В колонках играет - Земфира "Ненавижу"Покидая город, Луциан наткнулся на группу мальчишек, столпившихся в уголке городского сада. Они нашли себе замечательную забаву - тот самый "здоровый английский мальчик", которому Луциан месяц назад помешал эксперементировать над кошкой, решил, видимо, отказатся от эгоистической привычки развлекатся в одиночку. На этот раз он подобрал на улице заблудившегося щенка, крохотное существо с ясными умильными глазами и почти человеческим ласковым взглядом. Обычная дворняжка, не имеющая ничего общего со знаменитым отпрыском "самой Веспы от самого Вика": шерстка у него была жесткая, а глупый длинный хвост не переставал подметать пыль в надежде смягчить мальчишек и выпросить у них ласку. Бедняжка, видимо, привык к ласке - он заглядывал мальчишкам в глаза, подпрыгивал, поднимался на задние лапы, тихо и неуверенно тявкал, а потом снова опускался на землю, растерянный и испуганный их отчужденостью, шумом, неестесвенным возбуждением. Мальчишки были дико взбудоражены, их взвинченые голоса перебивали друг друга, выкрикивая всяческие заманчивые предложения касательно судьбы щенка. Все эти планы предлагались на рассмотрение вожаку, здоровому крепкому парню.
- Утопить! О чем вы только думайте, сосунки? - ворчал тот. - Какой в этом интерес? А ну, заткни пасть! Может, ты у своей мамочки попросишь кипятку, а, Бобби Уильямс? Нам ведь негде достать огня. Кому сказано, сосунки, помалкивайте! Чья это собака, Томас Тревор, твоя или моя? Вот попридержи язык, не то заберу псину домой, и там она и останется! Так-то вот!
Этот парень родился главарем. На лицах остальных проступил близкий к отчаянью страх. "Сосунки" знали что их вожак вполне может исполнить свою угрозу, и теперь обычно наглые физиономии мальчишек не выражали ничего, кроме робкого послушания и готовности угодить. Щенок все еще крутился под ногами, и двое мальчишек попытались разрядить возникшее напряжение, пнув дворнягу в живот подбитыми гвоздями башмаками. Песик скорчился и взвизгнул от боли, но даже не попытался огрызнутся или угусить. Он по-прежнему преданно и умоляюще заглядывал в глаза своим мучителям, вилял хвостом и даже попытался затеять игру с валявшейся на дороге палочкой в надежде все же завоевать расположение к себе.
Вожак понял, что настало время для завершающего удара. Из кармана брюк он медленно извлек обрывок веревки.
- Ну, что вы на это скажете, а?! Смотри внимательно, Том Тревор! Мы повесим его - вон на том дереве. Доволен та наконец, Бобби Уильямс?
Мальчишки восторженно завопили. Жизнь и потребность действовать вновь вернулись к ним.
- Можно я надерну ему на шею веревку?
- А ну пошел прочь, сосунок, ты не сумеешь!
- Нет, Чарли, сумею!
- Дайте мне, ребята, кому сказано, дайте мне!
- А вдруг уусит?
- Слушай, может, он бешеный?
- Давайте сперва завяжем ему пасть, пасть завяжем!
Щенок по-прежнему играл, выпрашивая ласку, виляд своим жалким хвостиком, временами укладывался на все еще болевший бок - несчастный малыш был теперь печален и подавлен, но искорка надежды все еще теплилась в его сердце, и он вновь принимался играть, то и дело вскидывая мордочку и обращая к мальчишкам вопросительный взгляд своих ласковых темных глазок. Наконец его жалкие потуги выслужить милось иссякли - он сел, запрокинул голову и испуганно, протяжно завыл. Тут старший из мальчиков накинул ему на шею веревку, и щенок принялся лизать руку, которая затягивала петлю. Медленно и аккуратно щенка вздернули кверху. Малыш забился, его лапки задергались в поисках опоры. "Здоровый английский мальчик" натянул веревку, а его приятели приплясывали рядом, вопя от счастья. Сворачивая за угол, Луциан обернулся: бедное скореченное тельце раскачивалосьо взад-вперед. Щенок умирал, но лапки его еще содрогались.
Отрывок из "Холма грез" Артрура Мейчена