От Гленке-Тавала достался оливковый цвет. А у меня и нет ничего такого, оливкового... сейчас попробую вспомнить.
Оливковые шляпки маринованных белых грибов - если грибочки маленькие и мариновать их правильно. Оливковый свитер, любимый в детстве, с названием какой-то спортивной летной школы и пятью гербами других школ. Я уже из него выросла, но он по-прежнему иногда возникает в шкафу. Оливкового цвета желуди - каждый раз, когда вижу на улице упавший желудь, хочется подобрать. "Священная терпкая свежесть"... дерево-покровитель... "дерево, давай подружимся, я не такой уж и плохой человек"... Еще со словом "оливковый" ассоциируется маленькая компания по производству оливкового масла :)))
Я безумно люблю своих добрых знакомых тех, кто мог бы ими стать... я люблю общаться и, в общем, не хочу считаться интровертом. Но почему же иногда между мной и остальным миром вдруг возникает такое расстояние? как будто я своя только снаружи, а на самом деле - я чужая всему... Ну почему я не владею собой?
Черт побери, я просто дура...
Дали ссылку на замечательную короткометражку Тима Бертона 1982 года! http://www.youtube.com/watch?v=v7kL0hZ79tE
Он на английском, но простой. Хотя есть текст и перевод. Как тут делается кат, я не знаю, но читать текст до просмотра ролика не советую...))
Vincent Malloy is seven years old,
He's always polite and does what he's told.
For a boy his age he's considerate and nice,
But he wants to be just like Vincent Price.
He doesn't mind living with his sister, dog and cats,
Though he'd rather share a home with spiders and bats.
There he could reflect on the horrors he's invented,
And wander dark hallways alone and tormented.
Vincent is nice when his aunt comes to see him,
But imagines dipping her in wax for his wax museum.
He likes to experiment with his dog Abercrombie,
In the hopes of creating a horrible zombie.
So he and his horrible zombie dog,
Could go searching for victims in the London fog.
His thoughts though aren't only of ghoulish crime,
He likes to paint and read to pass some of the time.
While other kids read books like *Go Jane Go*,
Vincent's favorite author is Edgar Allan Poe.
One night while reading a gruesome tale,
He read a passage that made him turn pale.
Such horrible news he could not survive,
For his beautiful wife had been buried alive.
He dug out her grave to make sure she was dead,
Unaware that her grave was his mother's flower bed.
His mother sent Vincent off to his room,
He knew he'd been banished to the tower of doom.
Where he was sentenced to spend the rest of his life,
Alone with a portrait of his beautiful wife.
While alone and insane, encased in his tomb,
Vincent's mother burst suddenly into the room.
She said : ''If you want to, you can go out and play.
It's sunny outside and a beautiful day.''
Vincent tried to talk, but he just couldn't speak,
The years of isolation had made him quite weak.
So he took out some paper, and scrawled with a pen,
''I am possessed by this house, and can never leave it again.''
His mother said: ''You're not possessed, and you're not almost dead.
These games that you play are all in your head.
You're not Vincent Price, you're Vincent Malloy.
You're not tormented, or insane, you're just a young boy.''
''You're seven years old, and you are my son,
I want you to get outside and have some real fun.''
Her anger now spent, she walked out through the hall,
While Vincent backed slowly against the wall.
The room started to sway, to shiver and creak.
His horrid insanity had reached its peak.
He saw Abacrombie his zombie slave,
And heard his wife call from beyond the grave.
She spoke from her coffin, and made ghoulish demands.
While through cracking walls reached skeleton hands.
Every horror in his life that had crept through his dreams,
Swept his mad laughter to terrified screams.
To escape the madness, he reached for the door,
But fell limp and lifeless down on the floor.
His voice was soft and very slow,
As he quoted The Raven from Edgar Allan Poe:
''And my soul from out that shadow that lies floating on the floor,
Shall be lifted. NEVERMORE!'''
Винсент Маллой, от роду семь лет,
Всегда послушен, опрятно одет.
В отличье от многих он не сорванец,
Но мечтает он быть, как Винсент Прайс.*
Он вынужден жить с собакой, кошкой, сестрой,
Но склеп с летучими мышами всегда был мечтой.
Там он смог бы часами ужасы изобретать,
Во мраке один, содрогаясь, блуждать.
Винсент неизменно с тетушкой мил,
Но в мечтах для музея ее воском залил.
Ему нравится исследовать пса Абаркомби,
Чтоб однажды создать ужасного зомби.
И тогда он и жуткий зомби-дог
Смогут уйти в лондонский смог.
Но он может не только преступленья замышлять:
Чтобы время убить, он любит рисовать и читать.
Но если другие дети читают "Go Jane Go",
То Винсент обожает Эдгара По.
Однажды ночью, читая ужасный рассказ,
Он наткнулся на фразу, чей смысл потряс.
Что за жуткие мысли ночной порой:
Его прелестную супругу зарыли живой!
Он могилу разрыл, чтоб супругу спасти,
В смысле, мамину клумбу, где нарциссам цвести.
Мама тотчас посадила под домашний арест.
Винсент знал, что навеки погребен в башне слёз.
Там он будет сидеть до самой кончины
Наедине с портретом прекрасной жены.
В этот миг растворилась могилы плита,
И Винсентова мама в гробницу вошла.
"Если хочешь, ты можешь пойти поиграть.
День настолько чудесен, что время
Итак, я защитила диплом. Планируется Торжественное Сожжение Конспектов у Стен Ненавистного Универа.
Присоединяйтесь к нашей акции в других городах...
В следующей жизни я хочу быть каменным ангелом на католическом кладбище в заброшенной деревеньке. Я буду появляться только в дождь или в туманное утро. А местные жители будут клясться приезжим: там, на вершине холма, на могиле бедняжки Матильды, взаправду есть каменная фигура. Ее ставил еще старик Тисте перед тем, как помереть. Да что болтать! Пропустим по стаканчику вина со специями, и вам самому тут же явится ангел в одежде из серой предрассветной дымки.
Сказать особенно нечего - на носу диплом, а также нежелание браться за эту бессмысленную и беспощадную работу, которую все равно никто читать не станет (и слава Богу!). Вместо диплома сыграла в городскую ролевую игру. Меня чуть не закатали в бетон на берегу Финского залива (зато другого хорошего человека - закатали, надев резиновые сапоги и раздобыв тазик)))). Потом меня все-таки закололи катаной... Черт, ни разу еще меня не убивали таким подлым, бесчеловечным способом)))))))))
Все приятного дня :)))))))))
Мне кото-то выразил симпатию, правда, анонимно, за что ему взаимная симпатия и тоже амечательной весны))) Дух, назови себя:)
Тепло. Во имя всех богов, тепло! Да здравствуют синоптики, которые нам нагадали послезавтра минус восемь, ибо через неделю они нагадают, наконец, плюс четырнадцать! :)))
Йа криветко!
Пора, как это не смешно, писать диплом. Кажется, только вчера я сперла монетку у Алеши Мурзина из первого Б, а завтра уже дедлайн для сдачи последней главы... А первой-то и нет! Эх, где мои 5 лет, где мой черный водяной пестик, где моя удаль молодецкая??? Впрочем, монетку я и сейчас у кого хошь сопру, был бы шкафчик, откуда это можно сделать. Дургое дело, диплом. Тут воровать надо аккуратно, с чувством, столком, с расстановкой. Чтобы гадский препод мог полюбоваться.
Но, все-таки, йа криветко! Чего и вам желаю от всей своей продажной души))))
Как странно, что все дела сваливаются на тебя одновременно - и хорошие, и полохие. И срочные, и те, за которые просто хочется сейчас же взяться...
холодно, аж в дрожь бросает... давно так не было
О. Мандельштам
Невыразимая печаль
Открыла два огромных глаза,
Цветочная проснулась ваза
И выплеснула свой хрусталь.
Вся комната напоена
Истомой - сладкое лекарство!
Такое маленькое царство
Так много поглотило сна.
Немного красного вина,
Немного солнечного мая, -
И, тоненький бисквит ломая,
Тончайших пальцев белизна.
В. Пелевин. "Ты думал, ты Начальнег мира.."
Может быть я даже поеду в Москву на Валахию. И даже поиграю там. И даже не подавлюсь московским подходом к организации РИ.
Название журнала, который Кэрролл составлял для своих младших братишег и сестреног, назывался - "Мишмаш". Все было кошерно!
Прочитала и прониклась сразу всей викторианской культурой, от Лира до велика...
Бормоглуп
Блищалось, слизі лабузьки
На хвиді кружали й спірли,
Дражнилки всі були дзузьки,
І миги застрімли.
«Не знайся з Бормоглупом, син!
Щелепи - бряк, когтяки - кряк!
Пташина Джуджуб - зась, і ще –
Сварлимий Бандохряк!»
Він в руку взяв вихрятель-меч
І довго ворога шукав,
Спочив під деревом Там-Там,
Там думу провтикав.
А поки він стояв-куняв,
Вже Бормоглуп - вогонь в очах –
Зі свистом лісом проганяв,
Бормочучи в кущах.
Раз-два, раз-два. І знов, і знов
Вихрятель-меч захрумотів.
Балду він зніс, в руках поніс, -
Стрибав і хихотів.
«То вбитий хижий Бормоглуп?
О, йди до мене, сяйний син!
Це знаний день! Дзелінь-Дзелень!»
Сміявсь він без зупин.
Блищалось, слизі лабузьки
На хвиді кружали й спірли,
Дражнилки всі були дзузьки,
І миги застрімли.
Перевод на украинский М. Коливай
С той субботы хочу написать о наводнении, но не знаю, как. Сказать о том, что резкий ветер в лицо чуть не сбил меня с ног? Или о том, что ни с чем не сравнить ощущение счастья, когда распахивается куртка, а ветер швыряет в тебя острые капельки? Что холодно, смурачно, неспокойно? И с ледяного ветра, мокрая насквозь, качаясь от этого ветра, как вода несчастной Карповки со стайкой сонных уток - врываешься в кафе и пьешь пахнущий сигаретами эспрессо - глядя на входную дверь, через которую входят такие же мокрые и веселые, через которую минут через десять снова выходить в плаванье...
Я знаю, как нужно написать, чтобы было понятно. В ту субботу в Санкт-Петербурге было юбилейное, трехсотое наводнение.
В фонтан у Казанского собора неизвестные вылили шампунь или пену для ванной.
В результате пена оказалась и на площади у фонтана, и на части Невского проспекта.
Рядовых петербуржцев происшествие обрадовало. У Казанского собора собралось множество зевак, большинство с фотоаппаратами.
А в ГУП «Водоканал» корреспонденту «Фонтанки» заявили, что произошедшее – «хулиганство» и «варварство».