Если начинаешь верить в сны - то они начинают сбываться.

В моем стекле отражается другой вид из окна и возможно это и есть отражение моей другой жизни. Мерцающим ожерельем тянуться вдоль дорог ряды желтых фонарей и ночной воздух тает на языке мятной конфеткой. Падает на плечи мягкий весенний ветер и прохладной струйкой проскальзывает за шиворот. Ночь.
Я снова рисую, вспоминаю, как выводить линии простым карандашом. Я наконец-то дочитала все начатые и забытые мной книги. Я вышиваю бисером и кружевом, картон, делая открытки драгоценным мне людям, я жгу свечи и крашу ногти лаком, и жду, когда наконец-то потеплеет, чтоб одеть первые в жизни туфли на каблуке. Я снова не ношу белья, и если б кто-то мог видеть как я сплю. Я уже не жду Твоего звонка и угасает желание встречи, но я все еще думаю о Тебе ежеминутно и все еще Тебя бесконечно люблю.
Ну что ж, все эти события сложились в такой букет, рано или поздно этот букет завянет. Потеряют цвет и упругость бутоны, облетят засохшие лепестки и если не трогать стебли с шипами, то высохший гербарий, возможно, может стать украшением.
Только Ты мне снишься каждую ночь и каждое утро, проснувшись, хочется повернуться и обнять Тебя, уткнувшись лбом в Твою обнаженную грудь, вдохнуть запах кожи и прижаться все телом к Тебе. Но только в каждом моем сне ты с ней.
Останови меня. Только ты ведь не позвонишь.
Навсегда?

У нас порой такие сложные проблемы. Мы не знаем, какую туалетную бумагу выбрать: с запахом клубники или яблока, нам надоедает наш шампунь и крем для лица. Мы не покупаем сок дешевле пятидесяти рублей за литр и выбрасываем засохшую красную икру в мусоропровод. Почему мы стали такими? Мы больше не готовим на кухне супы и жареную картошку, а спускаемся в ближайшее кафе на завтрак. Воротит от всего. И колбаса за триста рублей или за двести девяноста? Я тоже отчасти такая. Я тоже храню дома пустые бутылки за три тысячи от дорогих спиртных напитков, только для чего или для кого? Мне-то это, вроде как не нужно.

Могла ли я представить на миг,
Что все станет безудержно жестоким!
Холодным, одиноким,
Как ужас, как безмолвный крик!

Мне тебя нежно в объятья взять,
Прикоснуться к вискам нежно,
О, боже, ты мое проклятье,
Ты моя зима снежная!

Единственное, чего мне хочется сейчас, чтой мужчина снимал мне туфли, когда бы я приходила домой.

Вот гадство, каждый день с полудня до начала второго секса хочется животного и дикого. В глазах темнеет, дыхание западает, кожа мурашками покрывается, а меж ног горит все огнем. И ничего поделать я не в силах с собой.

[700x525]

Я чувствую себя глотателем мечей. Каждый раз выходя на улицу, я вдыхаю холодный весенний воздух и чувствую как его прохлада разрезает мне горло. Моя первая Тюменская весна, далась мне очень тяжело и я уже сожалею о некоторых вещах. Солнце припекает, я щурюсь глядя в небо; и прискорбно смотреть как в на противоположной улице тает зима, превратившись в черный снег. Все будет хорошо!

А когда-то я писала письма. Я писала огромные письма, по шесть листов, своим небрежным размашистым почерком. И я редко получала ответы на них. Но я писала не ради ответов, я находила спасение в этих письмах. Знала, что кто-то найдет спасение в них.
Напишите мне кто-нибудь письмо, а я отвечу...

Я все еще люблю.

Я сегодня перевела часы на час вперед, я надеюсь что у меня сегодня получится перевести свою жизнь на шаг вперед.

Я сожгла все мосты! Их можно восстановить?
Я чокнусь скоро...
А зачем их восстанавливать?

Как же слепо я Тебя люблю! Ненавижу за все это!
Прости меня! Прости, если больно. Прости за все. Прости пожалуйста.
Но я не хочу быть на тором плане.
Я лучше умру здесь в одиночестве, чем в одиночестве подле Тебя...
Я все еще надеюсь.

Ох, блядь, как это сложно!
Помоги...

... Дешевая херня с претензией на гениальность. Как печально...

И скользя по моему телу, робко прикасаясь губами, она медленно спускалась ниже. И припав ко мне своим горячим влажным ртом заскользила по мне мягкими губами. Иногда я ощущал ее упругий горячий язык, она слегка надавливала им, прижимая к небу. Я ощущал своим телом ее дыхание, как оно запутывалось в моих волосах и равномерным потоком растекалось по коже. Прикасаясь к ней я чувствовал как бьется у нее пульс на запястье. Запуская свою руку в ее темные волосы, я пытался руководить ей, управлять ею, мне казалось, что она подвластна мне. Но один ее произвольный жест и я снова сдавался, снова отдавался в подчинение ей. Она двигалась уверенно и медленно, то расслабляя, то сжимая свои влажные губы. От ее движений кружилась голова, слабели мышцы в ногах, и все тело становилось прозрачно-невесомым. Ее движения с уверенность в своем деле, играя со мной, дразня своей наглостью. От ее дыхания у меня учащался пульс, от ее плавных поскальзований сводило мышцы в спине, темнело в глазах, и секундное напряжение изливалось в нее опустошая меня до дна. Я отдавал ей свою энергию, свой жизненный сок, свои силы... На меня обрушивалась тяжесть, опустошая все тело, я проваливался в пустоту, и только ее горячие дерзкие поцелую возвращали мне в настоящее.

Мои пальцы
как по нервным точкам
вдоль твоего позвоночника...

А может взять все и ну это все нахуй!? Послать к чертям собачьим!?
Не могу я так. Прихожу к тебе в дом и выискиваю ее следы в твоей квартире: забытые бусы, светлые волосы на подушке, бумажки с заметками, исписанные ее почерком, два билета в кино...
Мечусь по углам как ищейка. Я схожу с ума. Схожу с ума от мысли, что возможно вчера ты ее обнимал вот так же и так же, как и меня, целовал, а может еще крепче, ее страстней. Пытаюсь жить данным моментом, наслаждаться тобой, прикасаться к тебе. Но мысли грызут, что завтра, возможно, ты пойдешь к ней, напишешь ей ласковую смс или поведешь в кино... Видеть, что она погладила рубашки, которые я стирала
А может взять все и ну это все нахуй!? Послать к чертям собачьим!? Удалить все твои контакты, сменить номер телефона и не приезжать в ту часть города или уехать в Москву! И попытаться свыкнуться. Биться о стены, расцарапывать руки, выть, затыкая рот полотенцем, чтоб не нарушать ночную тишину, покрываться испариной... Проклинать телефон в ожидании твоих звонков. И как в бассейн с ледяной водой падать в воспоминаний и обиды. И разумом понимать, что это ничего не стоит. Но чувства к тебе превыше обидных слов, лжи, и, видимо, моего достоинства.
Было же... Жила же, выжила... целых два месяца не было тебя. Но не получилось. Слабая я, видимо. Не силах вычеркнуть тебя, и сделать все как было тоже не могу.
Ни жить, ни умереть.
Время лечит? Сказки для дураков. Не отрицаю...