В ее руках была игрушечная собачка с зашитым ртом.
- Зачем ты это сделала?
- Он слишком много говорил.

Бессмертная сестра Хо
Порою ей нелегко
Когда на кухне бежит молоко -
Бессмертная сестра Хо.

Ее брат Билли Боб Харлей
Не выходит из темных аллей
Должно быть, там ему веселей
Веселый Билли Боб Харлей

Каждую ночь до утра
Они пекут непростые блины
Из бешеных кактусов Солнца
И серебряных яблок Луны
Каждая душа на земле,
Которая летит высоко,
Видимо училась летать
У Бессмертной Сестры Хо.

Мастер Постоянно Косой
Ходит по клубам с косой
В черном плаще и босой
Мастер Постоянно Косой.

Они выходят из забытых дверей,
Они уходят туда, где их нет.
Но выйди без четверти три
И ты сможешь заметить их след.

И каждую ночь до утра
Они практикуют ликбез;
Дразнят тараканов тоски,
Щекочут антилопу небес.
И каждая душа на земле
Которая летит высоко -
Училась у этих двоих
И Бессмертной Сестры Хо.

ЗЫ: Посвящается нашей сестре Хо)

Город опустился в туман. Я раньше никогда не видел его таким, казалось, он настолько погряз в своих грехах, что они насели на него тяжелой густой пленкой, деревья сбросили свой золотой наряд и теперь, они стояли черные, как смоль, протягивая к прохожим свои лапы и враждебно скрипели им в след. Люди были не такие, их было мало, они казались, как сошедшие с моих картинок, неимеющие лиц, серые, кривые, несоблюденные пропорции и странная переспектива.
Все не так. Кажется, что кроме того, что в поле зрения нет ничего, просто остров, плывущий в небытие и машины несутся и нарушив границу разбиваются о темноту.

- Ты боишься смерти?
- Я боюсь больниц.
- Почему?
- Они могут оставить меня там навсегда.

Когда ей предложили навестить доктора, я никогда бы не смог представить, что у человека могла бы быть такая реакция. Я не смог бы себе представить, тот страх и ненависть, что читался в ее глазах, никогда бы не подумал, она была похожа на загнанного зверя, у которого в голове пульсировало только одно: "Они враги, их надо убить."
В этом человеке горело неустанное желание жить и быть как все и беспредельный страх заточения.

Каждый шаг - через больно,
Каждый жест - через больно,
Движение вверх - иное,
Чем путь вниз под уклон.
Кто знает, что это такое -
Путь под углом,
Тому суждено породниться с болью,
Тот долю свою найдёт во всём.

Друг - боль,
Враг - страх,
Любовь, как коктейль из полёта и боли.
Поболей-трава,
Через больно - на волю,
Кто там будет жив, не погибнув едва.

Шаг е-два - е-четыре
По клеткам для птиц и рептилий,
Чёрно-белым клеткам для пойманных вольных,
Где выход через замок.
Кто-то не мог перейти через поле,
Кто-то взлетел, ослепнув от пыли,
Не было силы, не было тока,
Не было крыльев по самые локти.

Друг - боль,
Враг - страх,
Любовь, как коктейль из полёта и боли.
Поболей-трава,
Через больно - на волю,
Кто там будет жив, не погибнув едва.

Белые голуби бились о стены,
Не было ног до самых коленей,
Было страшно идти по скользким ступеням
Там, где не властна любовь.
Не было смелости выйти из тела,
Не было слабости сдаться на милость,
Но время пришло - и небо взлетело -
Силу дала боль.

Друг - боль,
Враг - страх,
Любовь, как коктейль из полёта и боли.
Поболей-трава,
Через больно - на волю,
Кто там будет жив, не погибнув едва.

Когда я выучил все буквы
И начал говорить, меня послушав
Ты крикнула: "Так это же записки сумасшедшего,
Я их уже читала, это скучно".

А учили меня летать те, кто к камням прикован цепями,
А учили меня любить с провалившимися носами.

Я такой же как был, все мое в кулаке,
Не хватает лишь пальца на правой руке.
Он наказан и будет с ним так до конца,
Он так долго касался чужого лица.
Не дрожи, это я, я на ощупь пришел,
Зная только одно: твоя кожа как шелк.
Не сочти за труды и запомни одно:
Я еще не забыл, как когда-то давно:

А учили меня летать те, кто к камням прикован цепями,
А учили меня любить с провалившимися носами.

Видно рано затеял я праздновать бал,
Стерегли твой покой два железных раба,
И решив меж собой будто я не в себе,
Один поднял меня, да высоко вверх,
И нацелив туда, да где самое дно,
Он швырнул меня вниз, позабыв об одном:

А учили меня летать те, кто к камням прикован цепями,
А учили меня любить с провалившимися носами.

Дорогой доктор, теперь мне ничего не страшно.

Это цитата сообщения Anamika Оригинальное сообщение

"За столиком кафе сидел парень, в котором умер великий спортсмен, потому что он слишком много пил, и поэтому он стал сторожем на складе. Парень разговаривал с девушкой, в которой умерла гениальная актриса, потому что в театральный можно поступить только по знакомству, и теперь девушка работала бухгалтером.

За кассой сидела женщина, в которой умерла знаменитая балерина, потому что с такой фигурой в группу не берут, и вообще, надо было, уважаемая, 10 лет назад приходить.

Прошел с подносом официант, в котором умер великий писатель, потому что никто не хотел издавать его рукописи, таких писак навалом, сейчас все пишут.

Мимо по улице прошла мама с ребенком, в котором уже начал умирать гениальный музыкант, потому что родители отдали его в лицей с финансовым уклоном, а учительницу музыки, которая их просила не загубить талант мальчика, послали подальше. В маме умерла известная художница, потому что она слишком рано выскочила замуж, родила и посвятила себя семье.

Пространство было наполнено призраками гениальных деятелей культуры, науки и искусства – великих членов общества, и реальными фигурами простых скучных смертных.

Сверху за ними наблюдал некто, в ком умерло желание всех спасти. Он давно не понимал, почему одни спасаются сами, а другие гибнут, как их ни спасай. И теперь он просто смотрел на них, как смотрят телевизор, переключая с первого на сотый канал»
[478x699]

Какие смутные дни, как дышит ветер тревог,
И мы танцуем одни на пыльной ленте дорог.
Как будто клятва дана: "Hичем не дорожить",
А только в этих волнах кружить.

Так закипай же в крови женьшеневый сок,
Пропадай душа, беги земля из-под ног,
Так лети голова вместе с листьями вниз.
Такие смутные дни, такие смутные дни.

И закипает в крови женьшеневый сок,
И чей-то пристальный взгляд нацелен прямо в висок,
Так лети голова вместе с листьями вниз.
Такие смутные дни, такие смутные дни.

А ведь ничего не изменилось. Я резко все понял, у меня в последнее время часто бывают вот такие озарения, усмехнулся я сам себе и продолжил идти. Ведь тот город детства, что был разрушен и населен кошмарами стоит сейчас передо мной, он ничуть не изменился, а я так страдал. Все те же горгульи, низвергающие свой рык с темных, высоких сооружений, может эти сны всего лишь были предзнаименованием будущего. Кто теперь в этом все разберется. А мертвые птицы, как же изумленно они любят лежать, какой же у них безмятежный вид, на вид еще такие теплые, вот так на асфальте лежала зарянка, с алым как кровь брюшком.

Весна умерла.

Люди не далеко ушли от своих предков. У них остаются их инстинкты, повадки, они развиваются параллельно, какая разница, что людям дан язык и мысль. И у животных, я уверен, есть чувства, не основанные на базе инстинктного поведения, у них тоже есть определенный темперамент и характер.
А как не вспомнить щенят, развивающих навык охотников в играх друг c другом, видя человеческих детенышей, точно так же резвящихся и дерущихся между собой.

Ультрамариновые сумерки разрезал свет оранжевых строев фонарей, марширующих по всему городу. Воздух был на удивление нежным, а вечер теплым, хотелось задержать этот момент навсегда. Оживленные магистрали, машины летят как угорелые, вместо того, чтобы полюбоваться красотой, а с неба и из-под их колес вылетает серебрянная пыль, легкая и воздушная. В темном небе летают белые голуби. Признак счастья.

15 октября, пахнет новогодними фейерверками. Везде слышны залпы орудий, кажется люди будут отмечать Новый год, начиная с этого дня, заканчивая третьего января.
17 октября, нет ни малейшего намека на снег, или на то, что он здесь был.

Стоит на кухне недопитый горячий шоколад
А он уже себе сопит, мой маленький солдат
Ему приснятся как всегда далекие миры
Планеты, пальмы, города, воздушные шары

Ночная фея прилетит как бабочка на свет
И дверь тихонько отворит в мир сказок и конфет
Возьмет с собой на карнавал таинственный султан
И встать позволит за штурвал суровый капитан

И с ним пиратский клад найдешь в подземных тайниках
Принцессу юную спасешь в альпийских ледниках
Она тебе подарит вальс на сказочном балу
И голый мальчик пустит в вас волшебную стрелу

Потом все гости убегут резвиться в лунный сад
Там ходит Бэтмен, Робин Гуд и сам Маркиз де Сад
Твоя принцесса весела, а ведьма и вампир
Забыты старые дела - в обнимку пьют кефир

Пусть тени за окнами дышат
Они нас с тобой не услышат

Всегда сбываются мечты и много лет назад
Я был совсем таки как ты, мой маленький солдат
И свет звезды меня манил и солнца звонкий смех
Я папу с бабушкой любил, а маму больше всех

И провожая облака познать скорей хотел
Я вкус запретный табака и запах женских тел
Но в день, когда я стал большим, как в поле чучела
Принцесса превратилась в дым, а фея умерла

Пусть тени за окнами дышат
Они нас с тобой не услышат

Навстречу юности летит игрушечный фрегат
А он себе тихонько спит, мой маленький солдат
Его виденья в этот час прекрасней, чем цветы
А за окном танцуют вальс московские коты

Пусть тени за окнами дышат
Они нас с тобой не услышат

Настроение - предновогоднее. Одеваем новогодние шапочки и укутываемся в мишуру!
14 октября, млять.

Вчера был последний день осени?
Вот гавно.

Это цитата сообщения Лидик Оригинальное сообщение



[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]

В этом месте, казалось собрались все человеческие грехи, белые голуби падали на асфальт замертво, а вокруг кружились вороны - предвестники смерти. Вдруг свет будто выключили и все потеряло свои краски, горело только нежное, яркое тепло чужих окон. Осталось тут еще что-то живое?

Пятьсот песен - и нечего петь;
Небо обращается в запертую клеть.
Те же старые слова в новом шрифте.
Комический куплет для падающих в лифте.
По улицам провинции метет суховей,
Моя Родина, как свинья, жрет своих сыновей;
С неумолимостью сверхзвуковой дрели
Руки в перчатках качают колыбель.
Свечи запалены с обоих концов.
Мертвые хоронят своих мертвецов.

Хэй, кто-нибудь помнит, кто висит на кресте?
Праведников колбасит, как братву на кислоте;
Каждый раз, когда мне говорят, что мы - вместе,
Я помню - больше всего денег приносит "груз 200".
У желтой подводной лодки мумии в рубке.
Колесо смеха обнаруживает свойства мясорубки.
Патриотизм значит просто "убей иноверца".
Эта трещина проходит через мое сердце
В мутной воде не видно концов.
Мертвые хоронят своих мертвецов.

Я чувствую себя, как негатив на свету;
Сухая ярость в сердце, вкус железа во рту,
Наше счастье изготовлено в Гонконге и Польше,
Ни одно имя не подходит нам больше;
В каждом юном бутоне часовой механизм,
Мы движемся вниз по лестнице, ведущей вниз,
Связанная птица не может быть певчей,
Падающим в лифте с каждой секундой становится все легче.
Собаки захлебнулись от воя
Нас учили не жить, нас учили умирать стоя
Знаешь, в эту игру могут играть двое.

На открытом пространстве я чувствую себя как улитка без панциря.