Это цитата сообщения Лена_Касьян Оригинальное сообщение

Без заголовка



А бог нас покупает пачками, как валидол,
(ему нас без рецепта отпускают),
по одному выдавливает на ладонь
и под язык кладёт, и ждёт.
Не помогает…

Это цитата сообщения CAZADOR Оригинальное сообщение

Облом на 100%



Лучший и самый быстрый способ обламать мне весь кайф - это спросить посреди секса: "Тебе хорошо?"
Особенно этим мужчины грешат, правда и женщины есть такие пытливые.
Выдернув меня из моего обычного счастливо-бездумного реликтового переживания чистого животного кайфа и ввергнув внезапно в пучину логических рассуждений на тему: а хорошо ли мне, в чем конкретно хорошо, из-за чего хорошо, относительно чего хорошо, с какого какого времени хорошо, будет ли хорошо впредь и вообще что такое хорошо и что такое плохо - какого ответа ждут эти люди?
Конечно, я врал.
Теперь бросил врать - просто мычу или рычу что-нибудь нечленораздельное, пытаясь спасти этих естествоиспытателей от ответа: было хорошо, пока ты не спросил.
Но как бы я не старался - облом происходит всегда.
Да и секс с человеком, который только и делает, что пытается самореализоваться, доказать свою состоятельность, выпендриться перед тобой, оправдаться, находясь уже в твоей постели - становится скорее актом профессионально-технического обучения, а не катарсисом.
Поэтому я стал проще. Я просто кончаю первым.
А потом уже хотите - радуйтесь об меня, хотите тренируйтесь в акробатических этюдах - мне уже пофиг, я в нирване и на все благодушно согласен.
Но больше всего я уважаю тех, кто интуитивен в сексе.
Интуитивен, жаден и дик.

Почему жизнь такое дерьмо, жизнь почему такое дерьмо,почему же дерьмо такое жизнь, жизнь дерьмо почему, почему дерьмо же, дерьмо ж какое, какое ж все-таки, почему жизнь дерьмо, почему такая сволочь?

Люблю тех, кого не устраивает то,что есть,и эта "данность" уже миллиарды тысяч раз которую я вслух и письменно ненавидела - она не меняется,все так же отвратительна пылью пахнет и дышит и ею же живет и лыбится так ехидно и гаденько. нет-нет-нет,таких вот вечно всем недовольных унылых скучных романтичных и вне всякой меры бессмысленно мечтательных я тоже не сказать,чтоб сильно...нравятся другие.те - тоже, но на них злюсь, потому что они себя цепями замками обвешали и еще по клеткам разбежались - и им так легче мечтается,когда доводят до предела и не хотят делать что-то,просто тупо создают недореальность,в которой не получается существовать,но о которой можно грустить.
Люблю, когда все - по полной и очень по-детски честно,пусть даже местами неловко.Когда так - можно и грустить, и злиться,и смеяться и мечтать и все-все вообще можно,даже ненавидеть - и оно красивое при этом. И люди такие - очень красивые и ощутимые,даже если отвратительны.Они как будто все голые,даже когда в одежде.и - зверьковые,детские, я очень люблю это.и инопланетные.Они могут сказать очень громко про проходящую мимо толстую женщину, что она - жирдяйка,показать на нее пальцем и от души рассмеяться, и за них вроде бы стыдно, но это все равно прекрасно.а когда им скажут, что так нельзя,некрасиво,плохо и вообще гадко - они очень расстроятся,обидятся и даже могут заплакать. и помнить будут долго-долго.а другие могут вообще этого не заметить - толстая,худая,горбатая - просто видят другое совсем.цвета,запахи,звуки.и те,и другие,и еще множество всяких - прекрасны.а те, кто глотает смех и от этого так мерзко смущенно улыбается - безвкусные или приторные,но в любом случае слишком переготовленные и лишены чего-то изначального и вот этой красоты. хочется над ними издеваться, пока душу не вытащишь.
И вот в каждом кто-то живет, и не один, и можно просто однажды денек помолчать и походить с закрытыми глазами и уши тоже заткнуть - и почувствуешь. тогда - все станет совсем другим.
почему люди на концертах/вечеринках не танцуют на полную сразу, а сначала так глупо подрыгиваются под музыку, постепенно раскачиваясь и лишь минут через двадцать в лучшем случае начинают двигаться по-настоящему и как хотят?ведь они знают,что потом все равно так будет - не лучше ли сразу?
научилась вести дневник снова,спустя лет так 7.потому что - на хрен стеснение,орфографию пунктуацию и красоту слога.писать как пишется и как чувствуется,используя буквы и слова так,чтобы они наилучшим образом прорисовывали то, что есть, а не то,чего хотелось бы, даже если то, что есть - и есть желание чего-то другого.
а еще - бежевый день закончился и начался фиолетовый.я вообще очень люблю фиолетовый цвет,так что мне чертовски повезло сегодня.

Кругом друзья и родственники ежемесячно сходят с ума и ходят к психотерапевтам и пьют антидепрессанты или не пьют и страдают и этим очень наслаждаются,и всем чего-то вечно не хватает - любви там, счастья,понимания и заботы, и никакого материализма, у всех, сука, духовность.а нам-то что - мы звери простые, было б что попить да покурить, и если покушать иногда - тоже хорошо, а остальное - пусть уж духовноразвитЫм, и страдания,и понимания, и совести и суициды и всякое. а мы - мы скромные и тихие, никому плохо не делаем, разве что за пятку цапнуть да руку царапнуть иногда можно, если будят и слишком надоедают, но это ерунда - заживет через неделю, а уж с духовными-то страданиями-проблемами до царапок и вовсе не должно быть дела.
бррррр.

Он много думал и постоянно все усложнял,пытаясь найти самое простое решение своих проблем. Искал ответ на один вопрос, находил - на другой, а там уже - дальше, дальше,и первый вопрос терялся где-то, но продолжал мешаться.
Он вообще многое терял, не только вопросы. Терял носки, перчатки, мобильники, сумки, деньги, волосы, совесть, да и сам - частенько терялся. Но чаще всего он терял свое имя, и потому решил всегда иметь несколько про запас. Если и те, что про запас, тоже терялись - приходилось заимствовать чужие. Его это огорчало, но - что ж тут поделаешь. А самое первое свое имя он так давно потерял, что уже начал забывать о том, что оно когда-то было. Напомнить никто не мог - всех родственников и друзей детства он потерял огромное количество потерянных лет назад. Иногда вспоминал, что было когда-то имя - одно, и люди были, и сразу очень начинало ему хотеться все это найти и вернуть, и уже точно никогда не терять. Но как найти, если даже те, у кого можно было бы спросить - потеряны? Он думал, думал, думал, и находил. Но уже совершенно не то, что хотел найти сначала, а начало - терялось, как и вопросы, и носки, и деньги. Он это понимал и сразу терялся.
И так много всего он успел потерять - и сумок, и совестей, и себя, и имен - что, сам о том не подозревая, создал целый потерянный город, в котором сам же,многочисленный и потерянный, каждый потерянный день делал потерянную работу и отвечал на потерянные вопросы. Иногда город ему снился - и он сразу все находил. Даже больше, чем нужно, и потому, когда он начинал разбираться, что - нужно, что - нет, нужное терялось, а затем терялся и сон, и город. На самом деле, и городов потерянных было уже столько, что получилась целая потерянная страна, а, быть может, и планета. И там жило множество его, и у каждого была своя, хоть и им потерянная, жизнь. И его самого это множество совершенно не знало, но называло Создателем, и в общем-то всем было хорошо. Только он всего этого уже не помнил, а чего-то и не знал, и все терял, терял, и пытался найти - но терял еще больше.
И ему было очень-очень одиноко.

Так странно звучит воздух. Как ксилофон, или миллиарды маленьких колокольчиков. А я звучу, как орган, но только внутри. Наверное, тебе кажется, что я звучу точно как воздух, ну и чуть-чуть - как вода, флейтой. А ты звучишь, как ветер. Ветер звучит не так, как воздух. Сейчас - только барабаном так приглушенно - тук, тук,тук...
У меня голос охрипший и мужской, а у нее - улыбка, как цветок папоротника, или как далекая-далекая песня сирены. А у меня улыбка, как у пристыженной собаки. Впрочем, это тоже чуть-чуть от сказок - собаки умеют улыбаться только там, где цветет папоротник и поют сирены. А голос у нее, как теплое сладкое вино.
А у нас впереди - только миллиарды снежинок и бетонные блоки, поросшие мхом и травой, и говорящие на всех языках мира деревья, и звонкие мысли птиц, и одна сказка без начала, конца и середины. Этого нам мало. Нам всегда мало. Потому и живем.
Они - непробиваемые такие, и ты тоже чуть-чуть. А я - червячок, и незаметно могу заползти, и узнать, что там - под панцирем, кто живет и как выглядит, и подслушаю, каким голосом разговаривает и о чем часто грустит. Ты грустишь о прошлом в будущем, о жалком мокром зверьке, которого приходится каждый раз оставлять дрожащим у подъезда, потому что домой - нельзя, грустишь о легкости и молчании, грустишь о том, что слишком много было строк, людей, реальностей и снимков, и грустишь ты очень болезненно и каменно. А она - не грустит. Грусть - в ней самой, как и радость, и безумие, и счастье и танец. И у нее совершенно нет панциря, потому что она сама - немного и панцирь, но и мягкая, и обнаженная, и летать умеет. А я - червячок, и она меня любит и держит на руках, и улыбается цветком папоротника, а я - только чувствую.
Нам ведь не бесконечно здесь прислушиваться, ловить отголоски и лепить из них хрупкие музыкальные шкатулки, чтобы вечерами открывать и засыпать уже там. Всего лишь какое-то неизвестное "всего лишь" лет. А мы и не ждем, просто готовы бы. Просто однажды она рассмеется стаей ворон и съест нас на завтрак. И станет и тобой, и мной, а мы - ею. И будем звучать ксилофоном, тромбоном и флейтой, и идти падающими листьями, и станем вселенной и маленьким запыленным окошком башенки, и улыбнемся песней сирены, и не будем знать, что такое "мало" и "много".
Ты звучишь совсем тихо-тихо, я дослушаю первой, я завидую и скрипкой грущу, а ты - уже не меня слышишь, а ее.
Всего лишь всего лишь.
Всего-то навсего -
Тук...тук...тук...
тук...
тук

Хочешь услышать мою тайну, мальчик? Почему ты молчишь и смотришь так испуганно, и улыбаешься смущенно, будто я говорю о чем-то очень неприличном? Не бойся и дай сюда свою руку. У тебя ледяные пальцы. Ты замерз? Это ничего, скоро пройдет, станет совершенно незначительным. Доверяй мне сейчас, доверяй - но не больше, чем следует. Мы - одно целое на десять минут, договорились?
Ты слышишь ее? Она звучит тепло и холодно одновременно, как родник в жаркий летний день. Дыши ее, а я буду дышать твою. У тебя есть тайна? Нет? Ты обманываешь! Просто твоя скрытная, как ты сам, и пугливая. Но я слышу. Похожа на листья осины или на первый тонкий слой льда на реке. Трещит. Или на угли - такие, которые остаются под утро от костра, горевшего всю ночь.
Она не в глазах, хотя многие там ищут, но находят другое. Не тайну, наоборот - то, что есть, что все должны видеть. У многих вообще нет тайны. Они не дышат ее. Воздух входит и выходит - пустой, сухой, пыльный - а с тайной он всегда разный. У каждого свой, и не бывает одинаковых. Бывает, что она сама приходит внезапно, и все сразу меняется. Был человек, жил, а она пришла - и он уже не может, как раньше, и дышит ее, но пока сам этого не понимает, и потому мечется, как дикий зверь, и рвет себя изнутри. Но она с ним поговорит - и он поймет, и улыбнется, и все станет легким, воздушным. Или прозрачным и хрупким, или острым и холодным, но в любом случае гораздо более полным.
Разве ты не чувствуешь, как мы прекрасны? Она светит изнутри, а мы - витражные стекла, или хрустальные сосуды, или озеро - если представить, что солнце упало в него и превратилось в луну.
Сядь поближе ко мне и помолчим. Будем молчать, дышать и слушать.
Обними. Мне страшно. Ее так много, когда молчишь, и мне кажется, что я вот-вот исчезну, превратившись лишь в ее свет, случайно вдохну всю себя и перестану быть. А вдох улетит и станет ветром.
Держи крепче. Если от меня останется лишь вдох, ты стань выдохом, и мы вместе превратимся в новое дыхание. И будем жить.
Десять минут - это чуть больше вечности. Ровно на десять минут.

Это цитата сообщения meyrleiki Оригинальное сообщение



А есть на свете люди, искрящиеся счастьем? Я бы жадно схватилась в такого, если бы встретила. Наверняка у этого чудака очень теплые большие лапки, и смешная шапка. Идиотский нойз в ушах, карманы забиты отломанными грифелями. Дырки на боковых карманах брюк. На обед этот некий индивид ест детский грушевый сок…

З.ы. а что будет в нем еще, я придумаю позже. и картинку тоже..)

Это цитата сообщения Лёгкое_соприкосновение Оригинальное сообщение

Звать гулял... Шли гуляем...



Когда он нас звать гулял,
Мы уже шли гуляем.
Он нас картиной зарисовал,
А мы ещё вчера узнаем.

Структура небытия
Сидела молится,
Испанский голень Урал,
Тибетский Висмут не мыться.

Я в ранних сумерках
Преломлен есть или потом...
Мой батя с детства
Правильно думать ходил.

Кто то задумался знать ,
Припечёт , удивился...

давайте поговорим о жизни. хочется живого диалога в рамках виртуального пространства (в реальное фиг кого вытянешь).
Хочется-не хочестя написать что-то. Потому - диалог, да.
м?

Она проснулась,села в кровати и глубоко,довольно зевнула. Я чуть приоткрыл глаза и слежу за ней из-под решетки ресниц. Сегодня ее зверь, скорее всего, Рысь - я долго не мог привыкнуть к этим практически каждодневным перевоплощениям,но со временем свыкся,и даже стал воспринимать это как своеобразную игру. Вчера - кузнечик, сегодня - кошка. Вам это кажется странным? Что вы! Странно было, когда после волка она вдруг преобразовалась в медведку. А это - так, ничего особенного.
И все-таки Рысь мне нравится значительно больше.
Я лежу, стараясь дышать как можно спокойнее - не хочу, чтобы она знала, что я проснулся.
Рысь грациозно потянулась и хитро сощурилась, поймав зелеными чуть раскосыми глазами утренний солнечный лучик. Меня всегда поражало то, как могло меняться ее лицо - вплоть, казалось, до разреза глаз и формы губ.
Она говорит, что лицо не может меняться. Оно - зеркало, как и она сама. Бестолковый кусок стекла - так она себя называет, брезгливо кривя губы - стоящий где-то да отражающий проплывающие, пролетающие и проходящие мимо него сущности. Меняются отражения, а зеркало - безжизненно и неизменно. Хотя каждый день она говорит разное, каждый день - новое отражение.
Беззвучно соскользнула с кровати и встала у окна, уперевшись в подоконник кончиками пальцев. Лопатки разведены, плечи направлены вперед - Рысь настороженно принюхивается, вытянув длинную красивую шею. Затем резко поворачивается, один миг - и она уже сидит на мне, хищно улыбаясь. Это было столь внезапным, что я моментально отбросил свой фальшивый сон и широко открыл глаза. Она смеется, обнажая красивые большие зубы и аккуратные клыки, и, играясь, сжимает и разжимает ладони, слегка царапая мою грудь острыми маленькими коготками.
- Я поняла, что ты не спишь, обманщик! - коготки сильнее впиваются в грудь, и на мгновение мне становится страшно. Я никогда не знаю, чего от нее ожидать. Помнится, она чуть не утопила меня в бассейне, когда была Анакондой.
- Каким же образом ты догадалась? - беру ее руки в свои, не столько из-за внезапного приступа нежности, сколько ради собственной безопасности.
- Ты слишком старательно дышал и слишком неподвижно лежал. - она резко повернула голову и устремила взгляд куда-то "вовне".То есть, наверное "вовне". Для меня же на том месте стоит всего лишь старый дубовый шкаф и пара пыльных горшков с засохшими цветами. Ее голос вдруг стал низким и тихим, речь - ленивой, словно на какое-то время она перенеслась в тот мир, который обыкновенно отражает. - Ты не почувствовал себя спящим. Даже если бы ты перенял его дыхание и движения, тебя бы все равно выдал запах.
- Это ерунда. Я не могу пахнуть, как спящий - если даже он действительно есть, этот особенный запах - и при этом бодрствовать.Если я почувствую себя спящим - я засну.
Она презрительно фыркнула и, высвободив свои руки из моих, отодвинулась.
- Ты - плоский и живешь в плоском мире. Так почти все. Тоже стекляшки, покрывающиеся постепенно пылью и, поймав, исказив чье-то чувство, превращают его в гордость. Живые проходят мимо мерзких пыльных столбов,стараясь даже не смотреть на них, а столбам пыль - что пудра. Ведь они так хотят быть живыми самостоятельно, но не могут. Вот и пылятся, обманывая сами себя. Пыль ведь - не они сами. Она и то гораздо живее.
У меня закружилась голова.
Она часто говорила о вещах, которые были мне совершенно непонятны. Ее речь всегда была полна несостыковок, а логические бреши вперемешку с неземными,сказочными образами делали ее похожей на тончайшей работы кружево. Но какой-то частью себя я чувствовал, что все эти бреши и несуразицы на самом деле не являются таковыми. Когда я думал об этом, я начинал ее понимать, а себя ощущал действительно плоским и неживым. Потому и гнал мысли прочь, цепляясь за ляпы и погрешности. Мне кажется, переход от плоскости к объему может быть слишком болезненным.
- Ты - тоже стекляшка?
- Я могла бы ей быть. А ты мог бы ею не быть. Все могли бы не быть. Зеркала умеют отражать, можно быть зеркалом, а можно отражением.
- Но отражение тоже не живет самостоятельно.
- Почему?
- Это очевидно.
- Почему очевидно?
- Это же отражение! - я начинаю нервничать, а она смотрит на меня, и в глазах ее еще с миллион различных "почему" на каждую мою очевидность. Они искрятся и мерцают, подобно поверхности лесного озера. Так хочется прикоснуться, но ты боишься утонуть.
- Почему отражение не живет самостоятельно? Ты видел?
Я так часто не знаю, как ей ответить. Законы физики, как и любые другие, для нее ничего не значат, да и мне они начинают казаться глупыми после ее нескончаемых и неожиданных вопросов. Она смотрит на все под другим углом, да только и сам этот угол вовсе углом не является. Что-то за гранью.
- Ну, это же всего лишь луч света, отраженный зеркалом сам в себя. Отражение не живет внутри зеркала. Так только кажется, а на самом деле оно, вроде как, односторонне.
Она вдруг громко, чуть хрипловато рассмеялась.
- Какая глупость! Ты все это придумал только для того, чтобы было просто. Чтобы не думать о том, Читать далее...

Нет, я, конечно, могу попробовать -
добавить взгляду тоски да нежности, недочеты внешности
игнорируя
в тебе - как положено - расвориться, вальсируя, ловить искринки в твоей бесснежности,
творить неловкости и небрежности - смешно - как нравилось
И - без этого никуда, говорят что...
Трепет? в промежности?
Да.ощутить его все-таки,крикнуть:
"Справилась!"
- только тссс,про себя,вслух лишь лестности
да пять тысяч "люблю тебя" шепотом
И еще миллиона с два счастья
В нашей грешности-повседневности.
Пошлой прекратить давиться романтикой - что, лучше других ли? Хавай, сказано
Сказано-сделано, легче легкого - вот и голоса птичьи стихли, и солнце лучами гуляет в садике, еще с минуту назад грело, но
заходит сейчас, обессиленно, связано
водою тягучей, медленной. И - целый мир в квадратике, и объедки завернуты в фантики.
Лишь внутри что-то честное, волчье, бесится, скалится. Говорит:"Не твое, породы другой да иной природы. Да и стоит ли снова раниться,надеясь, что все изменится, головой вниз катиться с лестницы почти-не-случайно падая вновь в не(совсем)известное?
Нет. Меня и так слишком мало стало, и,если так продолжать, не останется.

Чуть трусливо и нервно-щекотно бегут ОченьМного-точия,и ловлю их до поздней ночи я, переделываю перечеркивая,нахожу в них признанья встречные на мои сотни слов побочные, за которыми чувства скрытные и не то что бы слишком прочные.
А кто ты, какой
на до дыр замусоленном "самом деле",
что за пиво из какого цвета пьешь кружки, материал простыней на твоей постели и размеры твоей подушки -
не важно
(иногда лишь кажется, для меня во всем мире имеет значенье лишь запах твоей макушки).
Смешно и глупо, да? В моем стиле. Крича, что цель - ерунда, для ее достиженья несчетные чистить мили от пыли.

Это цитата сообщения Lunaire Оригинальное сообщение

Плесень



колючее

Бывает, кажется, что жизни слишком много. Хочется собрать всю ее и зажать в кулачок, чтобы вся при тебе. Ты пробуешь, но она расползается в стороны, а тебе остается лишь маленький кусочек. И раньше тебе этого кусочка было бы более, чем достаточно, но сейчас все иначе. Это не расстраивает. Это игра, интересная и удивительная.
Главное - не терять уже пойманные ее частички. Если теряешь - становится тоскливо, или страшно, или холодно, или...плохо просто.
А еще свобода есть, хотя я вообще не очень люблю это слово. Оно слишком шумное и фонит. Но другого не подобрать.
Вот человек, очень высокий и худощавый, с длинными темными волосами с проседью. Он сидит целыми днями на кухне и пьет портвейн. К нему приходят, говорят, мол, что ты сидишь тут целыми днями? Ты же совсем спился и обленился! Как ты будешь жить дальше?
А человек все сидит и улыбается чему-то.
Через день, или месяц, или минуту, или год он может встать, потянувшись, и выйти на улицу. Купить в магазине апельсиновый сок и гулять хоть три дня подряд, а, может, и больше.
А потом он может перекрасить волосы в розовый, постричься и курить много-много. А может этого и не делать.
Он может так и сидеть на кухне, в принципе. Потому что, что бы другие ни говорили, он точно знает, что в любой момент может все изменить. Он ко всему относится с добродушным безразличием.
Наверное, вот это больше похоже на свободу. Но я ее чуть-чуть боюсь, хотя иногда и ощущаю.

Это цитата сообщения tellme Оригинальное сообщение

Поющие лошадки - на счастье и удачу



Они поют и поднимают настроение!!! Обожаю этих лошадок.
Они приносят счастье всем, у кого они живут в дневнике.
Если у вас их еще нет - возьмите! Не пожалеете!



при цитировании в графе "Дополнительно:" не забывайте убирать галочку
"Автоматически переводить URL в ссылку "

Слушать этот музыкальный файл

мрррррр...

Слушать этот музыкальный файл

Люблю его, как никого другого

Раньше были сказки, тоска и безысходность такая, что, казалось, можно руками потрогать - на медузу похожа.
Мечты были, вера - слабая совсем, но оттого еще более дорогая.
Был выдуманный мирок, весь в маленьком домике да в осенних деревьях за окном. А в домике кухонька, вся в банках-склянках, и пахло там корицей, вином и горячими лепешками. А еще темная комнатка, скрипучий диван и цветастый драный плед.
И я там была узницей, которая решила, что так ей больше нравится. Ведь дома тепло, уютно, а на кухне так хорошо по вечерам сочинять сказки, рассказывая их заплутавшим путникам, угощая вином и лепешками, улыбаясь чуть грустно, но светло.
А за окном - осенний лес, на который так хорошо смотреть, но в нем сыро, зябко и тихо так пугающе.
Я забывала постепенно, кем была раньше, где жила, по каким улочкам так любила гулять вечерами. Забывала - и сочиняла себе другое прошлое. А, может, и не потому, что забывала - просто, чтобы настоящее не казалось насмешкой, а надежда на прекрасное будущее не исчезала. Вот я закрою глаза - и все в один миг изменится, меня освободят, приютят, подоткнут заботливо одеяло и поцелуют в лоб, сказав тихо:"Спи..."
Но однажды деревья за окном перестали быть осенними, зимними - стали прозрачно-зелеными, веселыми и чуть насмешливыми. Солнечный зайчик то и дело пробегал по комнатке, играясь. Плед переместился в шкаф - стало тепло. Да и на кухне запахло яблоками и вишней, и только легкий аромат корицы напоминал о настоящем, которое неожиданно стало прошедшим.
Я распахнула окно, и вдруг вспомнила, что я вовсе не узница, и поняла, что настоящее нельзя положить в банку, закрутить крышку и убрать куда подальше. Да и не такое оно страшное, чтобы так поступать.
А лес вовсе не пугает больше, и новые улочки заменят забытые, а дом - а разве он так уж необходим?
И все бы хорошо, только сказки теперь не пишутся, потому что мечты сбываются, и вера окрепла настолько, что граничит со знанием.
И, хоть все хорошо, иногда бывает чуточку грустно. Потому что жалко сказок и людей, которые эти сказки любили слушать. Теперь они потеряли ко мне интерес, и, даже заплутав, стараются обходить мой дом стороной.
Ну, капелька грусти - это тоже хорошо. Она всегда есть, если не забывать.

Милые друзья, я знаю, что эта штука - сплошной ужас и кошмар, но я ее так долго вымучивала, что отношение образовалось трепетное. Так что не ругайте матом и не закидывайте камнями.




Знаешь, все просто, как дважды два.
Кто-то об стенку бьется, плюется, кричит, что нет сил бороться больше,
Кто-то сравнивает, кто толще, кто тоньше, кто-то вообще хотел бы жить в Польше, но по-прежнему здесь торчит
Зубы точит или сжав их, молчит.
Девочка над куклой сломанной плачет, дедушка жизнь прожить бы хотел иначе, мужчина задумался об отсутствии личности роста, не понимая, что это значит.
Но, знаешь, все просто, как дважды два
И возможные сложности - лишь слова.
***
Думали друг о друге почти постоянно, она - даже звоня подруге, он - даже сонный, проснувшись рано.
Он думал:"Ну как она там, интересно?".
Она думала:"Да я как всегда - прелестно".
Встречаясь все чаще молчали, без слов по глазам читая, и, избегая печали, учились любить не мечтая.
Говорили:
"Нам и того, что есть - много. С грузом трудней дорога, а в ней еще миль - не счесть".
***
Пролетали минуты, месяцы, годы, и у всех все менялось - кто-то родил, кто-то успел принять роды, кто-то решил повеситься, кто-то в быте застрял средь гор посуды, а кто-то от затянувшейся страдает простуды,
а у них все по-прежнему - каждый день ново, только
встреч больше нет -
и не помнят уж, сколько
лет.
Он думает:"Не мерзнет ли там она, согревает ли плед?"
"Мне тепло и без полотна" - в ответ от нее с улыбкой (прикрываясь простынкой хлипкой) - "Ведь знаю, что не одна".
***
Шли в одну гору, лишь с разных сторон, и она - чуть ближе к подножью, и чуть ближе к вершине - он.
***
Те, кто знал их когда-то, смеялись, пожимали плечами - мол, годами несли свой груз,
в гору взбирались, не спав ночей, и что в результате у них осталось? Гора,
взамен жизни неспешной, простой? Не по нам. Мы привыкли к уютным снам и желудок чтоб не был пуст.
Но они высоко, до других нет дела, им до неба подать рукой.
***
Он вершины достиг чуть раньше, она же еще в пути.
прилегла на уступ - устала и нет больше сил идти
Подумала:"Слишком сложно, не справлюсь, прости.
Не пройти до конца дороги, странно, что я до сих пор жива
Боже, как сильно же ноют ноги
и смертельно болит голова.

Он улыбнулся, подумал:
"Знаешь, на самом деле
все просто, как дважды два
Лишь наверх поднимись, и забудешь, что значит "бремя,
усталость" - здесь вообще не нужны слова,
и затянутся раны на теле
И даже если вдруг грустно, а кругом - холод и темень,
помни
Если надо - я буду ждать тебя вечность, здесь совершенно другое время".
***
Другие считали, что им лучше живется - как крысы в подвалах, не видя солнца, ютились:"А что? Нам и дышится, и вода холодна из колодца - разве этого мало? А они - дураки, променяли покой на скалы, и уже, не дай Бог, погибли, разбились, из-за глупости их не стало".
***
Лишь движеньем и мыслями жили, любили не видя, позади оставляли мили.
Могло быть иначе. Домик опрятный, машина, за городом дача, по выходным у нее - салон, магазины, у него - футбольные матчи, получилось же так, что
под собою их небо прячет, домом служит горы вершина.

***
Как нить
прошлое оборвалось и внизу серебрится; унесли в клювах остатки границ птицы, бросив их в мир унылых и серых лиц.
А они - живут больше прежнего,
И по-прежнему учатся жить.