Крики отчаяния мерно связали,
Лепет душистый остыл в тишине,
Мы параллельно бритву искали,
Но выход нашли в беспощадной игре...

Смерть не игрушка, живет она смирно,
И не приходит в красивой мечте,
Памятник только выглядит мило
Как бы то ни было мертвы мы уж все...

Плывут облака, по небу по крышам,
Колеса бегут, нам их не догнать,
Только движок в тишине мурлычет,
Человек на дороге, ему уж не встать...

Что героин, сигареты и водка?
Есть пострашнее и в книжках мистика,
Снова промчится по телеку сводка:
The death of the millions is only statistic!

Часы стучат и стрелка бьется
и не проверен наш рычаг
на потолке удавка вьется
мне надо сделать только шаг...

в руках обрывки сочинений
и потолок уж желтоват
мне представляется виденье
я с трубкой в кресле-староват

и будет жажда и веселье
но не мои, и я не буду
вздыхать о том что пролетели
те годы, но не позабуду...

я жив, и радуюсь, и время
меня залечит до конца,
простишь ли ты себе потерю?
и разлучаться ли сердца...

Строчка за строчкой бежит преливается,
Мысль как птица летит, прекращается...
Ласточка в небе порхает, вращается,
Смерть в небесах идет, приближается...

Долго ль идти ей? известно не каждому,
Трелью за нею черный мох расстилается...
Мерно с ней движется покойною стражею
Облако черное в виде красавицы...

Девушка вскрикнет, душа оборвется,
Черная кровь вместо красной польется...
Он для нее был последней надеждой,
Но не любил он ее так, как прежде....
[699x532]

Легкие сны(непокорной славы),
Тьмы незабвенной упреки и вера,
Кто-то плюет мне в лицо(свои нравы)
Крики души (непригодная тема).

Ласки остатки, порок стертых генов,
Вылитый ром(на асфальте) и слово,
Я никогда суеверным и не был,
Топая, ропота, ласки да грома.

А на могильнике (красном) написанно,
Любим и помним, муж, сын и дочь....
Всем наплевать, мы проходим мимо,
Скоро настанет безмерная ночь

Краткость слова, да точность удара
Все что нам нужно (по миру и свету),
Легкость пути и безмерная кара,
Что ж еще можно найти в мире этом?

-Да, все надоедает...
-Ну почему так глухо, пусто?
Ведь не бывает так?-Бывает,
Возможно, все же это грустно.
-Ну почему мы расстаемся?
Все медленно и так спокойно,
Ведь мы когда-то обернемся...
-Все может быть, но гаснет солнце
В твоих очах, немеет страх
Все может быть нормально это,
Все это может быть и крах,
Но нету с нами больше света....

посидим подождем-гореть огню
посидим подождем, а я спою.
упадет лист вина на белый шелк
зима уйдет, а я не ушел..

все спешат как маленький ручей
чья то ты теперь, а я ничей
и пройдя вдоль дома твоего
я увижу свет-просто ничего

где то тут знакомые места
тут проехал я локтем асфальт,
забывает ветер обо всем
я прощу тебя.... да... да... во всем
[700x465]

знаешь, когда хочется выдохнуть так чтобы места в легких не осталось и они сжались так чтобы там не было воздуха, и потом закрыть легочный клапан, и испытать то давление воздуха, которое он производит на этот кусок безвоздушного пространства
[450x418]

Данное пособие разработано группой независимых аналитиков на основе просмотра более чем ста кинофильмов о порядках и нравах в американских тюрьмах.
Итак...

ВВЕДЕНИЕ.
Проживая в любом из штатов Америки, будучи законопослушным ее гражданином, заранее готовьтесь к отсидке. Она неминуема. Причем, скорость вашей посадки и срок отсидки прямо пропорциональны вашей законопослушноси.
То есть: чем кристальней вы честны и порядочны, чем тщательней соблюдаете американские законы, тем скорее и на более длительный срок вас посадят.
Обвинение, естественно, будет подложным, сфабрикованным коррумпированными органами правопорядка. То есть, вас непременно подставят, ибо вы являетесь носителем каких-либо секретов или своей добропорядочностью просто мешаете погрязшим в коррупции властям.
ПРИМЕЧАНИЕ.
Сказанное особо касается честных полицейских (бывших и действующих), сотрудников спецслужб, адвокатов или любых других некоррумпированных и чаще всего состоящих на государственной службе граждан. Впрочем, даже если вы являетесь обычной домохозяйкой мужского пола, тюрьмы вам все
равно избежать не удастся. Смиритесь.

СУДЕБНЫЕ ФОРМАЛЬНОСТИ.
Суд в лице пожилого коррумпированного негра или молодого, но не менее коррумпированного (или работающего на коррумпированные спецслужбы) белого человека непременно впаяет вам срок на полную катушку. Среднестатистический срок для ни в чем неповинных людей составляет в Америке обычно от 20 лет до пожизненного заключения, в зависимости от тяжести содеянного (то есть того, что конкретно вам шьют). Практика
показывает, что вас скорее всего сделают либо убийцей, подбросив на место преступления оружие с вашими отпечатками пальцев и заманив вас в это место точно к приезду полиции, либо, если коррумпированным органам захочется отточить свое мастерство, проведется более тонкая игра - вас сделают серийным маньяком или выкравшим государственные секреты шпионом.

ТЮРЬМА.
Попав наконец в место заключения, вы окончательно осознаете, что у вас нет выхода: из этой тюрьмы (а это любая тюрьма любого штата США) еще НИКТО и НИКОГДА не убегал - это попросту невозможно.
ПРИМЕЧАНИЕ.
Не отчаивайтесь. Вы будете первым, кому это удастся.

НЕКОТОРЫЕ ТОНКОСТИ.
а) Начальник тюрьмы коррумпирован.
б) Его подчиненные коррумпированы.
в) В тюрьме (любой на территории США) проводятся
подпольные гладиаторские бои, участником которых непременно
и в кратчайшие сроки станете и вы.
ПРИМЕЧАНИЕ.
Бояться не следует. Вы неожиданно для себя обнаружите,
что являетесь чемпионом каких-либо силовых единоборств,
имеете богатейшую бойцовскую практику, просто до сих пор об
этом не подозревали. Зато, в свою очередь, о ваших
способностях прекрасно осведомлен коррумпированный начальник
тюрьмы.
ВАРИАНТ.
Начальник тоже не знает, но это выяснится в ходе вашей
отсидки, когда вы парой прекрасно поставленных ударов
напрочь вырубите здоровенного, бритого на лысо негра порядка
120 кг весом.
ПРИМЕЧАНИЕ.
Обычно подобное происходит в тюремной прачечной. Негр
нападет на вас там для вашего же удобства, потому что именно
в прачечной вам, завоевывая авторитет, сподручней будет
окунуть поганца бритой башкой в чан с кипящей водой либо
уронить его с десятиметровой высоты на груду свежестиранного
белья.
Не стоит и говорить, что об инциденте будет немедленно
доложено коррумпированному начальнику тюрьмы к его
полнейшему удовлетворению.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ.
Теперь вас немедленно вызовет начальник тюрьмы и станет
настойчиво уговаривать принять участие в нелегальных боях
без правил.
ВАРИАНТЫ ПОВЕДЕНИЯ.
а) Принять предложение сразу.
б) Поломаться для виду, потом принять предложение.
ПРИМЕЧАНИЕ.
Вариант "б" на первый взгляд контрпродуктивен - но он
же более интересен, поэтому лучше прибегнуть именно к нему.
Приняв вариант "б", будьте готовы - вас сразу же начнут
ломать физически и психологически.
ВОЗМОЖНЫЕ АКЦИИ:
Вас подселят в двухместную камеру к огромному
150-килограммовому негру с бритой на лысо башкой, которому
вы при попытке наезда на вас попросту переломаете все кости.
Попытку эту он предпримет незамедлительно, в первые же
секунды знакомства. Прикончив негра - ни о чем беспокойтесь.
Его тело тут же вынесут коррумпированные сотрудники охраны,
которые наблюдали за вашей схваткой. Они же доложат
коррумпированному начальнику тюрьмы, что его предположения
оказались верны и вы - Боец.

ПРОГУЛОЧНЫЙ ДВОР.
Таковой является обязательным атрибутом каждой
уважающей себя американской тюрьмы и представляет собой
огромное, огороженное металлической сеткой поле, по
периферии которого размещены тренажеры, необходимые для
накачки мышц. По периметру стоят, вооруженные карабинами,
коррумпированные охранники.
ОСОБЕННОСТИ.
Обязательно наличие нескольких, соблюдающих воруженный
нейтралитет, враждебных друг другу группировок. Как правило,
одна из них состоит из отборных, бритых на лысо негров от
120 до 150 кг накачанной мышечной массы. Вторая группировка
- из бритых на лысо белых примерно того же веса, тела
которых с Читать далее...

"как же это все утомляет" - думал Петр прогуливаясь по улицам так любимого им города-по улицам Москвы.
"черт знает что такое, везде убийство, смерть, люди готовы убить за малейшую возможность поживиться или в принципе возможность убить. Вот лежит человек с раздавленною автобусом головою, вот убит какой то высокопоставленный чиновник. Интересно за что его пристрелили? Да неважно. Тут не пройти, весь город стал чьей то собственностью, его делят и делят, грабят, насилуют. И никто даже не задумался вылечить эти улицы, хотя где то в данный момент возможно умирает ребенок, имеющий ВИЧ инфекцию. Он не дожил даже до 3 лет. Даже не верится, что прогресс человечества идет только для того чтобы убивать и гибнуть самим. Мы запускаем невиданные проекты в космос, в то время как в Африке погибают миллионы от голода, мы вкладываем деньги в развитие нанотехнологий, в то время как даже в крупных мегаполисах старшно пройти по улицам вечером, не говоря уже о провинциях, где власть находится в руках преступных группировок. И люди, заткнувшись, молчат, сидят в своих уютных креслах своей оплывшей от жира задницей. Главное чтобы никто не потревожил их мир. Она говорят: делайте что угодно, только оставьте нас в покое, в нашем уютном мире. И только единицы, поднявшись и не побоясь этого мира встают на протест, как пешки, которых тут же затыкают, угрожают им, или просто избавляются."
[567x400]

- Сволочи проклятые! – звучит мне в спину. – «Скорая», называется! Толк от вас какой? Никакого! Три часа едете, два раза сдохнуть можно, пока вас дождешься, а лечить толком не лечите!

Голос разгневанной бабки эхом разносится по подъезду. Я спускаюсь вниз, в машину, держа в руке терапевтическую сумку. Господи, скорее бы конец смены…
- На кой черт вообще такая «Скорая» нужна? – беснуется в дверях невидимая старушенция. – Только деньги народные прожираете, гады проклятые! Чтоб вы все сгинули!!
Молчу, не отругиваюсь в ответ. Бабку Михееву знают все, она пожилая наркоманка, зазубрившая симптоматику стенокардии и у всех бригад требующая трамал или промедол. В три часа ночи я не нашел в себе сил кивать в такт ее бредням, тем паче – снимать ЭКГ и искать в ее пульсе признаки нарушения ритма и мифических экстрасистол. Вот и получаю свою порцию проклятий.
Вернувшись на подстанцию, я поднимаюсь в комнату отдыха. Валюсь на кушетку. Отключаюсь.

И был мне сон.

Станция пуста. Солнце, вставшее за домами на улице, освещает абсолютно чистый двор, где нет ни одной санитарной «ГАЗели» и нет ни одного человека, ни во дворе, ни на станционном крыльце, ни в безмолвной приемной. В помещении царит непривычная тишина. Я растерянно брожу, выискивая хоть какие-то признаки жизни. Нет никого. Пуста даже заправочная, где всегда кто-то из фельдшеров возится с укладками или шелестит расходными листами.
Поднимаюсь на второй этаж, где расположены комнаты отдыха персонала. Та же картина. Двери всех комнат нараспашку, шкафы пусты, кушетки кажутся голыми без расстеленных постельных принадлежностей. И ни единого человека на этаже.
Единственные звуки на непривычно пустой подстанции – это частые звонки четырех телефонов «03», несущихся из диспетчерской. Вхожу, толкая рукой незапертую дверь. Сама диспетчерская тоже сохраняет брошенный вид. Словно все люди, которые работали здесь, просто взяли и исчезли. Периодически позвякивает телефон в кабинете старшего врача, а диспетчерские «Панасоники» просто разрываются.
Машинально беру трубку одного из телефонов.
- Алло, это «Скорая»?
- «Скорая», - не спорю я.
- Примите заказ – тут у нас сотрудник болеет эпилепсией, сейчас он упал, его всего колотит! Уже три приступа было, он в себя не приходит!
- Не могу, к сожалению…
- ЧТО?!!
- «Скорая» сегодня не работает, - потерянно говорю я, оглядываясь по сторонам, чтобы еще раз убедиться, что мне все не мерещится.
- КАК МОЖЕТ «СКОРАЯ» НЕ РАБОТАТЬ?!! ТУТ ЧЕЛОВЕК УМИРАЕТ! НЕМЕДЕЛЕННО ПРИШЛИТЕ КАРЕТУ!
- Простите, мне некого посылать.
В трубке слышится возня и мужской голос на заднем фоне: «Дай мне!».
- Алло! – рык в трубке. Голос большого начальника, привыкшего к приказам и давно отвыкшего от отказов. – С кем говорю?
- Фельдшер Вертинский, - не решаюсь соврать я.
- Слушай меня, фельдшер Вертинский, или как там тебя! Если через пять минут у нас не будет врачей, я тебе лично голову оторву, понял?
- Врачей, уважаемый, не знаю вашего имени, у вас не будет ни через пять минут, ни в течение этого дня. Обращайтесь в поликлинику.
- СЛЫШИШЬ, ТЫ…
Я кладу трубку. К чему бесплодная ругань? Телефон снова взрывается трелью, но я пересаживаюсь в другое кресло. Монитор стоящего компьютера мертв и черен, как и монитор диспетчера направления.
Что могло произойти? Куда делся весь персонал?
Беру другую трубку.
- «Скорая помощь».
- Добрый день, это четвертая больница беспокоит, отделение экстренной хирургии. Нужна кровь и плазма, пошлите машину на станцию переливания крови. Там уже предупреждены.
- Не могу, к сожалению.
- То есть как?
Объясняю причины отказа.
- Вы пьяны? – вмиг поледеневшим голосом осведомляется мой собеседник. – Вы понимаете, что вы сейчас сказали? У нас тяжелый больной, ему нужна кровь, и нужна немедленно!
- Я сожалею… - шепчу я, кладу трубку.
Словно сомнамбула, брожу по диспетчерской. На больших электронных часах, висящих над окошком в кабинет старшего врача, мигают цифры «09:07». Час уже, как должна заступить новая смена, отправив домой предыдущую – но нет ни той, ни этой.
- Это "Скорая помощь"?
- Да.
- Юноша, миленький, пришлите врача, у меня ребенок проглотил пробку от пузырька с валерианкой! Он задыхается и кашляет, я не знаю, что делать!
- Звоните в поликлинику, «Скорая» сегодня не работает.
- У меня ребенок умирает, вы это понимаете или нет!! Он уже синеет!!
Кладу трубку.
- Добрый день, «Скорая»?
- «Скорая».
- Беспокоит сержант Лебедев, Центральное РОВД. Тут у нас произошло нападение, избили молодого человека, отняли деньги и ударили острым предметом в живот. Там у него, как минимум, три колотые раны.
- Везите его своим транспортом. У нас сегодня никто не работает.
- Ты издеваешься, парень? Он помрет, если мы его поднимем!
- Я понимаю… но станция пуста, понимаете?
- Я понимаю. Если он сейчас тут врежет дуба, я тебя, сучонок, из-под земли достану, кляну…
Снова опускаю трубку в паз, прерывая разговор. Беру очередную звонящую трубку с соседнего поста.
- "Скорая Читать далее...

еще один день... опять он прошел... просыпаешься утром с мыслью быстрее бы вечер... ничего не осталось в мозгах, они пусты, кроме учебы. мысли ни о чем. звонки в никуда и музыка просто так...

последняя встреча,
чувствуем фразы,
и снег как осколки разбитой вазы
хрустит под ногами,

разрезая подошвы ботинок.
Закончился наш поединок ничьей..
"многоточие"
[378x500]

прикололо))
[500x345]

Не знаю, как с вами, а со мной редко случается что-нибудь неожиданное. Мой мир предсказуем, как краплёные карты. Вот сейчас, например, стоило мне подойти к финалу сражения с компьютерным супермонстром, как в дверь кабинета постучали. Вы спросите: «А что здесь необычного?» Да вот именно, что ничего! За дверью, конечно, моя секретарша. И, как всегда, ей что-то понадобилось, когда я только начал выигрывать! Впрочем, конечно же, это мелочи. Но уж очень мне хочется пройти этот уровень!
Я нажал на паузу, сдвинул брови и изобразил самое неприступное выражение лица, на которое только был способен:
-Войдите!
-Вениамин Павлович, к Вам посетители, - да, она именно так и сказала: «К Вам», с большой буквы. Редким даром искреннего прилюдного уважения Светочка владела в совершенстве. За что её всегда ценило начальство.
-Я занят!
-Но они очень настаивают, - Светочка развела руками, показывая, как сильно у посетителей желание встречи. Одновременно этот жест означал пантомиму: «Всё что могла…»
-Ну, хорошо, пусть заходят.

Внешность посетителей вызвала у меня странные ассоциации. Я вспомнил школу и учительницу истории, с увлечением рассказывающую о восстании на броненосце «Потёмкин». Революционных матросов я представлял именно так: в потёртых кожанках и с винтовками за спиной. Воодушевлённые пролетарские лица дополняли картину абсурда. Я огляделся, в надежде найти объектив скрытой камеры… Тщетно. Но дрожь в коленях немного утихла, когда я увидел портрет президента, висящий на стене. Уверенная улыбка и магический взгляд сделали своё дело, вернув меня в начало двадцать первого века из эры хаоса и репрессий:
-Чем обязан?
-Вениамин Павлович?! Придётся вам (на этот раз именно с маленькой буквы) пройти с нами!
-Вы кто?! Что вы себе позволяете? Никуда я не пойду…
-Придётся! – они грубо подхватили меня под руки и поволокли к выходу.

Чёрный воронок стоял прямо у входа. В его лакированных боках отражались «Мерседесы» и «Лексусы», но от этого антикварная машина выглядела ещё более угрожающей. На её фоне дорогие иномарки напоминали театральные декорации. А реальностью были открытые двери, в одну из которых в данный момент и заталкивали меня.

Автомобиль вырулил на проезжую часть и покатился по улицам Москвы. Вслед за ним куда-то плавно тронулся и мой рассудок. Оба медленно ускорялись. И я уже не удивился, когда где-то за МКАДом над нами зависла летающая тарелка. Момент телепортации на звездолёт тоже не вызвал изумления. Я был тих и спокоен, как монах Буддийского монастыря.
Меня посадили в удобное кресло, вложили в руки набалдашник гибкой палки, торчащей из пола, показали какую-то звезду в иллюминаторе и сказали: «Вперёд!» Я потянул за рычаг. Тарелка отозвалась послушным кульбитом. В этот момент взрыв гордости разметал последние островки разума. Дальнейшее я помню неточно. В память врезались лишь добрые слова матросов, когда мы падали на Луну. Правда, смысл некоторых из них мне до сих пор неясен. Но это был точно русский язык. Самый сильный язык во Вселенной.

************
Я очнулся в своём кабинете. Любимый стол, кресло, компьютер и даже монстр – всё было на месте. По сценарию, видимо, я должен был произнести фразу: «Ну и сон же мне приснился!» Но не успел. В дверь постучали…
На этот раз они подготовились лучше: кожанки сменили серые костюмы, воронок уступил своё место «Волге». Правда, угрюмые лица и обречённая одержимость бессмысленной целью остались прежними. Как и летающая тарелка за МКАДом.

Первый урок пилотирования явно пошёл мне на пользу. Нам удалось долететь до пояса астероидов прежде, чем я услышал знакомые словосочетания, глубиной корней уходящие в мою материнскую линию.

***********

Очнувшись в очередной раз, я двумя щелчками мышки добил супермонстра. Вот что значит пилот звездолёта! Когда вошли гости, я улыбнулся им как родным и предложил выпить чая. Они отказались.
-Понимаю. Очень спешите… Но всё же один вопрос, перед тем, как мы опять начнём своё путешествие: «Зачем вам всё это?!»
Они уже волокли меня мимо испуганной секретарши, но вдруг, переглянувшись, остановились. Один их них обнял меня, похлопал по плечам и даже пустил скупую мужскую слезу. Видимо, общая беда сближала нас всё теснее:
-Крепись! Мы только в начале пути!
От этого объяснения легче мне не стало. Ноги подкосились и уже не чувствовали, как их тащат по ступенькам мраморной лестницы. Мои похитители, похожие в этот раз на людей в чёрном, снова стали безучастны к моей судьбе. И не проронили не слова, пока огромный джип мчался на встречу с инопланетным кораблём.

************

Где-то на двенадцатый раз, когда я освоил технику пилотирования настолько хорошо, что звездолёт смог долететь до Плутона, мне опять удалось разговорить своих товарищей по несчастью. Видимо, в душе у них накопилось немало, и слова сами просились на свободу. Нужен был лёгкий толчок. Так или иначе, но они с готовностью подбежали ко мне и разрешили спрашивать о чём угодно, только бы я не стучал больше кулаком по пульту управления.
-Итак, почему я Читать далее...

Я устроился в кресле, налил в единственный чистый стакан холодного пива и принялся щелкать пультом. Интересное дело: чем больше программ, тем меньше передач, которые можно смотреть. Душа просила обычный боевик; руки его и искали. Устал сегодня - день был достаточно тяжелым - очень хотелось разрядки. Есть! Повезло! – люблю Шварценеггера! Кажется, вечер обещает быть очень и очень даже неплохим...

Пожар на экране, в сочетании с глотком холодного пива в кресле напротив телевизора, в мутном свете пыльного бра, производит умиротворяющий эффект. Как хорошо, сидя в уютной квартирке, наблюдать за решением мировых, пусть даже и выдуманных сбежавшим из психушки сценаристом, проблем!

Квартирка у меня и в самом деле хорошая, даром что однокомнатная. И дом замечательный: на окраине; с одной стороны - город, с другой – лес. Настоящий лес. Темный и таинственный. Даже удивительно, как он сохранился в таком виде.

Помню, когда покупал квартиру, предыдущий владелец, будто жгло его что-то изнутри, все смотрел на меня горящим взглядом, явно желая сообщить что-то странное, и сдерживаясь при этом. Я тогда подумал, что он хочет рассказать какие-то байки о лесе, который сразу показался мне необычным. Кто же знал, что дело не в нем, а в самой приобретаемой квартире?

…Ах! Какой удар! Не хотел бы я оказаться на месте этого идиота и так же, как он сейчас, бить своим лицом кулак Шварца! От переживаний у меня даже шлепанец с ноги соскочил...

И надо же такому случиться, именно в этот момент, совсем некстати, за дверью послышалось глухое: «Эй! Чудище поганое! Выходи на честный бой!»

Как же они мне надоели! Ну почему нельзя было прийти после фильма, после пива, когда и делать больше нечего? Так нет, обязательно надо вечер человеку испортить!

Чувствуя, как едкое раздражение охватывает меня целиком, я встал, процедил: «Ну, сам виноват! Я, конечно, не Шварц; но кто-то сейчас огребет по полной…» и подошел к входной двери. Открыв ее, подождал, пока размытые контуры лестничной площадки, померцав зеленым, оформятся в стены пещеры, и вышел навстречу зову.

Трансформация, как обычно, началась сразу. Не понимаю, откуда тело берет дополнительную массу, но уже через пяток шагов по камню агрессивно цокали кривые когти тяжелого зверя. Горячее, кислотное дыхание самому переносить было сложно. Размашистые крылья привычно прижались к чешуйчатому телу, голова наклонилась ниже, стараясь не касаться довольно-таки высокого потолка. В который раз мелькнула глупейшая мысль: «Куда девается одежда? Выход дракона в шлепанцах и спортивном костюме был бы очень эффектным…» Завершив трансформацию, в дикой боевой красе я вышел из пещеры…

…Дурак-рыцарь сидел на испуганной лошади, открыв забрало шлема. Ах, нет – это у него рот так раскрылся, как забрало. Что, - не думал, что дракон и впрямь выйдет? Хотел, небось, пошуметь и рассказывать потом, как я побоялся с тобой – таким грозным воином - сразиться? Фигушки! Ты мне вечер, гад бронированный, испортил!

- Ну, чего звал? – я шумно выпустил струю огня для солидности. Или это недавняя сцена боевика роль сыграла, - не знаю… Рыцарь сжался, но при этом, казалось, стал выше ростом. Видно, что-то лишнее в его железных штанах появилось. В общем-то, я его понимал. Кошмарное, наверно, зрелище. Я сам, когда впервые трансформировался, больше противника испугался. Нет, не от вида своего, а от факта превращения. Долго потом бывшего владельца квартиры пытал, в чем дело здесь.

- Выходи, чудище поганое, на бой… - автоматически пролепетал всадник, стараясь удержаться на пытающейся дезертировать лошади.

- Ну, вышел уже, вышел! Дальше что? Давай, быстрее, – доставай свой ножик, копье метни, чтоли, или икру, если хочешь, пока фильм не закончился, - прорычал я, пытаясь скосить глаза к переносице. Получилось, видимо, очень страшно, поскольку никаких предложенных действий не последовало. Жаль, - от икры я бы не отказался.

Время поджимало. Шварц, наверное, половину врагов уже укокошил, а я медлю почему-то. Набрал я тогда в могучую грудь побольше воздуха и как заревел:

- Штыки примкнуть! По-батальонно! В атаку, марш! За Родину, ура!!! – и к противнику прыгнул.

Кто раньше ускакал – рыцарь или лошадь – я так и не понял. Только пыль кашляющим смерчем закрутилась. Вот так всегда: приходят, шумят, потом очень быстро убегают, бросая на ходу железки всякие. Как им объяснить, что сокровища, издавна охраняемые стражами-драконами, для них никакой ценности не представляют? Что толку им в нашем мире? Они же от вида драконов в обморок упасть готовы, а что будет, если мотоциклы ревущие увидят? – я их и сам боюсь…

И тут только я заметил, что рыцарь-то не один был. Ко мне медленно подходил какой-то малый в некрашеной холщовой одежде и лаптях. Ей-богу! В лаптях! Мне он даже как-то симпатичен стал. Несмотря на дубину в руках. Да и что мне эта дубина? – пыль из-под чешуек – и то не выбить.

- А ты кто? – спросил я его.

Не отвечает. По глазам вижу – боится, но идет вперед, дубину свою дурацкую занося над головой.

- Читать далее...

Закрыв глаза, Эйли прислушалась к реву ветра. Он скулил и плакал, унося ее то ли в дрему, то ли в водоворот воспоминаний. Чуть позже она поднесла к лицу часы, стараясь рассмотреть циферблат, и тут раздался оглушительный грохот грома......
....-Виктор! Надо выбираться от сюда! Бак потек! Неужели ты не чувствуешь, как пахнет бензином? Проснись!
Эйли трясла его за плечо.
-Вставай же! Надо уходить!
Схватив его за волосы, она приподняла головуи увидела холодный мертвенный взгляд остекленевших глаз....
....Он указал долину.
-Я знаю, почему ты не можешь успокоиться. Мы слишком долго ждали нашего ребенка. Та ночь принесла тебе двойную потерю, и поэтому ты боишься взглянуть на голую правду....
....Эйли глубоко вздохнула и спрыгнула с обрыва. Ветер подхватил ее, и понес вниз, и она, раскинув руки, полетела к далеким рощам, реке и дороге, которая вела к покою и счастью. И вместе с ней в долину опускалась осень. Вот толко жаль что не в этом мире.
[500x420]

меня тянет...тянет к неизвестному...куда???черт его знает.я хочу уйти, но каждый шаг назад, дает мне силы на два вперед, хоть я их и не использую...мне нравится бывать в том районе...мне нравиться та горечь...я махохист?не мне решать, но забывать я не хочу!хотя предательство затмевает все. Такое ощущение что я никогда не смогу быть рядом, как бы ни хотел, как бы меня ни тянуло. Я могу простить измену, но не предательство, потому что в измене человек всегда выбирает лучшее, а в предательстве ему не из чего выбирать... Тот необычный вечер, слезы, поцелуи-то что я запомню, но не верну, то чего я буду бояться всю жизнь, каждую секунду... Также как и я не верну ничего так, видимо и меня не вернуть... Глупость, говорит мне кто-то-спокойствие, скажу я. Да, мне спокойнее сейчас, чем когда - либо. Сейчас я выживу, но не проживу. Я смогу сказать себе что мне легче, но это не интересно. Я смогу доказать себе что я выживу без всякого бреда, но от этого нелегче. Иногда срывает, но почему то умудряешься востонавливать себя за несколько секунд. Становишься взрослее...

Вечер спокойный, звонок телефонный:
Я говорю:"Привет!как дела?"
Голос до ужаса тихий, холодный
Мне отвечает:"все норм, занята".
Я потихоньку вешаю трубку,
После того как слышу гудок,
В голову резко врезаются звуки,
Не принимает той боли висок.

Слышу вдруг плач, и в эту минуту
Я понимаю что плачет она,
Я не замедлясь брошусь на улицу,
Но примчавшись спрошу:"привет, как дела?"

Смысл? я знаю, его тут и нет,
И я услышу стандартный вопрос,
-Все хорошо, но зачем ты приехал?
-Незнаю, но вот: я купил тебе роз...
Утром звонок, вижу номер-не верю,
Ведь сама она мне никогда не звонит...
-Мы нашли ее, парень, мертвою тенью
Больше сюда никогда не звони...
[699x532]