Удивительно полный день. Да и вообще просто удивительный. Играли в Счастье, Заботу, Любовь, Семью, Нежность, Внимание... Как многому меня научили мои игроки! Как было прекрасно, когда в паре молодоженов он сел напротив своей жены, взял ее за руки, заглянул ей в глаза, выражая без слов задание по вниманию, а она смутилась, опустила глаза, покраснела и шепнула: "Ну, любовь что ли?". Как я рада, что они смеялись. Это был день о чем-то важном, таком, что хочется придержать себе, как можно на дольше. Так, что сейчас хочется сберечь этот день горячей ванной и крепким сном.

А пока напишу то, что увидела на стене в фонде:

Наследие усыновленного ребенка

Жили-были две женщины, не знавшие друг друга. Одну ты не помнишь, а другую зовешь Мамой. Две жизни создали твою жизнь. Одна стала твоей путеводной звездой. Другая твоим солнцем. Первая дала тебе жизнь. Вторая научила жить. Первая научила потребности быть любимым. Вторая была рядом, даря любовь. Одна дала тебе национальность. Другая дала имя. От одной ты получил в дар талант. Другая указала тебе цель. Одна дала эмоции. Другая разгоняла детские страхи. Одна увидела твою первую улыбку. Другая утирала тебе слезы. Одна искала для тебя дом. Другая молила о ребенке. И ее мольбы были услышаны. А сейчас ты задаешь сквозь слезы вечный вопрос, на который нет ответа ни во времени, ни в пространстве. Кто тебя создал?

Ни одна из них. Ни одна.

А любовь обеих.

(с) автор неизвестен

Это я об усталости.

Вообще все удивительно складывается. Я ТАК много узнаю о себе каждый день, что не успеваю за собственным поездом. Например, благотворительность - это не деятельность, это бизнес. И приходить в нее надо, либо не доболев бизнесом, либо хронически и упоенно болея желанием делать добро, вопреки и несмотря на.

Несмотря на многое. На то, на что я закрывать глаза не могу. На то, что коллеги могут приходить на работу и довольствоваться тем, что сам факт, что они делают хорошее дело, будто бы оправдывает, что они делают его спустя рукава. На то, что сюсюкание путают с добротой, а рыбку - с удочкой. На то, что есть те, кто неминуемо будет просто работать, отрабатывая деньги. На то, что в благотворительности да-да! работают не небожители, а простые человеческие люди с, на неподготовленный взгляд, несовместимыми с этим местом ценностями. На то, что здесь есть те, кто работает не серьезно. И на то, что есть те, кто на этом реально и по-свински зарабатывает. Надо быть готовым к тому, что идею "почему я здесь" нужно будет отстаивать даже перед собой. Я пока к этому не готова. Нужно фанатично верить в свою правоту, чтобы не обращать внимания на то, что перед тобой сидит ухоженная леди, которая придет домой к своей семье пить нектар из дорогого хрустального фужера, добытого мужем, занимающегося такими невысокими делами - просто работой; придет домой с чувством, что сегодня она молодец, потому что она работает в правильном месте, которое делает правильные вещи. Что-то в этом есть фальшивое. Ненастоящее. Хорошее, да. Но фальшивое.  

А может быть просто не надо делать благотворительность бизнесом, чем-то модным и престижным? Может быть, пусть лучше остаются Поступки с большой буквы "П"?

Не многие способны всю свою жизнь сделать Подвигом. Я не способна.

Два дня гуляла по магазинам. С целью... перемерить все самые нелепые платья, которые только создало человечество. Господи, спасибо вселенной за слепых и полоумных дизайнеров! Такого удовольствия я еще не получала. Если в Питере услышите, что кто-то ржет в голос из примерочной - эт я. И блин, как же это здорово брать с вешалки самый маленький размер, торжественно влезать в него и понимать, что лучшее в этом платье - это твое отражение!

А еще зарядить с утра диск с японским. Поржать над своим убогим французским и маниакальным желанием "компранить" на нем. Запойно вслух почитать на английском. Побегать. Сделать завтрак. Посмотреть любимый фильм. Сделать смешной макияж...

Хочу, чтобы мой день состоял из восьмичасовой смены. Работа ставила передо мной два вопроса и давала уверенные ответы на: "как это можно сделать лучше?" и "зачем я это делаю?".  Хочу готовить завтрак, обед и ужин. Хочу, чтобы на кухне и в доме было чисто и уютно. Хочу ходить на танцы и учить языки дальше. 

Все остальное - в сад. И пусть моим самым главным достижением всегда остается просыпаться каждое утро с блаженной улыбкой.

Сейчас мне, пожалуй, больше всего хотелось бы шапку-невидимку. Или телепорт. А лучше - оба сразу. Или Волшебника, который поможет не думать ни о первом, ни о втором внапраслину...  Я бы переместилась во Владивосток. Так, будто бы это возможно. На несколько дней, пусть даже на пару. И сразу бы натянула на себя заветную шапочку и бродила бы за всеми Своими чуть поодаль. Так, чтобы мне не задали ни единого вопроса, не спрашивали, что, как и почему (потому что все, по-разному и потому - не надо меня просить развлечь вас раз в год байками). Я бы села в корейский автобус, открыла окошко и гоняла бы на нем от Зари до Семеновской. Потом сидела бы на берегу моря. Потом забралась бы с ногами на кресло в углу чьей-то комнатки, кого-то из друзей, и смотрела бы как они гоняют чаи, дурачатся и спорят. Я бы села напротив одного единственного человека, которому так много секретов задолжала, - мамы. Я бы говорила с ней часами. Я бы рассказала только ей, что, как и почему. Мама бы удивилась, рассердилась, не поняла, обрадовалась - и все сразу... А потом бы мы валялись вобнимку на диванчике. Я поднялась бы на верхотуру Шошина, плюхнулась там на стоптанную траву и пела бы песни. Потом напросилась бы на покатушки с братом. Очень-очень-очень просила бы его быть со мной и только. Хотя бы несколько минут быть с ним наедине - мне не хватает этого человека, с которым я провела наедине много лет в одной комнате. После я бы забежала... к родителям своей подруги. Даже раньше, чем к ней. Да просто потому, что хочу почувствовать себя маленькой.

Я бы выключила телефон. Не открывала ноут. Если бы я была в шапке невидимке, если бы я могла с самыми близкими быть незаметной, и только лишь тихо скользила бы за ними счастливой тенью отца Гамлета хотя бы несколько часов...   

Весна все-таки намерена наступить. Даже не верится, что у меня неизбежно перестанут мерзнуть руки.

А еще со вчерашнего дня никак не верится, что это лето я проведу в Питере. Что не поеду во Владивосток и не увижу Японского моря. Стала говорить об это нарочито часто, чтобы в конце августа это не стало для меня неожиданной трагедией. А это - трагедия. Это даже подумать страшно. Хотя, не знаю. Прежде же так не было, так что, не ведаю уж, на какие стены лезть начну к сентябрю, да и начну ли вообще.

Зато поняла о себе, что не могу чувствовать себя ложкой в стакане. В смысле, с ума схожу, когда все "устаканивается". Какое-то время все планы оказались нарушенными, асобытия от этого стали настолько чудесными, что я начала получать от абсолютной непредсказуемости своей жизни нарко-удовольствие. И как я теперь? Вроде все опять ясно, что дальше... А вдруг и к чудесам тоже привыкаешь?

И опять нервно как-то. Почти начинаю думать, что сама себя ищу волнения.

Завтра решено напрашиваться в редакцию. Сегодня на этом фоне поздаровалась с журналистом, и правда огорчилась от того, что он смерил меня взглядом, но не ответил. Как же завтра они отреагируют, когда я появлюсь у них на пороге с резюме? Подозреваю, что таких как я у них каждый день с десяток проходит. Наверное, они даже будут деликатничать со мной. Но, надо признать, шансов маловато. И все-таки готова сделать этот шаг в третий-кабинет-от-моего уже сегодня. Просто, чтобы не мучиться. Зарубят, так зарубят. Бог с ними. Зато смогу двигаться дальше.

Очень уж хочется однажды повальсировать. В парадном платье с открытыми плечами... Хотя, бог с ним, платьем. Не имеет значения. Пусть бы и в джинсах. Только бы повальсировать. По-старинке, под Хиля или Свиридова. Я не знаю, что это значит для других представительниц девичьего рода, но для меня вальс - это что-то... сродни желанию на вертолете полетать. Почти так же невозможно и прекрасно.

Очень хочется, чтобы как в старом (не исторический факт, что "добром") девятнадцатом веке, могли влюбиться в ножку, глазки, смех, шляпки... Влюбиться и быть готовыми наивно отдать за это жизнь. А не так, когда нужно отдать грезы, воспитание, и не дай бог жизнь за то, чтобы в тебя влюбились.

Очень хочется, чтобы слово "секс" перестало быть обиходным и нормальным. Просто хочется.

Очень хочется, чтобы важно было не только то, что говорите мне, но и то, что говорите обо мне другим. Для меня это - мера чести.

Очень хочется, чтобы весна не прошла бесследно и незаметно.

Страшно и странно радует, что скоро День космонавтики. Уважаю всех, кто запускает кого-то и запускается. Кто, пока на земле зашиваются мирскими перебранками, видит дальше, даже запредельно дальше. Нет, определенно, мечтаю собрать ракету. Помню, как несколько лет назад слышала по радио интервью космонавта. Самое удивительное в этой истории, что я это ПОМНЮ - редко что так цепляет. Меня как-то миновала мечта стать космонавткой, на астрономии я спала и даже до сих пор пребываю в легком храпе, когда кто-то начинает рассуждать о планетах СС. Но в общем, коротаю эти дни в нелегком возбуждении. Что-то-намечается. 

Уважаю тех, кто от своего тела, духа, мыслей, знаний чего-то большего. Тех, кто преодолевает трудности. Пожалуй, мое уважение к Королевым и Армстронгам близко к восхищению врачами. Только в первых я не успела разочароваться - они же где-то далекооо, высокооо. Но это даже и замечательно, что есть для меня люди, в которых я без прочих условий не хочу видеть подлости, низости и слабости.

И неведомым мне образом моего мышления за эти несколько дней от вдохновляющего на какое-то начало космоса соскакивала на окончание всего мирского.

Перечитала и решила, что последняя фраза выглядит как-то уж совсем фатально. Впрочем, как и слово "последняя".

Просто отточилась сама собой еще одна мысль про счастье (как же много счастья я чувствую, что его осмыслять даже могу? Ух ты. Я счастливица). Я не могу сделать свою жизнь счастливой. Я не умею растить в себе ощущение счастья, не взирая на обстоятельства. Я не знаю, как это - паралитически радоваться, когда все объективно паршиво. Я не уверена, что счастье может быть пусть не вечным, но хотя бы продолжительным. Я убедилась, что счастье - конечно и даже очень. Но я поняла, что мне по силам каждую историю со мной заканчивать хэппи-эндом. Каждую мало-мальскую историю, всякое событие. Я могу пробовать заканчивать ее для себя паталогически счастливо. 

Пойду-посмакую.  

- В следующем месяце человек, которого я любила пять лет, женится...

- Молодой человек, который хотел меня застрелить, тоже женился. Второй раз.

... немного подумав, я:

- Да, это одно и то же. 

Стоило мне взять в руки свой фотоальбом, как на добрых полчаса я оказалась где-то за пределами "здесь и сейчас" - между двумя корочками с фисташковыми розами и сердечком. Этот фотоальбом очень большой и в нем еще много пятен. Когда-то мне казалось, что эти пятна - вера в будущее. Сейчас я понимаю, что в нем могут появиться только картинки прошлого, и уж никак не настоящего. Почему? Оцифровела, наверное. И стала созерцательнее. Я люблю запоминать яркие моменты на свой внутренний фотоаппарат со сбитым фокусом. Все равно я все и всех вижу иначе.

А здесь я маленькая. Помню, как вывалила свои фото на стол, перемешала и разбивала по ячейкам в хаотичном порядке. Вот здесь - я на четвертом курсе, а рядом - во втором классе... У моих карточек нет хронологии и логики. Сначала лицо такого родного человечка такое, каким я его помню сейчас, потом - каким уже давно не знаю. Такое чудо перескакивать с образа на образ, не успевая ничего толком вспомнить. Для части кадров - ни одной мысли. В смысле я даже предположить не могу, в каком году был сделан снимок, о чем я тогда думала, и кто мне жестоко нашептал, что ЭТО можно носить с ЭТИМ?... Но большая часть фото - это фото друзей. Со многими из них я уже давно не общаюсь. Они были свидетелями моих событий, а сейчас просто фотокарточки в альбоме. Никаких особых рецидивов в душе нет. И все-таки все, кто в альбоме могут ведь вполне оказаться и людьми из моего будущего. Я же ж не знаю - третий глаз не расковыряла.

И есть в альбоме любимые фотографии. Карточки с историей. А есть... были те, которые я легко и бодро уничтожила своими руками. Раньше мне казалось, что фото должно быть честным, правдивым. Даже неудачные кадры оставляла в альбоме. Я ведь и такая была, зачем же лукавить! Да, давно я не открывала альбом. Год, наверное. И между моими внутренними "корочками" за это время уже многое перевернулось. Теперь я знаю: правда не в том, что я могу выглядеть плохо, а в том, что действительно бывает дерьмовое освещение, хреновый ракурс и пьяный фотограф.

Медленно, но верно внутри все развязывается, а в голове - упорядочевается. Я имею ввиду такие простые вещи как свобода, счастье и мысль, которые сдувает стрессом, страхом и (в моем случае) бациллами.

А может, что-то и выйдет!

А пока получаю очередное нестерпимое удовольствие от "СФ".  И получаю удовольствие от того, что все еще получаю удовольствие.

Оказывается, не все прощают честность. Оказывается, некотрым действительно проще, когда ты ведешь себя как с.ка. Себя простить так проще.

Поговорила с соседями со слов "я в шоке, если честно"... Получила втык. Да так, что до слез. И понимаю, почему. Не понимаю: что с этим дальше делать? А ведь если бы я просто затаила злобу и обиду, ситуация бы просто рассосалась рано или поздно. Но стоило рассказать, что меня обидело поведение соседей, как они вылили на меня все кастрюли за месяцы прожитой жизни. Особенно понравилось: "Да ты все время демонстративно обижаешься!".

- Оля, да ты во мне каких-то демонов видишь!

- Да, вижу! Я вижу ВСЕХ твоих демонов!...

Круто. И было бы еще круче, если бы я понимала, о чем они вообще? Даже в мыслях не было! Попробуй докажи это тем, кому будет удобнее себя простить, если ты будешь с.кой.

Желаю им, "способным на поступок", хорошего праздника!

Это как же (и когда?) я успела ТАК НАГАДИТЬ моим соседям, что они сегодня вылили из кастрюльки мое лекарство при живой, но нездоровой мне, находящейся безвылазно в своей комнате???

Внимание, еще раз - в красках: я ДОМА, завариваю себе лекарство, оно настаивается два часа. Соседи знают, что я болею, не могу говорить - с утра мы мило шутили на эту тему. Более того - они знают, что это - лекарство. Потом я ухожу в свою комнату, смотрю фильм. Выхожу из комнаты через два часа - лекарства нет, кастрюля - вымыта. Я не совру, если скажу, что на всякий случай приподняла перевернутую кастрюльку возле мойки, чтобы убедиться, что под ней лекарства тоже нет. С улыбкой подошла к соседям, смотрящим мульт:

- Ребят, вы мое лекарство вылили?

- Так оно все равно только два часа нормальное.

В ауте (я бы даже сказала "в оеху") ушла на кухню. Хорошо. Вам нужна ВАША (будем считать, вы думаете, что она ВАША) кастрюля. Вы видите, что в ней - трава. А дальше вот для меня произошло что-то на грани фантастики... Вы берете кастрюлю и, нихрена не говоря больной безголосой соседке, которая заваривала два часа эту муть, выливаете содержимое в унитаз. Хорошо. Вы почему-то (третий глаз?) решаете, что лекарство через два часа - портится (внимательно перечитала инструкцию, хм... создатели этого отвара и не знали того, что о нем знают мои соседи!). Я вот одного не пойму (нет, вру: я нихрена не пойму ваще!!!): А ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ БЫЛО МЕНЯ СПРОСИТЬ ПЕРЕД ТЕМ, КАК СЛИТЬ ВСЕ В УНИТАЗ? ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ БЫЛО СЛИТЬ ВСЕ В ЧАШЕЧКУ? ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ БЫЛО МЕНЯ ПРЕДУПРЕДИТЬ, ЧТО ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА ЛЕКАРСТВО ИСПОРТИТСЯ? ПОЧЕМУ ВМЕСТО "Так оно все равно только два часа нормальное" НЕ СКАЗАТЬ: "Извини, косяк"? ...

Нифига себе - фокусники.

Я потратила еще два часа на очередную порцию. И забежала к ним в комнату:

- Ребят, не выливайте, пожалуйста. Лучше пусть испорченное, но лекарство у меня будет, чем его не будет вообще.

Нет, не пойму. Не пойму никогда. Видимо, я их просто больше уважаю, чем они - меня. Вот уж точно знаю теперь, что положиться на них не смогу никогда.

Задам им эти вопросы обязательно.

Когда смогу говорить.

Вчера с соседкой сцепились о фильме "Семь жизней". И пока не сцепились, мне он нравился больше.

Ровный, трогательный. Но когда соседка сказала, что "вот это поступок", я почему-то взбесилась.

Да, я не понимаю, в чем "поступок" главного героя? Для меня это фильм о чуваке, который не смог жить с чувством вины, и поэтому решил покончить с собой. В чем его георйство? "Семь жизней" - это для меня ода самоубийце. Типа, такое самоубийство можно оправдать? "Герой" просто этим и занимался. Решил для себя оправдать свое решение покончить с собой. С моей точки зрения - слабак. И очень жестокий. Поступить так со своим другом и девушкой, которую, типа, любит??? Это героизм?

У меня другие герои.

Ну, когда все вещи, наконец, перестираны, можно и вспомнить былое...

Замечу, что не в обиду москвичам будет сказано. Просто взгляд со стороны.

В Москву приехала часов в семь утра, и устроилась где-то на верхотуре залов ожидания Ленинградского вокзала. Вообще меня удивляют комментарии, по которым Ленинградский вокзал в Москве являеется точным и логичным продолжением Московского - в Питере. Простите, это надо приезжать в какое время, чтобы смотреть под таким углом? И куда смотреть? Я смотрела на надпись на стене напротив, на которой увековечен, переезд Ленина в Московию. Нет, ну если считать, что остальные вокзалы совершенно точно не похожи на Московский в Питере, то этот, конечно... Но вообще сравнить архитектурного красавца, в котором прятались от обстрелов, с тем, что я могу видеть каждый раз в Москве... Без обид, москвичи. Но не похож!

Вообще вокзалы Москвы производят на меня совершенно удручающее впечатление. Такое впечатление, что там никто никого не ждет и одновременно бомжи ждут нас всех. Или нас всех ожидает такое бдущее, ну, тех, кто в Москву приехал? А еще меня ждали в этот раз плазменные панели с социальной рекламой. Даже жаль отбирать у ютьюба хлеб, но попробую описать...

Показывали ролики о том, что нужно пристегиваться за рулем, не надо пить за ним же, но особенно запомнился ролик про... В общем идет молодой человек в дорогущем костюме по красивому офисному зданию, и тут его задевает плечом девушка. Он локтем ей врезает по лицу, она в крови падает. В то время, как дргой кому-то разбивает лицо в лифте, а кого-то спускают в неестественной позе с лестницы. И все это социальное великолепие резюмируется белой строкой на черном экране: "Будь человеком!". Мне как-то антипохорошело. После этого - сводка того, сколько было спасено/погибло в пожарах, под водой, в авариях... И под занавес: "Уважаемые москвичи и гости столицы, в связи с ожидаемым резким похолоданием, рекомендуем не выходить на улицу...".

Вот тут-то я и сникла, поняв, что "попала". Мда, встречать гостей столица умеет.

Когда на улице стало немного светлее, и я переборола в себе страх быть избитой сосулькой, я решила прогуляться до следующей станции метро.

Вообще я ехала без карты, запомнив все нужные адреса заранее. Мда, не всякая непредсказуемость мила моему сердцу, как оказалось позднее...

- Девушка, где здесь Ашан? - спросила меня женщина, кутающася в шубку, которую с другой стороны согревал мужчина.

- Не знаю, - бойко и с улыбкой начала я.

- Мммм... - лицо стало неузнаваемым и непередаваемым. Вообще про Москву принято говорить, что там никто не знает, куда идти, поэтому женщина раздраженно поморщилась и отвернулась от меня.

Врагу не сдается наш гордый Варяг, и я продолжила в свои трицать два:

- Простите, я правда не знаю. Я здесь всего час.

- Мммм... - женщина потеряла интерес окончательно.

Я побрела от женщины подальше. И подальше от метро. По какой-то улице. Названия не помню. Но помню, что с одной стороны дороги она называлась просто улицей, а с другой - "Верхней просто улицей". Еле удержала себя от желания залечь на середину дороги и сравнить угол подъема. Вообще мне понравилась эта улица морозным утром. Дома, в которых личные истории, редкие люди. Все такое камерное и очень похожее на Москву из старых советских фильмов. Я до сих пор убеждена, что город красивее всего там, где его видно меньше всего - в переулках и под черемухой в садике напротив подъезда. Или, как принято на московский манер, "под'езда". Тихое московское счастье.

Обогнула улицу кругом и вышла... к Ашану. А потом вернулась к метро. В метро... толкались! Не поверите, но не врут. Толкались! Как-то с особым остервенением каким-то. Будто если не толкнешь ты, толкнут тебя. Было обидно.

К знакомым прибыла в типичный спальный район. В принципе, во всех городах большие спальные районы - это отдельные города. В них есть все: магазины и кино. А чего больше? И это район из таких. Обычные длинноты коробок с крышами и серость стен. Говорят, в Мурманске в приказном порядке дома красят яркими цветами, так как там лета мало. Хочу в Мурманск.

Со знакомыми побрели гулять по городу. Я по-детски канючила: "Кремль! Кремль! Кремль!". Ну не была я там! Так много раз была в Москве, а за стены Кремля не заходила. Знакомые сдались со словами: "Хоть сами город увидим". На проходной охранник окинул меня взглядом и спросил:

- Опасные предметы есть?

- Конечно! - бойко начала я. - Дезодорант. Расческа... Пилочка для ногтей...

Охранник взмолился кремлевским богам (или проклял их?) и пропросил раскрыть сумочку. Вообще надо заметить, что я ехала с этой сумочкой. И все. Поэтому и в ней тоже было "все". А еще - журнал, тетрадь, ручка, салфетки, перчатки, клей, ножницы, крем для обуви, духи, косметика, зарядка для телефона, зубная паста, футболка и

Смелость - это не отсутствие страха, это осознание того, что есть что-то больше, чем страх.

Люблю эту мысль. И когда чувствую страх, всегда ищу это что-то большее. И вдруг так трудно оказалось это что-то найти, что трясет то ли от холодной ряженки из холодильника, то ли от себя самой. А нужно быть легкой, свободной и невидимой. И всего-то.