Она забыла обо всем и спит спокойно.
За девяносто километров, может больше, от меня.
Мой сон тревожится лишь только,
Ах нет, не сон, нету больше сна.
Она спокойна, совсем чуть-чуть не равнодушна,
На прощание сжала душу объятием своим.
Сердечко теперь стало непослушно
К чувствам тривиальным и каким-то неземным.
Теперь спит она спокойно,
За три девять земель.
Вдвойне стало одиноко:
Без весны, когда в груди апрель.
Моя весна, мой сердца клапан,
Мое ты все, но не моя...
Сегодня снег с небес не падал,
Но на колени упал я...
Улыбкой солнечной, блаженной
Твоей, моей одновременно...
Я мир готов спалить до дна!
Моя весна, мой сердца клапан!
Увидели чтоб все - твой я и ты моя...
Поёт мне дальний тихий ветер,
Как сладостен был тот вечер,
Как ждёт и любит лишь одна,
Которой сердце отдал навсегда.
Как среди деревни и полей
Ходит та, что на свете нету красивей,
Гуляет, греется на солнце,
А сердце моё всё сильнее бьётся
Она гуляет - то веселится, то грустит:
Парнишка ей любимый не пишет и молчит.
Он сидит один и тихо сочиняет,
То от чего ей может полегчает.
Ведь не может парень дальше жить,
Когда грустит ОНА, или что-то заболит.
Нету больше настолько близкой и родной.
Отдаст он всё ей — руку, сердце с головой.
Лишь бы улыбка на лице её сияла,
И в объятиях крепко зажимала,
Того кто всё готов отдать,
За неё, ради которой не страшно умирать.
Незабываемый полёт
Птицей в облаках:
Ветер вдаль несёт,
Мысли разбивая в прах.
Летел я над морями,
Видел я прилив
И покрытый весь снегами
Берингов пролив.
Там крылья побледнели,
От северных высот
"Соберись и полетели!" -
Так юг меня зовёт.
И увидел я жару,
Зной экватора горячий.
Не останусь здесь, я обгорю...
Продолжил путь свой дальше.
Над Андами я в миг пронёсся,
И снова к холодам:
Где лишь пингвины не замёрзли.
Это не моя земля...
Вдоль жарких побережий,
Перья чуть не опаля,
Вернулся где обитал я прежде -
Самая красивая, любимая Русская земля!
Хочу с тобой танцевать на крышах,
Тебя под солнцем обнимать.
Хочу я петь, пусть нас будет слышно,
Воркующим голубям подпевать.
И счастьем солнца освещенный,
Нам сыграет сердца стук,
И весной хмельной влюбленные
Мы сплетены узлами губ!
Поет душа моя поет,
И нежно я ей подпеваю.
На крыше встретим мы восход,
Беззаботное лето встречая.
И солнечной улыбкой
Лету скажем мы привет.
Хочу с тобой танцевать на крышах
И с голубями вместе петь!
Прочло уже немало лиц
Мои бездарные творенья.
Как в луже стая птиц,
Плещется словами вдохновленье.
Нет... я ошибаюсь...
Слова толкаются с трудом,
И, как в предь, пред вами каюсь,
Как был, так и остался дураком!
Всё те же темы, те же мысли,
Что проливал уже не раз.
Не научился строить рифмы:
Маяковский легче для всех глаз.
И снова, как в былые времена,
Создаю и убиваю:
Мысль что в голову пришла-
Как выразить не знаю.
И всё что есть перечитав,
От первой строчки до последней,
Сколько раз я был не прав...
Сколько высказал я бредней!
А теперь очистить душу,
И отпустить мои грехи,
У вас прошу друзья-подружки:
"Простите за мои стихи"...
Теперь у меня есть персональная страница на Я.ру — lknsfos! Это новый сервис Яндекса, который сейчас проходит ограниченное тестирование и регистрация в нём пока доступна только по приглашениям.
Метро. Страшная кишка, выворачивающая фекальные массы поездов на станции, где происходит очищение от одних шлаков и заполнение другими. Случается что шлаки застревают и, как трутни, прожигают жизнь в метро, образуя страшные мерзкие и вонючие язвы. Порой кажется, что уже невозможно очистится от них, но кто знает, может будет изобретено средство. Так же среди шлака попадаются бунтующие яды, мешающие другим мелким вредителям спокойно добраться до клоаки. В лучших(худших) случаях, они попадают в аппендикс, в котором их обрабатывают, отпускают очищенными дальше блуждать или на длительное время оставляют на обработку. Случается, что аппендикс начинает нарывать и действовать совсем не по ситуации. Происходит это чаще всего во время наплыва непереваренной (неперевариваемой) обществом шелухи, ведущей к затруднению и загрязнению всего тракта пищеварения. В конце концов вся масса покидает кишечник.
Столь шизофреничное видение подземки не у меня одного. Плоды фантазии людей порождают и не такую ахинею. Данные мысли же ничто более кроме как реального взгляда на существующую проблему. Мы все шлаки, пытающиеся выжить, выбрться, добиться чего либо, но все попадаем в этот круговорот день изо дня. Нет ни выхода ни выбора. Есть лишь цель. По достижении оной можно сойти с ума, так как привыкание к среде ведёт необратимые последствия. Мы все можем отказаться, изменить жизнь, но как никрути нам потребуется новый круговорот для попытки выжить. Только метро в нашей московской среде закаляет нас и изменяет без следов для своего разума но с адскими преобразованиями вашей психики. Изменяет все: часы пик с жарой и кучей народу, неадекваты кругом, поделки свёрнутых на голову вандалов, рекламные щиты, шумы поездов, страх перед терактом, боязнь беспредела людей в форме, темнота за окном между станциями, ощущение того, что находишься глубже того где гуляет свободный ветер и бегают счастливые земные твари. Кто-то лечится от этого сном, кто-то оттаргает от себя других естественным ароматом, кто-то впадает в алкогольный телепорт. Остальные же копят ненависть к окружению и скрытые страхи перед происходящим вокруг. К кому отнес бы себя я? К рядовому человеку накопившему ненависть, уже не чувствующему аромат, особый аромат, естевственного чистого метро который так нравился в детстве и уже смирившемуся со своей судьбой быть навеки проклятым ездить по этому кишечнику. О какой борьбе может быть речь, если я люблю всё естественное, а это так вошло в обиход, что кроме как инстинктивным пользование метро уже не назовёшь. 30 минут осталось и я на месте. Что произойдет когда выйду? Можно распределить по пунктам:
1. Набрать в грудь побольше (не)свежего воздуха, будто только что развязал удавку на шее, называемую галстуком, которую носил эдак дня три не снимая и спя в ней.
2. Оглянуться вокруг, посмотреть наверх, не нагрянет ли дождь, ибо после такого шока для мозга можно потеряться, даже зная как идти в слепую.
3. Закурить нервно и расслабленно, как после бурного оргазма, и насладится первой затяжкой как самым нежнным в мире лакомством, ибо за время поездки уже успел накопиться достаточный никотиновый дефицит.
4. Заняться наконец тем чем и планировал.
Какими бы не были дела срочными и важными эта последовательность никогда не изменится и она актуальна для многих, таких же обречённых на заточение в тоннеле по 2 раза за день, на более чем 30 минут в течении 4-6 дней в неделю. Что ни говори, а все равно обожаю эту систему пищеварения. Наверное даже больше чем свою. Как пел один дедушка рокер «я любил и ненавидел». Ну ладно мысли прочь я уже почти у цели...