Я человек с изысканной мордой
Во мне нет ничего святого, кроме маргарина.
Слава Богу, что я атеист!
Мне самому смешно, что все так серьезно.
На мои ответы у вас нет вопросов.

Они встретились через месяц ровно в тот момент, когда она чихнула.
- Будь здорова, - он протянул ей руку.
- Сам не сдохни, - сказала она и плюнула ему в ладонь.
- Клянусь соврать правду даже когда вру!
- Не верю тебе, лжец!
- Ты неправильно понимаешь слово «ложь». Правда настолько многообразна, что нам нет никакой необходимости прибегать к обману, - глядя ей в глаза, он медленно слизал плевок, поцеловал пол у ее ног и ушел, вначале пятясь, а потом не оглядываясь.

Хлопок одной ладони возникает, когда ладонь преодолевает сверхзвуковой барьер. Взгляды становятся жидкими, а прикосновения газообразными. Прошлое еще не началось, но уже выразилось в орфографии. Только не надо слишком быстро идти, потому что тело иногда бегает быстрее души. Бывает, что душа зацепится за ветку или слово, или даже букву на табличке с названием улицы. И вот уже она забывает, куда идет и надо ли ей спешить. А тело в это время карабкается, но приз дают только обоим вместе. Приходится находить общий язык и сердцебиение. У души тоже есть сердце, и оно не бьется. Оно колеблется немножко, это заметно лишь в темноте. Если колеблется чересчур быстро, то часы вздрагивают и отстают сами от себя. От времени все равно нельзя отстать, оно стоит на месте и распространяется в разные стороны. От часов можно вообще с ума сойти, но это не ко мне.

- На ступенях нельзя оглядываться, иначе тебя прочитают, а за прочитанных нельзя ручаться. Человекообразные буквы – не единственные в Поднебесной. Есть еще письменность растений, грибов и отдельно – реликтовых млекопитающих. Думаешь, только тебе есть что сказать удивленной мелованной плоскости? Глупости и ничего больше, крашенные волосы и любовные подпрыгивания. Я рос в трех мирах одновременно и нигде не встречал ничего более умного, чем кнопка «делит». Не считай себя исключением, уникумов показывают по телевизору и заспиртовывают в кунсткамере. Ты же не готова нырнуть в формалин? По внешним признакам ты напоминаешь, конечно, и уссурийского тигра, и табуретку, но внутри ты все та же мировая плесень, озабоченная бессмертием собственной какашки. Ешь перец и будешь как бабушка Ленин!
Ефросинья придала серьезный вид своему носу и стала молчаливой галлюцинацией. Ей захотелось сладкого, и она оглянулась в поисках пчел. Вместо этого нашла яблоко в кармане.
- Не забывай, что тот, кого ты придумываешь, придумывает тебя. Еще никто не выходил живым со страниц фолиантов. Зато сутулость и близорукость продаются в каждом магазине за углом налево. Влюбленные встречаются перед книжными лавками до тех пор, пока у нее не порвутся колготки, а у него польются сопли. Вот тут-то и становится ясненько, кто чего стоит! Надеваешь усмешку набок, как шляпку, а очевидности тут как тут, хватают тебя за руки и волокут в чужую игру

Одностишия Иеронима Инфаркта.
Сморкаясь в штору, отставлял мизинчик.
Я – гений? Я – талант? Да что вы! Впрочем, впрочем…
А головная боль сегодня в жепе…
Он испугался мыслей с непривычки.
А началось все так: меня зачали…
Чего хочу, то и не буду делать!
Я ураган. Неважно, что в стакане.
Немножко б терпенья… И СЕЙЧАС ЖЕ!!!
Он был не просто лыс, а как-то сложно.
Нет логики во мне. Но нет ее и выше…
Серьезно все – лишь если в это верить.
Комар гордился званием вампира.
Все сублимация. И одностишия – тоже.
Нет, мне не стыдно быть самим собой!
Как много ложных целей мы достигли…
«Кавычки не закрыты, будто дверь…
Он жадный. И лежит он в двух могилах.
Пес по команде «фас» уселся в профиль.
Способностей лишен. Но сразу гений.
Котов люблю. Особенно душить!
Зовите меня просто – Ваша Светлость.
Как жалко, что меня тут не стояло…
Тогда это была почто что правда!
Как интересно быть неполноценным!
Мне во-он того, чего там все хвалили!
А одностишия – это экономно!
Секс – хорошо. Но день рождения чаще.
Граматику считал тираном духа…

Свидание
Придя на свидание с собой, Ефросинья услышала стук в сердце и поняла, что это к ней. Лежала записка хитрым почерком: «Заметь меня. Я твой Мебель». Она села в кресло, чуть паря над ним, и осмотрела себя. Ее пальцы были такие длинные, что, казалось, на них лишние суставы. Она поджала ногти ног, прикрыла кости в вырезе платья и поддержала улыбку.
- Ну-с, милочка, чем удивите? – спросила она у двери тоном обычной стервозности.
Дверь открылась, и на пороге встал Лис.
- Ефросинья!
- Я ее съела.
- Ты шутишь?
- Нет.
- А кто ты?
- Я теперь вместо нее.
- Не пугай меня!
- А почему бы и нет?
- А меня тоже съешь?
- Нет. Я теперь буду спать две тысячи лет.
- Но ты же не спишь: разговариваешь со мной!
- Ну разговаривают же во сне!
Лис уселся рядом с ее ногами и начал вылизываться и чесаться, тихо мурча как кошка. Ефросинья не выдержала и погладила его за ухом.
- Я хочу присесть, - сказал он по-кошачьи.
- Так ты уже сидишь!
- А я все равно хочу.
- Ну сядь еще больше!
- А это как?
- Например, ляг…
- Ну вот, - сказал он, улегшись под кресло и глядя на нее снизу вверх, - Ефросинью съела, теперь ко мне подбираешься.
- Да, может, и подбираюсь.
- Значит, меня тоже съешь?
- Не бойся, это не больно. Ты даже ничего не заметишь.
- А Ефросинья тоже ничего не заметила?
- Да, так и думает, что я – это она.
- Значит, можно называть тебя Ефросиньей?
- Кончено.
- Ефросинья!
- А?
- А как ты насчет?
- И не думай.
- А если?
- Тоже нет.
- Ну тогда, может?
- Да ну, не приставай.
- Вот ты как!
- Сам такой.
- А вдруг?
- Никаких вдруг.
- А у тебя бывает?
- Нет.
- Совсем-совсем?
- Ну разве что немного.
- Так уж немного?
- Ну, может, и не так уж.
- И часто?
- Только по праздникам.
- Ты рада?
- А что, плакать, что ли?
- И не стыдно?
- Подумаешь.
- И что потом?
- Все нормально.
- И не надоело?
- Да ужас.
- А чего тогда?
- А что с этим поделаешь?
- Да есть что поделать, хочешь скажу?
- Я знаю, что ты скажешь, поэтому помолчи!
- Тогда я шепотом.
- Нет уж, лучше выйди отсюда!
- За что?
- За дверь!
- Почему?
- По полу!
- Тогда сделай мне с собой бутерброд.
- С чем бутерброд?
- С собой!

- Человек, который не изменяется, неинтересен мне, - сказала Ефросинья и изменилась.

Я все более сдержанно мечтаю. Когда узнаешь, о чем на самом деле надо было мечтать, бывает уже поздно: выполнено слишком много ненужных желаний.

После представления зрителям разрешали тоже поиграть с зеркалом: они протягивали руки внутрь и вытаскивали себе разные лица.
На самом деле зеркало было не нужно. Сначала надо было смотреть на свою ладонь, потом подниматься выше и выше к локтю, к плечу, пока не дойдешь до границы видимости. Тогда вся невидимая часть на месте шеи, лица и всей головы становится легко заменима.
Фокус с лицом удавался лишь тому, кто и вправду понимал, что него есть тело, но нет головы. Что он смотрит из великой пустоты – и не двумя глазами, как принято считать, а единым взглядом.

Если я умру, не считайте, что это навсегда. Все мы встретимся еще не раз в другие времена и в других телах, а в остальное время будем еще ближе друг к другу в Супе Мира.
Если захотите плакать – знайте, что плачете вы о себе, а не обо мне. Каждый умеет жалеть лишь себя – такого, каким он останется если меня не будет. Знайте, что я никуда не делась. У меня на некоторое время свои дела, что-то вроде экзамена по окончании школы. Мое обветшалое тело стало ненужным мне, и я отбросила его. Захотела сменить его на новое или временно пойти туда, где тела не нужны. Разве нужно об этом плакать? Я против того, чтобы оказывать почести брошенной оболочке. Если все же хотите сделать что-то в связи с моей смертью, помолитесь за меня по близкому вам обряду. Вас слышит Великий Все. Атеистов слышит наука.
Самое лучшее – закопать тело в землю где-то далеко от города и сверху посадить дерево. Корни быстро расщепят то, что было моими костями. И я не буду отнимать место на земле у живых. Кто-то запомнит это дерево (которое ничем не отличается от других), кто-то забудет. Ни к чему привязываться к деревьям.
Вы всегда сможете обращаться мысленно ко мне, возможно, я буду близко и услышу. Попрощайтесь, кто как может, расскажите, что хотите – может быть, вы не решались мне это сказать при жизни.

Она открыла сборник «Осмогласие» и прочитала, что на пение надо получить благословение в церкви у ближайшего батюшки. Она надела блузку, но забыла про юбку. К спине прилипла чья-то печаль, а она не заметила подвоха и вошла под религиозные своды. На стене висело предупреждение: «Босиком во срам Божий не входить». Службы уже не было, нищие посмотрели с презрением на ее подаяние, с арки упал кусочек побелки, а церковный голубь обкакал ей плечо. Две старательно монашествующих в углу прихожанки зашипели на ее слишком хорошую осанку и красивые ноги. Ефросинья поняла, что дело не чисто. От священника громко пахло причастным вином, она робко спросила, можно ли ей петь. Он вздохнул, оглянулся, посмотрел на часы и неохотно пригласил ее исповедоваться. Она не вспомнила ни единого греха, и это ему очень не понравилось. Тогда он стал расспрашивать, с кем она живет, где работает и чем питается. На все вопросы ответом было «не знаю», «нигде» и «чем попало». Оказалось, грехом является все, начиная от любви и кончая едой. Считалось греховным, что она запросто разговаривала с собаками, не подвязывала красоту благочестивым платочком, не замечала постов, молилась своими словами и называла Бога разными именами. Итого, получалось, что она пользовалась речью не по праву и закону. «Таких, как ты, нельзя допускать к пению, - сделал священник вывод, морщась от боли в желудке. – Сама погибаешь и других за собой тянешь. Кто погряз в грехах, не может позволить себе быть источником звука. Совершенно не доказано, что молитвы своими словами доходят по тому адресу, который надо, - добавил он и огрел ее по голове крестом. – За это полагается одна секунда геенны огненной!» Староста вырвал из ее рук крестное знамение, свечная старушка пнула за то, что она поставила свечку не в тот подсвечник, который ей удобно убирать. Стало понятно, что Ефросинья вообще не достойна заходить в храм. Туда принимали только тех, кто правильно себя вел.
А она спала в одной постели с подушкой, не заключив с ней публичный договор вечной верности. Танцевала не как выучено, а как хотелось сию секунду. Пела не по нотам, а просто так. Баз разрешения пользовалась третьим глазом и слишком много видела. Со всех сторон это выглядело ненадежным.

Он был так необразован, что сам придумывал цитаты из классиков

…засыпаешь все время в разные места, а просыпаешься в одно и то же.

Если хочешь управлять мирами, управляй сначала своими эмоциями

Хотела быть хорошей, но возможность быть плохой была ей не менее дорога.
«Это все равно что выбирать между правой и левой сторонами тела» - было записано в дневнике любовных похождений.

- Так ты, бабушка, получается, волшебница? Добрая или злая?
- Мир – это система противовесов. Я ни то, ни другое.
- Ну сделай что-нибудь! Мороженного можешь?
- Могу, но не хочу.
- А почему ты живешь в таком домишке? Сделай себе побольше!
- Могу, но не хочу.
- Ну завоюй весь мир!
- Не хочу и не могу.
- Но почему?
- Чем больше ты можешь, тем меньше хочется. Чем больше силы, тем меньше желания ее применять. Потому что вместе с силой появляется понимание причин. Начинаешь видеть, что ничего не бывает ниоткуда. У любого чуда есть цена, и, когда ее знаешь, уже не хочется его совершать.

Не подходи к краю лишний раз, пространство не разборчиво в нападениях!

- Сделай вид, что ты меня внимательно слушаешь, - Аврора стояла спиной к нему и смотрела в окно.
- Давай, уже начал, - он не отрывался от тарелки супа, параллельно читая свой длинный список грехов.
- Сегодня я мысленно занималась любовью с тобой,
- Ну и как я тебе?
- Ничего, ласковый. Не то, что в жизни.
- А что ты думаешь первое, когда просыпаешься?
- Здравствуй, Прекрасный Боже!
- А я: «ну вот, опять!»
- Уйди от меня, не мешай мне мечтать о тебе, да?

Человеку должно быть позволено жениться на ком угодно. Вот ты бы пришел ко мне и сказал, что хочешь окрутиться с миноносцем,- я бы уважала твое чувство. Нет, серьезно. На любовь не должно быть запрета. Так я думаю.

"Завтрак у Тиффани" Трумен Капоте

-Любовь-это такое чувство, которое ты замечаешь, когда оно уже захватило тебя,и это не зависит от возраста.Однако она бывает двух видов.Один-это когда ты видишь её конец, другой- когда конца не видно. И ты это должен понять сам.И когда не видишь конца, то это означает, что ты на пороге чего-то огромного.