1
Зиндельхест был солидный мужчина и занимался финансами, он жил в очень роскошном особняке в готическом стиле.Особняк был внушительных размеров с огромной гостиной, камином в котором потрескивал огонь,на самом камину стояли благовония запах которых расползался по всему дому.Благовония хозяин расставил затем что бы забивать запах дыма от сигар которые он курил.
Винтовая лестница подымалась на второй этаж, и весь второй этаж был рабочий кабинет Зиндельхеста.
Зиндельхес был не женат потому как на женитьбу у него не оставалось времени, его работа занимала все его время в том числе и свободное.Хозяина особняка начала мучить одна мысль - как ему передать пакет документов одному человеку, это было для него очень трудной работой так как он никому не мог доверить столь важное дело.Сидя в роскошном кресле он много курил и думал как ему это осуществить,сам на своей машине он поехать не мог, так как он думал и не беспочвенно, что за ним следили.
Сегодня рано утром он заметил что за ним шол человек в плаще с капюшоном потому Зиндельхест не мог разглядеть его лицо.Раздумывая целый вечер он и не заметил что пришла ночь и он сидит в кромешной тьме,подумав попросить прислугу что бы она зажгла свечи он внезапно вспомнил что дал ей выходные.
Зиндельхест поднялся и пошел зажигать свечи и внезапно в окне он заметил фигуру которая стояла под его окном и курила.Человек заметил что его увидели с окна и вмиг скрылся в за темным поворотом.
Зиндельхест принял решение вызвать полицейских и когда они займутся человеком с улицы то он вызовет такси и немедленно уедет.Вызвав такси, Зиндельхес вышел на улицу, было темно и начиналась метель....
2
Напрягая ноги, по снегу кто-то шел. В наступающей темноте поля в округе казались бесконечными,
а редкие заросли молодых кленов и терна и вовсе превращали это ощущение в безысходность.
Последний снег выпал давно - кажется, позавчера, - успел промерзнуть и утяжелить.
На поле сохранились не убранные вовремя стога соломы, разрушенные в нескольких местах зверями.
Ходок сколько-то любовался ими, бегло осматривая однообразие перспектив,
пока брел к одному из ближайших, решая сделать привал и укрыться от ветра.
Размеры соломенных стогов казались просто невероятными и необъяснимыми - ни один человек,
даже несколько людей или куча людей не могли бы вручную соорудить такие высокие массивные пирамиды,
что тени их погружали целые гряди сугробов в темноту. Он видел такую чернь однажды на море и тоже ночью,
после шторма, и море казалось космически бесконечным, сплошь без звезд, без света,
одной пустой истекающей в вечность напряженностью.
Снег синел под темным небом, и только горизонт еще пестрел бронзой от исчезнувшего солнца где-то вдали и в глубине.Шедший остановился. Достав карту, он сверил свое местоположение по компасу,убедился, что идет верно и не заплутал в пустоте ни к чему ни приспособленной земли, отрыл скребком траву и развел огонь. В простом пальто и шляпе, направлялся он до ближайшего отеля,от которого до места назначения его должен был проводить избранный человек. Широкая дорога осталась позади полей, за полосой кленов, и Ходоку все тяжелее давался каждый шаг в мокром снеге, тем более путь не был ему знаком, а ночью идти без тропы или указателей было несколько опасно. Он согрел кукурузы и чая, чтобы поесть и отдохнуть, рассчитывая добраться до отеля если уж ни к полуночи, то непременно до часа ночи, и там выспаться, после чего найти своего проводника и как можно скорее отправиться вновь в путь.
Недавняя поездка сильно измотала его. Его водитель оказался неприлично разговорчивым, сующим нос в дела, его не касающиеся, да еще и весьма ярко выражающим свои эмоции. Он комментировал последние новости, прошедшее празднование дня Города, расспросил о месте, где проживал молодой человек, о его семействе, месте работе и должности, занимаемой им, поинтересовался
- не без сарказма - о получаемом жаловании и его соразмерности столь длительному
и далекому путешествию - отправить могли, скорее, человека, пока еще совсем незначительного.
А молодому человеку, везущему важные документы, естественно, хотелось бы, чтобы при нем водитель,
проявив такт, промолчал бы всю дорогу, как и положено, дав ему размыслить над предстоящим делом,
выстраивая план переговоров. Но все обернулось как нельзя скверно.
Тишины не было ни минуты пути. Обдумывать хотя бы что-то в этом положении было ни то что невозможно
или невероятно, но просто не конструктивно и зря, ведь любую мысль постоянная болтовня
переводила в туманные раздумья о своем будущем, а случившаяся накануне простуда давала о себе знать
ознобом и еще большей рассеянностью, и после полудня, когда они отъехали от Города около ста километров,
бедный пассажир съежился на заднем сиденье, едва умещаясь там из-за своих длинных ног,
закрыл глаза шарфом и редко-редко постанывал, желая дать понять - впрочем, безрезультатно,
- как нужна ему тишина и некоторый элементарный покой, пусть даже на пару часов.
Читать далее...