В колонках играет - 4 четверти "Девочка из дождя"

Она бежала по полю… сильный ветер трепал и запутывал пряди волос, заставлял трепетать и развиваться тончайшую ткань одежды. Она спотыкалась, падала, царапая руки о колючую траву, и снова бежала… в голове билась только одна мысль: «Бежать, бежать…. Дальше!! Не надо!!». Всего несколько бессвязных слов объясняли её состояние. Она не помнила, который час, и сколько она уже в этом поле, которому, казалось, не было ни конца ни края.
Она остановилась. Огляделась. На темно-синем, уже вечернем небе сверкали зигзаги молний, каждую секунду сразу с нескольких сторон. За это время она уже настолько привыкла к ним, что даже не замечала. Она огляделась. Очередное сверкание осветило темное поле, поросшее высокой, почти до пояса, травой; очередной раскат грома заставил содрогнуться небо и землю. А она все стояла. Повинуясь непонятному порыву, встала на колени. Первые дождевые капли ударяли по бледному лицу с лихорадочным румянцем. Ливень медлил и не начинался.
Она стояла на коленях и первый раз за несколько часов зарыдала. Шоковое состояние прошло, началась истерика. Плечи вздрагивали, мокрые волосы прилипали к лицу, которое она даже не пыталась прикрыть. Просто стояла и плакала, безвольно опустив руки и судорожно комкая попавшую в пальцы траву. Её душа умирала. Хотя нет, душа её как раз была жива и только металась в опостылевшем теле. Умирало её сердце, разбитое, окровавленное, еле бившееся под натиском боли. Она зашептала молитвы. Сквозь всхлипы раздавались слова: «Да святится имя…и оставим мы должников наших..»… Она замолчала, возникла пауза, потом она четко и внятно произнесла: «Аминь». Да будет так. Она, слегка пошатываясь под грузом навалившейся усталости, встала. Посмотрела в небо, точно в чьи-то невидимые темно-синие глаза, и просто сказала: «Убей меня». Небо вопрошающе отозвалось раскатом грома. Она повторила: «Убей меня. Ты видишь, я здесь не нужна. Моя жизнь не нужна. Моя любовь не нужна. Так будет лучше. Всем. Убей.» Её голос звучал чисто, но с хрипотцой – так звучит надтреснутый хрусталь. Вспышки молний озаряли полное решимости и усталости лицо. Она снова побежала, казалось, у неё выросли крылья. Несколько серебристо-сиреневых молний сверкнули одновременно. Она упала. Наступила темнота. В наступившей тишине раздался удар грома, сотрясший небеса: ДА БУДЕТ ТАК.
[700x525]

Он ушел, не оглянулся,
И скрипнула тихонько дверь.
И мир вокруг вдруг содрогнулся,
Теперь, девчонка, слезы лей.

Могилу ветками из лилий,
Души могилы убери.
Не трать ненужных слов, усилий,
И с ран рукой всю кровь сотри.

Рисуй гуашью лужи, дождь,
Разводы капель, мрак и слякоть.
Его теперь уже не ждешь,
Глаза не могут больше плакать.

Зажжешь свечу, теплее стало,
Удары капель по стеклу.
Ты завернешься в одеяло,
Устало глядя в пустоту.

Его глаза и губы, руки
Уже не помнишь, не поймешь,
Их смыли слезы, стерли муки,
И ты спокойная уснешь.

В обрывках сна чужие лица,
Толпа людей и где-то он.
И он ей снится, снится, снится,
Но только это просто сон!

О, как же так! о, как же больно,
Проснулась, смотришь в потолок.
Свечи огонь дрожит спокойно.
О, как он мог быть так жесток?

Ты утром встанешь, не заметит
Никто усталости и слез.
В твоих глазах как солнце светит,
Да только свет тот он унес.

А вечер будет тот же, что и раньше,
И этот дождь, зажженная свеча.
О ком же ты, девчонка, горько плачешь,
Слова любви отчаянно шепча?