Коллажи Сергея Ларенкова к 65-летию освобождения Ленинграда от блокады.
Креативные звери от иллюстратора, именующего себя Апофигеем Пройдемтес.
Орбиты вдоль полос,
Напрасно гудели вены,
Я выбрала самый белый
В твоих глазах вопрос.
Тебя бы вот в эти стены.
Придумай, что надо сделать.
(z)
Кому-то уже не больно. В память о Фрау Истерика.
[226x375]
Для нее эта осень так и не пришла. Не надавила на больные струны.
Не заставила печатать кровью.
Не заполнила сердце очередной дозой отчаянной любви.
Фрау Истерика. Опиум Симптом. Яна Новикова.
Если ты не такой - другой, то мир тебя либо отполирует под всех, либо убьет.
Её убил.
honey, это так давно было, что я уже не помню, скучал ли кто-нибудь когда-нибудь по кому-нибудь на самом деле.
Да, кажется, было, я курила одну за одной и не спала по ночам. Но это было так мучительно, что я раз и навсегда приняла решение вытравить это из себя.
Убить это в себе.
Лето - такая забавная штука, Дорогая, летом либо апогеи, либо тишина. Позапрошлым летом я сбивала кулаки в кровь о кирпичные стены и трахалась, извини, в горячечном бреду, используя первую попавшуюся под руку и будучи использованной сама. Я была хаслером, Дорогая, если ты понимаешь, о чем я говорю. Шлюха моральных фронтов. Продавала себя по дешевке.
Этим летом, Дорогая, я покупаю людей, и далеко не с этой целью. Я предлагаю им деньги, возможности, испытываю их на прочность, вычеркиваю из списка или пополняю его. Вечером, Дорогая, я надеваю другое лицо. В жизни все стало так легко, когда я вытравила из себя способность как-то особенно скучать. До зубовного скрежета легко.
Мне, Дорогая, не светят ни морские побережья, ни новые романы, я только и делаю, что разрешаю спать на своих коленях, только и делаю, что разрешаю трепать свои волосы, я перестала играть в правду или ложь, я теперь ничего почти не говорю.
а я дышу, honey, водой.
цитаты из фильмов:
***
- Везде стеклянные стены, и там плавают рыбки.
- Плавают внутри стен? Как же вы их кормите?
- Никак. Они все умерли.
***
- Не ожидал, что из меня женщина вырастет?
- Ты знаешь, не ожидал, я думал ты двухметровый афроамериканец.
***
- А прививки?
- Какие там прививки, главное из лужи воду не пей.
***
Я добавила в пирог крысиный яд, хотела съесть его незаметно от взрослых.
Бабушке было 86. Она так любила сладкое…
Она так любила этот пирог… бедная бабушка.
***
- А где же конфеты?!
- С коньяком???
- Да...
- Вон они, вокруг школы бегают!
***
- Как это случилось, дорогая, ведь у тебя вся жизнь впереди!
- Вы, доктор, никогда не были тринадцатилетней девочкой.
***
- Пойду в ванну. Надеюсь, утону.
- Хватит. Или я воткну тебе вилку в глаз!
***
- Он решил начать новую жизнь.
- Да, и два трупа в реке, тому подтверждение.
***
- Мало того, что он американец, так ещё и журналист под прикрытием. Видимо придётся похоронить его два раза.
***
— Как ты можешь сидеть и играть в эту дебильную игру, когда твоя сестра чуть не умерла??!
— Мам, она пыталась вскрыть себе вены ложкой. Это просто попытка привлечь к себе внимание.
— Прекрати! в следующий раз, она может сделать что нибудь более серьезное!
— Да, например, выбросится с крыльца!...
Это само как-то растеряло смысл.
просто в этой плоскости стало слишком невозможно мыслить. просто слишком нечем дышать.
Я пишу так много «просто» наверное, потому, что даже сама не способна понять себя. Я бы так хотела закончить этот дневник в
пятницу, сегодня тринадцатое уже и кто-нибудь обязательно умрет. я уже знаю фильмы, которые мы будем смотреть по два, четыре,
восемь раз, я уже знаю города, в которые никогда не поеду, я знаю, какой будет эта зима, я помню, каким было мое прошлое, я уже
начинаю ненавидеть эту запись; вся последующая жизнь неминуемо разделится на визы, планерки и ворды с номерами; бесконечное
переворачивание ящиков стола с единственной целью – найти выход из ситуации или смысыл, хотя бы; обувной магазин –
радиостанция (что я имела в виду тогда?), на своем месте я бы обязательно написала бы тогда, в две тысячи шестом, "30.10 пошел
снег… он напоминал мне о письме в тумбочке». не самый первый, конечно, и самый белый – ли, я достану карты – «германия не
украина» - и буду циркулем вычислять эпицентры. Две тысячи, конечно, не сорок, и в этом нам отчаянно везет.
всё)
"выключить утюг. закрыть дверь. друзей. обиды.диски в плейере.позвонить
родственникам. покормить кота. отключить свет. извиниться. стихи. слова. наше время".
скажи мне, я сама всё просрала. я пропускаю автобусы и поезда, хожу на желтый, смеюсь с людьми, которые никогда о тебе не слышали, и не узнают - все эти светофоры. машины (трамви, вагоны). потоки пыли, клубы дыма. твоего сладкого. дыма. скажи мне, я давно хочу умереть и прибиваю себя своими же словами к полу. разбитому о мой лоб полу. я тебя ненавижу - за то, что ты не со мной, за то, что именно тебе я когда-то набила столько синяков, и мы порознь пропускаем целые сезоны; мой наивный эгоизм, я думаю , что иногда достаточно сказать прости, простипрости меня - и ты снова ко мне вернешься, снова посмотришь преданным взглядом - из-за которого я готова сворачивать горы. сворачивать горы. наверное я вру себе. ты всегда была умнее. черт, я вспыльчивая, эмоциональная, я не умею смотреть вперед, меня всегда волнует больше то, что сейчас_у_меня и, может быть, иногда у тебя. я ненавижу себя за это. ты всегда была не такой, как я. как будто господь показывает мне, смотри, надо быть такой. а я говорю ему, нихуя, я буду делать свое грязное дело, а она пусть меня прощает. я ведь её люблю, Бог. иногда мне кажется, что мы с тобой - те самые лисица и журавль. я стучу клювом о дно твоего блюдца, а ты не можешь просунуть голову в мой кувшин. от самого красивого, чем я могла дорожить, осталась лужа грязи. и тогда ты ушла. по-настоещму ушла. на нас смотрят. а ты отвернись - и смотри на меня
1 прогуливаясь по пешков-стрит, меня долгожданно блевало от окружающей действительности
2 мне осталось всего лишь переварить и высрать все свои проблемы
3 смерть в моих снах представляет собой спонтанное ожидание боли, это не мешает мне каждый раз жрать мороженое на ночь
----
открывая ли ру я уже начинаю бояться этой потенциальной кучи долбоебов.
у меня всё.