В ожидании своей станции стояла, прислонившись к стене и запрокинув голову. Мужчина неизвестного возраста, невольно став немым участником разговора о неизбежных трудностях во взаимоотношениях полов и страданиях, причиняемых в процессе этих взаимодействий, не таясь, разглядывал острый подбородок, задранный вверх, четкий овал лица, тонкую, длинную, беззащитную, ничем не прикрытую шею, хлебного цвета волосы, беспорядочно выбившиеся из аккуратно уложенных с утра и совершенно потерявших вид к вечеру прядей, черные брови, темный миндаль глаз, устремленных вверх и внутрь себя, губы с опущенными уголками…
…вдруг, на мгновенье, его мысли оказались доступными. Нет, у него не было ни похотливых желаний, ни намерений маньяка, он всего лишь думал о своей молодости. На один миг он снова перенесся в свои 20 лет, в свои те же самые, что и сейчас, проблемы, увидел в стоящей перед собой девушке свою /знакомую/подругу/любимую/жену/давно забытую первую любовь, ее тело, знакомое до мельчайшего изгиба и каждый раз такое желанно-новое, ее взгляд, родной и такой незнакомый, ее движения, смысл которых врос в сознание как знание родного языка, но так и оставшийся недопонятым, ее запах, поднимающий горячую волну из недр солнечного сплетения и манящий своей загадочностью…
Он вспомнил ее присутствие рядом, свой восторг от возможности украдкой целовать ее локоны, держать ее хрупкую нежную ладошку в своей, казавшейся великанской, ручище, когда она балансировала на бордюре тротуара, талию, которую можно было обхватить большими и указательными пальцами, мягкость и податливость ее тела и твердость и несгибаемость характера, всю ее воздушность и реалистичность, робкую нежность и обжигающую страсть, всю ее вспомнил, все свое бесспорное счастье за всю свою противоречивую жизнь и…
…и неизвестно, был ли он благодарен двум этим незнакомым девушкам, которые ненароком вернули его в его прошлое, за столько лет лишившееся темных пятен и ставшее неоспоримо светлым и счастливым, ведь там, сквозь призму прожженных, выкинутых, скомканных, свернутых, спрятанных лет все казалось ясным, простым и предельно очевидным. Ошибки, совершенные по неосторожности, казались легкой оплошностью, исправь которые, возможно, и жизнь пошла бы по-другому, и не пришлось бы сейчас ехать в настолько осточертевшем метро, что уже даже переставшим быть столь ненавистным, и смотреть на эту незнакомую девочку, на миг вобравшую в себя и воплотившую в себе несбывшиеся мечты, недостигнутые цели и упущенное счастье…
…она вышла на своей станции, сорвавшись с места, словно испуганная ящерка с нагретого камня, провожаемая его взглядом и взглядом еще пары парней, которые думали ну совсем не об утраченных годах. Она ушла, унося с собой зыбкий образ его личного света и счастья, не оставляя иного варианта, как вернуться в опостылевшую и выцветшую реальность, потерявшую всякий вкус, кроме алкогольного, и ставшую похожей на механизированную штамповку деталей на заводе: работа-дом-работа-дом, усложненную лишь перманентными ссорами с женой, давно махнувшей на себя рукой, хотя когда была очень-очень даже ничего, неисправимым непониманием с сыном и его снохой и редкой радостью от приезда внуков…И зачем только он старательно вслушивался в их разговор?
А я все это время думала о тебе. Я не знаю, что с тобой, где ты, как ты, я не знаю, зачем я продолжаю о тебе думать, совершенно не в состоянии взять себя в руки и выкинуть тебя из головы, оставив лишь золотую дымку случившегося счастья.
Я думала о том, что ты сильный, ты хозяин своего слова, сказал, всё, значит, всё. И целую неделю штиль, и пустые 4 часа по полудню понедельника, и деньги на ветер, лишь бы что-то новое, чтобы не думать... Мое ожидание тебя постепенно врастает в меня, становясь неотъемлемой частью, резервным запасом, в любой момент готовым к использованию.
Ты сильный, а я слабая. Я веду здесь немые монологи о тебе и обо мне, бывших некогда «нами», анализирую свои огрехи и ошибки, отчаянно пытаясь понять, где начало трещинки, как же ты оказался сильнее меня, ведь ты смог уйти с первого раза, а я с четвертого не могу.
Ты смог уйти, а я не смогла.
…И мужчина неопределенного возраста, и девушка лет 20 думали о своем счастье, цвет которого был по разным причинам серый.
-Ты меня любишь?
-Люблю.
-А как ты меня любишь?...
Не в состоянии слушать дальше, ведь солью, нет, даже не солью, а кислотой на рану, я ухожу из комнаты родителей, чтобы не слышать разговоров этих самых счастливых людей в мире.
…раскрасневшаяся, заведенная, по-шальному веселая, выливаю нагноившееся сюда. Алкоголь развязывает не только язык, но и руки, чтоб напечатать все то, на что развязался язык.
Сознание сдается под натиском борьбы чувств и разума. Мысли заменены словами из песни, ставшими за пару часов аксиомой, которую несправедливо опровергли постфактум. И самообман приводит тебя к ощущению предательства, ведь все же было доказано, почему вдруг оказалось наоборот?...
«Я» отказывается воспринимать и принимать чью бы то ни было сторону, разума ли, чувств ли, потому что ни та, ни другая не отвечает необходимым требованиям. Больно, нестерпимо больно, и даже…
…Внезапное крайне обильное кровотечение, на первый взгляд, не совместимое с жизнью. Друзья-хирурги, имеющие печальный опыт в этой области медицины, во все глаза следят за протеканием болезни, спешно стараются залатать рану, пусть неаккуратно, неточно, через край, но чтобы хоть как-то приостановить процесс, угрожающий стать необратимым. Но пациент оказался на редкость стойким, иммунитет крайне высокий, обязательно выкарабкается, хотя никакие превентивные методы не помогут, это знает и пациент, и врачи, но без этого никак, ведь отсутствие хоть какого-то лечения (а лечение в данном случае превосходит всякие ожидания, ведь на то врачи и друзья) вынуждает организм больного справляться с недугом за счет собственных сил, что может привести к некрозу самых нежных и ранимых частей души.
Врачи лечат, прописывают рецепты, но пациент должен сам прийти к пониманию (или непониманию) необходимости принятых с противоположной стороны мер.
…
…Первичный болевой шок прошел, рассудок впал в эмоциональную кому, часть его, отвечающая за стрессовое состояние, атрофировалась и совершенно утратила свои функции на неопределенное время. Организм стал похож на тушеный баклажан, целый, хотя и слегка помятый внешне, и беспредельно мягкий внутри, сменив свои геометрически точные, правильные и устойчивые внутренности на некое подобие подгоревшей овсяной каши. Ни удрученности, ни безысходности, ни депрессии, ни подавленности, ничего такого организм уже не в состоянии испытывать. Слушается только строго определенная музыка, остальная вызывает изжогу, умственная работа заморожена на неопределенный срок, жизнедеятельность выражается в удовлетворении минимума примитивных потребностей.
То ли смирилась и приняла, то ли предпочла считать отсутствие нормальным, неизбежным расставанием на сутки, ну до следующей встречи, великодушно вырезав из собственной памяти факт разрыва и предпочитая не расценивать его последствия как внесение неизбежных и необходимых изменений в собственном ритме жизни.
…и ты был особенно красив в тот момент, особенно желанен и особенно дорог. Ты как-то меня пожалел, не сочувствующе, а свысока, сказав: «Неугомонная… Если ты действительно считаешь это важным для себя, то мне жаль тебя». Может, все дело в том, что я на самом деле неглубокая, вся моя суть и сущность есть суть и сущность бабочки-однодневки: что сейчас, то и правда, а ты глубже, ты требовательнее, и тебя такое положение дел перестало устраивать, и терпеть и смиряться ты устал, и именно в этом лежит причина крохотной трещинки, которую мы даже не заметили, выросшей в последствие в огромный каньон, доверху заполненный мусором мелочных ссор, взаимных обид, усталостью, раздражительность, злостью и подчас второстепенностью друг друга.
Может, наоборот. Я оказалась слишком требовательной для тебя, я прекрасно знаю, что со мной подчас невыносимо тяжело, вот и ты и не вынес. Сломался, чересчур устав от моих капризов, потерял желание дальше бороться и доказывать что-то, понятное одной мне. Сдался.
А может, мы просто переросли «нас». Может, «мы» истрепались, выцвели, местами протерлись и пообтрепались. Но, став уже даже не частью, а особенностью друг друга, успев врасти в образ жизни, мышления, мировосприятия и самоощущения, никто из нас не в состоянии, возможно, от нерешительности, возможно, от невозможности существования без, но, тем не менее, не в состоянии сделать один решительный шаг, призванный разрушить привычный ход вещей, вызвать шторм в океане, превратившимся в меленький прудик.
Я оправдывала себя и нас твоей нежностью, бережно лелея тщедушную болезненную надежду, что ты такой нежный, потому что это я, такой возбужденный, потому что это я, а не потому что ты просто сам по себе такой нежный и такой легковозбудимый. Но слишком слабой оказалась надежда, не смогла выжить.
Понимаю, что во многом я не права.
Понимаю, что во многом ты не прав.
Но мы же как-то добрались, хромая и спотыкаясь, набивая себе шишки и оставляя друг другу шрамики и ссадины, мы же добрались до этого переломного момента. Лучше б не добирались…
Может, сейчас просто устали. А может, идти дальше некуда.
Тебе решать, родной мой, тебе.
Я расскажу тебе все, но здесь, потому что после того, что было вчера, не очень хочется тебя видеть, извини. Если зайдешь – может, прочтешь. Это пост только для тебя.
30 декабря, канун Нового Года. Вокруг толпы людей, спешащие купить подарки, майонез, соленые огурцы, мишуру, шампанское, послать подальше надоедливого и занудного шефа со всеми его проблемами, отчетами и делами, махнуть на все рукой и оправить все это в следующий год, потому что сейчас Канун Нового Года, а впереди 10 дней беспробудного отдыха, сейчас уже не до чего, дома елка, дети/жены/мужья/родители/друзья, зараженные той же болезнью – предвкушением праздника. Сейчас уже правда не до чего.
Вся эта безумная толпа, «пестрошерстная быстрая кошка», несется мимо, от нее пахнет мандаринами, холодцом и чуть-чуть перегаром, а еще радостью, такой детской и чистой, ясной, простой и отчаянно-пронзительной. Но это все несется мимо, мимо меня, обходя меня стороной, потому что чувствует мою чуждость всей этой веселой суматохе.
Не люблю, не люблю я этот праздник. Это не мой Новый Год. Мой Новый Год начался 3 ноября. А это так, чтоб никому не было обидно, наверное. Никогда я не чувствую себя так одиноко, как в Канун Нового Года. Конечно, многие на меня зашипят за неоправданное себяжаление, но я правда ничего не могу с собой поделать. Все носятся, доделывая неотложные дела, собирая вещи в поездки, подарки, еду и выпивку на тусовку, а у меня как-то все не складывается. Ни тусовки, ни настроения, ни выпивки… Как-то все не так, не празднично.
Ты тоже часть этой толпы, этой необузданной кутерьмы, ты, такой родной, близкий, любимый, совершенно оторванный от реальности и уже мыслями далеко от меня, уже в кино, разодетый, разряженный веселый, чуть пьяный, уже отмечаешь и кричишь громче всех «Ура! С Новым Годом!», уже обнимаешь всех своих многочисленных друзей и подруг в безудержной радости оттого, что праздник, оттого, что радостно, оттого, что здорово…
А я это чувствую. Я чувствую, что тебе сейчас совсем не до моих надуманных проблем, неустойчивого характера и слишком переменчивого настроения, я вижу, что ты устал возиться с моими капризами, и что ты скоро уедешь от меня, туда, в веселье и отрыв, а я останусь здесь, немым наблюдателем за чужой радостью и счастьем, и я не собираюсь тебя удерживать, я не хочу портить тебе праздник, но я не в силах сдержать слезы, и я плачу, а ты в качестве успокаивающих слов просишь меня, чтобы я в следующий раз, когда у меня будет очередное подобие депрессии, не кричала на тебя. Чуть постояв, ты уезжаешь. А я сижу на корточках, в слезах, и смотрю на твою дерзко-оранжевую спину, надеясь, что ты вернешься, сгребешь меня в охапку и горячим шепотом на ушко скажешь, что даже если я не хочу тебе говорить, в чем дело (потому что мне стыдно в этом признаться и я не хочу, правда, не хочу тебя грузить), но ты всегда со мной и все будет хорошо, зацелуешь меня, и поцелуи будут горячими и сладкими, с привкусом слез, и от этого еще более чувственными, ты улыбнешься и заставишь улыбнуться меня и отправишь меня за подарками приказным тоном, и мне будет легче, я буду знать, что ты хочешь быть со мной, что я для тебя не снег на завтра, что я нужна тебе.
Но ты уезжаешь.
Потом 31 декабря. Какое-то дежурное поздравление в половину первого. Я слышу, что тебе хорошо, я рада за тебя. Я кладу трубку и бегу сломя голову из дома, в котором радостью даже и не пахнет, в котором плачущая мама, опьяневший и оттого еще более невыносимый дед и папа, читающий, как в любой другой вечер. Я их очень люблю, но не могу находиться в новогоднюю ночь в такой атмосфере.
Я стараюсь убежать от этого, но получается не очень, все равно как-то не радостно, но, по крайней мере, по-другому. Уже хорошо.
Это цитата сообщения Eclectica Оригинальное сообщение
Спёрла...
Русские народные пословицы и поговорки в переводе на научный язык (c)
"Бинарный характер высказываний индивидуума, утратившего социальную
активность" (Бабушка надвое сказала).
"Проблемы транспортировки жидкостей в сосудах с переменной структурой
плотности" (Носить воду в решете).
"Оптимизация динамики работы тяглового средства передвижения, сопряжённая с
устранением изначально деструктивной транспортной единицы" -(Баба с возу - кобыле легче ).
"Слабо выраженная актуальность применения клавишных инструментов в среде лиц
духовного звания" - (На фига попу гармонь).
"Нестандартные методы лечения сколиоза путем отправления ритуальных услуг" -
(Горбатого могила исправит).
"Проблемы повышения мелкодисперсионности оксида двухатомного водорода
механическим путем" -
(Толочь воду в ступе).
"Положительное воздействие низкого коэффициента интеллекта на увеличение
совокупности задач в процессе осуществления трудовой деятельности" -
(Работа дураков любит).
"Солипсизм домашней птицы по отношению к нежвачным млекопитающим отряда
парнокопытных" -
(Гусь свинье не товарищ).
"Характерные внешние приметы как повод для узурпации наиболее благоприятного
социального статуса на рынке"
(Со свиным рылом да в калашный ряд).
"Антропоморфический подход к созданию брачной ячейки" -
(Кому и кобыла невеста).
"Синдром отказа от легитимизации, опирающийся на отсутствие возможностей быстрой идентификации личности" -
(и Я - не я, и лошадь не моя).
"Влияние сезонно-погодных условий на процесс бухгалтерского учета пернатых"
(Цыплят по осени считают).
"Закономерности соотношения длины ороговевшего эnидepмиса с количеством
серого вещества в черепной коробке" -
(Волос долог, да ум короток).
"Разновидность юридического акта, превалирующего над валютными средствами"-
(Уговор дороже денег).
"Недопустимость использования типовых элементов жилищной архитектуры при отрицании кульминационного проявления созерцательно-осязательных эмоций" -
(Любовь - не картошка, не выбросишь в окошко).
"Нейтральность вкусовых характеристик растения семейства крестоцветных по
отношению к овощным культурам средней полосы России" -
(Хрен редьки не слаще).
"Отсутствие прогресса-регресса в метаболизме организма при изменении соотношения жиров и углеводов в традиционном блюде оседлых народов" -
(Кашу маслом не испортишь).
"Место насекомовидных в иерархических системах пирамидального типа" -
(Всяк сверчок знай свой шесток).
"Закономерность возрастания личностной ценности субъекта после получения
травматического опыта" -
(За одного битого двух небитых дают).
"Антитезисные свойства умственно-неполноценных субъектов в контексте выполнения государственных нормативных актов" -(Дуракам закон не писан).
лучше временно навсегда, чем навсегда временно.
Переживаю.
Переживаю сильно из-за, в сущности, ерунды.
Действительно тяжелый затяжной творческий кризис.
Нет-нет, никто в этом не виноват, но почему-то правда, которую и так знала, оказалась больной. До слез.
Действительно, очень тяжело. Поэтому психую. Поэтому страдают те, кто к этому не имеют никакого отношения.
Но не то, не то нужно сказать, чтобы вывести из этого состояния. От уже сказанного становится почему-то еще хуже. Знаю, что это правда, самая правильная, но не она нужна, не она.
Не она…
Знаю лишь одного человека, посмотрев на которого, понимаешь свою ничтожность. Да и знать-то не знаю, так, по фотографиям вижу.
Когда человек твердо уверен в себе, знает, чего он хочет от жизни, нашел себя в этом бесконечном броуновском движении, только тогда взгляд его становится волевым, уверенным, сильным, подавляющим. Такой взгляд заставляет тебя пересматривать свои приоритеты, переставлять акценты и ударения, менять свои nota bene или же, наоборот, убеждаться в правильности выбранного пути, выискивать новые и новые способы достижения намеченных целей и пути преодоления возникающих трудностей.
Но, к сожалению, от такого взгляда чаще всего ты осознаешь масштабы своей внутренней пустоты и бесцельности. Будучи некогда талантливым ребенком, гордостью родителей, родственников и учителей, медленно и неотвратимо выцветаешь, теряя свою уникальность вместе с уверенностью и твердостью суждений. С каждым днем все больше осознаешь бренность своего существования, деструктивную цикличность и обреченность выбранного тобою образа жизни. Ты превращаешься в слегка, лишь внешне затейливую посредственность. Ошибочно полагая, что ты больше всех знаешь эту жизнь, считаешь, что все вокруг дураки и не лечатся, а ты единственный человек, понимающий ненужность получаемого образования, бессмысленность каких-либо изменений в привычном ходе вещей, продажность имеющегося в стране строя и, как следствие, никчемность всех попыток, предпринимаемых с целью улучшения своего положения в обществе да и положения в общем. Довольствуешься малым – учеба на три, и хорошо, и ладно, а мне больше и не надо, гордишься своим местами светлым прошлым, заносчиво запрокидывая голову – когда-то я была лучше всех, когда-то я была просто звезда местного масштаба, да-да, прошу об этом не забывать!
И, оглядываясь по сторонам, понимаешь, что о заслугах своего детства лучше помолчать, ведь сейчас ты ничего подтвердить уже ничего не можешь, весь талант утекает, как песок сквозь пальцы, ты теряешь свою индивидуальность, замыкаясь на каких-то неоправданных и неподтвержденных, тобою выведенных и не совсем понятных ни тебе, ни окружающим аксиомах и сомнительных теоремах о смысле бытия, неуверенно успокаиваешь себя сомнительными фактами ( в которые сама-то до конца не веришь), что ничто из пройденного и изученного когда-то не забыто, стоит только поднапрячься и все вспомнится, что твои спектральные анализы собственного Я и Я твоих друзей становятся все обширнее и детальнее, ты все глубже постигаешь эту сложную науку Жизнь, и, значит, ты развиваешься и не стоишь на месте.
Упрямо закрываешь глаза на свою очевидную деградацию, находя какие-то смешные оправдания очевидным и постыдным ляпам в поведении, с хорошо скрываемым ужасом понимаешь, что тебе от жизни ничего, ничего не надо, лишь бы не трогали и требовали поменьше. Тебе страшно от неизбежного коллапса твоей личности, уже начавшей постепенно разлагаться. Ты с упорством ребенка, не желающего пить горькое лекарство, отметаешь возможные и становящиеся все более и более очевидными варианты твоего дальнейшего развития и существования, тебе не по себе при мысли, что весь твой потенциал растворится в твоей инертности, лени, страхе и апатичности, что ты становишься частичкой толпы, безликой, безвольной, бесцветной. Никакой.
Не будет твой взгляд таким сильным и волевым. Из пытливого, заинтересованного и любопытного он превратился в поверхностный и пустоватый, точнее, заполненный шелухой преходящего. Ты теряешь себя. Не хватает смелости что-то изменить, сделать какой-то резкий и решительный шаг, после которого устоявшийся уклад жизни останется в безвозвратном прошлом, страшно не хочется ничего менять, но и так продолжать тоже становится невозможным. Внутренний стержень, на котором зиждется твоя самобытность, талант, сила воли, целеустремленность и уверенность, пропал, стерся, как грифель механического карандаша, вроде остался маленький кусочек, а писать им уже невозможно.
Боже, ну как же я устала….до слез, до истерик….УСТАЛА….
Желание продолжать существование уменьшается обратно пропорционально увеличению дел, которые необходимо сделать в самые ближайшие сроки. Но что делать, если нет сил, если тошнит уже ото всего и от всех?
От бессилия рождается раздражение и злость вперемежку с апатией и равнодушием. Не могу слышать разговоры о работе, учебе, будущем… ничего не хочу.
Устала болеть и чувствовать боль, устала спешить, устала не успевать, устала бояться, устала улыбаться резиновой улыбкой, устала чувствовать, устала смотреть и видеть, слушать и слышать… устала.
Устала от родного голоса, неприлично долгое время повторяющего слова о моей никчемности и бесполезности, сдабривая это все парочкой слов о том, что меня все-таки любят, хоть я и порядочно надоела.
Устала от людей и их поступков, устала от компьютера и его выкидонов, устала от невозможности забить на все и отдохнуть, устала ломать голову в будни о праздниках и в праздники о буднях, устала от неприятных сюрпризов и серой рутины, устала.
Устала, уже устала от будущего, которого даже еще и нет как такового.
Устала печатать и не попадать по клавишам, в конце концов!!!!
Этот мир ломает меня, подстраивая под свои случайные величины и хаотичные законы мироздания.
Я устала от этого мира.
Жаль, что другого пока не изобрели.
Это цитата сообщения Humpty_Dumpty Оригинальное сообщение
с посвящением твоей музыке
[295x450]Сердце бьётся колоколом в груди - Страшная, непредсказуемая сила.
Кто там снова на Солнце моём наследил?
Невыносимо.
Ночь проталкивается комком
В горло. Путь не-ко-мне - донельзя узок.
Плохо ли, хорошо ли - наполню дом
Лучшей из музык.
Твоих. Я ли того стОю -
Взрыв - и звуки горят в хороводе-огне:
Музыка твоя, оглушительной взрывною волною
Громко развёртывается во мне.
Жизнь.
Вот ещё немного -
Где-то сорвётся небо и полетит вниз,
Не испросив соизволенья у Бога,
С ангелов белых риз
посрывав шёлк.
Хорошо...
и вдруг - замолчит. Тишину славишь.
То ли - музыку заперли на ключи,
То ли - ты просто руки убрал с клавиш.
Каждый человек, появляющийся в твоей жизни, крадет кусочек твоей души, величина которого находится в прямой зависимости от степени близости и продолжительности вашего общения. Перестав общаться в силу каких-то, совершенно различных обстоятельств, пустота внутри тебя, которая может быть заполнена лишь присутствием этого человека, начинает потихонечку затягиваться, так как душа имеет способность к регенерации. И со временем от некогда огромного и ничем не заполненного пространства остается лишь маленькое отверстие, трещинка или выщерблина, захламленная старыми-престарыми воспоминаниями, ассоциациями, переживаниями и прочей сентиментальной ерундой, уже давно переставшей теребить твою и без того замученную душу.
И вот, неожиданно, совершенно вдруг, застав тебя врасплох, какое-то событие, будь то песня по радио, случайно попавшаяся на глаза безделушка или еще что-то в одно мгновение смахивают пыль с воспоминаний, раскрашивают переживания свежими красками и поднимают целый вихрь чувств и мыслей об этом человеке, для которого, казалось, уже не осталось места в твоей обособленной вселенной. И ты понимаешь, что все-таки скучаешь по нему, тебе его не хватает, и мысль об этом человеке на самом деле никогда тебя не покидала, затерявшись где-то на одном из последних уровней подсознания.
И вот, услышав знакомую песню, вместо голоса исполнителя ты слышишь родной голос, который разбирает текст и проговаривает слова, переводит, что-то объясняет тебе, а тебе все это на самом деле не важно, тебе важно лишь то, что этот человек сейчас здесь и с тобой, и объясняет он что-то именно тебе, потому что хочет, чтобы именно ты это поняла и приняла именно его точку зрения…
…и тебе становится нестерпимо тяжело и удушливо тоскливо оттого, что этот человек далеко, что неизвестно, когда он приедет, что опасность потерять ту теплоту отношений, да и отношения вообще, неуклонно возрастает, и никто ничего не может с этим сделать…
…очень тяжело жить без частички себя…
...A thousand miles seems pretty far
But they've got planes and trains and cars
I'd walk to you if I had no other way ...
(c)
Посмотри на меня.
Твой взгляд, смеющийся, спокойный и уверенный в том, что все будет хорошо, дает мне силы верить в завтрашний день.
Обними меня.
Твое тепло согревает мою запутавшуюся и оттого замерзшую душу. В твоих объятиях мысли о плохом мгновенно отступают, великодушно давая мне время отдохнуть от своего присутствия.
Поцелуй меня.
Нежность твоих губ прогоняет затерявшиеся где-то между осознанием счастья обрывки страха, самого сильного из всех существующих. Страха потерять все, что имеешь. Страха потерять тебя. Страха одиночества.
Не отпускай меня.
Не отпускай, даже если я всеми силами буду пытаться уйти. Ни за что не отпускай меня, ведь если позволишь мне уйти, моя слепая и жестокая гордость может не дать мне вернуться обратно.
Побудь со мной еще мгновение.
Только с тобой нужда в оставшемся мире отпадает, и я понимаю, что жизнь все-таки хороша.
Не уходи.
Пожалуйста.
у меня начинается паника. присоединяйтесь, попаникуем вместе!
…Осень.
Боже, эта Осень… что же ты со мной делаешь? Ты ломаешь, комкаешь мое сознание, порождая деструктивные мысли. Зачем? Ну объясни ты мне, раз уж у нас исторически сложились такие обособленные отношения. Именно с твоим приходом мои самоковыряние, самобичевание и депрессирующе-апатичное состояние достигают своего апогея. Пароксизм довольства, так сказать.
Страх, животный ужас, предчувствие чего-то неисправимого, плавающие в плазме меланхолии, не покидают меня вплоть до самого декабря. Я устала переживать каждую Осень одно и то же, только переживания каждый раз окрашиваются в немного разные оттенки эмоциональной палитры: где-то потемнее, где-то посветлее. В этот раз контрасты смягчены.
Посты прошлой Осени отзываются глухой болью где-то в области 7ого ребра снизу слева. Песни того времени, столь родные и любимые, оттого, что пропитаны переживаниями и эмоциями, такими различными и сильными, никогда не дадут мне стереть ту, переломную, тяжелую Осень. Лишь Время сможет смыть краски, делая общую картину сознания слегка выцветшей.
Ты каждый раз такая разная, Осень. Ты даришь счастье, столько счастья, что невозможно не захлебнуться и не утонуть в нем, а потом без предупреждения забираешь все, все, до самой последней крошки, бесцеремонно берешь в безвозвратный долг то хорошее, что по крупицам собиралось в течение лета, весны, зимы, оставляя зияющие раны пустоты, тоски и одиночества.
И в этот раз ты подаришь мне и новые песни, которые невольно станут свидетелями и участниками экстазов, трагедий, уныния, счастья, провалов, побед, и новые поводы для радости и грусти, и просто новую жизнь.
Ты даришь мне еще одну яркую главу моей короткой книги жизни.
Мне наплевать, какой она будет: самой-самой или одной из череды таких же глав, которые когда-нибудь кончатся.
Позволь мне сделать и ее уникальной. Как, впрочем, и все остальные, уже пройденные части и главы моего существования.
...не дала мне порадоваться пополнению в рядах ПЧ очень интересным человеком, можно сказать, моим мужем!;)
Sir_Ranger, здравствуй! я рада твоему появлению здесь!)))