Дарить себя-не значит продавать,
И рядом спать-не значит переспать…
Не повторить-не значит не понять,
Не говорить-не значит не узнать…
Не значит не увидеть-не смотреть,
И не кричать-не значит не гореть…
И промолчать-и не найти ответ,
Две вещи разные,в них родственного нет…
Стоять- совсем не значит не лететь,
И замолчать-не значит умереть…
И замереть,когда увидишь смерть-
Не значит унижение стерпеть…
Бежать во мрак-не значит уходить,
И отпустить не значит упустить…
Не отомстить-не значит все простить,
И порознь быть-не значит не любить…
Он стоял на детской площадке у дома, в котором раньше жил. Ночь давно легла ему на плечи, и теперь он стал почти невидим. Спичка в его руках полыхнула огнем, который принес ей смерть. Он затянулся крепким табаком и отправил густой дым к небу, глядя, как он растворяется в ночной темноте. Ветер кружил вокруг него, рассматривая со всех сторон. Он молчал. Молчал по-особому. Не так, как все. В его молчании было куда больше чувств, чем в бесполезной болтовне людей. Людей, которые отвергли его. Теперь он шел в свой бывший дом, в надежде, что его пустят.
Носком правого ботинка он раздавил окурок, словно таракана, и подошел к подъезду. Дверь мягко подалась ему на встречу. Казалось, подъезд встретил его, как родного, но…
Он вызвал лифт. Слушая, как тяжелая кабина спускается, он вспоминал былые годы жизни. Дверь лифта распахнулась, прервав воспоминания. Он твердым, уверенным шагом зашел в лифт. Пальцы сами потянулись к привычной кнопке девятого этажа, он не стал их удерживать. Двери захлопнулись, лифт, шурша тросом, поехал вверх. Он уперся лбом в двери лифта, слушая звуки прошлой жизни.
Двери распахнулись, он помедлил секунду. Секунду, которая стоила ему жизни. Ровно через секунду после того, как открылись двери, лифт сорвался вниз. Грохот погружающегося в бездну лифта стал утренним ужасом для жителей дома. А он молчал. Молчал даже когда пролетал этажи в железном коробе своих воспоминаний.
Бывает. В этой жизни так много бывает, что и не перечислить. Сегодня одно, завтра – другое. Но больше всего нас мучает то, что было в прошлом.
Он шел по улице, густо засыпанной снегом. В витринах сверкали праздничные гирлянды, стояли елки. А он шел грустный. Каждый прохожий, глядя на него, отворачивался, чтобы не заразиться грустью перед праздником. Ноги цеплялись за асфальт, и он с трудом передвигал их, в надежде, что вот-вот замерзнет. Я не знаю, сколько он шел по улице, но он явно устал, поэтому присел на лавочку, с которой я наблюдал его передвижение. Опустившись на лавку, он тихо вздохнул. Наверно, это означало, что он расстроен. Я хотел спросить его об этом, разделить с ним его печаль, но не мог. Мне осталось только перелететь с конца лавки к нему на ладонь. Он посмотрел на меня взглядом, полным безразличия. Казалось, еще чуть-чуть и его глаза покроются тонким слоем льда. Я чирикнул.
- Дурак ты, - сказал он мне, улыбаясь. Мне нравилось, как он улыбается, хотелось, чтобы он улыбался вечно. Я чирикнул еще раз, второй, третий… Он улыбался, но лицу текли слезы. Я замолчал. Он взял меня второй рукой и посадил на спинку лавки, а сам встал и пошел в сторону дороги. Мне хотелось видеть его улыбку, я хотел посмотреть на его доброе лицо еще раз. Я позвал его, но он не отреагировал. Я крикнул громче, и он обернулся и помахал мне рукой. В этот момент за его спиной занесло машину.
Он так и умер с улыбкой на лице…
Первые строчки родились год назад. Закончил =Р17-12-2006 00:51
"Луна"
Кто видел, как встает луна?
И как она тогда бледна?
И как луч солнца золотого
Уходит на покой. И снова
Восходит ярко по утру,
Согнав луну почти нечайно.
А я надеюсь, что умру,
И на луну смотрю печально.
Она уходит с небосклона,
Оставив мне мои мечты.
А ночью слышит она снова,
Что для меня милей всех ты.
Луна мою печаль разделит,
Но по утру покинет вновь.
А дуэлянт меня застрелит,
И из затылка прыснет кровь.
Глупец, ты мчишься по дороге в надежде встретить на ней свою смерть. Под ногами не видишь асфальта, еще немного и ты будешь на нем лежать, рассматривая его детально. Ты бежишь навстречу сияющим огням машин. Набираешь скорость. Вот она смерть! Адреналин пьяным штурмом захватил сознание. Ты резко остановился. Мозг разрезало мыслью: зачем? Зачем все это надо?! Сознание знало ответ. Ответ, который ты не скажешь никому… Легкий толчок ноги позволил вновь предаться предсмертной радости. Разбег, прыжок! На душе легко и спокойно! Последние моменты жизни ты проведешь в полной свободе! Два ксеноновых огня приближались с чудовищной скоростью, как бы намекая, на твою ничтожную скорость. Яркая вспышка света, сопровождающаяся длительным гудком… Ты делаешь несколько быстрых шагов вперед. Скрип тормозов, и смерть пролетает мимо тебя. Горькое разочарование перемешалось с непонятной тебе радостью жизни. Засунув эту радость поглубже в уголок сознания, ты бросился навстречу следующей машине, в надежде на смерть, которая избавит от боли. Боли от самой свежей и глубокой раны.
Убийца на крыше.
Приближается. Ты видишь её. Видишь её глаза, горящие ярким огнем гиены. Опять мимо… Может хоть следующий сообразит? Нет. Никто так и не помог тебе. Боль становилась все сильнее. Ты резко свернул с дороги. Парочка старушек, явно наблюдающих все представление, начали оживленно перешептываться. Ненавижу. Именно это слово тогда засело у тебя в голове, и ты никак не мог от него избавиться. В мгновение ока ты забрался на самый высокий из гаражей, что нашел по близости. Сталь радостно сверкнула в твоих руках. С размаху ты загнал её в ногу, наблюдая, как сантиметр за сантиметром нож погружается в твою плоть. Боль никуда не уходила и тогда ты перебрался на руки. Кровь прыснула с крыши гаража. Запах страха. Ты повернул голову. Девочка лет десяти наблюдает за происходящим. Было видно: еще секунда и глаза зальются слезами. Почему она за меня переживает? Загадка. Этот мир не познан никем. Ты встал, наглядно убирая нож. Девочка испугалась и убежала. Ты развернулся и шагнул с крыши гаража с закрытыми глазами. Упал. На правое колено. По левой прошла дрожь, холод, а потом ты почувствовал кровь. Кровь стекала по ноге, заливаясь в ботинок. Это все, что тебе дала в дар смерть этим вечером...
Как же иногда трудно переосмыслить свою жизнь. Особенно, если переосмысливаешь все свои деяния перед самой смертью. Еще труднее, если смерть ты себе выбираешь сам. Как же быть с теми, кто останется здесь, что с ними будет. Конечно, легче всего просто плюнуть на всех, как они плевали на тебя всю жизнь, и уйти. Но вот ведь беда – ты не привык! Не привык плевать на людей, даже если они не сделали для тебя ровным счетом ничего. И все-таки: что будет?
А все очень просто. Очередная цепочка судеб распадется на десятки отдельных составляющих. Найдутся те, кто будет осуждать тебя, даже те, кто будет искать виновных среди оставшихся здесь. Можно было бы, наверно, в прощальной записке все разъяснить, но тебе не хочется, чтобы были доказательства самоубийства. Пусть это будет несчастный случай. А люди, что останутся страдать и далее здесь, будут думать над смыслом твоих поступков в жизни. Глупцы… Никакого смысла не было и нет. Просто ты жил и просто умрешь. И спустя десять лет на твою могилу никто не придет. Надгробный камень завалится и зарастет травою, и когда его станет совсем невидно, его просто снесут, а землю, в которой покоится твой прах продадут очередному трупу.
Серые тучи собрались над тобой в ожидании зрелища. Они олицетворяли всю твою жизнь, такую же серую. Такую же бессмысленную, как гром молний, пытающийся напугать мертвеца. Многие бьются всю жизнь, в надежде, что из-за туч выглянет солнце, а когда оно появляется, желают, чтобы оно скрылось за тучи и не сжигало их. Первая капля упала на полосу дороги, указывая тебе место твоей предстоящей гибели. Каплю быстро раздавило колесо машины. Ты мысленно плюнул на всех и все и сделал последний шаг…
При свете луны все становится необычайно серым, как моя жизнь. Я накинул свитер на плечи и вышел на балкон. Люблю такие минуты. Вокруг никого – все спят, забыв про все радости и проблемы. Все ушли в сказочный мир сна, туда, где возможно все, но ничего нельзя сделать. Сон одолевал меня сильнее, холод пытал сознание. Зачем спать? Зачем впустую тратить ценные минуты нашей ничтожно малой жизни? Все говорят, что во сне человек отдыхает. А что же делать, если сон выматывает сильнее, чем километровый кросс? Если снится сон, смысл которого разгадываешь только, когда события воплощаются в жизнь? Мне редко снятся сны, но если снятся, то в основном плохие. Не очень хочется, чтобы и без того ужасная жизнь стала еще хуже.
Поняв, что бороться со мной бесполезно, сон вежливо удалился прочь от моего сознания. Остался только холод. Холод жизни, холодное отношение людей ко мне. Все это собралось в один большой комок и засело где-то в горле. Хотелось плакать, но я разучился плакать по пустякам вроде своей жизни. Ведь моя жизнь пустяк, хлам. Кто я в этом мире? Многие скажут, что я еще могу много добиться. Мог. Теперь у меня одна дорога – дождаться смерти. Она придет и заберет меня туда, где не будет проблем этого мира. Возможно, там не лучше, но там иначе. Просто надоело видеть каждый день одно и тоже солнце, одно и тоже небо и эти холодные лица людей. Лица на улице, в метро, в переходах, в автобусах. Все они равнодушны ко мне. Равнодушны друг к другу. Разве может привлекать та жизнь, в которой слово «любовь» не имеет значения? Все вокруг ненавидят всех. И с каждым днем таких созданий природы все больше и больше. Мир погружается во тьму и вытащить нас из бездны никто не сможет. Разве что только после нашей смерти.
Дым от сигареты затуманил глаза. Думать никто не запрещал, но, вот ведь парадокс, все наши мысли ведут лишь к сомнениям. Если не думать, а просто делать – ты машина, а если думать, то ничего не сделаешь. Скорее всего, многие меня не поймут, а еще больше людей возьмутся опровергать мою теорию. Мне хочется пожелать им удачи в этом нелегком деле. Кому они будут доказывать свою правоту? Мне? Бесполезно. Себе? А кому это надо?
С такими мыслями я продолжал вдыхать грязный воздух грязного мира. Черная ворона легко вспорхнула с ветки и унесла мои мысли с собой. Но мысли мои настолько упрямы, что они рванулись подальше от птицы и сорвались вниз, рассыпавшись по мостовой.
Дым от сигареты тянулся к потолку, растворяясь, так и не достигнув его. Холодная сталь пригрелась у меня на руке, как змея, все еще желающая меня укусить. Не могу сказать, что это мне нравилось, это отвлекало, забирало боль, крошечную часть боли, но лучше хоть что-то, чем ничего. Самым краешком ножа я медленно провел по руке, отчаянно пытаясь изменить линию жизни. Сознание требовало объяснения, но я так и не смог найти ответа на вопрос «зачем?». Меня разрывал на куски другой, не менее важный вопрос: зачем я живу? Никто ни разу мне не дал ответа, который смог бы меня остановить. Осознание собственной незначительности в этом мире сводит с ума. Меня выбросили из жизни, как старый хлам на помойку. Осталось немного людей, которые мне дороги, еще меньше тех, кому дорог я.
Кровь тоненькой струйкой стекала на пол, забирая с собой крупицы моей боли. Но ничто не дается нам безвозмездно, и за секунды облегчения многие платятся своей жизнью. Это меня не пугало, скорее, даже привлекало. Оставить все проблемы и боль в этом грешном мире и исчезнуть из него навсегда – для меня это лучший выход.
Так размышлял я, скользя по самой тонкой грани во вселенной – гранью между жизнью и смертью. Сторона, что называется «жизнью» надоела своим однообразием и вовсе меня не привлекала, а та, что называется «смертью» немного пугала своей неизвестностью. Мне оставалось только скользить между ними в надежде, что однажды что-то меня столкнет в какую-либо сторону.
Мне нет покоя от ужасной боли,
Не передать мне боль свою другим.
Её я выпускаю через струйку крови,
И горький сигаретный дым.
А сердце рёбра рвёт на части,
Чтобы увидеть белый свет.
Пытаюсь убежать я от несчастья
В счастливый миг минувших лет.
Ночная езда по неоживлённой трассе... Ваш "Харлей" оглашает окрестности своим звериным рёвом... Тяжёлые ритмы металла звучат в вашей голове... А впереди только извивающаяся лента дороги...
Возможно таким способом вы пытаетесь убежать (от самого себя, от общества непонимающих, от проблем), но тем не менее вы самодостаточная личность. Вся ваша жизнь - это Путь...