Мне нравится у Воденникова (а конкретно, в "Первом и последнем стихотворении...") удивительно безыскусная, органичная, простая многозначность. "Первое и последнее стихотворение с автоэпиграфом, от которого я с удовольствием бы отказался..." -- отказаться от стихотворения или от автоэпиграфа? Первое и последнее стихотворение с афтоэпиграфом, стихотворение с автоэпиграфом, от которого я с удовольствием бы отказался или просто стихотворение? И листьев -- жёлтых, то есть осенних, и белых, то есть бумаги. А время года? Весна ("из листвы и света")? Лето ("трепыханье света")? Осень ("жёлтых", "осин")? Зима ("зим")?
Это и есть, по-моему, главное в Воденникове: его поэзия открыта читателю, открыта вся, нараспашку, и с этим -- ничего -- нельзя поделать. (цитата, от которой я с удовольствием бы отказался, но не могу)

А всё-таки, прав Габриадзе: нет ничего прекраснее температуры.

Заболеем -- умрём,
А пока -- солнце, ветер, вино, трали-вали...

Я лежу, делаю вид, что сплю, и слушаю, как шлифуют мои кости. Конечно, никакой я для отцов не пример. Не педагог, тем более -- не учитель. Но ведь я и не монстр, чтобы мною пугать. Я им не друг, не приятель, не старший товарищ и не клевый чувак. Я не начальник, я и не подчиненный. Я им не свой, но и не чужой. Я не затычка в каждой бочке, но и не посторонний. Я не собутыльник, но и не полицейский. Я им не опора, но и не ловушка и не камень на обочине. Я им не нужен позарез, но и обойтись без меня они не смогут. Я не проводник, но и не клоун. Я -- вопрос, на который каждый из них должен ответить.

<...>
И лед в моей душе тает. И мне становится больно от того, что там, в Долгане, меня вместе с отцами не было. Так болят руки, которые ты на стуже отморозил, а потом отогрел, оживил в тепле. Мне больно. Но я обреченно рад этой боли. Это -- боль жизни.

<...>
Яркий солнечный полдень рассыпался по Речникам. Мелкая молодая листва на деревьях просвечивала, пенилась на ветру и плескалась под балконом. Служкин на балконе курил. Справа от него на банкетке стояла дочка и ждала золотую машину. Слева от него на перилах сидел кот. Прямо перед ним уходила вдаль светлая и лучезарная пустыня одиночества.

[560x306]

Первое - и последнее -
стихотворение с автоэпиграфом,
от которого бы я с удовольствием отказался
(но не могу)

Вот такие
пришли - продувные - дни,
вот такой - синячок - подкожный,
так что ты не стесняйся,
давай, рискни.
Это раньше со мною -
нельзя, ни-ни.
А теперь со мной - можно, можно.

Средь мародёров, трусов и стыда,
среди осин, уже пропахших местью, -
я буду жить (и проживу) всегда -
образчиком позора и бесчестья,
защитником свободы и добра.
Но - в мельтешенье лиц, имён и зим,
но - в сём дрожанье - из листвы и света:
что будем делать -
с одиночеством моим?
что - с одиночеством своим - я - буду делать?
Всё обостряется - в период катастроф,
и вот теперь - средь клеветы и трусов:
будь, будь готов - да я всегда готов -
к твоим, о Господи, ударам и укусам.
Но - в трепыханье света и ещё
каких-то листьев -
быстрых, жёлтых, белых -
мне холодно (как никогда ещё),
и с этим - ничего - нельзя поделать

Владимир SOAMO Камаев, Дмитрий Воденников и Алексей Иванов -- и ничего для счастья больше не надо.
Мне нравится:)

Мне не верится. Блииииииииин. Я поступил.

Это цитата сообщения SkaSkin Оригинальное сообщение

неужели правда такие игрушки для детей делают?

"Подарили Максимке кубики. Кубики называются "интеллект". С картинками, буквами и словами, красивые, глянцевые, яркие, веселые. Так и хочется добавить, как в анекдоте: "Обхохочешься!" Тем более, что так оно и есть. Да и с названием не поспоришь, интеллект мы свой повысили.
Что же изображено на кубиках? Ну, во-первых, плоды разных растений. Некоторые были нам смутно знакомы. К примеру, "арбуэ":

[266x264]


поиграть в кубики с Максимкой

Это цитата сообщения БЛОГбастер Оригинальное сообщение

Новый смысл слов

[показать]



Далее

Искренность взаимна

В конце романа Гончарова «Обломов» (ставшего своеобразным центром, ядром конференции) читатель вдруг узнаёт, что вся только что услышанная им история была рассказана не автором и не читателю, а одним героем другому герою. Так Гончаров, возможно, несколько искусственно, но и очень ловко заставляет нас переосмыслить события романа, ещё раз задуматься о возможности существования множества оценок, взглядов, точек зрения, истин. Множественность – именно то слово, которое почему-то возникает при размышлении и воспоминании о конференции.
Множественность и совместность. Мы есть, мы вместе, мы рядом, мы любим друг друга и литературу. Мы готовы бросить все дела и даже отдых и собраться вместе в праздничный день. Мы делаем нужное друг другу и самим себе дело, делаем его с удовольствием. Мы никогда не будем уж очень грустить, потому что знаем, что через год или полгода или даже через месяц мы снова соберёмся вместе в 209-м.
Множественность временная. Хронологический порядок докладов здесь очень существенен. Мы проживаем вместе с литературой её жизнь. «Прогулки в литературных лесах» - по давно знакомым и всегда незнакомым тропам. В обоих смыслах последнего слова.
Множественность поколенческая. Это старая история – когда учителя, ученики и выпускники – вместе. Но каждый раз она преломляется в новое ощущение. Здесь – в ощущение совместного творчества (при том, что казалось бы, творчеством здесь занимаются только докладчики... А может быть, неслучайно всё-таки, что столько «посторонних» приходит на конференцию?..).
Множественность вопросов. Порой назойливым и навязчивым кажется Михаил Игоревич со своими вопросами и предложениями, но именно они составляют основу Диалога. Диалога, который, по Бахтину, есть непременное условие человеческого бытия.
Множественность совпадений, которая перерастает в цельность бытия. Как-то много всего совпало: когда мы делали программу, решили взять эпиграф из Фолкнера: «Мне кажется, невозможно смотреть на правду: она ослепляет. Смотрит один и видит одну её фазу, смотрит другой и видит другую... Так что действительно получилось "тринадцать способов взгялнуть на чёрного дрозда". А у читателя, когда он узнал все эти тринадцать точек зрения, пусть будет четырнадцатый, и, как мне хотелось бы думать, верный взгляд». Но вот работ должно было быть четырнадцать – и пришлось изменить оригинальный текст, сделав «четырнадцать способов взглянуть на чёрного дрозда». И оказалось, что работ (способов взглянуть на чёрного дрозда) всё-таки тринадцать... «Поэт всегда прав, даже если он не прав», как говорил Костя Севастьянов. Совпали ещё эпиграфы двух конференций: ахматовское «И каждый читатель – как тайна, // Как в землю закопанный клад...» – глубина и уникальность читательского восприятия – и Фолкнер с множественностью этих восприятий.
И тут вот главное: «что ему Гекуба», какое всё-таки имеем мы, живые и разные люди, ко всему этому отношение. Ко всей этой – такой сложной – множественности. Может быть, легче не блуждать в литературных лесах и «лабиринтах проклятых вопросов»? Но в том-то и дело, что только вопрос может породить ответ, только разность душ может стать условием их родства, только точка зрения, одна из многих, может стать искренностью (тем, что дороже всего в мире человеческих отношений), – и только безадресная искренность взаимна, искренность, рождающаяся между двумя взаимонужными формами существования – писателем и читателем. Впрочем, и между разными читателями тоже.

что-то не то.

Вот каких-то вещей я не понимаю вообще никак. Не понимаю, почему они происходят, как (и почему именно так), зачем и в чём их смысл.
Например то, что было 3-6 марта. Вот если бы нашёлся человек, который мне объяснил... Только что мне объяснять -- бесполезно же...

Катюшка, с днём рождения!

Хочу в тот город, который.
Уже очень сильно.

Восемь.
Девять.
Десять.

Как же мне нравится вот так -- в выходной день с утра до вечера о литературе "с любимыми людьми"...
И даже как-то смысл бытия виден...

В этом году зима больше не наступит. Это уже точно.
А ещё летом этого года настанет Конец.
Поэтому зима вообще больше никогда не наступит.
Лишь бы пережить весну...

НЕНАВИЖУ