О закате легендарной цивилизации майя рассказывает эта эпическая лента
Жрецы уже знают, что никто не избежит апокалипсиса.
Перед нами цивилизация майя до прихода испанских завоевателей. Кровопролитные войны с соседними племенами, человеческие жертвоприношения, загадочные мистические ритуалы. Индейцы живут как в последний день, даже не подозревая, что он действительно последний. Скоро в их владения вторгнутся конкистадоры.
http://www.myslo.ru/gazeta/626/132/1717/
Мел Гибсон сделал великое историческое открытие
Автора этих строк с самого начала странной истории о поимке на автостраде в Малибу пьяного Мела Гибсона занимал вопрос: с какой стати примерный муж и отец изрядного количества детей, ревностный католик и очень успешный режиссер, актер и продюсер вдруг запил? И это после многих лет почти младенческой трезвости. Теперь же, после просмотра его "Апокалипсиса", все стало предельно ясно. Гибсон увидел, что натворил, и... "развязал".
С самого первого кадра становится понятно: Гибсон снимал эпический фильм. "Все великие цивилизации невозможно разрушить извне, пока они не разрушат себя изнутри", - грозно сверкает с экрана измусоленная всевозможными историческими и полуисторическими трудами фраза, и зритель в зале перестает хрустеть поп-корном, осознав желудком, что сейчас ему покажут истину. И не обманывается в своих ожиданиях.
Жили-были добрые мексиканские индейцы с хорошими зубами, бронзовыми телами, окруженные красивыми женщинами и очаровательными детишками. Главный герой, которого несложно выделить из толпы по особенно белым зубам и накачанному в тренажерном зале телу, был поразительно похож на известного футболиста Рональдиньо, чем вызывал к себе плохо объяснимую дополнительную симпатию. Индейцы никого не трогали, тихо изводили по лесам тапиров и прочую редкую живность, слушали по вечерам у костра сказки умудренных старцев, почитали предков и были счастливы.
Иногда они устраивали друг другу веселые розыгрыши. Например, советовали большому, но глупому соплеменнику, которому никак не удавалось завести детей, натереть свои первичные половые признаки кайенским перцем перед ТЕМ САМЫМ. А потом долго хохотали всем селением, когда несчастная супруга доверчивого увальня, пулей вылетевшая из родного шалаша, исступленно полоскала рот из собачьей миски. Почему именно рот? А кто их поймет, этих таинственных майя и их способы обзаводиться потомством.
А потом, в одно прекрасное мексиканское утро, пришли другие индейцы с очень злыми лицами, плохими зубами и в украшениях из человеческих челюстей. И собственно, в этот момент, по мнению Гибсона, весь эпос про канувшую в лету цивилизацию и начинается.
Пересказывать содержание этого творения не имеет смысла, это надо видеть. Стоит лишь намекнуть, что фильм четко разделяется на три части. В первой Гибсон предлагает зрителю насладиться идиллической картиной, которая мало чем отличается от изображения джексоновского Хоббитона из "Братства кольца", во второй зрителей ожидает зрелище в стиле какого-нибудь "Хостела" или "Пилы", ну, а третья - это абсолютно по-детски скопированные подвиги Джона Рэмбо из "Первой крови", местами густо перемешанные с иными известными фрагментами голливудской классики.
Маленький пример. Главный герой продирается сквозь джунгли, унося ноги от преследующего его по пятам врага, который любит коллекционировать фрагменты человеческого скелета. В последний момент он успевает спрыгнуть с устрашающего водопада, чтобы через несколько минут, утирая грязь с лица, твердо решить, что бегство бессмысленно и пора дать супостату бой не на живот, а на смерть. Кто-то может подумать, что это "Хищник". Нет, это "Апокалипсис" мистера Мела Гибсона.
Кстати, как вы думаете, сколько раненный стрелой навылет в область печени человек может бежать по джунглям? По версии Гибсона, как минимум, сутки, совершая на бегу многочисленные акробатические трюки, предпринимая дерзкие вылазки против врагов и не забывая временами предаваться трогательным воспоминаниям о своем оставленном семействе.
Вообще вся драматическая составляющая картины взывает исключительно к самым элементарным человеческим инстинктам. Ну у какого нормального зрителя сердце не обольется кровью, когда индеец с плохими зубами выхватывает из рук у рыдающей матери младенца? Или когда несчастные дети плачут у трупов своих убиенных родителей. Кто не сожмет зубы до образования желваков, когда увидит мужественного отца, в последний момент своей земной жизни убеждающего сына не страшиться смерти? Кто не захочет помочь утопающей прекрасной индианке, которая поднимает над водой своего старшего сына и одновременно рожает младшего? Гибсон точно знает: вот в эту минуту девочки полезут за салфетками, а мальчики судорожно сглотнут и расправят в благородном порыве плечи.
На фоне всего вышеперечисленного известные по учебникам истории ритуальные вивисекции майя, которые Гибсон демонстрирует с расстановкой и чувством, совершенно теряются и смотрятся лишь неким этнографическим экскурсом.
Читать далее...