Владимир Соловьёв

ДРАКОН

                        Зигфриду
            Из-за кругов небес незримых
            Дракон явил своё чело, — 
            И мглою бед неотразимых
            Грядущий день заволокло.
            Ужель не смолкнут ликованья
            И миру вечному хвала,
            Беспечный смех и восклицанья:
            «Жизнь хороша, и нет в ней зла!»
            Наследник меченосной рати!
            Ты верен знамени креста,
            Христов огонь в твоем булате,
            И речь грозящая свята.
            Полно любовью Божье лоно,
            Оно зовет нас всех равно…
            Но перед пастию дракона
            Ты понял: крест и меч — одно.
            24 июня 1900 г.

Написано по поводу решения императора Вильгельма II (Зигфрида) послать войска для подавления восстания в Китае. В стихотворении отразились особенности мировоззрения Соловьева, обусловленные его боязнью «нехристианских» цивилизаций Востока.
Наследник меченосной рати — Вильгельм II, рассматриваемый здесь как продолжатель традиций крестовых походов.

Воспроизводится по изданию: Вл. Соловьев «Стихотворения и шуточные пьесы», Л., 1974.

Люди-драконы

У. Ле Гуин «Волшебник Земноморья»

Когда в самом начале времен Сегой поднял острова Земноморья из глубин морских, то драконы первыми рождены были землей и ветром, что дул над островами. Так говорится в песне о Созидании. …Но говорилось еще и том, что тогда дракон и человек были едины, принадлежали к одному народу, одной расе и пользовались одним языком — Истинной Речью. И были они прекрасны и сильны, мудры и свободны.

Но с течением времени все меняется. Вот и в племени драконов-людей некоторые все больше стремились к полету под небесами и дикой вольности, и все меньше времени уделяли Созиданию и Познанию, все меньше времени проводили в домах и городах. Им хотелось лишь летать и летать на просторе, охотится, поедать добычу, не ведая ни забот, ни излишней премудрости, оставаясь вольными и дикими, стремясь к одной лишь свободе.

Другая часть этого племени, наоборот, все реже поднималась в поднебесье, но занята была сбором сокровищ, укреплением своего благополучия, созиданием и накоплением знаний. Они строили дома, замки и крепости, где хранили накопленные сокровища, чтобы потом передать все это своим потомкам, и стремились всемерно увеличить свое наследство. Постепенно они стали побаиваться диких своих собратьев, которые способны были внезапно прилетать и — часто просто по небрежности или в пылу яростной схватки — уничтожить, сжечь все созданное ими с таким трудом и столь дорогое их сердцу.

Дикие же драконы не ведали страха. Они так ничему и не научились, а потому не умели спастись, когда те, что уже не летали, ловили их в ловушки, словно обычных диких зверей, и убивали. Но тогда другие дикие драконы прилетали и мстили, сжигая прекрасные здания, все уничтожая и круша на своем пути… В этих схватках в первую очередь гибли наиболее сильные и бесстрашные.

Боязливые же стремились избегать подобных сражений, прятались, а если прятаться было негде, то спасались бегством. Они пользовались обретенным мастерством и умением и строили корабли, на которых уплывали все дальше и дальше к востоку, все дальше и дальше от западных островов, где огромные крылатые их собратья вели нескончаемую войну друг с другом среди разрушенных дворцов и замков.

И вот единое ранее племя драконов-людей разделилось на два — одно из них, племя драконов, становилось все малочисленнее, и его представители все больше дичали, мучимые собственной бесконечной, бессмысленной алчностью и злобой, на дальних островах Западного Предела;племя людей, напротив, все более умножалось и процветало в своих богатых городах и селениях;люди жили уже на Внутренних Островах Земноморья, заселяя также восточные и южные. Но среди них сохранились еще и такие, кто сберег древнюю мудрость племени драконов — Великий Язык Созидания. Именно они потом стали волшебниками.

Но еще есть среди людей и такие, кто понимает, что когда-то был драконом. Как и среди драконов некоторые помнят о своем родстве с людьми. И понимающие это говорят, что в те времена, когда единое племя разделилось надвое, некоторые его представители, по-прежнему оставшиеся полудраконами и полулюдьми, улетели, но не восток, а на запад, и летели все дальше и дальше над просторами Открытого Моря, пока не достигли обратной стороны нашего мира. И там пребывают они в ладу и в покое — огромные крылатые существа, дикие и мудрые одновременно, обладая человеческим умом и сердцем дракона…

Легенда о Драконьей жемчужине

[330x300]

Существовала особая принадлежность драконов, обладавшая поистине невероятной магической силой. То были драконьи жемчужины сокровище редкое, мало кем виданное, но тем не менее являвшееся предметом всеобщего вожделения. Принадлежали такие жемчужины драконам — стражам сокровищ. Они отличались необыкновенно крупными размерами и блеском. Драконы хранили их в защечных мешках или в складках кожи под подбородком. Перлы те излучали никогда не угасающий свет, да такой яркий, что одной жемчужины хватило бы, чтобы осветить дом со множеством комнат.

Особенно же ценным свойством драконьих жемчужин было то, что они давали своему обладателю власть и отменное здоровье, и все, к чему он прикасался жемчужиной, бурно росло и приумножалось. Попав же в руки людей, сокровище это способно было выказать и еще более удивительные свойства, как видно из предания, бытовавшего в провинции Чжэузян.

На юге той провинции жил некогда один мальчик. Мать его была бедная крестьянка, вдова. Достатка в доме у них не водилось. Мать с сыном перебивались кое-как, работая на рисовых полях зажиточных соседей, а также на своем небольшом огороде. Каждый день мальчик, взяв коромысло с двумя деревянными ведрами, отправлялся к реке набрать воды. По дороге назад он часто останавливался на небольшой лужайке, чтобы нарезать травы для своей единственной козы. Немного отдохнув, он шел по пыльной дороге к дому, не забыв прихватить траву и коромысло с ведрами.

Постепенно его внимание привлекла странная особенность той лужайки. Каким бы жарким и засушливым ни выдалось лето, как ни лютовали зимой холода, трава там прекрасно росла, всегда оставаясь зеленой и свежей, как весной. Поразмыслив над этим, мальчик взял лопату и вырезал на лужайке пласт дерна, чтобы пересадить его к себе в огород. (Вдруг в соседстве со столь замечательной травой и овощи будут лучше расти.) Когда же он поднял дерн, то откуда-то выкатился белый блестящий шарик. От красоты его и блеска у мальчика аж дыхание занялось. Он поднял жемчужину. Она оказалась теплой на ощупь.

Зная, что такой камень стоит немалых денег, парнишка отнес его домой и надежно припрятал — положил в кувшин, где хранился рис, которого, надо сказать, у них с матерью оставалось совсем немного.

На следующее утро мать послала его на огород собрать овощей, пока роса не высохла. Придя туда, он обнаружил, что посаженная им накануне трава совершенно увяла. Пока он с удивлением ее разглядывал, в доме раздался крик.

Мальчик со всех ног бросился туда. Все еще не оправившись от пережитого потрясения, мать молча показала пальцем на кувшин с рисом. За ночь он до краев наполнился зернами. Рассыпая рис, мальчик запустил руку в кувшин и достал жемчужину. Она излучала такое яркое сияние, что просвечивала даже через его руку, и вся комната тут же наполнилась розовым светом. Женщина от волнения долго не могла вымолвить ни слова: она сразу поняла, какое сокровище нашел ее сын. То была драконья жемчужина. Ни мальчику, ни матери его никогда не придется узнать, как попало сокровище на лужайку, но это не так уж важно. Важно то, что в руках у них оказался, наконец, источник здоровья и благополучия. Мать тут же показала мальчику, на что способна жемчужина: взяв ее из рук сына, она осторожно поместила драконье сокровище в кувшин с маслом. Масло стало тут же прибывать, пока кувшин не наполнился до краев.

В последовавшие за тем несколько дней огород у бедной вдовы разросся на диво, коза стала давать немыслимое количество молока, а куры — яиц, утки же приобрели самый что ни на есть справный, откормленный вид. Драгоценную жемчужину они, как могли, скрывали от людских глаз, но результат ее воздействия скрыть было невозможно. В деревне пошли разговоры. Вначале люди просто любопытствовали, потом стали завидовать. А там дело дошло и до откровенной злобы. В конце концов староста этой деревни решил выяснить, в чем причина неожиданного преуспевания этой бедной прежде семьи.

Однажды он, не постучав, зашел в хижину, где жили вдова с сыном (при этом ему пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться головой о низкую притолоку). Глазам его представилось удивительное зрелище. Озаренная каким-то неземным светом, комната бы ла сплошь уставлена кувшинами с рисом, пшеницей и просом. Тут же стояла корзина, полная блестящих шелков. Мальчик же с матерью, посмеиваясь, считали рассыпанные по полу блестящие монеты. В руке у парнишки была зажата огромная жемчужина. Староста кинулся к ребенку, схватил его, но тот успел сунуть жемчужину себе в рот, и, держа ее за щекой, дерзко глядел на незваного гостя. Староста принялся трясти его, чтобы тот