[638x338]
Вот уже многие годы израильские средства массовой информации в унисон с европейскими СМИ ведут кампанию по демонизации французского политика Марин Ле Пен и ее партии. После первого тура президентских выборов во Франции намечается тенденция к объединению между собой политических банкротов, с целью не допустить успеха Ле Пен во втором туре. Поэтому, пора наконец попытаться проанализировать эту тему взвешенно и объективно, без предубеждений, чтобы, идя на поводу у индивидуальных комплексов и политической вкусовщины, не допустить непоправимой ошибки

Эта тема имеет внятный историко-психологический аспект, оказывающий влияние на подсознание многих в мире, но особенно на тех, чьи близкие погибли в огне Холокоста в годы Второй мировой войны. Ультраправые в Европе являются политическими наследниками идеологического течения, породившего в начале прошлого века нацистское чудовище. И некоторые партии и движения, относящиеся к ультраправому спектру, не скрывают своей симпатии к Адольфу Гитлеру и его деяниям. Этот факт мешает нам подойти к этому вопросу взвешенно и объективно, основываясь не на чувствах и эмоциях, а на логических заключениях. Тем не менее подобного рода дискуссия необходима.

Прежде всего следует отмести само право на существование неонацистских партий, открыто выражающих симпатию и приверженность нацизму, и научиться отличать подобные партии от движений, подобных тому, которое возглавляет Марин Ле Пен. Мы помним высказывания отца Марин Ле Пен, правого политика Жана-Мари Ле Пена, который принижал значение Холокоста. Однако подобного рода высказывания делал и председатель Палестинской автономии Абу-Мазен, любимец израильских СМИ, которые всегда считали Ле Пена монстром.

При этом, следует обратить внимание на тот факт, что Марин Ле Пен категорически дистанцировалась от позиций своего отца — вплоть до исключения его из партии и прекращения с ним всяких связей. Сама она никогда не произносила ничего подобного и даже заявила, что в рядах ее партии никогда не будет антисемитов.

Можно, разумеется, пытаться утверждать, что "речь идет лишь о политической тактике", что "внутренне Марин Ле Пен разделяет воззрения своего отца". Но если мы сейчас начнем строить догадки о том, что думает каждый конкретный политик в мире, не высказываясь об этом вслух, то далеко мы не уедем. Свое представление о позициях тех или иных политиков разумный человек имеет обыкновение составлять по их действиям и публичным высказываниям.

О реальных позициях Мари Ле Пен можно судить, например, по тем интервью, которые она дала в последнее время различным СМИ. Ле Пен утверждает, что Франция и другие европейские государства не обладают возможностями абсорбировать колоссальный поток беженцев — принимать и содержать их, предоставлять им медицинское обслуживание и достойные условия существования. Европа просто-напросто не сможет справиться с этим, убеждена Ле Пен. В подобной ситуации, подчеркнула Ле Пен, она предпочитает оставить Францию для французов, а беженцев оставить в тех странах, откуда они родом. Либо в соседних странах, где нет войны и нет опасности геноцида.

Что ужасного в этом подходе? Почему он нелегитимен? Разве путь европейских левых, которые раскрывают свои объятия радикальному исламу, или, как минимум, отказываются осудить его, не является более опасным и неприемлемым с моральной точки зрения?

Еще один аспект здравого отношения к партии "Национальный фронт", это ситуация, в которой находятся французские евреи. Многие политические комментаторы (не только еврейского происхождения) полагают, что французских евреев ждет мрачное будущее, если Марин Ле Пен займет Елисейский дворец. Эти предположения базируются на мнении, что якобы "публичные декларации Ле Пен и ее подлинные воззрения — не идентичны", а ее хорошее отношение к евреям — "всего лишь тактика".

Даже если эти домыслы имеют под собой какую-то почву, тем не менее следует задать резонный вопрос:
Что хуже — усиление влияния исламского радикализма в мире, сочетающееся с эскалацией его давления на христианский мир? Или приход к власти правых во Франции, которые намерены бороться с ИГИЛ и радикальным исламом?

(с)