АиФ > 1-2 (594-595) от 09.01.2008 > Личность
Армен Джигарханян: «Питаюсь злом, пороками и счастьем»
«Зритель требует от актера игры на разрыв аорты, когда умираешь, когда пена изо рта», - говорит известный артист.
«У молодых учусь цинизму»
- АРМЕН Борисович, вы в актерской профессии достигли всего. И вот теперь вам это надо - руководить, бумаги подписывать?
- Достаточно тяжелый вопрос. И я скажу тебе - тихо, честно. Дело даже не в бумагах - это не проблема. Проблема в том, что я теряю чувство юмора. Вот это мне жаль! Я по натуре клоун, скоморох, а здесь мне надо все время «держать лицо». Хотя, если бы я сейчас работал в театре как актер, я бы все равно не играл. Не могу, неинтересно! Не казни меня за самодовольство, но у меня ощущение, что я уже все в своей жизни сыграл.
Моя жена повторяет мне чью-то фразу: молодые всегда правы. Конечно же, молодые мне интересны, но и я им интересен. Когда я им показываю как актер, что можно было бы сделать на сцене.
- А у молодых чему вы учитесь?
- Всему. Цинизму. Абсолютному упрощению проблем.
- Цинизм - не лучшее человеческое качество.
- Знаешь, если уж я рискую говорить о чем-то, то называю все своими именами - именно цинизму. Иначе, пытаясь спрятаться за шелуху слов, начинаешь рисоваться, самовыражаться, а это вещь такая... педерастическая.
Но все-таки вернусь к твоему вопросу. В принципе, я и сам часто его себе задаю: зачем мне в 72 года все это? Но, знаешь, я скажу как актер - у нас у всех есть некая неуправляемая энергетика. Ее много, она очень мощная. Однажды я пришел на концерт Аркадия Райкина. Он был уже в возрасте, болел. В антракте я зашел к нему за кулисы. Я там увидел не артиста, а... Даже слов правильных не подберу. Я в реанимации таких видел. А через три минуты Райкин опять на сцене появился. Нет, этого не может быть, это другой! Тот, кого я видел за кулисами, - и этот! Поэтому я и говорю - у артистов есть вот такая сильная дополнительная энергетика.
- А как вам роль зрителя?
- Я понял одно: мы там, на другой стороне - на сцене - не правы. Мы думаем о них, зрителях, лучше. Слова, мысли, разумное, доброе, вечное - нет, сидящим в зале это не нужно. Мне говорили: 65% публики хотят в искусстве действия, 10-12% - жаждут услышать слово, остальные получают удовольствие от спецэффектов: дыму там подпустить, света... Вот чего требуется большинству - действия! А от актеров - игры на разрыв аорты, когда ты умираешь перед ними на сцене, когда пена изо рта. Но психофизика настоящего артиста может не выдержать напряжения. Отсюда и инсульты, инфаркты на сцене. Отсюда и трагедии, когда актеры, люди с очень подвижной психикой, не выдерживают собственного дара, таланта.
- Говорят же: «вошел» в образ, в роль, которая «не читки требует с актера, а полной гибели всерьез», по Пастернаку?
- Да нет, «вошел в роль» - это ерунда собачья. Такого нет. Иначе Отелло бы на сцене задушил Дездемону, а другие герои стрелялись. Нет. Другое дело - я на сцене, играя, вызываю духов. Я все время питаюсь ими, питаюсь своими несчастьями, пороками, воспоминаниями, памятью своей. Хотя и счастье тоже входит в мои «источники питания». Психиатры ведь помогают людям забыть горе, а актеру нельзя, он должен им питаться.
- Чтобы заплакать, актеры, я слышала, вспоминают или даже воображают, скажем, смерть близких.
- Да, да! Если честно, это несчастная, грешная профессия. Конечно, как в литературе есть графоманы, которые просто писать умеют, так и в актерстве есть имитаторы. И имитаторы очень ловкие. Но у таких актеров очень быстро наступает личная драма - они выдыхаются, у них нет той неуправляемой внутренней энергетики. Сколько я видел таких! Это страшно. Выдохшийся, неудавшийся артист или артистка - это воплощенное зло. Укусить могут.
«На сцене я неподсуден!»
- ЧТО это за зверь такой - талант?
- Знаешь, говорят, актер настоящий - это «чуть-чуть». Только никто не знает, что это - то самое «чуть-чуть». Вот смотрю часто - актер все делает хорошо, даже элегантно, и стихи читает хорошо, и поет, и на рояле играет. Но нет вот этого «чуть-чуть», главного - и ничего нет!
В настоящем актере, я это знаю, происходят химические изменения на сцене. Есть тайна актерства. А не «руку подними, ногу переставь».
- А в чем же счастье этой такой тяжелой, но манящей профессии?
- Актерство вообще - зуд, болезнь, чесотка. Если человек бездарен - это просто болезнь, и он тогда маньяк, насильник. Потому что актерство - это желание обладать, властвовать над зрителем. А счастье - совсем не когда букеты носят и не когда машину твою на руках поднимают. Счастье - это неприкосновенность твоя на сцене. Там я могу все, что хочу, я неприкосновенен, и судить меня не будут.
- Получается, что в искусстве все дозволено!
- В искусстве все дозволено, но - это все должно быть убедительно и оправдано высшей необходимостью. Чтобы я видел, что человек на сцене не просто ругается матом, а что в этот момент он не может по-другому, потому что он жить не может, сходит с ума.
Читать далее...