вчера должно было придти некое загадочное письмо - письмо счастья, как я склонна предполагать. письмо не пришло - пришел папа, которого я не видела уже три дня. принес мне открытку - подруга отправляла ее, когда была в Питере. план был такой: она гуляет по Питеру, отправляет мне открытку, потом приезжает домой, в Хакасию, мы с ней тут встречаемся, а она меня так заговорщицки спрашивает: "а ты получила мою открытку?", а я ей, конечно, отвечаю: "Таня, я не проверяю почту уже давным-давно", а она мне тогда: "а ты иди, посмотри", и я будто бы иду, смотрю, а там открытка, а на открытке написано: "Гуляю с мамой по городу, а мне верится и не верится, что уже через месяц я вернусь сюда с тобой". и дальше мы довольные садимся в поезд и едем вместе в Москву и Питер.
так вот, это похоже на злую шутку: мало того, что я не поехала никуда, потому что ни за что на свете не оставила бы маму одну со сломанными руками. более того, открытка мне пришла на неделю позже, чем было задумано. и к тому же, нашла ее не сама я, а папа.
это предисловие. дело, собственно, вот в чем:
прочитав открытку, встаю в кровати (до этого я лежала и пялила в потолок), молча одеваю пиджак, наматываю шарф, - на улице солнце, но кто уж с ним считается - отправляюсь просто вон из дома. были разговоры о том, что можно было бы пойти ночью на d'n'b. я понимаю, что не пойду туда обыкновенной, но пить не хочу. мы приходим в клуб, заходит разговор о гаше. я отвожу мальчика в полосатой рубашке, вязаной жилетке с узором, что-то вроде конопли, он в желтой кепке и кучей кудрей. он говорит, что сам не пьет и все понял.
но дальше мы идем во двор через дорогу, потому что там чисто и отличные длинные лестницы к подъездной двери, идем толпой, чтобы подождать, когда будет 00.00, скоротать время, пока не приедет диджей. я знаю, что у меня будет трип, но, сама не понимаю, как и зачем говорю своему другу: "надо бухнуть, понимаешь?", и мы идем с ним и покупаем на деньги, которые у него были на вход (он настоящий друг - до этого я нечаянно облила его шампанским и ему пришлось отменить встречу с грудастой девушкой), полтора литра портвейна, литр колы и большую пачку кальмаров. я без конца разбавляю себе в пропорциях 70/30, экономя колу для остальных, в то время, как никто, кроме нас двоих, и не пьет.
к началу вечеринки я падала с лестниц - теперь мне еще дольше придется носить дома кофты с длинными рукавами: на левой руке царапины от иголок почти зажили, зато на правой теперь абсолютно прекрасная симметричная ссадина - я сосчитала локтем 4 ступеньки. я люблю такие ночи.
знаешь, вот я делаю эту практику, воистину вожделею работать, вожделею зарабатывать на собственное жильё и почее, вожделею алкоголь, сигареты, вожделею громко орать, ссать под кустом. а всё оттого, что всё же верю в любовь. иначе нахуй работать? нахуй зарабатывать? нахуй алкоголь? нахуй сигареты? нахуй ссать? нахуй орать? нахуй сидеть за партой, где написано "нахуй так жить?" ?
Знаешь, что я думаю?
я думаю: в жизни есть что то,
ну, ты понимаешь, когда захлебнешься компотом,
хрипеть начинаешь,
- это внутри, мне кажется,
это и есть реальность,
такая, как шаг, сегодня сделаешь,
а завтра - скажется,
так оно все течет
и перетекает, или только кажется.
А здесь я начну о другом,
снаружи тоже что-то же есть,
кажется, преданность, кажется, честь,
вроде бы что-то, что все называют
глупо "любовью", и то, что снаружи,
бьет намного сильнее, чем этот компот,
которым ты захлебнулась,
и плещешь руками, чтобы я размахнулся
и врезал ладонью тебе по спине.
да мне не очень-то и хотелось жить31-07-2008 23:26
Аккуратно сложенный, больной и влюбленный (не в меня) он лежит после целых трех суток алкоголя, спокойный и один, а я в это время гуляю за новой бутылкой портвейна "100", ласково и равнодушно кидая "привет, Илюша" соседскому дворовому мальчику, который знал меня еще "до", и протягивал трясущимися руками зажигалку за три пятьдесят, когда я стояла с незажженой сигаретой во рту.
Мои украшения, некогда принадлежавшие той самой 17-летней девочке, чей папа курит гашиш, купаются в Невском заливе, больше чем за 4000 км. от кресла, в котором я сижу прямо сейчас и забываю стряхивать пепел.
В этом всё наше красно-черное: он носит джинсы, через дыры которых видно белье, и плачет, вспоминая свою погибшую восемнадцатилетнюю сестру, которая его целовала, а я, сидя пьяная в очереди в туалет, вынимаю из лица пирсинг, слушая, как девочки-школьницы признаются мне в любви.
Мы друг друга стоим: у нас одинаковые шарфы, любовь к осени и порно, увлеченность измененной реальностью, страсть к мясу и пьющие отцы.
Проблема только в том, что во время его крепкого сна, пока он лежит аккуратно сложенный, больной и влюбленный (не в меня), я сижу одна на кухне, курю следующую сигарету и мечтаю, какие бы у нас были красивые дети.
но зато я уяснила наверняка одну вещь:
есть кое-что пострашнее, чем безвыходность, необратимость или одиночество. это - любовь.
а любовь не взаимная - это как ожидание ночи, когда существование при свете дня невыносимо. в то время как до заката еще - сотни лет.
я направлялась сюда со стойкой мыслью о бреде: я наелась бредовой каши всласть и она плавно перекочевала изо рта мне прямо в мозг - там теперь и обитает.
у меня что-то вроде ломки. недавно с одной семнадцатилетней девочкой, чей папа курит гашиш, решили, что сигареты - это тоже полноценный наркотик. но кто уж тут хвастается. но кто уж тут о сигаретах.
мне не нравится любовь такая, когда появляются мешки под глазами и внутренности в животе блистают в завиднейшем торнадо так, что заведомо известно: легче станет в том случае, если в позе зародыша спрятаться под одеялом и знатно и протяжно завыть. но тут же столько лишних глаз и ушей. да и к тому же: вы выбираете, кого и когда вам любить? я - нет.
конечно, одно известно наверняка: с алкоголем и блоком сигарет это все было бы намного легче переварить. но моя локация в настоящее время - место моего рождения - не терпящее подобных выходок. я считаю часы. еще пару дней, и я учиню побег, решено. одно печально: бежать некуда. от своей головы с бредовой кашей и пьяного урода-звонаря мне не-ку-да-бе-жать.
давайте хоть спляшем в ящик, если уж сыграть в него не получается.
одно условие: никаких красноярских Оль с их портвейнами. это непростительно лишнее.
вот так подстава: иду я по двору, встречаю людей, с которыми иногда гуляла, когда была маленькая. или вижусь незапланированно с бывшими одноклассницами. все выросли девочки - как девочки: с накрашенными губами, длинными волосами, каблуки, юбки, ровный загар. а я - испирсингованная, с ирокезом, подозрениями на ВИЧ, сутулая такая сучка, которая курит в три раза больше мамы и мечтает воткнуть ножницы в задницу папы, пока он спит. какого черта. привет!
меня затягивает как в мясорубку этот солнечный городок с обезумевшими на жаре голубями и просто ненормальными людьми
мы идём с тобой охуевшие больше от друг друга, нежели от 35 градусов тепла
при 28% нежности таем за руки, растекаясь каплями алкоголя по лавкам и вокзальным травам
наш великолепнейший гон - отличная взрывчатка для мозга местных гопов, а мы лишь наблюдаем и смеемся над ними, придумывая всё новые и новые полунебылицы, понимая друг друга с полуслова и без слов
я обнимаю тебя во сне, а ты, видно, в качестве благодарности скрежечешь мне зубом в ухо
мы покупаем себе глам-очки и превращаемся в маленьких пафосных сучек, которые в наицивильнийшем фэшн кафе роняют суши на пол, переворачивают на себя тарелочки с соусом.. в общем, ведем себя них не как глам и не как пафос
курим беломор и приму, пьём отвратительное пиво, врём родителям и неустанно заряжаемся свежими порциями жизнезаменителя
ты со славиком носишься в поисках алкоголя по всему лагерю, а я подсаживаюсь к незнакомым кострам, чтобы вызывать смятение влюблённых мистеров
ты снова западаешь на очередную ахуй-субтильность, а я напиваюсь в хлам по дороге домой и полночи целуюсь в тамбуре с малознакомым мальчиком с проколотой губой
у нас непременно найдется бита и глаза на спине - мы же ходячее накуренное чудо
мистеров мужиков можно смело слать нах - самовлюбленность и странный склад ума сейчас не в теме. ну точно не в нашей
давай кончать вместе от горячего песка и едкого волшебного дыма. наше солнце светит неумолимо жарко, а показатель нежности поднимается выше 28
думаю, моя проблема в том, что я не готова размениваться по мелочам: мне не нужны любови-бабочки, живущие сутки или, менее того, - ночь. мне не нужны друзья-зайчики, прыгающие вокруг, так, для поднятия настроения, для коротания времени, чтобы еще быстрее провести вечер. мне не нужны настроения-полукровки, сменяющие друг друга быстрее, чем каналы на профилактике. "дааа..тогда понятно, почему тебе не нравятся "Папины дочки". у тебя просто нет чувства юмора".
буду продолжать играть в Омара Хайама. в моем случае, играть - не стыдно.
макни меня лицом в чернила, заставь распробовать жизнь по-новому. задуй все свечи и прикажи их во тьме увидеть, чтоб вымолвить слово. я в скором времени буду звонить в колокольчик внизу у портье. спускаюсь, уйдем в это честное утро, дверь комнаты не заперев. я впереди, я тяну тебя за руку. идем по росе, мы идем на рассвет, я в восторге кричу, а ты... а ты заспанный, ты...
идти еще долго, нет?
какое долго?! тебе бы все сидеть дома, давай торопись, мы должны успеть, вон там за этим холмом, за тем домом, я точно помню, там мост есть.
и все же, идти туда сколько?
долго.
сколько долго?
думаю, минут 20.
ты с ума сошла что ли? тебе в 8 в школу. мне еще тоже... переодеваться...
здесь робкое молчание колом перебило слово "до скорой встречи". я с тобою не хочу "до скорого". на небе солнце никем не встречено.
вот иду и думаю. такая хмурая. что-то там про душевное одиночество. эх... если бы раздать всем людям тепла от солнца, да по кусочку.
да будет любовь. глубже и темнее, чем все моря ада.07-07-2008 10:02
присыпание будней праздничной сверкающей пыльцой идеализирования наконец-то перестало помогать. сегодня я проснулась от того, что через открытую форточку, в которой ночью так быстро (никак не могу привыкнуть) заканчиваются сигареты, просочилась осень. я вдохнула громко - настолько, чтобы проснуться, и срочно начала искать, чему радоваться сегодня. снова. этот бессмысленный ежеутренний ритуал не подлежит обсуждению, ведь если не найти, чему радоваться - тогда вообще непонятно, каким образом протянуть. черт, все не возьму в толк: протянуть до чего? на этот раз - желтые листья. я меняю своего спасителя каждый сезон. и если зимой я была уверена, что легче станет весной, весной думала, что станет по-другому летом, то вот теперь, я уже не имею права сомневаться, - скоро все пройдет. при этом своем, пугающем размерами, социопатном абсолюте, я продолжаю оставаться оптимистом.(?)
если хотите, могу бесконечно рассказывать о маленьких мальчиках, которые в меня влюбляются - все одинаково, все по неопытности, все по незнанию: петь им в уши без остановки, без перерывов на передышку, без пауз, без смены цвета на красный-зеленый - то, что я умею лучше всего, и все это - от нечего делать. еще дольше могу рассказывать о маленьких мальчиках, в которых влюбляюсь я, давая им самую полную (и ни о чем не говорящую) характеристику. я могу рисовать их такими словами, что любой слушатель подумает, будто я и правда невзначай встретила Бога. трагизм всей истории? в том, что ни один из этих несчастных - тех, кто влюбляются в меня и тех, в кого влюбляюсь я - не относится и к первой, и ко второй группе одновременно. время от времени буду задумчиво поднимать глаза на дерево, собирая слои темнеющих сумерек, чтобы позже вернуть их обратно - рано или поздно, в любом случае, наступит утро. рано или поздно, в любом случае, простыни, на которых мы теряли невинность, разорвут на половые тряпки.
требуется кусочек творчества. можно еще один паровоз, дружок? а то мне опять снятся невозможно грустные сны.