Да я уже сама не знаю, стоит ли мне тебя держать, если ты так хочешь уйти.

Одни встречи, на которые я ходила, научили меня очень важной вещи. Тому, что можно просто сказать: "Я слабая, я сдаюсь". И тогда Бог или в какую там силу вы верите, ненадолго приподнимет ваш груз. Даст передышку, позволит поверить в то, что вы способны что-то еще сделать.
Вот так вот просто сесть и сказать себе: "я сдаюсь".
И тогда через некоторое время можно почувствовать, что силы возвращаются и груз можно забирать обратно на свои плечи. И все становится вдруг ясно и разрешимо.

Так вот.
Я слабая.
Я сдаюсь.

Все, что в прошлое одето
Не умею и не буду
Если вспомнишь рядом где-то -
Забери меня отсюда

Это ветер все растратил
Невпопад из ниоткуда
Если вспомнится некстати -
Забери меня отсюда

Все, что мог знать
Сжег...
Кем я мог стать
Если б встать смог...

Все, что сам себе ответил
Я нечаянно забуду...
И теперь никто не третий...
Забери меня отсюда

Все, что мог знать
Сжег...
Кем я мог стать
Если б встать смог...

Я знаю, что могу жить без неё, но мне хотелось бы встретить её снова – встретить, чтобы сказать то, чего никогда не произносил, пока мы были вместе: «Я люблю тебя больше, чем себя». Если бы я мог произнести эти слова, то смог бы и двигаться дальше, вперед, и успокоился бы, потому что эта любовь даровала бы мне свободу.

Мало действий своих конспектирую, а стоило бы.
Учеба в МГУ - это что-то совсем уж нереальное. Мне читают курс литературы. Курс воздействия на читателя. Курс французского. Много курсов. И все они (за исключением нудных английского и философии) ведутся таким живым языком, что слушала бы часами. Я выхожу с французского или, например, с литературы, и мой мозг полон идей. Полон желания реально что-то сделать, реально прочитать, реально начать любить трудиться.
Я прихожу в общагу, и желание трудиться волшебно проходит.
Я люблю свою работу. Да-да, в кои-то веки мне понравилось преподавание. Мне не нравится моя зарплата, но это иной разговор. Я иду на работу с удовольствием, хоть и жалуюсь часто, как же мне не хочется одеваться-собираться и выходить из теплой комнаты навстречу холодной улице.
Я очень плохо сплю тут. Матрас продавлен, и лечь нормально ну никак не выходит. Пью временами гриппофлю, ибо он с парацетамолом, и он помогает мне уснуть и проспать без сновидений положенное количество часов. Не злоупотребляю, ибо не стоит.
Я хочу домой на новый год. На пару неделек обратно к мокрицам, маме, сестре и коту. Они все соскучились.
Я поняла, каково это, держать в комнате пятерых кошек. Точнее, кошку и четверых котят. Адский труд. Зато научилась убирать за животным, а не кривиться от "ай, как оно воняет".
Я встретилась, наконец, с некоторыми из любимых людей и счастлива от этого.
Несмотря на перманентные депрессии, тут хорошо, в Москве этой.

A child believes that only the action of someone who is unfriendly can cause pain.

Когда снег заметает море и скрип сосны
оставляет в воздухе след глубже, чем санный полоз,
до какой синевы могут дойти глаза? до какой тишины
может упасть безучастный голос?
Пропадая без вести из виду, мир вовне
сводит счеты с лицом,как с заложником Мамелюка.
...так моллюск фосфоресцирует на океанском дне,
так молчанье в себя вбирает всю скорость звука,
так довольно спички, чтобы разжечь плиту,
так стенные часы, сердцебиенью вторя,
остановившись по эту, продолжают идти по ту
сторону моря.
1975

Никак не могу понять, почему, когда ты сто раз все сделаешь хорошо и правильно, а в сто первый ошибешься, замечают только сто первый.

Я все же дошла до этого поста.

В Москве я была несколько раз и до этой поездки. Я не любила ее и не могу сказать, что люблю теперь. Идешь на работу по старым центральным улочкам, чуть не прыгаешь, попадая в яркие лучи прожектора у одного большого кафе. Лучи зеленые, красные и серебряные, и кажется, что красота их практически ощутима, а вот слова не те.

"Поздравляю, вы поступили в лучший вуз страны".
С этих слов началась моя новая жизнь здесь. Я в столице. В лучшем вузе страны.
Он красив, этот МГУ, особенно поздним вечером, когда включают освещение и темно-синее бархатное небо будто окутывает все здание своей синевой.

И снова я прошу кого-то там, наверху, вернуть мои к тебе чувства. Ведь твои вот они, здесь, только руку протяни. А мои... а мои делись куда-то, испарились, унеслись с холодным октябрьским ветром. Слишком многое меняется. Меняется то, что я хотела бы оставить неизменным навеки, но ведь ничто не вечно. Однако эти чувства... пусть останутся. Пусть зажгутся новым огнем, получат новые силы, как герои в компьютерных играх. Слишком много игр у меня было, слишком много, чтобы реальностью их считать.

Пожалуйста, вернись.

Любимый чайник страшно гудит на столе, на улице слышны машины и дворники, убирающие желтые листья, а я, с непривычки просыпаться рано, пугаю коридор своим жутким видом.
На самом деле, здесь не так уж и плохо. На ключи от комнаты можно, наконец, надеть свой брелок вместо бывшей там скрепки, можно стучаться в гости к знакомым соседям и пить у них чай, можно ходить на работу по вечерам по центру Москвы и любоваться любимым небом, здесь оно часто темно-синее почему-то.
Завтра будет ровно неделя моей работы, и я все мечтаю, чтобы каждый день был таким же легким как вторники и четверги, ибо с прекрасной Екатериной каждое занятие проходит легко и очень быстро.
Но каждый день четвергов не бывает, и в пятницу с воскресеньем я встаю в 8 утра, чтобы в 9 уже уехать к Кристине, живущей не особо далеко от меня, но спасибо тем, кто закрыл Парк Культуры.
Жизнь движется, и ее движение этой осенью меня пока радует.

Окончательно поступила. Окончательно въехала в общагу. Ищу холодильник. Не знала, что это так сложно.
Дом, новый милый дом.

Люблю тебя,
Говорю –
И ни черта не знаю,
Что с этим делать.

Наконец-то я дооома.

Своя кровать, своя ванная, соскучившиеся родственники, надоедающие каждые пять минут. Стоматолог. Родной уже практически)) 

Неделя ничегонеделания дома, что может быть лучше.

Но ехать обратно тоже надо. 

 

П.С: Ксюююша, дорогая моя, не забудь про боулинг))

Уезжаю в Москву, сдавать экзамены.
Пожелайте мне удачи)

Жаль, в моих смс-архивах программы нету,
Что стирала бы слой отмерший в режиме «авто».
Я читаю «ну я же рядом с тобой» - а это
Уже неправда.

Недействительные талоны; ущерб немыслим.
Информация неверна; показанья лживы.
Он писал мне «я тут умру без тебя», но мы с ним
Остались живы.

Я читаю: «Я буду после работы сразу
И останусь» - но не останется. Нестыковки.
Пусть указывают срок годности каждой фразы
На упаковке.

Истечет ведь куда быстрее, чем им поверишь.
И за это им даже, в общем-то, не предъявишь.
Сколько нужно, чтоб написать их? Минуты две лишь
И десять клавиш.

Сколько нужно, чтоб обезвредить их, словно мину
У себя в голове?.. Сапер извлечет из почвы
Как из почты, и перережет, как пуповину
Проводочек: «Эй, половина.
Спокойной ночи».

"И, если мы с тобой разминемся, то помни. Тот, кто умеет ходить, должен ходить. Тот, кто умеет танцевать, должен танцевать. Тот, кто умеет летать... ну остальное ты понял."

"Никогда. Бесконечное никогда."

Be strong. Please, be strong.

Нельзя сдаваться, мам, ни за что нельзя сдаваться. Нужно только лететь.

"Besides, the world isn't split up into good people and death eaters. We've all got both light, and dark inside of us. What matters, is the part we choose to act on."

В исламской мистике заир — это однажды увиденный человеком (или несколькими людьми) образ, который остаётся в сознании и постепенно вытесняет из сознания всё остальное. Заир заканчивается сумасшествием (вариант — просветлением). Таким заиром может быть монетка, тигр или пропавшая жена.