А, вообще, путешествия слегка изматывают. Начинаешь ценить прелесть горячей воды, кровати, нормальной еды... денег...
Но только в дороге я чувствую, что живу. Даже потраченные 2 дня в аэропорту меня не волнуют, в отличие от 2-х дней прибывания дома в кровати с ноутом на животе. Меньше чем за 2 месяца я прочла 3 книги по 600-800 страниц, подтянула английский, пытаюсь учить хинди (нашла самоучитель на Бали). Поняла, что нет ничего хуже жалости, мужчин, которые создают проблемы, беспомощных мужчин и музыки, воспроизводимой через телефон.
И все-таки меня что-то мучает, что-то поднимет внутри меня сильные соленые волны, что-то тянет на дно.
Я хочу маминых прикосновений и сильно тоскую по отцу. Но все пройдет, как только я увижу мать и через несколько дней прежние чувства всколыхнуться во мне, и чем сильней тоска по отцу, тем сложней мне прийти к нему на могилу.
Меня все еще гнетет моя "тюменская история". Даже с высоты полета самолета я не могу разглядеть все ее детали. И понять, что меня больше задевает: то, что она променяла мою любовь на любовь к нему или то, что уже никогда не будет как прежде, ибо ее и моя обиды истолкованы по-разному и пустили глубокие корни в сердца? Но любовь не вытравить, как и обиду. Хуй знает что такое?!
А, вообще-то, спасибо, что все так есть. Мир вокруг чудесен!

Вот я с достой для серфинга и синяком!
[700x466]

Другие фото есть ТУТ, это из Вьетнама
и ТУТ , это из Камбоджи
и ТУТ, это с Бали
фотоальбомы открыты для всех.

[700x466]

Любители гороскопов, скажите мне: почему знак зодиака определяется человеку в момент его рождения, а не в момент его зачатия?
Ведь момент зарождения новый жизни это именно то мгновение, когда оплодотворяется яйцеклетка и начинается развитие нового человека. А как говорят всякие там ученые, много в ребенке предопределено еще до рождения.
Один довод у меня - перерезание пуповины и жизнь тогда меняется что ли...

Сижу в Сингапуре в аэропорту, до самолета сутки ожидания. Мертвецки скучно мне, сижу, задрав ноги на стол. Не спасает даже чай. Поговорите со мной.

Всегда бывает сложно во время уйти.

Bali
[466x700]

В сезоне дожей есть что-то необычное и по-своему волшебное. На город внезапно обрушивается ливень, горячие огромные капли летят из фиолетовых туч на головы лавирующих прохожих. И улица взрывается смехом, наполняется шумом: людскими криками, шелестит и поет листва, закипает вода в лужах. Я заметила, что люди чаще смеются и ликуют, когда попадают под дождь, нежели негодование отпечатывается на их лицах. Бывают отдельные персонажи, которые медленно бредут, равнодушно хлюпая по лужам, изредка мотая головой, стряхивая каплю с кончика носа. Из-за дождя крыши автомобилей блестят, переливаясь искрами дождя, и становятся похожи на гладкие спины дельфинов. И ты медленно плывешь в их потоке, такой же промокший, с блестящей кожей и обдуваемый горячим ветром. Теплая вода в лужах ласкает твои босые ноги - ходить на Бали в обуви крайне неудобно - облизывая голень, а иногда даже брызги достают до колен.
Как каждый кусочек на Земле, Бали хранит свой запах. Цветочные гирлянды, тлеющие палочки благовоний, липкий разваренный рис, глиняная черепица, запах жареной рыбы - все это придает острову его особый сочный вкус.
Город становится более приветливым и раскрывает свои лабиринты, улицы перестают быть паутиной, а преображаются и превращаются в неповторимый ковровый узор из разноцветных ниток.
Вечера часто бывает томными, спокойными, пропитанные запахом горячей лапши и шелестом книжных страниц. Ночами я часто не могу уснуть, иногда мысли наполняют голову, иногда мечтаю, иногда просто слушаю, как убаюкивающе шумит дождь. Но сон все не приходит и остается лишь смотреть в потолок, как вентилятор рубит своими лопастями воздух и воздушные лепестки падают на лицо, освежая своей прохладой засаленную кожу.

За 26 дней мы проехали более трех тысяч километров, это около ста часов в пути: автобусы, такси, лодки, паромы. Большую часть этого времени я была случайным свидетелем человеческих жизней. Наблюдая из окна автобуса деревни, города и обширные рисовые поля, я часто ловила добродушные взгляды, улыбки и приветствия незнакомых мне людей.
Вот мальчик лет 15-ти гонит стадо буйволов, понукая их длинной палкой. 15 лет это такой возраст, когда ты осознаешь свое положение, стремишься что-то изменить или оставляешь все как есть. Это тонкий, невысокий парнишка, в потрёпанных шортах и в растянутой майке. Стадо растянулось на всю дорогу и перегородило путь автобусу, а он лишь стоит на обочине, бьет палкой по земле и что-то кричит. Поодаль от всего этого, стоит другой мальчишка, раза в два меньше этого, наверное, его младший брат. Всем своим видом он говорит, что ему надоело это дело, наверняка, голова его забита играми и друзьями, и он перекатывает своей палкой камешки в песчаной земле. Но как только один из тучных серых буйволов улегся прямо на дорогу, малыш вытащил из
кармана куртки свою чапием - рогатку - подобрал камешек под ногами и выстрелил животному в бок. Буйвол вздрогнул, поднялся и запешил в противоположную от стрелка сторону, уводя за собой стадо. Проезжая мимо мальчиков я поймала их взгляд, помахала рукой и на их лицах расцвели розовые цветы улыбок. Они оба размахались руками, прыгали и крик их переходил в смех.
Расчерченные, будто под линейку, квадраты рисовых молей растянулись на много километров вдоль дорог. Их сочные зеленые, местами кислотно-салатового цвета, побеги блестели в лучах палящего солнца, гармонично контрастировали с синеющими в дали горами и теплым голубым небом. Местами на полях белели маленькие треугольники вьетнамских шляп.
Вот женщина катит вдоль обочины телегу с фруктами. Костлявые руки с грязными ногтями впились в деревянные ручки тележки, она остановилась, чтобы пропустить автобус, и ее бесцветный пустой взгляд с безразличием скользил по окнам. На вид ей лет сорок, черные волосы завязаны в тугой узел на затылке, невысокая, сгорбленная, в растоптанных ботинках. Что заставило ее идти из деревни в деревню, расстояние между которыми больше пятидесяти километров? Везет ли фрукты на продажу или наоборот, купила их
для своей семьи? Хотя она и не особо похожа на женщину, у которой есть семья.
Время близится к закату и мы въехали в деревню. Стайка шумных девчонок возвращается из школы. По двое - по трое сидят они на одном велосипеде, в бело-голубой форме, из-под воротника которой язычками яркого пламени колышется красный пионерский галстук. В корзинке на руле грудой сложены портфели и книжки, и с виду девочки кажутся легкими и беззаботными. Может они подружки, может живут в соседних домах, может сестры и поэтому так просто умещаются на одном велосипеде. Их шумный девичий
отряд расплылся с визгом в стороны от тяжелого гудка автобуса, но они продолжили свой путь о чем-то весело щебеча. Лишь несколько девочек вдали от колонны ехали поодиночке, и на лице их застыла печаль, видимо от того, что они не со всеми. Со вздохом маленькая девочка отталкивалась с педалью вверх, и с таким же вздохом опускалась вниз. Велосипед был раза в два больше нее и в раз пять старше, проржавевший, с облупленной краской и не раз покрашенный. В карзине лежал такой же огромный портфель и тряпичная кукла в цветном платье. Возможно, велосипед достался ей от старших братьев ,а кукла от старших сестёр.
Вечер заливал деревню густой золотой краской, с запада тянутся фиолетовые облака с рыжими подпалинами и легкий ветер колышет перья высоких пальм.
Проезжая мимо столовых я видела смеющихся людей за ужином, мужчины пили зеленый чай со льдом из высоких стаканов, женщины ели длинную белую лапшу бамбуковыми палочками. Они все о чем-то дружно беседовали, и стоило одному мужчине показать на автобус и помахать мне, как их лица развернулись, на черной коже всплыли белоснежные месяцы улыбок и глаза горели звездами. Они смущенно махали руками и кивали головами. Дружная деревня, провожающая еще один прожитый день. Наверно, день был душным, пыльным, а может, кто-то провозился весь день в рисовом поле, стоя по колено в воде. Чумазая детвора играет в футбол, суетливые куры, нерасторопные утки, назойливые псы на коротких лапах.
И так изо дня в день. Из деревню в город, из города в деревню. Я придумывала истории для этих людей, и на вряд ли они оказались бы правдивыми. На самом деле все куда интересней. Сухие жилистые мужчины в своих мастерских, маленькие женщины с тележками с пирожками, шумные дети, взрослые подростки.
Все. Абсолютно каждый тебе улыбнется, какая бы печаль не блестела на дне черного колодца их глаз, абсолютно каждый тебе подарит свою улыбку!

фотографии из Вьетнама можно увидеть здесь, альбом открыт всем пользователям. http://vk.com/album14574172_147938006

Несмотря на все различия языков на Земле, смех и плач на всех языках звучит одинаково. А значит, в радости и в горе - человечество едино.

А мне заебись!
[700x466]

Почему я чувствую дикую потребность в людях, которых совершенно не знаю? Такую иссушающую жажду, что глотку выворачивает наизнанку! Такую дикую тоску, что хочется бросить все и отправится к ним. Что я собственно сейчас и делаю. Я иду к тебе... Я лечу в Индонезию...

Сегодня был хороший день и мне будет приятно возвращаться в него в своих воспоминаниях, когда-нибудь, много лет спустя.
Утром я вытаскивала друга, по пояс провалился в зыбучие пески. Было смешно и страшно! А потом лазили по диким пляжам, застревая в рыбацких деревнях; карабкались по песчаных барханам, пожирая глазами небо и океан!
Во Вьетнаме очень вкусная кухня: потрясающие кислые, острые супы, супы на кокосовом молоке.
Весь день я провалялась в массажном салоне, натертая маслами, распаренная в сауне. Меня мяли теплые женские руки и тихо пела музыка во круг.
А вечер мы провели на берегу океана. Ели мидии на гриле, печеную рыбу, курили сигару. Изредка крапал дождь и мы больше молчали, чем говорили.

Я не знаю твоего лица, тогда бы я могла видеть тебя во сне.
Я не знаю твоего голоса, тогда бы я могла услышать тебя в толпе.
Я не знаю твоего имени, тогда бы я могла позвать тебя.
Я не знаю города, в котором ты живешь, тогда бы я могла приехать к тебе.

Но каждую ночь, перед сном я мысленно говорю с тобой.
Что за чертовщина?!

-- Пойдем! - сказал он мне, схватив меня за запястье, и потащил за собой в темноту. Он шел быстрой твердой поступью, а я семенила за ним, спотыкаясь через шаг. Мы вышли на пустой черный пляж, шум моря достиг крещендо, черные волны хохочуще грохотали и с тяжелым вздохом падали на берег, а за моей спиной о чем-то насмешливо шептались пальмы. Он тащил меня в черные адаманские воды, а я вцепилась в него, упираясь ногами, хваталась свободной рукой за воздух. Я услышала, как он вступил в воду - характерный шлепок босой ноги о мокрый песок, мое сердце замерло - и в туже секунду ледяная вода ошпарила пальцы моих ног! Ночью море ушло от берега, и мы довольно долго шли по мелководью. Громоздкие волны то отбрасывали меня назад, то затягивали в свой безумный хоровод и шипящая пена вокруг трещала сотнями гремучих змей.
-- Будет страшно – пой! Будет очень страшно – кричи! – сказал он, отпустив мою руку, и ушел под воду. Море проглотило его, оставив меня одну. Не было видно ни берега, ни линии горизонта, ни звезд - черная густая краска залила все вокруг. Вода вдруг забурлила, как в чертовом котле, и я услышала, как со дна всплывают мои монстры, как они становятся за моей спиной, как дышат мне в лопатки, кусают мои плечи и раздирают своими когтями позвоночник. И я не могла понять, толи это морская вода на моей коже, толи ледяной пот, толи их ядовитая слюна! Мне ничего не оставалось делать, как закричать! Стоя по грудь в воде, я орала так, что звенело в ушах и от натяжения заболели связки! Я кричала во все горло матерные частушки, футбольные кричалки, врывались в память куплеты надоедливых песен. Я кричала и прыгала, я ведь не знала в какой стороне берег, и с каждым прыжком я боялась, что под ногами не окажется дна, и я навсегда провалюсь в эту черную бездну. Мне казалось это не к месту, но я посмотрела на себя со стороны, как что-то непонятное прыгает среди океана и орет и вдруг мне стало смешно. Я остановилась и почему-то запела колыбельные, которые мне пела бабушка. Я шептала их себе под нос. И у меня возникло желание потрогать руками морское дно - я ушла под волны, чувствуя, как бархатное море обволакивает меня, как вода проходит сквозь тело. Спутанные волосы высвободились из пучка и пышным бутоном раскрылись над головой. Море убаюкивая, качало на волнах, и течением меня несло к берегу.
-- Надеюсь, ты не разбудила всю деревню, а только ее половину, - сказал он, смеясь, беря меня под руку.
Мы медленно шли по мелководью, море нежно целовало мне бедра, а я в ответ гладила его ладонью. Где-то у берега волны что-то шептали пальмам и те им отвечали своими огромными крылатыми листьями.
-- У тебя отвратительный репертуар, - говорил он смеясь, - меняй пристрастия в музыке!
Я почувствовала, как он улыбается и в эту самую секунду тучи над нашими головами расступились и молодой месяц, именуемый в Индии «улыбка Шивы», озарил его лицо. Я увидела его темно-зеленые глаза, цвета морской волны.
Разве я когда-нибудь забуду взгляд человека, который научил меня сражаться с монстрами из моей головы?!

Мне сложно не верить людям и не принимать все близко к сердцу.

Холодные воды воспоминаний прибили к моим теплым песочным берегам потертую бутылку из прошлого. Из мутного стекла, в кружевной сетке царапин, на меня смотрело мое детство.
Я не помню как он приезжал. Помню, что всегда без предупредительного звонка, или просто мать не говорила мне. Но до каждого шороха помню, как он покидал дом. Я подслушивала родительский разговор в кухне, стоя за углом перед большим зеркалом, и я каменела, когда ловила его голос в свои детские ладони. Я узнавала время, когда он исчезнет и с замиранием и ненавистью ждала приговоренный час. Минутная стрелка начинала бежать по кругу невыносимо быстро и мое сердце стучало с той же скоростью, пытаясь ее догнать, и по возможности остановить. И вот стрелки застывали на месте... Он стоял в дверях. Одетый. В распахнутом овечьем полушубке, меховой шапке на самую макушку, в истоптанных промасленных сапогах. У ног лежали небольшая дорожная сумка и пакет с едой. А я стояла напротив и никак не решалась подойти, я оттягивала мучительные секунды прощания. Гладко выбритые щеки, черные усы и влажные черносмородиновые глаза! Он прижимал меня к себе дрожащей рукой и робко, почти нервно, целовал в щеку. От него пахло мылом, одеколоном и сигаретным дымом. Наверное, я тогда плакала. А потом он разворачивался и уезжал! Я уходила в комнату и садилась за белый письменный стол. Единственны источником света служила настольная лампа, ее розовый плафон был наклонен к самой столешнице и горячие лучи света обжигали меня. Я слышала хлопок подъездной двери и хруст снега под ногами, мне будто бы ломали хребет с таким хрустом. Я знала - это он идет под окнами. Рывком я побегала к окну и смотрела ему в спину, а когда он поворачивался и махал мне рукой, я залезала на подоконник и, в узкую открытую форточку, кричала ему. Я захлебывалась колючим ледяным воздухом и пыталась дотянуться до него рукой.
Когда наступала ночь и квартиру заливала черная густая краска, грохот стрелки кухонных часов не давал мне уснуть. Я выходила в коридор, медленно и тихо, сердце вздрагивало и оглушало меня каждый раз, когда секундная стрелка срывалась с места. На вешалке за дверью висела его домашняя кофта. Она пахла его сигаретами, она пахла его ладонями, она пахла папой... Я прижималась к ней, засовывая руки в карманы. Я глотала свои слезы вперемешку с запахом отца. Сейчас я забыла этот запах. Я помню, как однажды легла на пол в прихожей, положив голову на его домашние тапки, и пролежала так до утра.
И это безмолвное ожидание без телефонных звонков, которое тянулось по несколько месяцев, или даже дольше. Так долго, что я успевала отвыкнуть...
А однажды летом я увидела его в распахнутом окне. Он сидел и курил, глядя на меня. Приехал! Но я лишь помахала ему рукой и ушла со двора... Я всегда просто переносила встречу, но каждая разлука меня ломала. Ломает до сих пор. 10 лет прошло.

Во всех моих отношениях с мужчинами всегда присутствовала другая женщина.
Занимаю позицию наблюдателя.

покажите фильм вашим детям, друзьям, родителям...
любите друг друга

"ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ?"
Большой вопрос, большими буквами и, видимо, выдавленный из тебя большим количеством алкоголя... Ровно год назад, каких-то 365 дня в прошлое, я бы не задумываясь ответила - ДА! Я бы молилась этим буквам, вцепилась бы в них, дышала бы ими... Но холодный ноябрь 365 дней назад вырвал из моей памяти твой запах. Знаешь, я падала тогда от бессилия, зарываясь с головой в прелую листву, я каждым вдохом чувствовала как холодный воздух раздирает изнутри мне горло, и, измученная бессонницей, я сдирала с себя кожу ломаными ногтями. Я стонала в горячих простынях, просыпаясь в холодном поту. Я застывала от твоего голоса в телефонной трубке...
Нужно так мало времени, всего лишь 365 дней, чтобы твое лицо оказалось мне безразличным в толпе прохожих, и твой голос смешался в однообразном потоке слов. Почему так, Вова?! И что тебе ответить на твой вопрос?!