Вы спросите, любил ли я её? Да, любил. И, кажется, люблю до сих пор. Вы спросите: зачем же вы расстались? Расстались, потому что больше не могли быть вместе. Ума не приложу, как это сочетается. Без неё не могу и с ней не могу. С ней постоянные ссоры и её истерики: "С кем ты говорил по телефону?", "Где ты задержался после работы?", "Тебе кто-то звонил, кто?", "Почему, когда вчера мы гуляли по парку, ты так смотрел на ту блондинку с огромной грудью, у меня что, грудь хуже?".
Нет,не хуже, и никому я не звонил, и задержался потому, что задержали, а не потому, о чем ты подумала.
Всё это до поры до времени терпимо. Потому что после всех разборок наступает ночь, и она подползает к тебе вся такая нежная, мягкая, пахнущая ночью и чем-то таинственным женским (в отличие от мужчин женщины ночью преображаются, у них начинается своя специально женско-кошачья жизнь, и знание этого как-то особенно возбуждает и заставляет прощать все её вечерние или дневные заскоки).
Но однажды вечерняя размолвка заканчивается тем, что она уходит в другую комнату, и вашей постели ты остаешься один. Один, чёрт побери! Ты некоторое время скребёшься, как напроказивший щенок, в её комнату, но оттуда ни звука. И ты возвращаешься в ставшую совершенно отвратительной постель и не спишь, а ближе к утру даже глотаешь слёзы обиды.
Ведь она не права, и какое право она имела так поступить с тобой, так унизить, так обмануть?
И это продолжается: сначала такое случается изредка, потом все чаще, и однажды ты понимаешь, что больше не в силах приходить домой и оставаться вместе с ней, потому что не знаешь, чем закончится этот вечер.
И ты уходишь.
Но вот беда-ты уходишь, а внутри тебя поселяется какая-то огромная болячка. И каждый вечер, глядя в пустое окно, за которым шумит большой город, ты чувствуешь, что тебе просто нечем дышать. Болячка так невыносима, что нельзя ни дышать, ни ходить, ни есть, ни пить, а только тупо смотреть, как за окном бегут куда-то в сумерках люди.
Как там она? Где она? Ходит по улицам или сидит, как и ты, у окна? Во что одета? Носит ли на шее подаренный тобой кулончик или выбросила его как память о ненавистном? Как хочется набрать её номер, но ты понимаешь, что просто не можешь сейчас услышать её голос. Услышишь, и тут же умрёшь от остановки сердца.
Говорят, эта болячка постепенно затянется. Вот именно, затянется. Но под коркой из запекшейся любви она останется болеть навсегда. И не потому что ты не мог бы прямо сейчас помириться с ней и снова прийти и остаться вместе, а потому что теперь ты не можешь ей доверять, ты боишься нового унижения, этого её молчания у закрытой двери, ощущения собственной беспомощности. И каждая ночь с ней будет опасной, а ночь без неё больной.
Очень хреново устроена эта жизнь.
И теперь ты часто просыпаешься на рассвете, смотришь на пустую подушку, которую каждую ночь кладешь рядом с собою, и пытаешься услышать её запах. Тот её особый ночной запах. И не можешь, и тихо скулишь от бессилия и одиночества.
А за окнами просыпается город...