Иногда есть смысл вернуться. К началу. Чтобы найти новый путь.
Может быть поэтому, сколько бы он не петлял, останавливаясь по дороге во всех городах, не застревал старательно в кварталах развлечений, снова и снова он оказывался здесь.
На этот раз Муген сдался…
Фиолетовое небо, расчерченное длинными багряными полосами, словно порезами, сочащимися розовой, персиковой, золотой красками, стекающими в бесконечное темно-синее пространство океана, идущее едва заметной рябью глубокого, успокоенного дыхания.
Его колыбель и его могила…
Иногда стоит снова остаться одному. Чтобы почувствовать, что единственный возможный принцип существования – одиночество.
Муген, кажется, стал забывать это.
Он и сам не уловил тот момент, когда привык быть с кем-то: вставать по утрам и засыпать, спорить и знать, что (нет, такого однозначно не может быть, но все же… если допустить миллион оговорок), в случае, если потребуется закрыть его спину, то будет тот, на кого он, Муген, может рассчитывать.
Казалось, так легко разойтись в разные стороны.
Волны с тихим вкрадчивым шорохом накатывают на берег, завораживая своим вечным движением и все же - неподвижностью, скрытой жизнью, раскрывающейся лишь там, за слоями обманчиво-прозрачной воды.
Дзин похож на море. Равнодушный, на первый взгляд, текучий, как вода – не удержать в ладонях, и, кажется, совсем неподвижный. Но… Мугену всегда казалось, что еще чуть-чуть, совсем немного и поверхность пойдет волнами, по привычно невозмутимой маске побегут трещины, и она расколется, обнажая… Что?! Вот главный вопрос. Что за тайная жизнь бьется там внутри, в головокружительных глубинах?!
Муген откидывается на песок. Шепот волн успокаивает. Кажется, что это - знакомый, низкий, чуть хриплый от долгого молчания голос вновь с вызовом говорит о слабости и о своей победе.
Мужчина тычет пальцем в низкое, казалось, обволакивающее его небо и вдруг, довольно усмехнувшись вслух произносит:
-Я сильнее тебя, все же.
Глупая привычка разговаривать с невидимым врагом. Но сегодня можно сделать уступку.
На рассвете он вновь отправится прочь – к городам, кварталам развлечений, деньгам, чайным и сражениям. Искать свое место в этом мире. Уже совсем разуверившись, что такое место вообще есть.
Но сейчас... Вода расступилась, принимая солнце, впитывая в себя отзвуки заката – пурпурные, дрожащие на черной глади моря дорожки. И мир погас.
Всего лишь несколько минут - полной тишины и абсолютного покоя - онемевшего, закрывшего глаза мира…
Прежде чем вновь наполниться жизнью. В небе вырисовывается серебристый контур луны, в окружении светлячков – звезд. Черная, жадная вода поглощает их робкий, прозрачный свет, тянущийся длинной дорожкой, словно выплеснувшееся молоко.
Ты оценил бы это, да, Дзин? Наверное, я хотел бы показать тебе… Только для того, конечно, чтобы посмеяться над тем, как ты начнешь нести чушь про ускользающую красоту… Нашел кому рассказывать. Я-то точно знаю, что такое красота, что не удержать руками.
Ты бы сидел рядом и этот мертвенно-нефритовый, лучный свет мягкими мазками ложился бы на твою кожу, путался в волосах, как в водах океана. И я бы наверняка сказал…
-Эй, ты так глупо выглядишь!
Так хочется, как запутавшуюся нитку, вытянуть лунный свет из твоих разметавшихся по песку волос…
Поверишь, что я способен на такие слова? Тогда ты точно глупец, Дзин…
Улыбка выходит поразительно мягкой и задумчивой. Муген довольно тянется всем своим худым, угловатым телом и, закинув руки за голову, закрывает глаза.
«-»
Сквозь сон, еще полностью не придя в себя, он понимает, что не один. Опасность? Тогда почему разум не предупредил заранее? Тело быстрее. Пальцы сжимают рукоять катаны, мышцы распрямляются, как скрученная пружина, и Муген стремительно откатывается, взметнув волну песка. Клинок скользит, повинуясь движению руки, но замирает, так и не коснувшись чужой плоти, остановленный негромким голосом:
-Мертв.
Он и сам это понимает. Паника, злость на предательство тела. Почему? Неужели этот человек воспринимается настолько «своим», что разум отказывается видеть в нем врага? Проклятье. Слишком долго был рядом.
-Ты был бы уже мертв, если бы я хотел тебя убить.
Чертов ронин! Сидит на песке, обнаженная катана на коленях. Но даже не пытается защищаться.
-Уже не хочешь? – голос звучит со сна хрипло и глухо.
Муген зябко ежится. Холодные, мертвящие предрассветные часы. Когда одежда кажется сырой, холодной и совсем не греет.
Дзин неопределенно поводит плечами, легко встает, возвращает катану в ножны.
-Мне гораздо интереснее, почему мой путь сегодня закончился здесь. Впрочем…
Совсем такой, как виделся Мугену накануне. Размытые контуры луны, полуистаявшей на посветлевшем, взмывшем вдруг резко вверх, небе. Туман, окутывающий тонкую фигуру. И шепот волн, в который так естественно вплетается голос:
-Как только рассветет, я уйду.
-Я тоже.
Хмурится, вновь садится рядом на песок.
-Значит, дождемся
Читать далее...