...А работаю я, значит, гномиком в Меге...
Не знаю, что во вселенских масштабах значат 26 часов, которые я уже отработала в полосатых гетрах (нет, правда, я лепрекон, или гномик?), но для меня они значили несколько открытий.
Для меня это как вызов. Это шанс упорно, упрямо, маниакально улыбаться тринадцать часов. Это тест: смогу ли я. И приятно осознавать, что смогу. Уверена, что это хорошо. Что это важно. Что это пригодится. Не знаю, почему. Такое удовольствие улыбаться всем. Особенно хмурым лицам.
Вообще, когда сидишь в самом громадном торговом центре, видишь толпы людей и их лица - это как откровение. Откровение от Меги - им бы слоган такой, ага.
Всегда видно тех, для кого поход в такой торговый центр - праздник. Такие люди делятся на две категории: те, кто просто фанатично счастлив, для кого подготовка к празднику - праздник. Кто купит немного, одет скромно, но глаза горят как фонари ночью. Такие просто зажигают. Им хочется сделать что-то приятное. Их хочется отблагодарить за то, что они доверяют мне, как вспомогательному персоналу, благополучие своего этого чуда. Как правило, это уставшие матери, которым в графе "возраст", которую я заполняю на работе, можно было бы поставить от 40 и выше, но я знаю, что им 30.
Есть те, кто, наверное, долго зарабатывал деньги, чтобы оторваться в Меге перед праздниками. Это вторая категория. Их тоже видно. Они купят мало, одеты скромно. И они все еще путают достоинство, которое придает уважение, с высокомерием, которое покупается за деньги (особенно, если их не тратить, или тратить на себя). Как правило, это подростки. Чаще девушки. Они так старательно скрывают за высокомерием свой праздник от редкого выезда за покупками, что это видно даже гномам.
А есть те, кто зайдет в дорогие бутики. Кто оставит десятки тысяч (эту статистику видно по чекам). И уйдет все равно недовольный.
Но я только о самых ярких представителях, конечно. Улыбаться здорово всем. И все улыбаются в ответ. Даже странно смотреть на мадам в шубке, которая плотно сжала губы еще лет ...цать назад и забыла их отпустить. Уважаю ее, просто за то, что она есть. Безоговорочно. И улыбаюсь. Как всем. И... она улыбается в ответ. Это фантастическое ощущение. Не знаю, что чувствует она, когда улыбается гному. Но у гнома случилось маленькое чудо.
И непросто продержаться на таких "чудах" всю смену, когда спина болит, шея гудит, слова путаются, а глаза слезятся от монитора компьютера. Но когда я упорно продолжаю улыбаться, я чувствую себя подарком, я чувствую, что становлюсь лучше. И очень не хочется переходить на тон прокурора и тарабанить свои реплики, как пальцами по клавиатуре. Флирт, кокетство, шутка, острота на грани фолла...
- Фамилия, имя... - спрашивает соседка-гномик.
- Плотникова Татьяна, - отвечает мужчина лет 45. - Что? Не похож?
- Ну что вы, Татьяна! Мы Вас сразу узнали! Как хорошо, что вы зашли! - во весь рот - я.

- Девушка, а можно вас в подарок от Меги?
- Нет, увы. Я по накладным не пройду...

Чушь несусветная. Но настроение у всех такое празднично-баззаботное, что шутки доставляют обоим удовольствие.
И когда я возвращаюсь домой, мечтая о кровати, я чувствую, что тринадцать часов делала что-то бесполезное, но доброе.

И на протяжении моего рабочего времени я заполняю табличку спроса. Фамилия, имя, сумма покупки, магазин, возраст, пол, номер подарочного купона... Здесь много тонкостей, с которыми я бы поспорила. Например, с правомерностью спрашивать имя и фамилию, с тупостью отказывать в лотереи не гражданам России...
Но есть еще две фантастики.
Первая: я вижу не только имена, но и людей с ними. Сейчас попробую найти слова, чтобы объясниться. Мммм...
Я заглядываю в глаза Викториям, Татьянам, Михаилам, Сергеям и многим-многим. Я смотрю на сотни таких же как я. Со своими мыслями, желаниями, интересами. И я знаю, как их зовут. Мы как будто бы познакомились. Они мне что-то о себе доверили. И еще я вижу какими бывают маленькие люди, подростки, взрослые, как стареют. И я вижу тех, на кого хочется походить.
Вторая: я полюбила имена. По-прежнему лидируют имена на "А". А Андреев очень мало. И Анн. Почти не было Марий, ни одного Петра, но очень много Лен-Тань-Юль-Оль-Вадимов-Леш-Саш-Ген-Свет-Галин-Артемов-Дим. Я восхищена Аннами.
Третья: в графе "пол" я ставлю "жен" или "муж". Я давно приметила, но решила, что это женский бред. Но я люблю слово "муж". Не знаю, каково это - произносить его. Но когда я его произношу мысленно или даже просто пишу, меня переполняет почти гордость. Мне кажется, это честь - называть кого-то мужем. Не знаю, как там творится со словом "жена", но у меня с "мужем" все очень высоко. Я очень не люблю слово "мужчина" - оно безликое, почти как "товарищ". А от "мужа" прямо теплеет. Наверное, у всех девушек так. Странно, я ведь до сих пор не верю в свадьбы-браки-любовь до гроба и все такое. Для меня до сих пор назвать кого-то мужем или женой - это веха в жизни. Это смелость. Это ответственность. Но почему-то я верю в "мужа". Наверное, просто представляю за этим Читать далее...

А теперь про кризис.
И я даже не буду говорить о том, что если бы его не было, его бы стоило выдумать.
И не буду писать, как он сказался на мне, как жить дальше, бла-бла-бла...
А еще я не читаю аналитику, не строю прогнозов, не задумываюсь о его первопричинах. Если честно - мне это не важно.
А сегодня я поняла: кризис - это стиль мышления. В смысле, я не отрицаю его существование. Он не плод воображения. Я как бы в курсе, ага. Но как же, бог ты мой, удобно стало жить скептикам и пессимистам. Теперь у них есть кризис. А в моей жизни с ним ничего не изменилось. Я много плачу за комнату? Больше, чем раньше? Да просто я взялась за первый вариант, не искала. Я не могу найти работу? Умооооооляяяяяяюююю. Я ее и раньше не могла найти. Просто я ищу тщательно и с толком. Мне не дают кредит? Да мне и прежде в голову не приходило его брать. Знакомых моих знакомых сократили? Да их и раньше сокращали!
Кризис мне представляется мешком на плечах. Можно и с ним, а можно и без него. Поделюсь секретом: ничегошеньки в мире от этой ноши не меняется. Только без нее идти дальше - легче.

Когда в магазине купила сегодня пачку кофе в качестве сувенира, поняла, что теперь я точно улетаю. Во-первых, кофе я не пью, и его придется по-любому дарить. Во-вторых, это материализация мыслей. До этого я только думала, что лечу, и это первое, что я купила для Питера.
С кофе в сумке бродила по городу с почти торжественными мыслями о прощании с родным Владивостоком. (Кажется, я от него отвыкла)
И тем не менее - "всего два дня во Владивостоке" и "всего два дня до Питера" разрывают мою чудом неокрепшую психику. Диаметрально разные чувства. И почему-то дикое желание сдаться. Не в смысле остаться здесь - это исключено. А в смысле приехать в Питер, отказаться от идей и идеалов и просто жить, как смогу. Почему-то кажется, что в этот раз все будет непременно сложнее. И откуда такие мысли? Это глупо. На самом деле, я еду к знакомым и друзьям, в уже близкий для меня город, в котором мне есть чему учиться и куда расти...
Наверное, просто страшно думать, что опять придется искать работу. Здесь бы ремарочку: я очень хочу работать. И просто брежу "настоящей" работой. Той, на которой чувство ответственности и стресс будут несоизмеримы с жизнью. Потому что иначе мне будет скучно. А еще потому что я хочу, чтобы моя работа что-то значила. Чтобы то, что я делаю, было нужно. По-настоящему нужно. Чтобы я гордилась тем, что мне повезло работать с такими людьми.
Давненько такого чувства не возникало (Хотя, опять вру. СПбГУ - это место, которое я навсегда запомню как нечто из категории "мечты сбываются").
Да уж, идеальная работа, как и идеальный мужчина... достижимы, но бог знает, каким способом. Вот и хочется сдаться к чертям, чтобы не искать этот самый способ.
Ой, ну все, пока писала, решила, что хватить трусить. Больше позитива!!! (в хорошем смысле этого слова )

У меня есть одна хорошая знакомая. Близкая, но вижу ее редко. Это феноменальный человек! Не слукавлю, если скажу, что в моей жизни было два человека-взрыва. Да и в общем-то они и есть, почему "были"... Моя знакомая одна из таких. Она как бензин заправляет. Я ненавижу мат, но она матерится так органично и артистично, что я не могу отказать себе в удовольствии ее слушать. Она большая. О себе любит говорить, что толстая, но я клянусь - это совсем не так! Она большая. Высокая. Громкая. Ее всегда много, но никогда "слишком". Она одной из первых из нашей группы вышла замуж. Честное слово, мое изумление было необъятным! Такая простая, лидер, артистичная, пацанка... и вышла замуж. Да еще и в классическом белом платье, с фатой. Но меня окончательно добило, когда я узнала полгода назад, что она родила малыша. Просто нужно ее знать, чтобы понять, чему я удивляюсь.
Сегодня я была у нее. Болтали обо всем. Как всегда, художественно матерясь. Били орехи, рассказывали про поездки и языки... Не помню, как перешли на тему детей. И она вдруг сказала: "Знаешь, я не помню, что раньше я считала смыслом. Но могу сказать точно: сейчас я знаю, что до появления Игната в моей жизни смысла не было".

Я впервые поняла, какое чудо, что я могу и буду иметь детей.

(Хорошо бы подготовить читателя подзаголовком "лирика прет" - прим. автора)

Когда-то задумывалась над тем, без какого искусства я не смогла бы прожить? Вот, попади я на необитаемый остров, или на обитаемый, да с условием, что я могу взять с собой что-то, что угодно, что бы я взяла? Есть и еще условия, само собой: это должно быть вполне материальным, не человеком, и на этом острове я буду бессрочно.
Моментально: я бы взяла радио. Радио. Радио. Радио! Чтобы слышать голоса, чтобы быть "в теме", но больше всего, чтобы слышать музыку. (Это мой идеальный мир, так что руки прочь из моей фантазии всем логикам и физикам - да, у моего радио вечные батареи и оно на острове ловит...)

Я могу писать; худо-бедно, но смогу рисовать. Я умею смотреть и видеть. Я даже научилась жить своими переживаниями и восторгами, не делясь ими (жизнь без близких учит этому быстро). Плохенько, но могу и танцевать. Но я абсолютно, напрочь, не умею петь и не умею играть на музыкальных инструментах.
А музыка играет у меня все время. Просто всегда. И желательно в трех вариантах: на компьютере, в телевизоре и наушниках. Я слушаю плеер, как одержимая. Заглядываю в оркестровые ямы на концертах, готова броситься из палатки ночью к соседнему костру в незнакомую компанию, если там есть гитара... Я обожаю музыку. Я считаю, что это лучшайшее изобретение человечества, если это можно назвать изобретением. Музыка понятна всем. Она интернациональна. Хорошая музыка, конечно. В каких-то композициях из числа любимых, я ловлю слова, в других - голос, в третьих - аранжировку, мелодию, да даже проигрыш или одну строчку! Есть песни, которые я могу слушать проигрывая раз за разом одну строчку, потому что "это, блин, гениально!!!". Есть музыка, которая играет у меня в плеере, потому что "я под нее танцевала" или, что мне нравится еще больше (специально для логиков), "я БЫ под нее Станцевала"... Вообще танцы - это для меня такое прикосновение к музыке, игра в то, что я будто бы могу иметь к ней отношение.

И вот сейчас у меня надрывается проигрыватель на компе. И я поймала себя на мысли, что в последнее время бессознательно пролистываю все, что когда-то казалось "стебным, грубым, но прикольным". Меня сейчас это не цепляет в музыке. Сейчас - время мелодий, свингов, нотной грации и звуковой элегантности. Сейчас я опять чувствую себя прекрасной. Как если бы я была принцессой из "Обыкновенного чуда".

Правило номер один:
Если не хочешь, чтобы кто-то что-то узнал, никогда об этом никому не говори.

А тайны хранить сложно. И личные хранить сложнее, чем чужие. Во всяком случае для меня. Когда речь идет обо мне и моей внутренней информации, то я погружена в нее настолько, что сама могу позволить себе распоряжаться ее ценностью. И иногда желание доверить другу перевешивает правило номер один. Если честно, это неизменно приводит к тому, что личная тайна потом сильно бьет по носу из-за неожиданного поворота. И честное слово, я за это не виню тех, кому доверяю. Если я сама не смогла сохранить свою тайну, то перевешивать груз ответственности на других за ее ношение в себе, не имею права. Как только я что-то выдаю, я подписываюсь под тем, что осознаю, что информация может уйти.
С чужими тайнами мне проще. О них не узнает никто и никогда. Не через меня. Если эта тайна может навредить тому, кто мне ее доверил - она останется тайной. Если человек говорит мне что-то, и я понимаю, что об этом не стоило говорить даже мне - это останется тайной. Если же трепло влегкую разбазаривает мне что-то о себе, даже не отдавая дань ценности словам, а беседу заканчивает словами "только никому не говори", на меня это действует обратно. Если ты не можешь хранить свои секреты не требуй этого от других. И это правило номер два.

Собственно, разбазарила я одну свою тайну. И она перестала быть личной. Продержалась полгода и разбазарила. По сути, долгий срок. Подарю себе медальку шоколадную за попытку. Да и жертвой тайны в крайнем случае общем-то буду я и только я. Но так не хочется становиться жертвой, честное слово... Жаль, что слов не вернуть обратно. Это уже не внутренняя информация, уже не тайна, от нее уже не греет. Теперь она вызывает совсем иные чувства: страх, что она просочится. И больше ничего. Тупой, пульсирующий страх. Зачем рассказала? Потому что переполнилась? Потому что хотелось быть честнее с близкими? Не без первого и второго.
Но урок получился интересным. Хранить тайну сложнее. И острее, теплее, ценнее! Я подумала вот над чем.
Если я принимаю решение о тайне, то она должна оставаться тайной. Без условно. И это будет правило номер три.
И должна бы доверять тем, кому говорила, но правило номер два... И грабли правила номер один...

Как-то раз в письме близкий мне человечек напомнил: "Любовь, она как костер. В нее все время нужно подкидывать дрова, чтобы не погасла." Не знаю, как у других, но для меня мерило всех отношений - это степень любви. Для кого-то любовь выражается в страсти, для других - в заботе. Для меня любовь во многом проявляется в восхищении и слепой вере в человека. А по отношению ко мне - в уважении и интересе. Если меня слушать и ценить, то я поверю, что меня любят. И в этот-то костер и надо подбрасывать дрова: верить, ценить по-настоящему и интересоваться.
А равнодушие, как ушат холодной воды, гасит мой костер.
Общение, прикосновения - для меня топливо.
И очень жаль, когда в отношениях один глохнет, а другой немеет. Есть в моей жизни такая история, которая продолжается до сих пор. Истоия тишины. И дрова в них уже давно тлеют. Осталось странное чувство вины и сожаления, что так выходит... А еще осталось внутренняя вера в то, что я никогда не буду наказывать немотой и глухотой. И криком. Чтобы меня потерять достаточно наорать или игнорировать. Но это - лирика...
Любовь сквозит в каждых отношениях двоих. А отношения с каждым - это для меня отношения двоих. Для меня есть отношения со Светой, с Олей, с братом, с мамой, с папой...
И мне хочется посвятить следующее моим самым близким мужчинам: дочь, сестра - это же не статус. Это тоже отношения. И они все так же нуждаются в том, чтобы в меня слепо верили, мной интересовались, со мной общались, меня обнимали. Мне все еще требуется, чтобы (да-да!) ко мне на встречу не опаздывали. Потому что это значит, что я из отношений стала статусом. Это значит, что близкий мне человек решил, что "никуда она не денется, все равно уже ругались-мирились, переживет, это не так важно". А я ведь денусь. Я - уеду.

На работе в перерывах между звонками почитываю книгу. "Одержимость: Переворот в сфере коммуникаций GE" Билла Лейна. И пока копила мысли о последнем случившемся, натолкнулась на упоминание "синдрома Туретта". "Оно" - подумала я и вот о чем написалось.
История началась в принципе даже не с этой работы. Скорее с прошлой. Есть во мне какое-то подспудное желание нагадить напоследок. Так, по крайней мере, мне казалось несколько дней назад.
Когда я уходила с преждней работы дошло до комичности. Думала, как я поставлю руководство перед неминуемым фактом, что ухожу. Терзалась, строила схемы, а в конце просто сказала правду: уезжаю. Но было и еще нечто. Мне действительно жаль было уходить с прежнего места. По сути, это одна из фантастических работ, которую я все же надеюсь еще однажды поделать. И я перед уходом задала себе вопрос: а если я не уеду, я останусь? И дала себе же решительное "нет" - заработная плата в 12 тысяч - это страшно смешно. Это нормально по расценкам голодающих вусмерть, но печально, когда на эти деньги приходится жить вполне материальной тебе во вполне материальном Питере. Я сказала руководству: я уезжаю, не останусь, ибо не за что... Я написала заявление. Отработала еще почти месяц, так как мне просто нравилось, ушла буквально за два дня до отъезда. Когда ходила, впервые за четыре года (а я проработала четыре месяца) сотрудникам-аналитикам подняли зарплату. С 12 до 20 для "стареньких". Ко мне подошла коллега:
- Таня! Уйди еще раз! - со смехом выпалила она, положив руку на плечо.
Эффект оказался неожиданным. И в принципе прошел бы он бесследно, если бы...
Месяц назад после двух месяцев работы на новом месте и вытекающем из этого следствии - первой заработной платы - сказала старшей, что ухожу. Ухожу, ухожу, ухожу... И нужна работа. Но ухожу. Единственное, что удерживало еще пока на грани безумия - заработная плата, а тут... Меня попросили остаться до следующей рассчетки - дело двух недель. И здравого смысла. А еще воли и чего-то, что никогда не пойму. Когда наматываешь сопли на кулак, но все же идешь на работу.
Покорно доработала две недели и убедилась, что уважения в материальном эквиваленте компании ко мне лично и к другим в частности не добавилось. На почту пришло письмо о том, что скоро будет адаптационное собеседование и мне надо написать к нему обратную связь. Бланк прилагался. В бланке: "с какими проблемами вы столкнулись в период адаптации и как их решили". Тогда я пропустила тренировку и сгоряча выдала все. Что никогда не чувствавала себя такой униженной и обманутой, что оправдание "сама виновата, надо было читать договор" - это не оправдание для уважающей себя компании. Что до старших не достучишься. Что шестой день на неделе не равен пятому рабочему на следущей и т.д. Меня несло. Я старалась быть деликатной. Но уж усвоила, что говорить неприятности деликатно невозможно. Они всегда будут неприятностями. В конце каждого пункта писала, как решала задачи и что получалось... Получилось одно: "единственное здравое решение - уйти, о чем я уже сказала, потому что остаться - значит, соглашаться со всем перечисленным. Сейчас я крайне нелояльный сотрудник". И отправила на всех старших по группе, как и было положенно.
На следующий день... никакой реакции. Тишина. Да я и не ждала. Просто устала очень и хотелось сказать все это хоть кому-то в надежде, что будет дело до этого.
Через день увидела в почте письмо - ссылку на анонимный ящик жалоб и предложений. И отправила письмо туда. Можно было не подписываться. Я подписалась. Просто решила сдерзить, если честно. Потому что бояться своих слов не буду никогда.
На следующий день меня вызвали к директору отдела. Меня все же прочитали.
Беседа прошла на эмоциях. Провальные переговоры. Фонтанирую и потею, фонтанирую и потею... Слабоваты аргументы. Не за что было себя хвалить. Была раздавлена. Не потому, что страшно. А потому что после говорить гадости в лицо - сложнее. Чувство будто портишь кому-то день. Потом сидела в столовой такая, что коллега принялась меня впервые откармливать своей шоколадкой. Тоже мне - геройство.
На следуюйщи день начали подходить коллеги: "Нифига ты. Как это ты решилась???" А я и сейчас не понимаю: в чем сложность поныть в письме? Оказалось, сложность - некоторым страшно, некоторые не хотели связываться...
А я? О чем думала я? О правде? О честности? О других? Фуфло все это. Да просто тупо хотела объяснить свой уход. По чесноку. С позиции: осталась бы я здесь, если бы не необходимость заработать на обратню дорогу? Нет. Значит, почему? И "почему" получилось много. А через несколько дней в догонку к "почему" по почте ушло "что делать?". Да, было совестно. Потому что, ругая - предлагай. И потому что просто самой тупо интересно, а как бы я изменила ситуацию? Сделала бы старших и младших - на равных - на "ты" для начала, добавила бы юмора в деловую переписку внути отдела, так как мы не ведем переговоров с клиентами в письмах и итак уже обложены инструкциями со всех сторон (нет смысла в излишней строгости, а юмор Читать далее...

Если вы не презирали работу, на которой работаете. Если вы не заканчивали субботу мыслью, что завтра будет всего лишь воскресенье. Если вы не тратили выходной на то, чтобы отогнать мысли о понедельнике.
То можете это не читать.
Неделю назад я приняла объяснимое и естественное решение уйти с работы. Просто потому, что так нельзя: не уважать то, что делаешь, и продолжать это делать. Это полно фальши. Уйти так правильно, что не мыслить об этом - немыслимо.
И я остаюсь. Села вечером с друзьями и поняла, почему не могу уйти.
И понимаю, что график следующего месяца безнадежно перекроет все тренировки. И понимаю, что заработная плата похожа на насмешку. И понимаю, что оставаясь на этой работе, я лишаю себя права голоса. Права возмущения и негодования. Не нравится - уходи. Остаешься - молчи.
И я остаюсь.
Однажды я посмеюсь над этими месяцами. Я оценю весь тот урок, который вынесла. А пока буду стойкой и тихой. Бесстрашно, хладнокровно и спокойно делать, что могу.
... и кто-то поржал бы от души, узнай, что я работаю в контактном центре:)

...увидилось.
Только что выгуливала собаку под впечатлением от выступления Ксении Собчак перед Гордоном.
Она так яростно защищала свободу. Свободу творчества и самовыражения. Странно. То, что она называет свободой ответственные и честные перед собой люди всегда называли эгоизмом. И когда же эти понятия стали едины?

... Сначала был садик. Среднестатистический еще советский садик. Кажется, мама выбивала в нем место для меня с немыслимым боем. Я ходила в него недолго. Однажды я просто забилась в истерике и сказала, что больше никогда в него не пойду. За свое недолгое пребывание там я вынесла несколько историй. Помню, однажды после зимнего сонного часа мы вышли на прогулку. Меня поставили перед "линейкой" таких же как я ребятишек в смешных шубках и объявили: "Она не помогла подруге. Она ушла. Сейчас перед всеми проси прощения!" - "Но... мне не за что просить прощения..." - даже не могу представить как именно я сказала такое перед всеми в шесть лет. И меня с позором, захлебывающуюся рыданиями, оставили на улице. Я плакала. Я была в ужасе. Мне было обидно, конечно, потому что я и сейчас могу сказать, почему я поступила так как поступила. Но я плакала просто потому, что мне было невероятно страшно оставаться одной. Я боялась, что меня больше не любят. Вот так не за что, просто перестали любить. Я просто боялась оставаться одна на площадке, потому что родители меня одну никуда не отпускали и я все ждала, что со мной что-то должно случиться... меня запустила наша нянечка. Уж и не помню, какой я вынесла урок из этого случая, но историю запомнила во всех красках.
... Потом была школа. Я люблю школу. Просто обожаю до сих пор. Я у нее начилась куда большему, чем решать задачки и писать тексты с минимальным количеством ошибок. В школе я первый раз училась нравиться, любить, завоевывать авторитет, терять авторитет, дружить и расходиться, трагедиям и комичности. Именно в школе я впервые станцевала с мальчиком, от которого услышала первый в своей жизни комплимент: "Я тут это... подумал... Я еще хочу с тобой танцевать". Для меня это было откровением! В школе я впервые услышала аплодисменты в свой адрес и вынесла из них убежденность в том, что я умею выступать публично и держать внимание аудитории. В школе я училась биться. За себя. И в том числе с собой. Там были первые победы и фиаско, там я нуачилась считать себя как все и бороться за то, чтобы это было неправдой.
... После были университеты. Обычно принято говорить, что это "лучшие годы". Мои лучшие годы прошли в классе, а не в аудитории. Или они еще не прошли. Я никогда не могла понять, что же это должно означать? Оказывается, каждый стдент вкладывает свой смысл. Кто-то кутил, кто-то самоутверждался. Я помню, как в университете впервые пришла на репетицию нашего "обращения в студенты" и перед незнакомыми людьми сыграла в чудовищной сценке, полагая, что них... ничего я не умею. Надо мной засмеялись. И я удивилась в равной степени тому, что я могу смешить и тому, что мне впервые не нужно ничего доказывать. Я как-то странно оказалась среди равных. По интересам и статусу. Все - открытые книги и перед нами общее дело. По сути, в эти книги мы самостоятельно и кропотливо вписывали инструкции по дальнейшему применению. Кому-то это удалось в большей степени. А кто-то кутил и самоутверждался.
... И после было... даже не знаю, что стало после. В университете я сначала думала, что жизнь с получением диплома просто закончится, потому что начнутся рабочие будни. И так ВСЮ ЖИЗНЬ. А потом никак не могла дождаться, когда же дадут диплом и у меня появится время зачитываться статьями с сайтов про винтокрылых. Прошло полгода с тех пор как я, не оглядываясь, хлопнула дверью своего факультета, а страничку про свою "Белку" открывала всего пару раз. Скучнее точно не стало. Точно стало свободнее. Теперь я понимаю, каково это быть взрослым. Это значит принимать СВОИ РЕШЕНИЯ. В садике, школе, университете перед нами ставили задачи и все было предельно понятно: написать контрольную, сдать сессию, защитить диплом. Сейчас контрольные я задаю себе сама. И это куда больший труд - не переставать их задавать, потому что никто все равно и не заметит этого.
А еще большой труд - нести свободу. Ведь свобода, которая есть у меня сейчас - это ответственность выбора. Сделать бы все это с честью, достоинством и удовольствием. Вот и новая задачка.

... После трудового дня и тренировки возвращалась домой. В как обычно забитой под завязку "семерке".
Водитель "семерки"-гурман крутил классику рока на ноуте, в то время как водитель крузака-просто совершенно типичный водитель крузака грубо и глупо подрезал автобус, съехав с третьестепенной дороги на главную прямиком под колеса оного.
Из-за ноутбука раздался трехъярусный.
- Ах ты.... б... еб... твою... х... б... пидорас!
- ... Причем "пидорас" в хорошем смысле этого слова, - интеллигентно добавил вкрадчивый и спокойный голос будто бы профессора лет пятидесяти.
Автобус грохнул. В среду настала пятница.
- Б... ты че, самый юморной?
- Нееееееет, ну что ты... Ты только на Котельникова останови, а? - спокойно парировали по-профессорски.

Сказать всем "Я не хочу вас видеть. Я вас не люблю" проще, чем "Я тебя не хочу видеть. Я тебя не люблю" каждому в отдельности. Даже если это правда.

Сегодня силились с друзьями посмотреть "Гитлер Капут"... Маловато, видимо сил. Через пятнадцать минут выключили диск и недоуменно вспоминали тех, кто говорил, что это "реально смешно" и "вообще хорошее кино".
Хм. Решила отмерить свою перпендикулярность пробежкой по сайтам с рецензиями "кина".
Цитирую: "Гитлер Капут" стоит посмотреть - это не такое г-но, как "Самый лучший фильм".
Без комментариев.
... Хотя прокомментирую. Делать пародию на "17 мгновений весны" просто недостойно. А делать ее плохо - даже не смешно.

Впервые за последние семь лет для меня не было 11-ого сентября.
Я просто забыла про этот день.
Вот так потеряла его где-то между днями рождения подруги и папы. Потерять почти 3 000 человек убитыми и десятки тысяч жизней разбитыми - в двух.
...Что-то я упустила в своем воспитании.

Опять растрепалась.
Неделя-как-бы-мне-хотелось... и опять будто бы хотелось не так.
Может быть, так устают? Не знаю, кажется не уставала прежде. Но почему-то нужны отдельные силы, чтобы вдохнуть в себя жизнерадостность.
Пять тренировок за неделю. Один вечер с друзьями. Пять дней на новой работе от гудка до гудка. Семь дней, когда сердце, глупое, безжалостно глушило разум, целясь в Питер...
Наверное, усталость - это когда понимаешь, что сопротивление тоске, печали, невзгодам и обидам дается не просто так, что оно требует постоянного тонуса какого-то.
...Тонуса, чтобы не поддаваться желанию променять азарт и страсть в поиске Своего Места на "удобное-так-в-принципе" седалище в МТС во Владивостоке.
...Тонуса, чтобы понять брата, который разделил свою жизнь на периоды "до Наташи" и "с Наташей" и не смог сделать для меня это деление незаметным. Я потеряла друга по причине его самоустранения. Теперь есть "брат и его девушка". Несколько впадаю в ступор от того, что не вижу его без нее. А сплетни? А как же, когда меня несет в моих мыслях? А куда все наши задушевные беседы? А как же обещанные покатушки на машинах? А мой день рождения? Я должна пригласить и ее? Ее, которую не знаю? С которой не дружу??? Почему, ну почему я должна вообще ее впускать в свою жизнь? - ворох вопросов другим. А сегодня мама спросила меня: "А как поступила бы ты?" Я думаю об этом каждый день. Да, я не попадала в ситуацию, когда два (а мне хочется думать, что я когда-то была важна для брата не только как сестра) важных человека пересекаются в одном пространстве. Но я ответила маме, что мне очень хочется думать, что я смогу найти место в своей жизни для обоих. И смогу сделать так, чтобы мое место в их жизнях не становилось на пару ног значительнее. Жизнь близких мне людей может меняться только по их желанию, а не по моему.
... Тонуса, чтобы простить себя за то, что сегодня не могла даже ударить чучело по-человечески. Била, а на меня кричали. Била слабее и хмурясь, меня начинали успокаивать, учить. Била и думала, что никогда не смогу научиться бить так, как хотелось бы о себе думать. Должна признать: не получается почти до слез. Мне сложно ударить даже в гипотетический живот, по ушам, в нос. Хоть кулаки держать умею и растяжка нифига так. Но так хотелось оставить попытки! Просто разрыдаться от бессилия, подписаться в нем и уйти. Спасибо богу и психологии за то, что мне хватило ума не ударить того Скота на Потроколе. С моей-то "силищей" я бы почти наверняка сломала ногу о его проститечлен. Тьфу-ты-девочка!
... Тонуса, чтобы не пялиться третьим глазом и всеми чакрами в Питер. Выискивая там причины вернуться. А просто жить. Безо всяких "от Питера" и "до Питера".
"Держи руки! Они у тебя - колбаса! Ниже локоть, сильнее поворот! Ты не то делаешь! Ты не так делаешь! Точку держи! Женственнее! Сильнее держи! Слабее держи!" - так проходит каждая тренировка на хастле. Кажется, я попала в секту садо-мазо. И как же нужен тонус, чтобы верить в то, что однажды я перестану слышать упреки. Или что меня перестанут жалеть, смягчая тон, когда я становлюсь похожа на побитую собаку...
Колбаса. Не руки, а колбаса.
И каждый вечер, последние семь дней после утра-работы-тренировки с сумками в руках идти по темноте и всеми силами искать тонус. "Претворяться прекрасной, пока сама в это не поверю; претворяться прекрасной, пока сама в это не поверю..." - вся такая потная и с хвостиком.
Мда... к концу недели стало предательски казаться, что я себя все эти дни обманывала, полагая, что задуманное мне по зубам. Все же сидеть на кухне и думать, что я Бэтмен, было бы проще и спокойнее, потому что пока не попробуешь что-то, не будет повода разочароваться в том, что это тебе не по силам.

Теперь еще один пункт на следующую неделю: искать тонус, чтобы, не щурясь, видеть в себе прекрасного Бэтмена. Там. Далеко после разочарований.

На меня напали. Хочу уметь врезать.
Это если кто-то не захочет читать все это до конца. Все главное уже сказано в первой строке. Главное для меня.
Я не особенно долго колебалась о том, стоит ли писать, или нет. Стоит. И не только потому, что все закончилось хорошо. Не только из-за того, что может быть кто-то научит быть лучше. А из-за того, чтобы пережить все заново и дать пережить это кому-то в виртуале, чтобы задуматься о том, как бы он поступил в этой ситуации? Это просто хоть чуть позволит быть готовым к ней.
Ездили составом "брат+я+подруга+три подруги брата" на море. Вечером, как обычно в черте города - на Потроколе, ибо тащиться куда-то не особенно хочется, а заниматься экстремальным купанием, разгребая бациллы, все равно никто не собирался. Так, посидеть, поболтать, покормить комаров и полазить по скалам. Как водится, рассматривали голых мужчин, бросались камнями. И как не водится, бросали рыбу, выброшенную на берег, обратно в море.
Примерно в половину десятого, когда уже стало темнеть, решили двинуться к машинам. Идти-то всего-ничего минут десять. Так и шли всей гурьбой. Через какое-то время подруга попросила меня приостановиться и подождать пока она немного... ммм... подготовится к поездке, скажем так, особо деликатничая. Она спустилась в ближайшие кусты, так что мы видели друг друга и даже болтали. Потом поднялась и мы пошли дальше. Наши скрылись за пригорком. А на пригорке появилась фигура мужчины. Он шел за нами, обогнал нас, а до этого сидел рядом с нами на берегу. Не один - с женщиной (теперь я в этом не так уверена, но тогда мне показалось, что с женщиной). Вдруг он сорвался с места и побежал на нас. Пробегая мимо резко схватил обеих за волосы и повалил на землю. Мы громко завизжали: "Мииииииииииииииишка!". "Заткнитесь, или я вам врежу! У меня нож. Глотки перережу!" (за точность и корректность слов не отвечаю). "Сейчас вы обе идете со мной! Ясно?". "Да, ясно," - максимально спокойно и громко ответила я. Тогда я не перепугалась. Просто будто бы удивилась сначала, что вот так гнусно кто-то может поступить. А потом и вовсе начала думать за двоих. Я не кичусь. Я просто не на секунду не забывала, что сейчас нас двое. И невозможно признательна подруге за то, что так получилось и мы оказались не по одиночке в руках этого скота. "Остаться живыми, все остальное фигня! Главное остаться живыми..." - подумала я. Про историю в то, что у него нож как-то сразу не поверила. Слишком уж он им заочно угрожал. Но проверять, простите, не стала бы никогда.
Он не дилетант. Это стало понятно по его точным репликам, быстрому захвату и тому, как он нас потом тащил. Он схватил нас за волосы и держал так, что мы видели только его башмаки. "Мы вас слушаем... Чего вы хотите?.. Мы идем-идем... Да, конечно!.. Что вы?.. Пустите, так мы пойдем быстрее!.. Мы поняли, у вас нож... Куда же мы побежим? Мы идем. Просто не так быстро... Мы на каблуках... Не так быстро. Мы не поможем вам, если вы нас будете тащить, так только будет дольше... Мы идем-идем. Пустите волосы... Немного отпустите и все..." - медленно, громко и уверенно повторяла я. Мы с ним начали обмениваться таким диалогом. Он что-то говорил, я спокойно отвечала. "Подойти к вашей женщине? Да-да. Ну что же вы, так бы сразу и сказали! Ох, ну конечно, мы пойдем, проясним ситуацию!" А в голове я знала, что сейчас нужно быть спокойной. Он должен знать, что сейчас он рулит. Что он нас заболтал. Должен потерять бдительность. И еще. Мы не должны бояться. Не должны. Чего бы это не стоило.
Я не знаю, чего это "не бояться" стоило моей подруге. Но мне не было страшно. Желание, чтобы все закончилось для нас обоих и не иначе, было сильнее страха. Все было даже как-то замедленно. "Главное не злиться и не раздражаться..." - думала про себя я. И молилась, чтобы подруга поняла меня. В какой-то момент ноги подруги стали заплетаться. Она была "не по форме" - искала подарок кому-то днем и по сему была воздернута на каблуки. Ноги заплетались. Это единственное, что я видела: три пары ног. Ее, мои и скота. Думала ли я врезать ему в пах? А вы не пробовали сделать это и положения "раком"????! Я думала только о том, что могу промахнуться и это его обозлит. Сопротивление его обозлит. Страх его обозлит. Раздражение его обозлит. И я просто заговаривала его как могла. И путала ноги. Крутилась вокруг, потому что знала, что это - шанс. Нас не будет долго, брат забеспокоится и пойдет нас искать. Но если мы будем быстрее его, есть шанс, что мы будем уже далеко. Я путалась, как могла. Скот злился. А я понимала, что рискуем, но надо быть чуть медленнее. Потом он вдруг остановился. Отпустил волосы: "да пошли вы на хер!" и побежал.
Что произошло и почему я поняла только когда мимо нас пронесся с криками мой брат. В тот момент, пока я заговаривала его, подруга набрала в сумке номер моего брата и нажала вызов. По сути, это нас и спасло. Я благодарна своей подруге. Она молодчина, гений. Я даже не подумала о телефоне, который был у меня в руке. Мишка, как он потом рассказал, услышал ее звонок. Читать далее...

...получила сообщение на мобильник:
"Эти русские варвары еще в 1945 г. непропорционально применили силу, грубо нарушили территориальную целостность Германии и довели до самоубийства ее законно выбранного канцлера!"

"СМИ кругом, СМИ достигли цикла 24 часа в сутки. Их присутствие откладывает огромный отпечаток на то, как работают дипломаты. Это очень сильный новый фактор. И подача информации, любой комментарий, подборка того, что СМИ показывают, пишут и говорят, — это всё оказывает влияние. Еще после первой войны в Заливе родилось выражение «фактор CNN». Тогда же, как признание повсеместности и влияния канала CNN, в Нью-Йорке родилась поговорка о том, что «CNN стало 16-м членом Совета Безопасности»". (с)"Со-Общение (Эксперт)" http://www.soob.ru/n/2004/1/practice/9
В послдение дни уже вошло в привычку сразу после канала "Вести" переключаться на CNN, потом листать просторы Интернета. Хотелось бы добавить "в поисках правды", но это было бы пафосно и далеко от нее же любимой. Правду в СМИ не найдешь. Правда есть у ньюсмейкеров. Хотя, признаться по секрету, не всегда уверена, что они сами смогут отличить Правду, от той правды, в которую они до хрипоты верят. Все-таки они тоже люди. А значит, интерпретаторы.
Огорчили РИА Новости, обрадовал "Коммерсантъ", "Ведомости", удивлена Reuters... Вообще старалась в ход пускать все, что могла найти. Даже "Твой день" как-то читала, в основном, чтобы понять еще раз для себя, почему же я его не читаю. Нет, для меня не стало откровением, что СМИ заблуждаются. И даже не удивить меня тем, что заблуждаются осознанно и добровольно. Удивительно, что "Коммерсантъ" осмелился писать позицию Грузии. В чем-то это мне даже казалось протестным перекосом, так как все же на общем фоне "правоты" казалось, что газета перешла на сторону "Роз". Но для того я туда и вышла, чтобы хоть где-то в русскоязычном источнике прочитать о Грузии. Не о Саакашвили, не об "агрессорах", "сепаратистах", "геноциде", а о Грузии. Репортажи о том, что видят журналисты. "Коммерсанту" я верю. Возможно, напрасно. Но мне приятно думать, что их репутация им дороже стоит. Остальное о Грузии, Саакашвили, нефтепроводах, BP, Буше, Райс, ЕС, Эстонии, Украине и прочих узнавала уже из англоязычных СМИ.
И вот тут-то было интересно.
В первые дни Саакашвили допустил непростительную ошибку, сделавшую его, действительно, "нерукопожатным" (респект за новое блестящее слово в моем лексиконе Лаврову и Рогозину). Для меня это естественная и неоспоримая позиция. А вот, в последующие дни ошибалась Россия. И особенно в информационной войне. Саакашвили болтающий каждый день на блистательном английском перед микрофонами иностранных каналов выглядел, по меньшей мере, понятнее для того же CNN, который в числе прочих сначала молчал, потом начал передавать кадры Первого канала, а потом слова Саакашвили как факт. А мне было непонятно, почему Лавров сидит в кабинете, где дает коментарий одному из иностранных журналистов. Почему на столе в пресс-центрах РФ стоят в ряд микрофоны российских каналов, позиция которых стала ясна, как мне кажется, уже на второй день муссирования "геноцида". Не те слова и не той аудитории. Объясняли что-то тем, кто и так все знает и понимает. Странная информационная политика. Особенно странной она смотрелась на фоне довольно агрессивной, но прямо-таки-по-Геббельсу-эффективной информационной войны, которую вел кабинет Саакашвили. Я читала с горечью иностранные СМИ. Не понимала CNN и Буша. Но больше всего не понимала, почему "Россия в мире"-то молчит? И сейчас не очень понимаю. Что это было: таков расчет, которого я не вижу, и просто банальная ошибка? Которая будет иметь печальные последствия, потому что теперь придется объяснять больше и большему кругу пока еще дружественных стран.
Странно. Вроде не первый раз Россия информационную войну проигрывает. А выглядело так, как будто бы детей малых развели.
Вопросов у меня осталось много. Почему каналы говорили то, что говорили, и делали это так, как делали? Намеренно ли они "заблуждались"? Почему сайт CNN очень, признаться, отличался от канала CNN в подборке фактов о конфликте?
Только сейчас факты, озвучиваемые "там" и "здесь" хотя бы стали одной полуправдой. А где журналистика была до этого? С кем она была? И почему есть все еще какая-то сторона там, где сама идея стороны должна казаться губительно непрофессиональной?
Хочу "дорасти" до ответов на эти вопросы.
В аналитике Associated Press прочитала одну из симпатичных фраз: "Премьер-министр России Владимир Путин и его протеже Дмитрий Медведев..." Хе-хе. Удачно они прошлись.
А еще, признаюсь, до приятного обрил американский Госдеп Путин: "Сомоса, конечно, мерзавец. Но это наш мерзавец. И мы будем ему помогать, будем его защищать". Хотя и приписал эту фразу ВВП Рейгану, а СМИ "поправили" его на Рузвельта. А ведь сказанное ой как похоже на правду ближайшего дипломатического будущего. И чья же это будет дипломатия? Франции? CNN? НАТО? ООН?...