ, непосредственно относящийся к одной из вотчин князей Козловских в Костромском уезде. В нем шла речь о селе Борщовка с деревнями и пустошами, которое после гибели его владельца князя Бориса Андреевича Козловского в 1714 г. в бою со шведами под Нарвой, отходило во владение его вдовы и детей. При описании тяглого сельского населения Борщовки и окрестных деревень большая часть крестьян была указана с фамилиями. Это обстоятельство привело к попытке восстановить, на основе изучения других писцовых материалов по этой местности, историю крестьянских семей с указанными фамилиями.
Географически первоначальная территория вотчины князей Козловских находилась в Костромском уезде в Плесском стане на правом берегу Волги при в падении в нее речки Сунжи. Эти земли Козловские получили в поместье в 16 веке после оставления ими Литвы и перехода на службу к Великим Московским Князьям.
К сожалению описания этих мест более раннего периода не сохранились. Более подробный писцовый материал представлен документами 17-го столетия. В писцовых книгах по Костроме видны последствия Смутного времени, которое оставило разрушение и запустение всего Костромского уезда. Не избежало разорения и Борщовское поместье. По ссылке в писцовой книге по Костроме 1635-36 гг. на дозорную книгу 1619-20 гг. в Борщовке было 8 дворов. Кроме самого села были заселены лишь две деревни, входившие в поместье: Кузнецово на левом берегу р. Сунжи с пятью дворами и Манково с тремя дворами на левом же берегу Сунжи при впадении ее в Волгу. Пустоши: Кученево, Абабково, Микулино Большое и Малое были заселены лишь к середине 17 века. В это же время появляются сведения о первых крестьянских фамилиях.
Кроме материалов писцовых и переписных книг для выявления крестьянских фамилий послужили отказные книги, в которых указывались подробные данные о составе сельского населения и количестве земли при разделе владений между наследниками. Большую помощь в исследовании оказали известия о беглых крестьянах, что очень важно при поиске данных о той или иной крестьянской семье. Не редкими были случаи, когда крестьяне возвращались из бегов на прежнее место жительства.
Следующим источником послужили материалы ревизий, проводившихся в России в 18 и 19 столетиях. Время проведения ревизий затягивалось порой на несколько лет, да и состав сведений в них с каждой переписью менялся. Так, к примеру, в материалах ревизии 1748 г. продолжалось указываться только мужское население. Дополнительными сведениями явились указания на перевод сельского населения из других владений кн. Козловских в их Борщовскую вотчину и наоборот. В ревизии 1763 г. указаны очень подробные сведения по составу населения. В частности занесены данные о женском поле с указанием имен крестьянских жен, их прежнего места жительства и возраст. При указании состава семьи записывались на равне с сыновьями и дочери. Указывались даты ухода крестьян на военную службу и год смерти.
Ревизские сказки конца 18 в. и всего 19-го не содержат столь подробного материала. Более того, в них полностью отсутствуют крестьянские фамилии, что усложняет изучение темы. Другая проблема – это процесс дробления Борщовской вотчины между родственниками кн. Козловских. Дело в том, что не сохранились все данные ревизий, и поэтому не возможно проследить историю той или иной крестьянской семьи в полном объеме. К тому же не сохранились материалы 2-й ревизии 1719 г.
На протяжении 17-19 вв. территория вотчины увеличивалась, включая в себя села и деревни некогда принадлежавшие другим помещикам. Поэтому в данное исследование включены разыскания по крестьянским фамилиям найденным в части села Семигорье, принадлежавшего кн. Козловским с 17 века. Это село находится на правом берегу Сунжи при впадении ее в Волгу. К владениям кн. Козловских в Семигорье относились ближайшие деревни, которые так же вошли в границы исследования.
Все выявленные фамилии указаны в алфавитном порядке. Описание их начинается с центра вотчины, т. е. с
марта 1998 года.
Что мы знаем о последних днях жизни одного из лидеров Белого
движения Антона Ивановича Деникина? Где он похоронен? Порой
приходилось узнавать об этом самые противоречивые известия. Это
продолжалось до тех пор, пока не удалось встретить люде и,
которые лично знали генерала, были с ним в последние дни его
жизни, провожали его в последний путь.
* * *.
Рядом с городком Декстер, к западу от Детройта, штат Мичиган,
недалеко от шоссе в окружении высоких деревьев стоят по соседству
два дома. В одном из них провел последние дни жизни генерал Антон
Иванович Деникин.
Едва ли не единственным источником, из которого можно узнать о
его жизни в Соединенных Штатах, является один из номеров журнала
"Вестник Первопроходника", который издавался Калифорнийским
обществом участников 1-го Кубанского генерала Корнилова похода. В
нем помещены весьма интересные воспоминания, записанные со слов
вдовы генерала Ксении Васильевны. Из них явствует, что
А.И.Деникин и его супруга прибыли в США из Франции через Англию в
ноябре 1945 года на военном корабле "Квин Мери". В Нью-Йорке они
поселились на квартире офицера-корниловца, вероятно знакомого
Деникину, а позднее перебрались в пригород Нью-Йорка.
В середине лета 1947 года Деникины приезжают в окрестности
Детройта, в городок Белл- вилль, и останавливаются в доме
Иллариона Илларионовича Бибикова и его жены Веры Леонидовны,
урожденной Савеловой.
С четой Бибиковых генерал и его супруга раньше знакомы не
были. Но совершенно ясно, что в среде русской эмиграции были
люди, заинтересованные в его личной безопасности. Они-то и
сообщили генералу адрес верных, надежных людей.
В воспоминаниях ныне здравствующего сына хозяев квартиры -
тоже Иллариона Илларионовича Бибикова - легендарный генерал и
здесь, в тихой, сельской местности, жил с особой осторожностью,
сведя по существу свои контакты с окружающими общением с
хозяевами дома и их соседями - семьей русских эмигрантов
Смирновых.
У Бибиковых Деникин прожил один месяц. Вскоре после приезда из
Нью-Йорка у Антона Ивановича обострилась болезнь сердца. Его
поместили в госпиталь в г Анн-Арбор. Спустя несколько дней после
сердечного приступа Антона Ивановича не стало. Это случилось 7
августа, а 11 были похороны. Отпевали Антона Ивановича в
Успенском кафедральном соборе (Синод Русской Православной
Зарубежной Церкви) в г Детройте. Панихиду служил архиепископ
Детройтский и Кливлендский Иероним. О похоронах в воспоминаниях
вдовы генерала говорится следующее: "Хоронили его с воинскими
почестями. Из Вашингтона прислали американский полк, вследствие
чего похороны были задержаны на сутки. Город Детройт тоже
командировал отряд полиции на мотоциклетах". Газета "Детройт
ньюс" опубликовала сообщение о смерти Деникина. Похоронен он был
на городском кладбище "Эвергрин". На могиле был установлен
православный крест с краткой надписью:
ГЕНЕРАЛ А.И.ДЕНИКИН РОД. 4 ДЕК. 1872 СКОН. 7АВГ. 1947.
После возвращения в Нью-Йорк Ксения Васильевна стала
заниматься вопросом, связанным с перезахоронением останков своего
мужа на одном из кладбищ Нью-Йорка. 22 ноября 1949 года гроб с
телом Деникина был отправлен из Детройта в Нью-Йорк с последующим
захоронением на кладбище "Монт Оливет". Далее начались хлопоты с
установкой на могиле православного креста: он не вписывался в
максимальные размеры, разрешенные для памятников на данном
кладбище.
Последним местом упокоения генерала Деникина стало русское
кладбище Св. Владимира в гор. Джексон, штат Нью-Джерси. Это
произошло спустя четыре с лишним года после его кончины, 14
декабря 1951 года. Могила Антона Ивановича находится рядом с
кладбищенской церковью Рождества Пресвятой Богородицы.
После смерти А.И.Деникина Ксения Васильевна еще несколько раз
приезжала к Бибиковым в летние месяцы. Между ними была переписка.
Сегодня о тех днях, когда Деникины жили в окрестностях
Детройта, почти ничто не напоминает. Церкви, где его отпевали,
больше нет. На ее месте пустой двор с полуразрушенным зданием
школы. Новое здание Успенского собора находится сейчас в западном
пригороде Детройта. Именно в этом соборе в августе 1997 года, как
раз в день 50-летия со дня кончины генерала Деникина, по нему
была отслужена панихида.
Андрей Любимов, Детройт.
22.07.1999, Новые Известия
ПУБЛИКАЦИЯ АНДРЕЯ ЛЮБИМОВА
ОТ АВТОРА
Прежде всего я выражаю особую признательность внучке Л. М. Савелова Наталье Васильевне Дэйл за материалы из личного архива ее деда, предоставленные для данной публикации.
В одном из номеров московского журнала «Русский вестник» за 2003 год была опубликована моя статья о политическом и общественном деятеле, профессоре генеалогии Леониде Михайловиче Савелове (1868-1947). В публикации приводились отрывки из его воспоминаний о событиях в России в 1917 году. Затем шел разговор о жизни Л. М. Савелова и его семьи в эмиграции.
Сейчас представилась возможность вернуться к имени Леонида Михайловича, так как удалось найти часть его личного архива, в котором сохранились некоторые рукописи его статей, воспоминаний, его письма к дочери Ариадне. После Л. М. Савелова осталось большое творческое наследие в виде статей и исследований как по истории России, так и по генеалогии. Кроме научных трудов, Леонид Михайлович занимался литературным творчеством. В частности, в эмиграции, им было написано большое количество стихов, миниатюр.
Из нескольких его писем, адресованных дочери Ариадне, становятся известными обстоятельства последних лет жизни Леонида Михайловича . В те годы Ариадна Леонидовна с семьей нахолилась еще в Европе. В своих письмах из американского штата Мичиган, адресованных дочери, Л. М. Савелов писал о своем желании увидется с ней и ее семьей. Но, к сожалению, этого не произошло. А. Л. Бессмертная (урожд. Савелова) приехала в США лишь в 1949 г.
Наряду с письмами Л. М. Савелова к дочери, в данной публикации будут помещены его воспоминания о жизни в Ялте перед тем как покинуть Россию. Далее – краткие воспоминания о княгине Л. Н. Щетининой, которая имела огромную библиотеку русских книг, частью собранных ею в США.
Все тексты писем и воспоминаний напечатаны Л. М. Савеловым на машинке по старой орфографии.
ПИСЬМА ДОЧЕРИ АРИАДНЕ
23 окт., 1946 г.
Дорогая моя Адюша.
Рад был получить от тебя весточку, но ее чтение меня расстроило, хотя пора бы уже привыкнуть к этому, глядя на все совершающееся в этом мире.
Ты спрашиваешь меня о моей жизни и зрении, в сущности я не живу, а прозябаю, я не сторонник того невероятного материализма, который теперь господствует во всем мире, что я не раз высказывал в своих бесчисленных статьях, под заглавием «Из мыслей Уходящего», которые печатаются в газете «Россия», такого же рода статьи напечатаны в настольном календаре, при чем попали в отдел «Филосовско-религиозный», чего я конечно никогда не думал, что попаду в философы. Мои статьи и моя обширная переписка – это единственная моя радость. Статьи мои делятся на 2 части – исторические и взгляд на современное состояние человечества, одна из последних статей вызвала даже особый фельетон, посвященный мне /по поводу статьи «Забытые лозунги», кроме исторических статей у меня есть и литературные – «Алексей и Лев Толстые», «Певец Фелицы», «Художник слова /Тургенев/», «Слово о полку Игореве», на днях послал статью «Литература и просвещение при Екатерине В.» и такую же «При Александре 1». Написана большая статья «Романовы» / около ста печатных страниц, некоторые главы из нее были напечатаны в газете, мне хочется издать ее отдельно, но удастся ли это – Бог знает. Моя переписка расширяется, прибавилась корреспондентка из Рима, написавшая по поводу моей статьи в газете, недавно получил письмо на 13 стр. большого формата на пиш. машинке от донского генерала Денисова,(1) очень дальнего родственника мамы. Переписка идет с Бельгией, Грецией, Италией и Францией, большинство лично мне не известных, с такими же неизвестными переписываюсь и здесь, в месяц получал приблизительно 20 писем, но горе в том, что сам писать этих писем я не могу, читает Вера,(2) а зрение становится все хуже и хуже, в газете я могу разобрать только самые крупные заголовки. Писать статьи приходится сразу на бело., т. к. перечитывать не могу. Для статей и источников никаких книг, когда мне нужна какая нибудь справка, я пишу Щетининой,(3) с которой у меня установились чисто добрые отношения, у нее ценное собрание книг по истории России /до тысячи т. т./ и она с удовольствием в них роется и быстро мне сообщает, но особенно злоупотреблять меня стесняет, ей 81 год, а в начале переписки она мне написала – приезжайте познакомиться, я поехал и дружба наша началась, что было 5 лет тому назад, но она живет около
ОТ АВТОРА
В период изучения земельных владений князей Козловских в Костромской губернии, удалось выявить имена землевладельцев, соседей князей Козловских и их родственников. Естественно, что данный список не претендует на полный указатель имен всех помещиков в указанных уездах. Изучение архивных источников по владениям кн. Козловских в Костромской губернии охватило пограничную территорию между Нерехтским и Кинешемским уездами, проходившей по Волге от гор. Плеса до гор. Кинешмы. В этом месте левый берег Волги находился на территории Кинешемского уезда, а правый относился к Нерехтскому уезду. Правый приток Волги, река Сунжа, так же разделяла эти уезды. По левому ее берегу тянулся Нерехтский, а по правому – Кинешемский.
Знакомство с архивными документами по данной местности позволило выявить много неизвестных имен землевладельцев.
В число изученных источников вошли писцовые, переписные и отказные книги; дела старых и молодых лет; ревизские сказки, дела генерального и специального межеваний.
АВДУЛИН СЕРГЕЙ МАТВЕЕВИЧ
АВДУЛИН СТЕПАН АЛЕКСЕЕВИЧ – стряпчий сытного дворца
АЛЕКСЕЕВ АЛЕКСЕЙ ФЕДОРОВИЧ – коллежский советник
АРГАМАКОВ МАТВЕЙ СЕМЕНОВИЧ
АРТЕМЬЕВ ИВАН СЕРГЕЕВИЧ – подъячий
АФАНАСЬЕВ ПРОХОР – из свободных хлебопашцев дер. Скоморошки Кинешемского у.
БАКУНИН АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ –действительный статский советник
БАЛАКИРЕВА ПРАСКОВЬЯ ВАСИЛЬЕВНА – в замужестве за Григорием Афанасьевичем Ярцовым
БАРЯТИНСКИЙ ФЕДОР ИВАНОВИЧ – князь, стольник Его жена, княгиня Устинья Петровна Барятинская
БАСКАКОВА НАТАЛЬЯ АБРАМОВНА
БАСКИН ИВАН
БЕСТУЖЕВ НИКИТА ЕВДОКИМОВИЧ – прапорщик. Его жена уродж. Федчищева Мавра Михайловна
БИБИКОВА НАСТАСЬЯ СЕМЕНОВНА – генеральша урожд. княжна Козловская
БИБИКОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ – тайный советник
БИБИКОВ АЛЕКСАНДР ИЛЬИЧ – генерал-аншеф, сенатор
БИБИКОВ ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ – генерал-майор
БИЗЯЕВ ИВАН ИВАНОВИЧ – поручик
БЛИНОВ ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ, студент
БЛУДОВ СЕМЕН ЮРЬЕВИЧ – солдат Преображенского полка. Его жена Блудова Марья Даниловна
БОЛОТОВА МАРИЯ ФЕДОРОВНА – коллежская асессорша
БУДБЕРГ СОФЬЯ ИВАНОВНА – баронесса, урожд. графиня Рибопьер
ВАДБОЛЬСКИЙ ИВАН МАТВЕЕВИЧ – князь
ВОЛКОВ ДАНИЛА ФЕДОРОВИЧ
ВОЛЫНСКАЯ НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА – поручица
ВОЛЫНСКИЙ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ – капитан флота
ВОРОБЬЕВА АГРАФЕНА СЕМЕНОВНА
ВОРОБЬЕВ СЕМЕН СЕМЕНОВИЧ
ВОСКРЕСЕНСКАЯ АННА АБРАМОВНА – помещица
ВЯЗЕМСКИЙ СТЕПАН ДМИТРИЕВИЧ – князь, отставной драгун
ВЯЗЕМСКИЙ ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ –князь
ГЛЕБОВ АФАНАСИЙ СИДОРОВИЧ
ГЛЕБОВ ДМИТРИЙ