...Какая-то компьютерная игра. Мы вдвоем стоим около рынка, через который нужно пройти. Напрямую не получается - везде враги. Долго думал. Наконец, в отдалении нашел речушку подземную, по ней и проплыл. Второго где-то потерял...
Вьюга, метель, видно на три-четыре метра. На дороге у реки за сугробами лежат омновцы, пригнув головы к земле. За рекой немецкий снайпер, а темная форма видна даже в такую пургу. Один из наших пополз через сугроб на другой стороне дороги, но тут же дернулся и затих. Я подползаю ко второму: "Эй, у тебя друга застрелили!" "Э?" Метель кончается, вон уже край. Еще немного, и нас всех здесь положат. Да, теперь воздух чистый и ясный. Видно за много метров. Одним огромным шагом с того берега появился снайпер. Высокий, худой, с наглой ухмылкой - дескать, мы все теперь его. Он дал мне винтовку - типа, шанс тебе даю, стреляй пацан. Я хорошо стреляю, это он зря. Но вот винтовка какая-то очень сложная. Он очень-очень быстро показал, как заряжать: здесь покрутил, здесь нажал, здесь дернул, здесь отпустил, передернул затвор. "Понял?" Я попробовал повторить - не получилось. Он засмеялся. Я поробовал еще раз. Он стал терять терпение - я почувствовал, что сейчас он отберет у меня оружие. Так, здесь нажал, покрутил, - паника, - дернул, отжал, предернул затвор. Снайпер сидел передо мной - я еще маленький по сравнению с ним. Он изменился в лице, когда я навел на него заряженную винтовку. "Мальчишка! Духу не хватит выстрелить! Давай!" "У меня-то не хватит?" - пробормотал я. И нажал на курок. Его лицо как-то опало, глаза застыли, он что-то произнес, типа "хватило..." и повалился на землю. Я хорошо стрелял. Я знал, что теперь вместо зрачка у него маленькая черная дырочка.
А потом...

и кажется
как будто мы с тобой
живем во время третьей мировой
и серый день
как бесконечный бой
шинели, слезы, тишина и вой
склоняемся
касаемся рукой
свои тела поставив под удар
и только так
наш отдых как укор
где завтра может значить никогда

[400x344]
- Что это у тебя?
Я бухнул на сковородку черный ледяной комок.
- Это грибы.
- Грибы?.. А чего за грибы? Шампиньоны?
- Ну, там веселенькие всякие. Подритузовики, самураи, ведьмины зонтики, мухоморы красные - сушеные, мухоморы рыжие - этих надо долго варить, мухоморы белые - куда ж без них, опята, дождевики и волчий табак, чаги древесные мелко потертые и вымоченные - со сметаной самое то, одна бледная поганка - главное не переборщить, перечный гриб, говорушки восковые, желчные грибы, краснушки, фиолетовые паутинники - для цвета, порховки, слюнавы и соплявы, рогатики, ромарии - непременно свежие, свинушки - ну, все их знают как дуньки или матрешки, козлята с волчьей ягодой для запаха, навьины поглядки, пальчики эльфины, пальчики корявые, болотники ржавые, тлели, зеленые сыроежки - только они не разваливаются, ну, и наверное пара сморчков и строчок один непременно. А что, и шампиньоны есть можно?
- Да, говорят...
- Есть-то будешь?
- Нет, я что-то не голодна...
- Ну, как хочешь.

В гости пришла Белка. Сидели на странной чужой кухне, я пытался заварить чай. Белка... Не, что-то среднее между всеми моими знакомыми девушками...

...Этот офис... Я наблюдал, как его застраивают. Ремонт, потом мебель (мы еще с Серегой туда столы таскали). И вот уже компьютеры и сотрудница. Длинноногая брюнетка, хищница. Выше меня ростом, - нет, просто каблуки и мини. Черт его знает, как себя с такими вести, так что стал вести естественно. У нее на столе стоит Mac - бело-голубой, жутко дорогой и красивый. Она проверила какое-то пришедшее сообщение и повернулась ко мне. Мы вышли из офиса и куда-то направились. Я: "А ты знаешь, это место прозвали Чернобыль." "Да? Почему?" "Там никто долго не выдерживал. Четыре фирмы уже сменилось. Больше месяца никто не выдерживал. Там взорвалось что-то, теперь вот всякие необъяснимые вещи происходят. Ну, все падает, компы не работают, путаница в бумагах..." (Она ничего не говорила, но мы вроде бы вели диалог. Поэтому можно предположить, что она реальна и видела что-то другое). Потом она стала подниматься по эскалатору, я пошел низом. Она окликнула: "Ты мне веришь?" "Знаешь... I want to believe." "And i want to succeed." Мы улыбнулись друг другу. Я пошел за ней, а эскалатор как-то неудобно ехал в противоположную сторону: я запыхался, пока догонял. "Что ж ты так медленно" Мимо пронесся какой-то мужик. "А, это агент Смит летает..."

Слова... Мне кто-то что-то говрит... Или читает... Что-то важное... Это ощущение уже не в первый раз - такое было летом, когда все началось...

Церцера с юбками и Белка с красками...

Фигня, это все так, околофрейдовское...
Стук в дверь. "Меня нету, не открывай!" Вот не люблю его (стоит подумать, как мое отношение влияет на поведение персонажей сновидений, если только они не настоящие...). Толстый, наглый, ушлый, скользкий. Смотрит в глазок. "Это же Ева, я тебе говорю!" "Я тебя прошу - не открывай!" Козлина, открывает. Я скрываюсь в своей комнате, краем глаза зацепляя двух девчонок на пороге. Закрываю дверь на замок. Ффу... Ага, щас. Он ломится в дверь. Тяжелые удары по фанерной заслонке... Язычок замка не выдерживает, гнется, дверь слетает с петель. Я сижу в кресле и с нарастающей яростью наблюдаю его пританцовывания вокруг вошедших девчонок (одна такая невысокая, волосы светлые, лицо круглое, другая худенькая маленькая). Они вместе куда-то удаляются (вроде бы на кухню). Я выхожу в коридор, в бочке с инструментами беру кувалду (хе, умею я создавать нужные вещи на пути), иду в его комнату. Что бы такое порушить... Ага, гардероб с вешалками - штырями, куртка. Сперва сбиваю все ручки, а потом несколькими ударами загибаю вешалку, так что куртку теперь хрен снимешь. Он вошел. Глаза круглые, я с довольным видом отдал ему кувалду. Сел в свое кресло, жду. Пришел, злой, стал привинчивать к моему ковру на стене дверные ручки (ну детский сад! не играй в мои игрушки...). М-да... За столом какая-то женщина сидит, плачет. Блондинка, на вид лет тридцать. Ей плохо, я чувствую, ей недостает ласки и внимания. Я ей кое-чего повнушал. Она: "Я действительно еще не старая?.." "Так, иди сюда," - говорю, и обнимаю ее. Она плачет, но другими слезами. Ага, это баба того хмыря; эгоист вшивый... Она уходит. Я ору на него, чтобы пошел порщения у нее просить и живо. Ко мне лезет спутница, и мы целуемся.

"И не убоишься с палубы в воду? и не убоишься с верхней реи за борт?" "Нет!" "Вот безрассудный!.." И он пошел по рее, а за ним капитан с саблей. И он не позволял себя подгонять - он шел быстрее. Его белая блуза на ветру и пенное море за бортом...
Пираты... Большие, сильные, злые, уставшие. Капитан их, с кривой ухмылкой и проникновенным взглядом. Лагерем на суше... Неуютно...
И вокруг леса и поля. Вокруг природа в пышном цвете. Яркая зелень листвы и ослепительная ялость маков. Бескрайние просторы цветущих маков...
Подойти неслышно невозможно. Невозможно подойти к лагерю незамеченными. А они... Как они шли? Как-то особенно? Они знали тропинки, они жались к лопухам. Они гнали свои обозы и караваны. Своих людей и своих женщин. Тоже пираты.
Их капитан. Огромный детина, блондин с длинными волосами, больше похожий на плохого парня из голливудских фильмах. Стоп, не он тут главный, не он.
Женщина. Невысокая. Вся в черном. Волевая и целеустремленна, сильная, безжалостная. Они болтали с капитаном...
Да, а помнишь... Да, времена... А мы в том доме останавливались на улице... А мы все тогда жили вот в доме прямо рядом... (страшное черное ветхое деревянное строение, с привидениями, крысами и пиратами)
Про нее говорили: "Она говорит, сегодня день начинаний и разочарований. Она говорит, сегодня день побед и успехов. Она говорит, сегодня день окончаний и понимания..." Ее уважали...

Они... Как слова, которые обрели форму людей...

[200x234]
Исаак Башевис Зингер
Сказки

Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказочники!

"Для детей время так же непостижимо, как и для взрослых. Куда исчезает прошедший день? Где все наши вчера с радостями и огорчениями? Литература помогает нам сохранить память о прошлом со всеми его событиями. Для рассказчика вчера по-прежнему рядом, так же как ушедшие годы и десятилетия."

А я о чем говорил? Все оно здесь, никуда не делось!
По моему глубокому убеждению только великие писатели могут писать для детей. Я имею ввиду тех, о ком говорят, что они пишут для взрослых. Ну, например, Улицкая, Гессе, тот же Пушкин, вот и Зингер тут же. Стыд и позор, кто не знал Исаака Башевиса Зингера, оч-чень известного еврейского писателя. Нобелевского лауреата, кстати.
А вы знаете, когда шабат? А сколько свечей надо зажигать на Хануку? А как играть в дрейдл? Вот и узнаете, а заодно познакомитесь с жителями сказок Зингера: нелепыми, трогательными, глупыми, сильными.
Добрые сны, мечтательная улыбка, погружение в добрый мир обеспечено. Маленьким и взрослым. Ведь вообще-то взрослых не существует, правде ведь?
"Ме-е," - ответит коза Злата, и будет абсолютно права.

PS Все надоело, сажусь читать детские книжки. Наступает маниакально-депрессивный психоз в купе с сессией, работой и интеренетом. Денег нет и не будет, просветов тоже, проблем кучища, отдохнем на том свете. Все как всегда.
PPS Меняю аватары. Это из этой книжки. Может, кому-то кроме меня и нравится Милен Фармер, но большинство все-таки видит только ее нос.
PPPS И вообще пора бы как-нибудь с интернетом завязывать.

..."Иди, иди туда". Я стою в коридоре. Потолки высокие, грязные окна. Прямо дверь, она кажется далекой, огромной, страшной; потому что я сам маленький. Тахта и шкафы. "Иди, иди," - женская рука подталкивает меня сзади. Мама, бабушка, нянечка, тетя? Я иду, я уже иду. И тут он поднимается. Это вихрь, всклокоченные волосы, горящие глаза. Он просыпается мгновенно и вскакивет с тахты. Завернутый в халат-штору, он мгновенно завладевает всем моим шестилетним естеством. Я его еще боюсь, но что-то мне подсказывает что за этим ничего плохого не скрывается... ...."Да, все нормально. Не волнуйся за меня. Мне здесь хорошо. Ну, они заставляют меня работать, выполнять мелкую работу. Держат меня за служку... Нет, все хорошо, правда. Он многому меня учит... А насморк - это пройдет..." Я ворочаю густые сопли в простуженном носу. Граф оказался строгим, но справедливым. Как я понимаю, случилось что-то похожее на Next, только я вот оказался в прошлом, в 19 веке... Я думал, будет труднее, граф, мне казалось, говорит только на французском. Но выяснилось, что у него русские корни, к тому же огромная библиотека с русскими книгами (да, знаете, такие с завитушками, с ятями и ерами); мой английский здесь не понадобился.
...И мы сидим в каком-то дворе, вокруг молодежь, гопники, шум. А она обнимает меня... И тихонько вздрагивает... И одни пошлости на уме...
...И я вспоминаю, как я сидел в шкафу, а дети, пришедгие на какой-то праздник к графу, вытирали мне слезы. А я не знал никого из них... Там во дворе...

Вынужден прерваться. Поразила мысль, что время не одномерно. Ну, то есть время не представляет собой прямую, по которой можно двигаться только назад и вперед. Время многомерно! Как минимум, это плоскость. Вспоминаю, и вижу, что происходящие события имеют одно отправное событие и напрямую с ним связаны. И не шли параллельно, и не шли последовательно.

...Там во дворе есть крылечко или беседка, одна из стенок представляет собой обшитые досками столбики, врытые в землю. Я стоял, думал, разговаривал с моей (мамой, бабушкой, нянечкой) в своей голове. "Меня заставляют работать, но по силам..." Мимо проходила графиня - высокая крачивая женщина с длинными волосами и тонкими чертами лица. Она что-то уронила и сказала мне поднять. Я неосторожно перелез через стенку крылечка, свернул ее. Пока я копался, графиня уже сама подняла оброненную вещь (листик какой-то). Я заметил, что стенка с одной стороны почти новая, а с другой серая, старая. Я сказал, что надо бы покрасить лаком. Вышел граф и приплясывая направился к нам. "Да что ее красить? Мы новую поставим!" И выкорчевал столбики из земли...
Солнечный летний день, краем глаза я заметил, как в отдалении она снимает лиф с купальника, чтоб загорать топлесс. Я вышел за ограду. Через дорогу было старой заброшенное место для сена - ровная квадратная площадка, засыпанная песком. На ней доживала свой век брошенная кем-то телега, уже почти развалившаяся. Я прошел к площадке и повернул. Странно, мне казалось, что вот здесь и должен быть поворот к поляне, где она загорала, но он оказался дальше. Пространство как будто раздвоилось. Передо мной теперь была еще одна такая же площадка для сена с брошенной телегой...
...Граф выкорчевал столбики. "Мы с тобой новую построим. Пойдем-ка сходим <куда-то>." Он взял топор, я прихватил лом. Да теперь я узнаю. Это мне казалось, что местность напоминала лесок за общагой, но теперь я ясно вижу, что это дом моих родственников в деревне. Мы вышли на дорогу. Вдруг потемнело, зашумел ливень. А граф уже далеко убежал. Кстати, он был теперь крепким, коренастым и вообще походил на моего соседа Влада. Все забегали, засуетились, собирая вещи и подбирая юбки. И я замешкался между уходящим графом и бегущими женщинами. Совсем рядом сверкнула молния, и гром подкрепил ее значимость. А у меня в руках лом железный, а у него топор. А вокруг кроме нашего дома только поле - следующая молния наша. "Дядька Сережа! Ведь молния!" "А и правда!.." Он забросил топор за забор, и мы побежали в дом. В сенях меня напугал огромный черный бык, удивленно заглядывающий в комнату. Его поспешила прогнать тетя Катя...

Меня сюда мама привела (теперь-то я знаю, что это была спутница). Как я тогда думал, это родственники отца. Но только вот все смешалось: ее родственники, мои родственники... Я лежал на кровати рядом с каким-то мужиком. Нет, я конечно его знал. Чей-то брат. Длинные кудрявые волосы, забранные в хвост, залысины. Он все ворочался, я же лежал смирно. "А мать-то с отцом знают?" - он показал на колечко на моем пальце (это все о том, какой подарок можно бы придумать Владе). "Матери я кое-что говорил, отцу нет..." Потом мы еще о чем-то поговорили, не помню. У него на руке я заметил татуировку LVL, из чего я сделал вывод, что его зовут все-таки Леонид (угу, и является он все-таки двоюродным братом моей мамы, хотя больше похож на ее другого брата - Сергея, и хотя мы сейчас находимся в доме маминой свекрови...). И вообще он был в каких-то мелких татуировках, расплывчатых и самопальных. Он Читать далее...

...обрывки пьяного угара...
...не надо было пить...нет, надо было...душевно так посидели...
...спал днем, ничего не помню...
...мама, в истерике. Она плачет и кричит. Она кричит, что мне без нее конечно лучше, что она плачет вечерами, что мне такая мать конечно не нужна. Ну наконец-то ее прорвало. Хотя, это не она...
...били, за то что гопник. За то, что не понимаю. За то, что не вижу, куда надо идти. За то, что не боюсь и кулаками машу. На лице осталась царапина - болит и не заживает...
...проснулся и боролся со страхом и похмельем. Опять руки из-под кровати - достало...
..Экзамен сдал. Какой - уже не вспомню...

Не буду долго отнимать твое внимание, дорогой дневник. Ты становишся популярнее, не знаю, хорошо это или плохо.

В общем, приветствую госпожу Церцеру!

И благодарю неизвестную личность за симпатию.

Да, и еще дорогой дневник. Вот многие вопрошают по поводу моей личности (да, твоей им маловато). Тебе не кажется, что я их разочарую? Все поймут, что слова с делом расходятся. Увидят, что я, например, старый дядька, или наоборот - зеленый пацан. Или девушка.
Согласен, такие разглагольствования приносят мне удовольствие.

Поэтому, разрешите откланятся.
n-839,
43 мартобря, между днем и ночью перед экзаменом. Предмет уже не вспомню.

[200x308]
Игер Эдельфельдт
Удивительный Хамелеон (Den forunderliga Kameleonten)

В общем, все уже давно поняли, что шведов я люблю не меньше, чем ирландцев.
Эта писательница - еще одна из вереницы талантливых иностранцев, издающихся в России впервые (хм, серия так и назвается "Впервые"). Говорят, именитая, премии ей давали разных неизвестных нам людей с заковыристыми именами. Это вот ее первый сборник, опубликованный в 1995 году.
Но важно мне другое. Важно мне, какие чувства пробудили ее рассказы, сколько удовольствия я получил от прочтения.
Честно говоря, читал я сборник сравнительно давно, и почти ничего не помню. Остался такой ком воспоминаний и ощущений, вытащить из которого сюжет одного рассказа очень трудно.
Зато запомнился цвет прозы Ингер. Она невероятно солнечная, светлая, как летний день. Но не душный, а с дымкой.
Еще понравилась интересная манера. Рассказы оканчиваются в основном вопросительно. То есть автор спрашивает читателя, себя, своих героев. Мораль? Нет, я бы не сказал, не в таком виде все это подано.
По восприятию я бы сравнил Эдельфельдт с Цвейгом. Психологичность, размышления, переживания, описания. Видимо, поэтому "Удивительный хамелеон" пришелся не по душе двум моим друзьям. Но я в восторге - в очередной раз удостоверился в качестве книг издательства "Текст" и прозы шведских писателей.

...кто-то предлагает - да что там, приказывает, - мне писать парсер. Я смотрю на уже написанное, и не понимаю, зачем нужно было делать так сложно. Я спрашиваю, но собеседник на понтах и на нервах, он меня или не слушает, или не понимает...
..."да я ее почти не вижу" Я сейчас дома, кто-то меня спрашивает про жизнь, про отношения с сестрой. Зимний вечер, я устал, скоро спать пойду. И какая-то бытовая безрадостность вокруг... "Я прихожу вечером - ее еще нет (ушла гулять), потом ем и спать ложусь. Она позже приходит." Темно...
...решал какие-то задачки. Нет, интуитивно я их еще в детстве понимал, но тут какой-то другой подход, формализованный. Че-то там про поезд - что идущий поезд никогда не догнать... Идущий поезд. Да, поезд. Мы бежим за поездом. У меня в руках сумка. Я догоняю, запрыгиваю на ступеньку. Я один? не один, там сзади бежит спутница. Не без труда закидывает сумки, и я поднимаю ее в вагон за руки (как-то с этим связано 101). Она говорит, что две сумки оставила. Блин. Жалко. Вдруг в окно вижу, как по рельсам за нами едет ЗИЛ с цистерной. Мы останавливаемся (раз такое дело!), я выпрыгиваю и бегу к грузовичку. Усатый водитель открывает ящик сбоку, и я вижу наши сумки и пакеты, рассыпаный шоколад. "Вы шоколад любите?" - спрашиваю я, собирая вещи. "Терпеть не могу," - он улыбается. "Ну..." - я хочу какнибудь отблагодарить его, он это понимает. "Бутерброды, пожалуй, оставь." "Спасибо!" - и я убегаю с сумками, с рвущимися пакетами с черникой, с орехами в вагон. Водитель разворачивается. Мы трогаемся. Потом еще долго смеемся, надувая шарики, которые были в одной из сумок. На шариках что-то написано, и это с чем-то опять же связано...
Вот где-то тут зарыта собака. Переезд, спешка, обиды, ощущение, что что-то забыли - такое настроение. Почему? Потому что большая привязка к вещам? Потому что много книг покупаю? потому что нужно научиться обходиться без багажа (во всех смыслах)? Надо разобраться.

добавлено спустя день
Забыл-забыл. Вот еще что.
Дома. В зале на полке в шкафу с книгами замечаю крысу - большая такая, серая с пятнами. Оборачиваюсь к ней, но она скрывается под креслами. Зову маму, краем глаза вижу, что крыса прошмыгнула в спальню. "Там крыса," - говорю, а голос пропал; хочу закричать, а получается шепот. Мама не очень верит. Открывает дверь в спальню, а оттуда выходит кошка. Грязно-белая, наглая и гордая. Я пробую прикрикнуть на кошку, чтоб она убежала, но опять сиплю. Открываю входную дверь, выпускаю животное. За дверью кошку уже ждет рыжий дворовый пес (о дальнейшей судьбе обоих ничего не известно). Крыса опять показалась, мама мне поверила. Бабушка с антресолей достала мышеловку. Но сказала, что вряд ли подойдет, а другой нет. Как я понимаю, эта мышеловка больше похожа на медвежий капкан. Длиной сантиметров 30-40, две изогнутых алюминиевых трубы, скрепленные вместе и замкнутые на пружину. Пока я думал, как агрегат работает, крыса проскочила мимо моих ног на кухню, и, так как времени на раздумья не было, я прижал ее к полу одним краем мышеловки. Потом надавил. Хребет хрустнул, грязно-серое тело развалилось на две части; передняя стала карабкаться на диван, намочила подушки, потом затихла. Меня захлестнула волна отвращения.
Столько линков с жизнью - причем, мелочи какие-то.
1. Мама мне не поверила. Дело в том, что мышки в нашей квартире на четвертом этаже гости хоть и нечастые, но все же случаются. Однажды мама как будто услышала шебуршание, всполошила всю квартиру посреди ночи. А потом все долго над ней подтрунивали, дескать, а была ли мышка? Мама горячилась, говорила, что с ума пока не сошла.
2. Мышеловка на антресолях у нас правда есть. Вот только крысам она не подходит. Правда по другой причине - маленькая слишком.
3. Когда я был совсем маленький, отец в квартире убил мышь. С убиением мыши связано суеверие, что убийца долго в доме не продержится. Родители развелись меньше, чем через год. А у меня осталась подсознательная боязнь мышей.
4. Я сам однажды в деревне застрелил из воздушки крысу. Брат надо мной потешался, что она мне теперь будет по ночам снится, что совесть моя не чиста и тд. Но эта - другая, сто пудов.

...Стук в дверь. Да не просто стук - удары кулаком. Так и есть - заведующая сама. Зашла в комнату, смотрит, проверяет. Придралась, что грязно кое-где. "Да что вы, Светлана Алексеевна! Парни же живем тут, откуда ж чистоте-то?" А сама грустная... Понятно - ничего с нашим этажом сделать не может.
...Иду с универа. Там такой дворик есть, переходящий в пролесок. Да, девушка. Какая-то... На кого-то она похожа, не помню... Задним числом могу сказать, что на спутницу. А тогда решил - на Бьорк. Она танцует, порхает между деревьями. Но она злая какая-то... Я что-то делаю, показываю ей свою силу... Не помню, потом какие-то палочки-трубочки, мы передаем их изо рта друг другу, что является символом конца представления. Она уходит в дверной проем, довольная мной и собой, я показываю фак ее охраннику. Последний припускает за мной. Я вбегаю в лифт, нажимаю на кнопку. Бля, второй этаж надо, а не первый, они ж меня там уже ждут. Жму на кнопку 2. Лифт опускается, и в тот момент, когда уже открываются двери, он начинает подниматься вверх. Я успеваю заметить в щель охранника - бугая за столом. Выхожу на втором; какие-то люди, контора. Все ходят, спешат, ругаются. Иду направо к окну, краем глаза замечаю бегущих людей - за мной. Сливаюсь. Кто-то меня окликает: вы не здесь ли работаете? Не здесь. За столом сидят парень и мужчина лет сорока, сосредоточенно смотрят друг на друга. Вдруг мужчина отывает взгляд, говорит: "тест пройден" и парень сразу расслабляется. Потом они что-то говорят, я замечаю, что мужик слеп. У него яркие голубые глаза, но сухие и как будто пластиковые. Я вижу в этих глазах надписи, буквы и цифры. Он что-то рассказывает про препараты, которые покупал своей жене...

Моя версия

Сегодня наконец-то увидел Владу. И она, и я этого хотели. По-моему, это все-таки ее заслуга - представляю, как нужно было сконцентрироваться... Вот как я все видел.
Влада стояла на пороге у нас дома (и конечно же я сразу придумал всему предысторию: что какой-то праздник, что она приезжает, что я ее познакомлю с мамой и тд). Я был очень рад ее видеть, хотя и несколько смущен. На ней была черная куртка или плащ, что-то плотное, и шляпка. Она смеялась, притянула меня к себе и начала громко и часто целовать. Погоди-погоди... Родители же тут... Ну вот. А потом я ее так легко поднял за талию. Она говорит что-то типа, как непривычно видеть меня здесь таким сильным. А я чувствую в себе эту силу, я знаю, что мне ничего не стоит поднимать, подбрасывать ее, нести на руках. Что я и сделал. Я поднял ее и пронес на руках на кухню (там сидели мама с бабушкой). Я сел на диван и начал расшнуровывать Владе ботинки. Такие маленькие ножки! Яркие шнурки и носочки... Она легла на диван, хотела поспать часик. На часах 15 минут восьмого. Да, я лег рядом. И она постепенно растворилась. И вот у меня под боком уже никого нет.
Я бродил по городу, хотел для начала снять деньги, а потом сделать ей подарок. Я придумывал маршрут, но ничего не получалось. Схема метро как-то все не сходилась с таблицей банкоматов... Озадаченный, я спустился в ближайшую станцию. У эскалатора мне улыбнулись два гея - дистрофики и уроды. Потом в коридоре на меня без интереса поспотрела овчарка - зато потом с интересом на двух огромных дворняг. Было видно, что только присутствие хозяина сдерживает ее.
И в каком-то рынке ко мне начинали намного лучше относиться продавцы, когда я, обшаривая кошелек на предмет таблицы адресов банкоматов, невзначай вытаскивал деньги. Да блин, все равно ж фальшивые.
И последнее. Кажется, все начинает постепенно входить в свою колею. Я начинаю немного высыпаться. Совсем чуть-чуть.

Ее версия

так вот видим мы все по разному потому как люди мы разные и цели и задачи там у нас разные, а жаль!!:)
для меня там место где я отдыхаю это лес разделяет его на две половины широкая река, с виду она очень медленная и спокойная, но это она так притворяется, за это я ее и люблю! так вот туда я тебя и затащила - мы стретились, ты поднял меня и покружил немного, потом я взяла тебя за руку и повела к реке (но вот поцелуев не было, а жаль!).
там долго тебе пыталась донести очень важную вещь, которую так похоже и не донесла, потом ты меня разул, обнял и я уснула.
вот собственно и все!
ты меня не слышешь - балбес, потому как большое значение придаешь вещам, которые на самом деле ничего не значат - мишуре, уж не знаю почему так происходит!
ну моя ответственность в этом тоже есть - признаю!
либо не то говорю, либо не там и не так - надо всем обо всем подумать!:)

Вот я хочу разместить некоторый план на книгоэмоции. А то ведь ничего не напишу, поленюсь, скажу, так и было.

Ингер Эдельфельдт "Удивительный хамелеон"
Нэнси Хьюстон что-нибудь
Лев Рубинштейн уже объявлено, что
Джоэл Спольски "Лучшие примеры разработки ПО"
Королина Ламарш "День собаки" - может быть

А может быть, у кого-нибудь будут заявки?

Ну, вроде выспался более-менее. Всю ночь разбирался со своими привязанностями к интернет-общению, с выдуманными моими личностями и личностями моих друзей. Я, кажется, начинаю понимать, в чем заключается работа.
А, кстати, вчера ночью мой сосед Женька ночью бегал голый по общаге. Я его спросил, к чему бы это, а он только за дверь прошмыгнул. Странный.
И еще... limeric88, я не понял, почему "Невозможно прийти к новому. не расквитавшись со старым" относится ко мне? Так ли я держусь за старое? Или я уже всем должен пожертвовать?

[200x291]
Шеймас Дин
Чтение в темноте

Аннотация нам говорит нижеследующее.
""Чтение в темноте" - первый роман Дина. Во многом это автобиографическое сочинение. В центре сюжета жизнь семейства ирландских католиков, связанных судьбой с движением ИРА. В реальные действия убедительно вплетены ирландские сказания и мифы, исполненные поэзии. Роман сразу принес автору славу прозаика (Букеровский финалист 1996 года)."

Что нам говорит аннотация? Только правду. Но я бы за такие аннотации расстреливал. Она не говорит ничего.
Передо мной книга, которую я считаю лучшей, прочитанной мной за три-четыре последних года. Вот. А сейчас начнутся эмоции.
У меня все книги ассоциируются со светом, цветом, с погодой. На это влияет язык, нить повествования, сюжет, увлекательность, герои, - все, в общем. Эрленд Лу пасмурный, как тучи над Швецией; Татьяна Толстая по-джармушевски черно-белая; Ирина Денежкина цветная, слишком передержанная; Пушкин желто-коричневый, с лоском паркетных полов; Чехов - это рисунок простым карандашом; Достоевский - рисунок чернилами. А Шеймас Дин он один такой яркий, такой насыщенный цветами, светом, жизнями, словами, что сравнить его можно разве что с цветными фотографиями на стекле времен 20-30 годов прошлого века.
У меня просто не хватит слов описать всю магию этого ирладнца. Даже в прозе он поэт. Слова танцуют, кружатся в мелодичном и приятном ритме стука сердца автора и главного героя. И вообще неважно, что там происходит, когда это лучше моего любимого Набокова!
Это первая книга, от которой у меня мурашки по коже. Которая не совершая революцию, не имея в себе ни капли скандальности, пошлости, революционности, может перевернуть все вокруг.
Шеймас Дин, я пою тебе песню славы в этот уже поздний Питерский вечер, когда морось укутывает в шерстяную шаль лес под окном, а из наушников течет упругая музыка. Я пою тебе песню, ибо ты показал мне нечто, отчего я обрел то, что потерял. Я пою тебе песню на непонятном тебе языке, не надеясь, что ты о ней узнаешь. Но маленькое признание, маленькая теплота, яркое чувство и нежность останутся со мной.
Есть книги, после прочтения которых не знаешь, что делать. Есть песни, после которых больше не за чем жить. "Чтение в темноте" меня вернуло к жизни.

И самое (приятное, неприятное, интересное, поучительное) то, что эта книга лежит на распрождаже в озоне. И из той серии их там штук сорок. Но я выбрал одну. И...

Итоги за неделю, или размышления у раковины.

Итак, вернемся к истокам.
Вот уже где-то неделю думаю написать что-то дельное. Нужно как-то подвести итоги, чему я научился, что еще предстоит. И вот сегодня, в очередной раз моя посуду (моя? как правильно?), я предался размышлениям. Надо сказать, мытье посуды как нельзя лучше настраивает на медитативный лад.
Поначалу меня испугали. Надо мной совершили некий ритуал, повязав на голову красную ленточку, отчего весь день потом болела башка. Потом эти старушки, маленькие, черные. Все мне гадать хотели. Одна даже навнушала всяких речей с картинками. Искушала, наверное - больно уж на черных похожа. Долго потом заснуть не мог, все боялся, что кто-то из-под кровати вылезет.
Потом наконец-то задался вопросом, кто я там, зачем я там нужен. Я несколько победил страх над тем, что они полезут в реальный мир. И поотпустило, надо сказать.
Появилась какая-то новая тетка. Она меня ловит на сексе, прикидываясь человеком, которому доверяю. Проходит эта уловка вот почему. Долгое время я считал свои фрейдовские сны эмоциональной отдушиной (и оправданно, по-моему). Я позволял себе делать там все, что угодно, ибо кошмаров не боялся, и считал, что ничего страшного произойти не может. Все шло от банальных свиданий и шутеров к осмыслению себя. Ну, тем самым появилось ощущение безопасности и доверия. А в сновидениях теперешних я осознаю себя где-то уже в какой-то конкретной ситуации, начала которой не помню. Тем самым у меня в мозгу подсознательно срабатывает следующий механизм: я здесь оказался => все нормально, иначе я бы в это не ввязался => всем можно верить. Вот и оказываюсь я в постели с кем попало... Вывод: надо ломать этот алгоритм. Никому нельзя верить.
Часто снится детство. Только я не понимаю, хорошее или плохое. И пауки - черные, большие, между рамами окон.
И еще я наконец-то понял очень важную вещь, которую должен бы был понять уже давно. У меня даже чуть тарелка из рук не выпала. Между тем и этим миром не существует разницы. Нельзя убежать в один, скрыться, спрятаться от другого. Чем больше я буду прятаться, тем хуже мне будет. Проблемы нужно решать там и тут. И еще: мне сказали, что нахождение там - работа, другая, но работа. И пока я воспринимаю все это как прикольную игрушку, ринг, платформу для махания кулаками, меня будут загонять в угол. Что сейчас с успехом и происходит.
Вчера болтал по аське с Инь_Янь. А потом болтал с ним (хочется верить, что все-таки с ним) через астрал. Прикольно, но нужно концентрироваться на человеке, чтобы контакт не потерять, да еще и понимать, что он тебе там по своим каналам вещает. Хотя это не совсем правильно, на мой взгляд.
Если кто-нибудь это и читает, то узнает, что ведение блога нимало способствовало тому, что я воспринимаю тот мир, как игру. Желание получить приятные ощущения, удовольствие, удовлетворение - это надо изменить. Все зачем-то надо. И в конце концов, это ответственность, возложенная на меня не просто так. Всем спасибо.

[395x480]
Шон О'Фаолейн
Безумие в летнюю ночь

Что мы знаем об Ирландии?
Что-то из школьных тем по английскому про Великобританию. Вспомнили, что Святой Патрик - покровитель северной Ирландии. Много хитрых праздников. Заковыристые танцы с элементами чечетки. Ирландский виски. Дублин. Голливудские фильмы, где работягу-ирландца играет какой-нибудь смазливый актер типа Тома Круза, и он потом куда-нибудь обязательно уезжает, влюбляется, много работает; в общем, все у них будет хорошо. Да, конфликты католиков и протестантов. Революция, кажется, и какая-то война.
Негусто, честное слово.
Конечно же, в Ирландии есть своя литературная школа, свои классики, свои традиции, жанры и формы. Шеймас О'Келли, Шеймас Дин, Шон О'Фаолейн. Тоже негусто.
Ну так вот, о книге О'Фаолейна я и хочу поговорить.
Первое, что бросается в глаза - это обложка. Кажется, что вполне обычная, скучная. Но на самом деле при ближайшем рассмотрении выясняется, что в ней проделано квадратное отверстие, и картинка на самом деле находится на первой странице книги. Вот такое окошко в Ирландию!
"Безумие в летнюю ночь" - своеобразная книга. Абзацы на пару страниц, длинные предложения, так что к концу уже забываешь, с чего начиналось, наторопливость повествования, как будто никто никуда не спешит и спешить не может. И горячая ирландская кровь, кипящая в революционной молодежи, затянувшийся военный конфликт, партизаны, честность, предательство, проверка характера. И обыденная жизнь, город, суета, кухня, работа...
Меня закружило и убаюкало плавное течение слов О'Фаолейна. Я погрузился в ту ставшую уже мне такой знакомой атмосферу. Я жил, боролся, взрослел и умирал вместе с героями его рассказов.
Быть может, я бы сравнил его с О'генри, если б Шон не был... ирландцем. Здесь не только ирония и неожиданная развязка. Здесь просто... жизнь, да! И кажется, что автор просто вынул полотнища будней, подправил, поставил в рамку, а люди, изображенные там, с последней строчкой рассказа не перестали существовать - они жили дальше. И поэтому все зарисовки хранят в финальной точке гораздо больше, ибо на самом деле конца не имеют. Ибо это жизнь.

Я не могу перестать удивляться, как нахожу некоторые книги. Вернее, как они меня находят. Вот кто мне подсказал купить никому не нужное "Безумие..." уже несуществующего издательства? Но это уже другой разговор.

[200x328]
Максим Русси
Кровь на яблоке

Лимбус Пресс как всегда хочет шокировать своего читателя. "проза двадцатилетних" - это же реальный брэнд! На самом деле, ничего, кроме обнаженной девушки на обложке, интересного я в этой книге не нашел.
И как вообще можно выпускать такие разные книги, как "Дай мне!" Иры Денежкиной, "Археолог" Павла Кузнецова и "Кровь на яблоке," в одной серии "Метро"?! Денежкина талантлива, узнаваема, проста, привычна, революционна; Кузнецов - умен, интересен, глубок. А Русси?..
Пятнадцатилетняя американка, ведущая активную половую жизнь, принимающая модные наркотики, страдающая от недостатка внимания, ненавидящая своих родителей - и вполне взаимно. Меня уже тошнит. "Кто удержит от самоубийства юную обитательницу киберространства"? Думаете, я?
Вроде бы и язык ничего так, кое-где даже можно найти попытки сарказма над американской обывательской жизнью. Лично я не так много знаю о нравах США, чтобы все это в полной мере понять.
Понравилась оригинальная развязка, где девчонка, уже накачанная таблетками, просит читателя остановиться и закрыть книгу - тогда она не умрет. Рассмешили постоянные повторения: "...вошла девушка, обладательница большой груди - счастливая! - и направилась..."

Вердикт: "Приручение зверя" и скандальней, и умнее. В общем, только время потерял.