Балконная дверь распахнута, ты делаешь шаг – и вдруг оказываешься вместо прохладного сумрака в ослепительном солнечном сиянии, будто меняешь полярность. Босые ступни ощущают почти горячий бетон. Ты жмуришься, не замечая, как расплываешься в глупейшей, но и счастливейшей улыбке, и протягиваешь ладони навстречу свету.
Открываешь глаза – а на среднем пальце сидит бабочка. Не знаю, почему они всегда выбирают средний палец. Божьи коровки – те любят садиться прямо на ладонь, только не по центру, а как-то скромно с краю. Бабочка небольшая, желтая с темными полосками.
Можно замереть в благоговейном восхищении и смотреть на нее, пока хрупкие ножки переступают по руке и нежные усики щекочут пальцы, – чувствуя, насколько груба и несовершенна твоя кожа по сравнению с тонкими, легкими крыльями. Но потом что-то внезапно изменится, и она покинет тебя – запрыгает в воздухе, постепенно превращаясь просто в пятнышко, – а ты будешь следить за бабочкой и продолжать улыбаться.
Можно подуть на маленькое тельце – сначала тихонько, потом сильнее, забавляясь ее попытками удержаться на месте и, наконец, ее отчаянием, – и торжествовать, упиваться своей мощью и властью, когда бабочка покинет неуютное пристанище. Можно просто тряхнуть рукой – и испуганный сгусток пыльцы метнется прочь, оставляя тебя в одиночестве.
Можно ловко перехватить бабочку свободной рукой и сквозь неплотно сжатые пальцы пытаться разглядеть пленницу, мечущуюся в тесной темноте, – пока тебе не надоедят ее беспрестанные и беспорядочные прикосновения или пока ее силы не иссякнут. Потом разжать кулак, избавляясь от бесполезной добычи, брезгливо стряхнуть с ладони блестящие крупинки и тут же про все забыть.
Или осторожно, не меняя положения ладони и не спуская с нежданной гостьи глаз, опуститься на колени. Увидеть, как она, не двигаясь, словно растет, заполняет собой весь мир; миг – и ничто другое не существует, только ты и эта прекрасная бабочка. Разглядеть мельчайшие нюансы узора на ярких крыльях, мельчайшие волоски на тельце. Почувствовать вдруг не просто связь – единение с нею. И – безотчетно и бесхитростно – нагнуться и поцеловать бабочку, не взволновав, ничуть не повредив бесценной красоты. А после распрямиться и словно впустить, вобрать в себя опять все окружающее, замечая, как бабочка уменьшается, становится не вселенной, но лишь одной из ее частей. Вот она взлетает, и ты провожаешь ее взглядом, чувствуя одновременно полноту счастья и счастливую опустошенность, как после молитвы. Сердце твое благодарит небеса за чудесный дар этих мгновений. И ты знаешь, что скоро – так скоро, как только возможно, – твое самое заветное желание исполнится.
Добро – это бабочка на твоей ладони.
[269x276]