This rose is our destiny. hikisakarefutari no te wa hanarete-ittanemuru toki moanata e no yume idaki nagaratodoke! sekai no hate madetoki ni ai wa tsuyokuhito no kokoro wo kizutsuke mo suru keredo Ahyume wo atae yuuki no naka niitsumo hikari kagayaki hanatsuhitotsu no chikara ni...
This rose is our destiny michibikarefutari wa ima mou ichido deaudonna toki moano yakusoku wasurenaideyatto koko made kita yotoki ni ai kedakakuhito no kokoro wo tsuranuku you ni motome Ahmamoru mono ni mamorareru monoitsumo hikari kagayaki hanatsuhitotsu no chikara ni...
toki ni ai wa tsuyokuhito no kokoro wo kizutsuke mo suru keredo Ahyume wo atae yuuki no naka niitsumo hikari kagayaiteai wa tsuyokuhito no kokoro wo ugokashite yuku dakara Ahfutari de iru kitto sekai wokaeru tame ni soshite subete wahitotsu no chikara ni naru

во второй половине двадцатого века
два хороших прощаются человека-
покидает мужчина родную жену,
но уходит он не на войну.
ждёт его на углу, возле дома, другая,
всё глядит на часы она, нервно шагая...
покидает мужчина родную жену-
легче было уйти на войну!

падает снег, падает снег-
тысячи белых ежат...
а по дороге идёт человек,
и губы его дрожат..

мороз под шагами хрустит, как соль,
лицо человека- обида и боль,
в зрачках два чёрных тревожных флажка
выбросила тоска.

измена? мечты ли разбитой звон?
друг ли с подлой душой?
знает об этом только он,
да кто-то ещё другой...

случись катастрофа, пожар, беда-
звонки тишину встревожат.
у нас милиция есть всегда
и "скорая помощь" тоже.

а если просто: падает снег
и тормоза не визжат,
а если просто идёт человек
и губы его дрожат?

а если в глазах у него тоска-
два горьких чёрных флажка?
какие звонки и сигналы есть,
чтоб подали людям весть?

и разве тут может в расчёт идти
какой-то там этикет,
удобно иль нет к нему подойти,
знаком ты с ним или нет?

падает снег, падает снег,
по стёклам шуршит узорным.
а сквозь метель идёт человек,
и снег ему кажется чёрным..

и если встретишь его в пути,
пусть вздрогнет в душе звонок,
рванись к нему сквозь людской поток!
останови! подойди!
и пусть твоя дружеская рука
в том горе поможет наверняка!

"Мы разные, но в венах кровь спеклась давно твоя с моей.
Я вечно помнил о тебе, хоть был в пути немало дней.
Я задаю немой вопрос - ты понимаешь все без слов:
"Зачем закрыла ты в себе, зачем ты спрятала любовь?"

Закутан в ночь и легок шаг, иду к любимому окну
Пока восход, мой старый враг, не отделил тебя одну.
От шелка темного волос не в силах оторвать я взгляд
И лишь рассвета луч меня заставит повернуть назад."
(Ув.Ненавистник)


так много вопросов, правда??? не стесняйся...

Приходи на меня посмотреть.
Приходи. Я живая. Мне больно.
Этих рук никому не согреть,
Эти губы сказали: «Довольно!»
Каждый вечер подносят к окну
Моё кресло. Я вижу дороги.
О, тебя ли, тебя ль упрекну
За последнюю горечь тревоги!
Не боюсь на земле ничего,
В задыханьях тяжелых бледнея.
Только ночи страшны от того,
Что глаза твои вижу во сне я.

Снова со мной ты. О мальчик-игрушка!
Буду ли нежной опять. Как сестра?
В старых часах притаилась кукушка.
Выглянет скоро. И скажет: «Пора».
Чутко внимаю бездумным рассказам.
Не научился ты только молчать.
Знаю, таким вот, как ты, сероглазым
Весело жить и легко умирать.

В колонках играет - Кипелов

в душе- словно марш похоронный...
ноябрь, и дождь моросит.
как чёрная тряпка, ворона
на мокрой осине висит.
я траурность песней нарушу,
возьму своё сердце в тиски.
за шиворот вытащу душу
из мутной ноябрьской тоски.

ощущаю дефицит тепла-
движут человеками расчёты,
неужели искренность ушла,
мёртвым сном уснули донкихоты?
ощущаю дефицит добра
и одна ли думаю про это?
ощущаю кожей, как кора,
недостаток солнечного света.
ощущаю, как страшна молва.
но зато приветливое слово
ощущаю, как в жару листва
ласку ливня, ливня проливного.

Двое рядом притихли в ночи,
друг от друга бессоницу пряча.
одиночество молча кричит,
мир дрожит от безмолвного плача.
мир дрожит от невидимых слёз,
эту горькую соль не осушишь.
Слышу SOS, исступленное SOS-
одинокие мечутся души.
и чем дольше на свете живём,
тем мы к истине ближе жестокой:
одиночество страшно вдвоём,
легче попросту быть одинокой...

В колонках играет - Мельница

я пью за разоренный дом,
за злую жизнь мою,
за одиночество вдвоём
и за тебя я пью,-
за ложь меня предавших уст,
за мёртвый холод глаз,
за то,что мир жесток и пуст,
за то,что бог не спас.

Семнадцатое апреля,
Семнадцать мгновений весны.
В душе заливные трели,
И взгляды без слов ясны.
«До башни» и «после башни»
На два разделили время.
И по ветру парус рубашки,
И в звезды небесный кремень.
На тридцать втором пролете
Мы прыгнули прямо в небо,
И встретились там в полете,
Разбив городскую небыль.
Ты помнишь домов коробки,
Людей семенящих точки?
Пусть скажут – ну было вроде.
Ответим – да было, точно!
Пыльцой облаков пурпурных
Усыпанные ресницы.
Следы от слияний бурных
Оставим немым зарницам.
Размытые диким ветром
И неба неровным краем,
Мы шьем себе крылья из ветра
И флюгерным грезим раем.

Стареют не тлько от прожитых лет-
от горьких ошибок, безжалостных бед.
как сердце сжимается, сердце болит
от мелких уколов, глубоких обид!
Что сердце!- порою металл устаёт,
и рушится мост- за пролётом пролёт...
пусть часто себе я давала зарок
быть выше волнений, сильнее тревог.
сто раз я давала бесстрастья обед,
сто раз отвечало мне сердце: "О нет!
я так не умею, я так не хочу,
я честной монетой за всё заплачу..."
когда слишком рано уходят во тьму,
мы в скорби и гневе твердим "почему?".
а всё очень просто- металл устаёт,
и рушится мост- за пролётом пролёт...

молчим- и каждый о своём,
и пустоту заполнить нечем...
как одиночество вдвоём
сутулит души нам и плечи!
не важно, кто тому виной,-
в таких раздумьях мало проку...
остаться снова бы одной,
чтоб перестать быть одинокой!

Я предала себя когда-то, это факт,
Ведь жизнь нещадно вносит коррективы.
Зигзаг судьбы не происходит просто так.
На все есть объясненье и мотивы.

Но все вернулось на круги своя.
Случайностей, я знаю, не бывает.
Подняться над собой сумела я,
Но планку еще выше поднимаю.

Мне не близки комфорт и суета,
Любая популярность, звон монеты.
Ищу себя, где слова красота,
Где Чацкий восклицает: «Мне карету!»

Большой актер, поэт иль музыкант –
Мои учителя, моя стихия.
Их капитал – Божественный талант,
Гражданственность и преданность России.

Своей Страной-Мессией я горжусь.
В нее навек вплелись мои истоки.
Гражданскою позицией делюсь,
Анализируя истории уроки.

И вновь перо касается листа.
Глядят с портретов гении России.
А барельеф распятого Христа
Вселяет в мою душу свет и силу.

Я погружаюсь в творчество, как в рай,
Не славы ради. Цель – самоотдача.
Мне голос сердца вторит: «Создавай,
Твори и не надейся на удачу!»

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает лбовь на земле.
И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.
Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина...
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор всё как будто больна...

А, ты думал — я тоже такая,
Что можно забыть меня
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе страшный подарок-
Мой заветный душистый платок.

Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом —
Я к тебе никогда не вернусь.

Кое-как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить.
Враг мой вечный, пора научиться
Вам кого-нибудь вправду любить.
Я-то вольная. Все мне забава,—
Ночью Муза слетит утешать,
А наутро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать.
Обо мне и молиться не стоит
И, уйдя, оглянуться назад...
Черный ветер меня успокоит,
Веселит золотой листопад.
Как подарок, приму я разлуку
И забвение, как благодать.
Но, скажи мне, на крестную муку
Ты другую успеешь понять?

Так отлетают темные души..,
— Я буду бредить,а ты не слушай.
Зашел ты нечаянно, ненароком —
Ты никаким ведь не связан сроком,
Побудь же со мною теперь подольше.
Помнишь, мы были с тобою в ****?
Первое утро ... Кто ты?
Ты уж другой или третий? — «Сотый!»
— А голос совсем такой, как прежде.
Знаешь, я годы жила в надежде,
Что ты вернешься, и вот-не рада.
Мне ничего на земле не надо,
Ни громов Гомера, ни Дантова дива.
Скоро я выйду на берег счастливой;
И Троя не пала, и жив Эабани,
И всё потонуло в душистом тумане.
Я б задремала под ивой зеленой,
Да нет мне покоя от этого звона.
Что он?—То с гор возвращается стадо?
Только в лицо не дохнула прохлада.
Или идет священник с дарами?
А звезды на небе, а ночь над горами...
Или сзывают народ на вече? —
«Нет, это твой последний вечер!»

Когда я ночью жду её прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: "Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?" Отвечает: "Я"...

На шее мелких четок ряд,
В широкой муфте руки прячу,
Глаза рассеянно глядят
И больше никогда не плачут.
И кажется лицо бледней
От лиловеющего шелка,
Почти доходит до бровей
Моя незавитая челка.
И непохожа на полет
Походка медленная эта,
Как будто под ногами плот,
А не квадратики паркета.
А бледный рот слегка разжат,
Неровно трудное дыханье,
И на груди моей дрожат
Цветы небывшего свиданья.