[350x600]
Их кпп стоит на юге карты, наш к западу, в самом углу. Железные турникеты, вертушки и уходящие в никуда караваны, запряженные ослами. Коричневая осень, усеявшая землю пожухлой листвой, деревья в несколько обхватов, пробивающийся через редеющие кроны солнечный свет. И много работы. Моя личность? Чем-то я похож на собирательный образ среднеамериканского простого парня, такой смазливый и уставший, к тому же в средневековой грязной робе. Отец работает на соседнем пункте, он старый, лысый и толстый. У них там другой уровень, меньше работы, больше денег. А мы тут вынуждены горбатиться денно и нощно. Очередной погонщик, опять нужно привязывать шнурки к стальным шайбам, примагничавать все это на турникет, пропускать караван. Я подставил ладонь, и изо рта одного из ослов выпало несколько обслюнявленных монет. Нужно опять развязывать шайбы. Тут слева подошли с соседнего кпп, отец с помощником. Они пришли поиздеваться и забрать деньги. Я положил монеты на тумбу турникета, кругляши металла в вязкой прозрачной жидкости. Отец смеется. У меня начинается истерика. Я больше не могу терпеть эти унижения, этот тянущийся много лет кошмар. Я падаю перед ним на колени и что-то бессвязно тараторю насчет прощения, насчет того, чтобы он хотя бы не мешал работать, не забирал деньги. Потом, внезапно наполнившись безрассудной решимости, я распрямляюсь и ударяю его в лицо, он падает. Ударить купца, что же теперь мне грозит…
Это даже не война. Это истребление. Наша ударная группа почти перестала сопротивляться. Мы отступаем. Вернее, убегаем. Разрозненные и напуганные остатки некогда отрядов специального назначения. Коридор. Я не помню врагов, я старался на них не смотреть. Слева открылась дверь, и пробегавшего рядом солдата в черной униформе притянуло туда, потом показались отвратительные щупальца. Впереди с гримасой боли на лице упал навзничь еще один солдат. Его рот открылся и вскоре превратился в огромную дыру, разъедаемую кислотой. Он смотрел на меня глазами, полными страданья и ужаса, он еще долго не умирал…

Попытка анализа.
Основной мотив – опять же «Мост» Бэнкса.
Карта. Цвет и структуру сна определило положение камеры и графика игры NeverWinter Nights. Камера там расположена над игроком таким образом, чтобы можно было видеть квадрат впереди со стороной метров двадцать, не дальше. Деревья тоже оттуда. Карта местности в игре имеет границу, за которую не ступишь, но есть и переходы а ля порталы на другие карты, куда и уходили караваны. Такие законы не редкость для моих снов, ибо я провел много часов, рубаясь в Невер. Не смотря на то, что, скажем, Fallout или Arcanum явились первым опытом в играх такого жанра, Ночи оказали большее влияние как более яркая и насыщенная игра.
КПП. Контрольно-пропускные пункты есть у нас на выходе из общежитий, коими мы по нескольку раз в день пользуемся.
Кислота. Это из первых минут фильма «Куб Ноль», когда мужик под воздействием какой-то гадости просто превращается в жидкость. Глаза парня из фильма «Подъем из глубины», там огромные спруты заглатывали людей целиком, а потом переваривали. Одного еще живого тварь выплюнула, и он еще несколько минут жил, уже без кожи, с половиной лица…

<мамина школа, канцелярия, вестибюли…> Малолетки заинтересованно поглядывали в мою сторону. Конечно, 1-3 классы, а тут такой дяденька пришел. Однако и я встал в очередь у стены, выкрашенной синей краской. <Зачем? Не помню, чего я ждал. Может, прохода?> Мы сидели на лежачем полицейском у входа в школьный двор. Сзади в футбол играли мальчишки. Я кому-то рассказывал про Ваню Егорова, какой он большой и сильный. <Что-то поменялось. Кто-то на меня разозлился, решили меня проучить> И вот уже цепкие руки подхватили меня и понесли куда-то в сторону стройки мимо пятиэтажки. Я как могу извиваюсь и пытаюсь вырваться. Да, наконец-то, меня так просто не возьмешь, руки надо было держать. Я валю четырех парней, несущих меня, на землю, и устремляюсь обратно к воротам. Точнее, я не иду, а перелетаю с одного козырька подъезда на другой, медленно-медленно, и люди смотрят на меня снизу… Каково же было мое удивление и негодование, когда я увидел Аркашу со своей идиотской ухмылочкой преспокойно уезжающего на велосипеде с моей сумкой через плечо? Одет он был очень странно: светлый парик-каре, блузка и юбочка. Я догнал его и отобрал сумку. Потом развернулся и нашел Марину, она как раз уходила в другую сторону. Она тоже получила по заслугам – три раза лицом об деревянную скамейку… Месть – вот что двигало мной. Я должен был найти всех их, всех, кто смеялся надо мной, кто мне досаждал. Вот наметилась очередная жертва. Я не спеша двинулся за полной девушкой в черных брюках. Когда я завернул за высотку, заметил, что за мной идут два парня, слева и справа от меня. Я посмотрел на них, они спросили, куда я иду. Не умеют притворяться. «Хочу с девушкой познакомиться (какой я гадкий). А вы тоже хотите?». Моя жертва подошла к остановке, обитой серыми жестяными листами… Я вошел на склад. Не знаю откуда, но я чувствую, что все они здесь, и не знают, что я хочу сделать. Полки, полки, полки, поворот. Первую <…>. Чуть поодаль стояла Настя Гомера. Она повернулась ко мне, но не могла видеть лежащего сзади тела. Я положил ей ладони на шею, притянул к себе и поцеловал в губы. Потом я заглянул ей в глаза, все так же не отнимая ладоней, и резко крутанул ей голову влево. Она обмякла и опустилась на пол. Дальше. Я передвигался по складу рывками, пользуясь скорее своей астральной сущностью, нежели физическим движением. Описав дугу по складу, на одном из перекрестков я наткнулся на Колю Белова. Он как всегда улыбался. Я немного замешкался, а потом ударил его кулаком в лицо, потом еще раз. Я зацепился руками за полки слева и справа и двинул его обеими ногами в грудь. Коля распрямился, похвалил меня за сильные удары. Он, дескать, всегда знал, что я силен. Черт с ним. Вот мой главный противник. Из-за угла показалась невысокая девушка, вся в черном. Незамедлительно сверху на меня обрушился стул, но я успел поймать его за ножку. Она вытащила два меча: черные, с изогнутыми лезвиями, горящие темно-красным пламенем. Я попытался выбить один из ее руки ножкой стула, но тщетно – мечи разрезали мое деревянное орудие, как если бы оно было из бумаги. Я отошел на пару шагов, под руки попалось несколько стальных заостренных полотен. Одно за одним я кинул их в девушку. Они воткнулись ей в грудную клетку. Она засмеялась, провела мечом по торчащим из ее тела железкам и обрезала их. <Мне как-то удалось вырубить ее и закинуть на одну из полок. Может быть, методом внушения.> Теперь она лежит наверху. Я вылил на полку баночку со спиртом, потом еще был бензин для заправки зажигалок. Я бросил спичку, и синее пламя стало взбираться вверх по полкам…

Попытка анализа.
Школа – понятно. Один из классических мотивов и образов. Причем есть принципиальное различие между средней и начальной школой. Мои школы стоят по соседству, мама работает в начальной, и я часто крутился в среде администрации. Поэтому в начальной обычно происходят триллеры или фантастика, а в средней боевики и ужастики, как менее интересной и пугающей. Бывает и смесь двух школ, что рождает невероятного качества сон со сложной сюжетной линией и архитектурно непревзойденное здание со множеством потайных ходов, безлюдных коридоров, запертых классов. Чего стоит только заброшенная библиотека на чердаке, к которой нужно пробираться по длинной темной лестнице, или разгромленный спортивный зал на четвертом этаже…
Ваня Егоров. Перед сном я как раз вспоминал его, по не очень приятному поводу. Мой бывший одноклассник Ваня известен своей комплекцией, он всегда был выше парней в параллели на голову и шире на корпус. Ваня был силен, хотя и рыхловат, поэтому пошел заниматься боксом. Ну так вот, у каждого, я думаю, есть такие истории, одно воспоминание о которых воспламеняет великую волну стыда, от которой хочется закричать, залезть на стенку, уткнуться в подушку, хотя со стороны такие истории вроде бы ничего ужасного не представляют. Ну так вот, случилось нам в очередной раз дежурить, это был класс где-то восьмой. Я попросился на третий этаж, там меньше всего работы, Ваня пошел в гардероб таскать Читать далее...

В России не умеют делать рекламу! Зато умеют писать слоганы. Вот я и навспоминал на страницу и на свою голову. Наслаждайся, дорогой дневник.


Мам, ты меня звала?

Тетя Ася приехала!

Я опять летал во сне...

А тебе, лысый, я телефон не скажу.

А когда нет разницы, зачем платить больше?

Саша гуляет в шлеме, а Паша гуляет с Машей.

- Правда клевая? - Она не в моем вкусе.

Мне нравятся умные, но вам это не грозит.

- Не люблю кошек. - Ты просто не умеешь их готовить.

И тут он попер на меня!..

Джордж в комплект не входит.

Скока вешать в граммах?

Вэлкам!

А еще вы можете заказать своего друга.

- Деточка, а ты не лопнешь? - А ты налей и отойди.

Мам, мам, мам, мам, мам... Доброе утро, мамочка!

- Ты где был? - Пиво пил!

Кто идет за Клинским?!

Вы все еще кипятите? Тогда мы идем к вам!!!

Слушай, тебе нужен друг? Пошли, за углом, здесь недалеко.

Танки грязи не боятся.

Пропало желание? Заплати налоги и живи спокойно.

1. Научился здорово торговаться. Подхожу к прилавку и смотрю на продавца. Тот скидывает цену. Я покупаю то, что мне нужно, не произнося ни слова.
2. Теперь я могу спать, когда рядом храпят, громко разговаривают или играет музыка. Не могу – когда поют под гитару.
3. Оказалось, я неплохо рисую. Да и со вкусом у меня нет проблем. Жаль, не умею писать портреты, столько людей красивых вокруг…
4. Развил пространственное воображение. Могу представить четырехмерное пространство. Заодно с бутылкой Клейна в нем.
5. Научился не спать несколько суток практически без потери трудоспособности. Не есть могу еще дольше. Правда, пока не понятно, зачем.
6. Пассивное созерцание девушек (без задних и других мыслей) не отвлекает от размышлений. Осталось понять, что лучше.
7. Как уважающий себя бодхисатва, перестал потреблять кофеин – не пью чай или кофе. Кстати, и не курю. Правда, ем много шоколада.
8. Стал терпимее относиться к сверстникам. Такие смешные…
9. Ведя дневник, научился быстро печатать, почти со скоростью мыслей.
10. Стал слушать других людей (это мне так кажется). У каждого есть чему научиться.
11. И в конце концов перестал ждать комментариев. Кстати, надо будет посты начинать «Здравствуй, дорогой дневник!..». Забавно было бы, если бы бумажный дневник начал вдруг отвечать…

     

1. На рынке бабушки перестали называть меня «внучеком». Все чаще «сынком».
2. В автобусе место рядом со мной занимают в последнюю очередь.
3. Нет парня или мужчины, который бы мне нравился или на которого я хотел бы быть похож.
4. Девушки мне нравятся чисто эстетически. Как прекрасная половина. К тому же я их лучше понимаю, нежели мужиков.
5. Долго смотрел порно. Пытался понять, как это может нравиться.
6. У меня проверяют документы. На работе сотрудник отдела кадров удивляется, что у меня есть пенсионное, на улице милиционер – что есть военный билет.
7. Ненавижу бриться. Мужские пены для бритья пахнут ужасно, лосьоны – еще хуже, к тому же бывает раздражение. Да и вообще странно, представьте, что на губах у вас растут черные жесткие волосы. Кошмар.
8. Мой взгляд выдерживают лишь 25% прохожих.
9. Дети меня боятся. Маленький братик называл меня дядей, а мою маму – просто по имени.
10. Часто ловлю на себе заинтересованные взгляды сорокалетних барышень.
11. Меня мутит от любого запаха, аромата или зловония. Однажды купил воск для волос – пользовался два раза. Подаренный мамой «Базар» полностью высох. Даже благовонные палочки я выбросил. Принципиально моюсь хозяйственным мылом.
12. Реклама на центральном телевидении стала нравиться больше, чем передачи. Она хотя бы интересна.

     

Я уже был у этого человека. Невысокий, худой, старый. Он предупредил меня, что может измениться. Что там будет она. и мне нужно будет сильно постараться, чтобы услышать ее. И я пришел снова. В высоком негре, встретившем меня я узнал того человека. Он провел меня в комнату. На диване лежала японка в белом коротком платье. Глаза ее были закрыты, но я знал, что она меня видит. Не открывая глаз, она начала говорить. И я почти ничего не слышал. Звуки, шуми, грохот, чужие голоса покрывали ее слова. Я сосредоточил все свои мысли только на ней. И я услышал ее. Мне необходимо было ответить на три вопроса. Первый звучал примерно так: «Представь себе, что ты лежишь со <сломанной ногой и рукой>. Кому ты будешь звонить, в порядке убывания значимости?» Она предугадала мой ответ. «Владу, Андрею, потом Вадиму и отцу. Но вообще-то я постараюсь решить свои проблемы без посторонней помощи.» Они оба развеселились, услышав последнюю фразу, явно ее не ожидая. Она открыла глаза и переместилась на кресло. Были еще два вопроса. Я держался спокойно и независимо, не заискивая и не украшая. «Есть ли такие вопросы, ответы на которые ты не дал бы нам? (NB: она имела в виду, есть ли для меня запретные темы)» «Нет» Последний вопрос я не помню. Она начала что-то читать, потом стала читать Хакагуре, отрывки, которых я не знаю. По лицам негра и японки я понял, что прошел тест…

Хакагуре или Сокрытое в листве

…Они стояли втроем, совсем потерянные. Огромный воин в кожаных доспехах, хрупкая девушка с тяжелым взглядом и воришка. Они были растеряны, и уже почти смирились со своим поражением. Этот замок окружало силовое поле, белое, невесомое и смертельное. А по другую сторону упивался их поражением их враг – мерзкий пузатый старикашка. Он корчил рожи и смеялся… Они не слышали. Ничто не нарушало их глухую тишину, внушенную простирающейся на многие мили вокруг коричневой бестравной степью… Я больше не мог на это смотреть. Опустившись сверху, я огромной рукой один за одним отключил трансформаторы, отвечающие за силовые поля. Старикашка струсил, он принялся в панике включать их снова. Но вовремя понял всю безнадежность этого мероприятия – мне он казался букашкой. Он побежал в свой замок, коричневой башней из песка возвышающейся посреди этой пустыни. Я не могу преследовать его в помещении, я слишком велик для его норок. Но зато… Я знаю, что с ним будет дальше. Он побежит на вершину. И сбросится оттуда, увлекая своих верных слуг. Я наблюдал за этим глазами одного из его охранников. Я остановил тех, кого хотел и успел остановить. Он прыгнул вниз, сопровождаемый женами и привратниками… Я спустился вниз. Я думал, что меня будет тошнить при виде трупов. С крыльца я увидел распростертые тела. Три человека. Мой брат лежал с открытыми пустыми глазами и искаженным болью лицом. Видимо, он умер не сразу. Еще один парень лежал на разбросанном возле дачи брусе, на спине. Третьего было плохо видно. Они переломали спины… Ни капли крови… Я пошел в дом, на первый этаж. В комнате сидели мама, бабушка, мать брата и еще кто-то. Я сразу сказал, чтобы кто-нибудь позвонил в скорую… Я знал, что парни мертвы… Саша, Костя, Миша… Бабушка направилась к окну, выходившему прямо во двор. Я закричал ей, чтобы она оставалась на месте, и эти слезы… Будильник.

навеяно:
первой страницей дневника госпожи Icedragon, а именно этим и этим постами;
игрой Black&White 2.

Я вышел из автобуса. Город, как часто бывает, игрушечный. Слишком чистый асфальт, слишком высокие дома, слишком корявый автобус. Стоп! Я сумку забыл! «Эй! Стойте, подождите!» Уже успевший тронуться с места автобус тормозит, я кричу в окошко, чтобы отдали сумку, прямо у выхода на сиденье, направо… В окошко вылетела моя сумка. Так-то лучше. Я развернулся и пошел по улице. Над головой появился потолок. Коридор, светлый коридор без окон… Близость рынка определила криминогенность этого района. Слева из переулка на меня налетели двое парней в кожаных куртках, схватили за руки, потом подбежал еще один и попытался ударить меня в пах. Но я успел подставить ногу. Я лягнул нападавшего и сбросил двоих, державших меня. Я схватил одного из них за пальцы и больно сжал: «Кожаные куртки – это уже не круто, понял? Это раньше их боялись, теперь нет!» Иду дальше. Рядом со мной какой-то паренек, не знаю, он наверное наблюдал за потасовкой, и остался недоволен юными грабителями. Он явно был на их стороне. Он вытащил какую-то мятую бумажку, стал что-то бормотать типа «мне что ли опять не поставят зачет по ограблению?» Школа у них бандитская, блин. <..> На повороте меня ждала сестра. Она быстро сунула мне в руку шпаргалку – маленькую книжечку – как мы и договаривались. Я запихал шпору в карман, в сторону сестры даже не посмотрел: в двух шагах от меня стояли мои преподы. Сейчас будет пересдача матана… Мы зашли в кабинет: я и еще несколько студентов, трое или четверо преподов, из которых только один мне знаком. В кабинете стоял черный кожаный диван, несколько кресел, пара столиков и еще что-то. Я быстро оценил ситуацию, и направился в дальний угол, чтобы быть как можно менее заметным. Там стоял столик на высокой ножке, на нем находилась старинная книга, с толстыми желтыми страницами, с непривычным шрифтом, открытая на середине. Я подумал, Карамзин. Выяснилось, что это вообще муляж. Я повернулся, на втором столике, вокруг которого толпились преподы, лежало прямоугольное блюдо, тоже с налетом старины, и несколько ножей с зелеными ручками. Меня попросили все это…

навеяно:
размышления об аудитории из предыдущего сна
сценарий героини Бьйорк из фильма "Танцующая в темноте"

…Большая аудитория со старинными столами, расположенными по окружности. Пара еще не началась, и мы ходим туда-сюда, повторяя материал. У меня в руках маленькая тоненькая книжечка, на первой странице хитрое доказательство какой-то теоремы, потом какие-то стихи или что-то подобное. Входит препод, это мой учитель из начальной школы Сергей Юрьевич. Он просит всех садиться, и шутит по поводу того, что все повторяют. Начинается самостоятельная, он диктует какие-то фразы на русском, а мы пишем перевод на английском. Я еле-еле успеваю. Попалось слово, которое я не знаю (журавль, кстати, переводится crane). Рядом через одно место сидит Света, я пытаюсь спросить у нее, но она не слышит: в аудитории громко играет музыка, чтобы мы не разговаривали. Холодно. Я пытаюсь подглядеть в книжечку, но препод что-то замечает и направляется ко мне. Я быстро засовываю книжку в карман джинсов, и он уходит. Холодно. Я накидываю на плечи ватное одеяло, наподобие плаща.
…Поезда, поезда, поезда… Ночь и железная дорога… Темные лица и странные люди. Туманные замыслы и опасные связи…
…В космосе недалеко от Земли нашли аномальную точку, где пропадали космонавты и космические корабли. И даже грамотно построенные компьютерные симуляторы космоса в этой точке зависали. Потом нашли еще одну, и предположили о наличии третьей… Этот мужчина занимался этими аномалиями. Высокий, широкоплечий, кудрявые светлые волосы. Она? Она непонятно откуда взялась. Она говорила, что она просто ученый… Что-то я ей не верил. Стройная, тонкие черты лица, русые кудри до плеч. Может быть, слишком узкий лоб. Ночь. Они говорили, потом целовались. Рядом с ним она казалась еще худее. Он расслабил корсет и стал ласкать ее грудь… Она говорила, что просто хочет знать… Точка, где пропадают люди…

навеяно:
картинка в дневнике госпожи Pink_Pantera_I
фильм Ларса фон Триера "Танцующая в темноте"

[405x521]
…На козырьке подъезда сидят два существа. Один потолще, синий, по имени Дуг, другой красный, худой и длинный, Ну зовут. Они много смеются, попеременно подкалывая друг друга: «Старый Дуг лучше новых двух! Но Ну – слово-паразит!». Во дворе на газоне стоит великан, он собирается уходить. Знаешь, какой у него рост? Ему лес по колено! Но великан грустный, ему нигде нет места. Вдруг из-за дальнего конца дома выруливает мотоциклист на красном мотоцикле. Что-то в мотоцикле не так, я вижу. Мотоциклист злой, он ездит по газонам, он хочет задавить меня. Я перебегаю дорогу. Что же в мотоцикле не так? Переднее стекло, может, крыла нет? Нет, маленькое переднее крыло на месте. А не задавишь! Я забегаю в подъезд и закрываю за собой деревянные двери, я держу их изнутри, но все равно остается порядочная щель. Снаружи к дверям подходит маленький робот-супермен. «Я спасу тебя.» «Уходи, уходи!» Он дергает за ручки двери. А мотоциклист все еще снаружи, я его немного боюсь. Что если он все-таки заедет в подъезд?
Великан ушел. Кролик хотел ему что-то сказать, но не успел. Кролик. Саблезубый белк. Великан шагает широко, и деревья ему по колено. Он идет по лесу. А кролик прыгает с верхушки одного дерева на другое, но все равно не успевает за великаном. Велика остановился на поляне с мягкой зеленой травой, перешагнув озеро. Кролик чуть не слетел с ветки, спеша больше и больше. Великан ложится на траву, ему здесь нравится. Прибегает кролик. Великан: «Что, что это у меня?!» Он аккуратно берет за шкирку одного из многочисленных ползающих по нему существ, они кажутся при его росте муравьями, да и вся картина похожа на то, будто он сел в муравейник. Нет, это маленькие дятлы. Тот дятел, которого поймал великан, говорит: «Ты обрел свое место.» И великан заметил, что по нему больше никто не ползает. «Ты прошел Серебристую Воду, Мы превратим тебя в русалку.» И кролик увидел, как на траву упало маленькое серебристое существо.
Русалк лежал в комнате в нише на полу. Светлые деревянные стены, большое окно. Рядом с ним сидели несколько существ. Один был ярко-красный. похожий на огонек, с двумя лапками. Тут были Дуг и Ну, и кролик где-то, и кто-то еще сидел на столе рядом с огоньком. На лапах у него были коготки, он покрутил правой в воздухе, сказав «один в квадрате». Вода в нише начала пребывать, и постепенно русалк оживился. Он открыл огромные серебряные глаз и обвел всех взглядом. Все веселились, а вода прибывала. И несмотря на явную огненную природу некоторых существ, они тоже плавали вместе с красивой серебряной рыбкой.
Русалк выглянул в окно. Небо было затянуто серыми тучами, из-за леса, темнеющего вдали, шла гроза. И тогда он сказал: «Я могу полететь к туче, я могу ей управлять» Конечно, ему никто не поверил, но он многое понял и узнал. Все думали, что он не сможет перемещаться вне воды, но русалк поднялся над водой и скрылся через потолок. Вдали сверкнула молния. И неожиданно раскат грома раздался совсем рядом, над головой. Появился русалк, он довольно оглядывал присутствующих огромными серебряными глазами.
Я вылез на улицу через окно. Дождь пошел на убыль, немного моросило. Мы стояли с братом и сестрой на балконе и наблюдали за прохожими. Я набрал в рот дождевой воды и сплюнул. То же самое сделали прохожие внизу, один за одним подставляя рот дождю. Наконец, дождь совсем перестал, мы собрались в квартиру. <…> Тут нужно было перебираться через небольшое отверстие, балкон неплотно прилегал к дому, и проход в квартиру был неудобен – требовалась сноровка, надо было зацепиться за выступ и подтянуться, при этом не сорвавшись. Здесь, на четвертом этаже, это было просто. Я вспомнил, как мы жили на девятом, и я в первый раз залез на балкон. Вот это было страшно, до сих пор не знаю, как я не упал…

[471x357]
…Отца ее постоянно не было дома, он оставлял маленькую дочку с дедом и бабкой. У отца была трость с закругленной ручкой, этой тростью он часто бил девочку. Дед тоже поднимал на ребенка руку. Я наблюдал за этим долгое время, с едва сдерживаемым бешенством. Маленькая девочка с большими грустными глазами и черными волосами… <…> Отец у нее странный, я бы сказал немного не в себе. Он часто смеется без причины, он носит клетчатые широкие штаны, фрак и цилиндр, весь его клоунский наряд смотрится более чем безвкусно. Не знаю, что у него произошло в голове, но он берет деда и спускает с лестницы, провожая ударами тростью и уверениями в полной некомпетентности. Тут уж и я приложился к этой широкой спине, уверен, ему досталось. Не знаю я также, каким образом удалось уговорить жену. Но папаша громогласным голосом возвещает: «Битлджус, Битлджус, Битлджус!» И вот мы уже в квартире этой семейки. Девочка мне изначально нравилась, я решил ее во что бы то ни стало защищать и воспитать, ну а Битлджус обеспечит веселенькую жизнь ее родителям. Едва я вошел в квартиру, Битлджус уже грянул несколько душераздирающих аккордов на органе. «Там напротив миссис <…>! Ей не понравится…» - пролепетала малышка. Я приоткрыл дверь на площадку в подъезд, и там уже появилась какая-то худая дама в синем платье. Я не успел ее толком рассмотреть, да и не хотел, не люблю «миссисов», вечно сующих нос в чужие дела. Я закрыл дверь, потом еще раз сильно хлопнул, потому что не до конца закрывалась, а ручки почему-то не было, потом вторая дверь, потом третья и замок. Так. Посмотрим. В спальне Битлджус терроризирует полуживую от страха старушку, в комнате наш черный котяра роется в комоде. Битлджус стащил с бабки какие-то панталоны, а кот нарыл в комоде что-то похожее, только синего цвета, и мы все катимся от хохота! Я давно не видел мою девочку веселой… Надеюсь, с ней все будет хорошо, мы позаботимся о ней…

Я вошел в офис, скорчив рожу и надув щеки. Как обычно, в общем, мне так легче. «Господин такой-то заказывал такси.» Стройная секретарша в строгом костюме встала из-за стола. «Господин такой-то в отпуске. Вы можете проехать к нему домой туда-то.» Ее немного смутило выражение моего лица, моя несуразная фигура, расширяющаяся книзу. Ну да, водитель такси… Я вышел. Надо надуть щеки, может, меня и не узнают. Не узнают. Нет. Я отворачиваю лицо и морщусь. Нет. от он, за спиной. Я все-таки засветился. Отец, да, он. Нет, нет, я не хочу. Я опускаюсь на колени и бегу на четвереньках. Тяжесть, воздух как будто из резины. Асфальт под носом, и он за спиной. Дорога. еще она. Остановка, автобусы, желтые икарусы-гармошки белые обрубки-пазики. Сигаретные окурки. Нет, я не успею запрыгнуть в закрывающиеся двери. Попытаться? Нет, я не успею. И я, я падаю на бок, пару раз дергаюсь и затихаю. Я умер. Он склоняется надо мной, потом убегает, он паникует. Да. Я забираюсь в автобус. Я распрямляюсь. Я умный, смелый и красивый. Мы едем к вокзалу. На мне мой серый пиджак. Пиджак на мне и брюки. Облава. Я так и думал он та просто не отстанет. Ко мне подсаживается человек в форме, мужик лет пятидесяти с большими звездочками. Что я здесь делаю. «Да я только что экзамен сдавал (балда, какой экзамен в сентябре?!), вот к другу в гости еду.» «На что сдал-то?» «Я? На пять. Вот тут в пиджаке, во внутреннем кармане, я бом… шпаргалки прячу. Но это чисто для уверенности, я ими никогда не пользуюсь!» Выхожу. Район практически оцеплен. Рядом со мной процессия рабочих. Я ухожу во дворы. Этот район возле вокзала… нехороший. Ко мне пристают двое ребят дворового вида, лет по десять. Не знаю, что они хотят, я их раскидываю их, но один твердит что-то про философию ши и о том, что он не чувствует боли… А если бы этот полковник пошел за мной? К какому-такому другу я иду? Ну, адрес я не помню, могу показать. Дверь открывает женщина. Сережа дома? Конечно, она скажет, что Сережи дома нет (потому что тут такой не живет). А потом я оставлю ей письмо с описанием моих мытарств и с благодарностью. А подпишу - Котя…

Смотри пост Про любовь.

Я обнаружил себя в большом светлом помещении. Здесь было довольно многолюдно. Вскоре выяснилась и причина: праздник. Я поднялся по лестнице наверх, на третий этаж. Тут устроили импровизированный конкурс букетов, которые принесли гости. Виновница торжества была рядом. Это была ее свадьба, совмещенная еще с каким-то праздником, потому что я принес два букета: один роскошный из белых роз (под цвет платья невесты) и поскромнее. Первый букет взял гран-при, второй выиграл в какой-то номинации. Я с грустной иронией смотрел на суету. Ко мне подошли Настя, затем Ксюша. Я сказал: "Хочется разбить что-нибудь... На счастье. О, надо взять у Даши чайник!" У Даши в воскресенье 18 сентября должен был быть день рождения, на который я придумал подарить ей заварной чайник. Таким образом, если свадьба не совмещалась со Светиным днем рождения, то с чем же? Вдруг я понял, что ужасно много выпил, хотя хмель на меня не действовал. Девчонки проводили меня до общаги. Я сказал, что уеду. И уехал. Все бросил, и уехал домой. Говорил, что не вернусь. Вернулся.
Я нашел ее за работой. Во время нашего разговора она все выше понималась надо мной. Я:
- Почему он, а не я? Потому что он первый?
- Поверь мне, не поэтому.
- Он лучше меня?
- Намного. Понимаешь, "я тебя люблю" - просто слова. Так он говорил их по-особенному.
- А мои стихи?
- Стихи - это да. В них ты как будто преображался.
Я ушел. Чего я ждал, чего искал в ней? Своей любви?
Бред. Я проснулся.

колбаса на черством хлебе
облака на черном небе
мышь за книгами на полке
в косяках дверных иголки
пыльные страницы текста
за стеною скрипы секса
в голове обрывки песен
на плакатах лик принцессы
на руках остатки лезвий
за окном останки леса
звуки, запахи и блики
далеко, снаружи, близко
и с рассказанными сказками
вслед за высохшими глазками
пустота сплетет вселенную
там где я останусь пленная
я зажгу свечи огарок
я не трону твой подарок
ленты, блестки и бумага
мои сношенные краги
на рубашке грубый шов
хоть бы кто-нибудь пришел…


(начинается... я уже правлю текст...)

январь 2005
Возможно, именно об этом неаписаны многочисленные тома мировой литературы. Однако ничто не способно сравниться с этим ощущением. Все слова лишь тусклое отражение, лишь способ передать непередаваемое.
она была невысокго роста, светлые, чуть вьющиеся волосы, голубые глаза. Я бы сказал, она была совсем обычная, если бы не любил, если бы не испытывал к ней бесконечной, растворяющей, расслабляющей нежности. И то что мы делали могли делать ни в коем случае не походило на общепринятый секс - просто это была другая ступень общения, где не секс является причиной и стимулом отношений, а наоборот, отношения помогают раскрыться друг перед другом полнее всеми возможными способами.
Мое подсознание часто играет со мной шутки на почве любви. Чего стоит знакомство в автобусе с девушкой Леной, телефонный номер которой отличался от моего на один...

2-3 марта 2005
Сиреневые мягкие сумерки Васильевского острова тихо завладели моим окном, окутав спокойствием улицу внизу. И я смотрю в то заветное окно напротив, где за коричневыми занавесками теплится огонек настольной лампы, теряясь в подступающей темноте; где на подоконнике стоит карточный домик, пока еще не рассыпавшийся. Пока...
Света, пойдем гулять?..

???
- Привет.
Она недовольна.
- Привет.
- Как ты живешь?
- Нормально. Работаю, видишь.
Она не хочет продолжать разговор. Я срываюсь:
- Скажи, он лучше, тот твой избранник?!
- Да.
Ее слова стали мягче.
- Понимаешь, "я тебя люблю" - это просто слова, так вот он умел их произносить...
- А стихи? Как же мои стихи?
- Стихи - да... Это ты умел делать. Но это нечто другое...
Другое...

Что-то действительно происходит. Или, может быть, происходит оттого, что я думаю так. Как бы то ни было, краски все ярче, звуки все четче, ощущения реальнее. Этот сон огромен, описать всю ночь не представляется возможным, настолько большой пласт воспоминаний и ощущений она затронула. Отдельные частички сна перемешались относительно времени появления, перплелись сюжетными и ассоциативными линиями.
Общага. Сзади меня курят две женщины. Они недоступны, чопорны и божественны (NB: фильм "Нация прозака"). Они курят тонкие сигары на длинных мундштуках. Растворяются. Передо мной, кажется, Паша К. У него в руках эти сигары. Я еще раньше запомнил их за изысканный аромат и голубоватый дымок. Он закуривает, легко и непринужденно. Предлагает мне. Я хотел попробовать такие сигары, ведь это единственное курево, запах которого мне понравился. Но что-то удерживает меня, я колеблюсь. Я говорю, что никогда не курил, и мне, наверное, будет плохо (NB: в одном сне, немного раньше, я уже эти сигары курил, стоя у окна, но забыл).
Деревянная беседка, рядом такой же высоты домик. Взгляд сначала изнутри. В беседке стоит что-то типа шезлонга и, кажется, круглый стол, между домом и беседкой небольшое пространство (они не соприкачаются крышами), откуда свешивается рыболовная сеть. На заднем плане каменистый пляж и море. Ну да, взгляд с внутренней стороны. На крыше дома двое людей. "Я хочу тебя прямо здесь".
Я сижу на крыше дома. Рядом со мной девушка. Мы смотрим на море внизу. Волны очень пенные, в пене застывает мусор.
- Так вот какое море.
- Совсем не такое.
- Совсем не черное. И грязное.
Молчание.
Она:
- Знаешь, я хотела бы остаться у тебя с чемоданом.
Я вспомнил свой чемодан.
- А я сегодня прийти к тебе со своей сумкой.
Мы улыбаемся, потом целуемся, потом занимаемся любовью под шум моря на крыше дома рядом с беседкой.
...Мы с ней выбежали из какого-то переулка к темному дому. Я открыл тяжелую дверь и побежал дальше, потом вернулся назад из коридора. Я сказал ей, что делать. Дверь была массивная, железная, с огромным крутящимся замком-рулем, как на флоте. У нее в руках была стальная 25 мм ось, которая должна была держать дверь. Но и ось нужно было постоянно придерживать, тянуть на себя. У нее не получалось, не хватало сил, и дверь оставалась приоткрытой. Я сказал: брось, и дверь открылась совсем.Завыла сирена. Они были близко (NB: Очень странно перекликается со сценой фильмя "РЕквием по мечте", просмотренного мной на следующий день; в сцене двое обходят сигнализацию на чердаке, а потом Мериэн срывает провод и звучит сирена). Мы бежим. Девушка, похоже, стала парнем. Длинные разбитые коридоры а-ля сталкер, на полу клетчатый линолеум. Мы выбегаем на балкон внутреннего дворика. Балкон является как бы продолжением коридора верхнего этажа и опоясывает его со всех сторон, по стенам двери. Если весь дом выглядит брошенным, то здесь за дверями видно, что живут (и не плохо!) люди. Стена как будто растворяется, показывая довольно приличный и чистый быт людей. Мы бежим прямо, я выбираю комнату, куда забежать. Но все вроде жилые. Перед поворотом балкона я замегаю в последнюю дверь. В комнате стоят два белых дивана, торшер и еще что-то. Теперь стены вообще растворились, открыв горизонт с коричневыми кранами строек (или портов?). Я обернулся. Прямо на нас шла группа бритоголовых в сине-белых шарфох "Зенит". Как и положено, когда меньше всего хочешь (или больше?) они зашли прямиком к нам. Двое схватили нас и потребовали объяснений.
- Ребята, мы от полиции скрываемся! От полиции!
Один на нас проницательно посмотрел:
- Ладно, другое дело.
...Что-то похожее на конспиративную квартиру. Там живет бабушка (официальный квартиросъемщик) и кантуется еще несколько лиц. Среди них неходячий мужик лет 45 с лысиной. Он спит в одной из комнат на подстилке возле двери. Я тоже был в этой квартире.
База вражеских войск. По центру стоит сарай с огромными воротами, рядом поставлена цистерна. Видимо, с топливом. В сарае, кажется, танки. Не помню, что я там делал, помнб, как утром на рассвете под веселое солнышко убегал по дороге оттуда.
Передо мной сидит слепой мужик. Кажется, это мой двоюродный брат Сашка.
- Знаешь, что со мной произошло?! Ты знаешь, что здесь? - он указал на лоб.
- Да здесь лобная доля головного мозга, отвечающая за зрение, - я дотронулся ладонью до его лба. - Тебе сильно надавило.
- Ты не представляешь, каково это было! Я готов был...
он говорил про ужасы, которые пережил. Его засыпало обломками дома (NB: филм "Мой сводный брат Франкенштейн", сцена в психушке).
- Ничего, - говорю я. - Я им отомстил. Я угнал танк и все там разрушил.
Ярдом с нами сидела моя мама.
...Я ползу по лестнице, это черный ход на конспиративную квартиру; открываю дверь. Но на подстилке никого нет. Я вижу, как мужик с лысиной, теперь он такой здоровый и блестящий, ходит по квартире. Он спохватывается и бежит в коридор. Там молодой черноволосый спортивного вида немец в военном коричневом мундире собирается переодеваться в какую-то штатскую одежду. Читать далее...

save the traffic
save the bike
save the shopping trolley
save the street couple stone
save the recycling pan
save the close Dove street
save the black coat
save the sports
save the cap
save the bag
save the door red trouses
save the chemishop
save the bus stop
save the ticket
save the black jacket
save the delivery person
save whatever he's delivering

save the scafline
save the front door
save the blue car
save the steet lamp
save the fast food
save the sign
save the dove
save the umbrella
save the helmet
save the red jacket
save the papers in her hand
save the hair die
save the shop window
save the belt
save the street bench
save the friend's kisses
save the tickle
save the park motobike
save the crosswalk
save the tour buses
save the play time hour
save the balcony
save the concrete
save the glass
save your neigbourhood
save the close on a line
save the hand reel
save the air condition event
save the chimney
save the street corner
save the one two three window
save the office

save your world


no second of peace...

очухиваюсь в больничной палате, уже вечер и свет выключен. у меня что-то с левой ногой… то ли вместо нее костыль (костяная нога), то ли она просто сломана. туго вспоминаю нервный срыв и молоденькую сестру, на которую кричал, мои костыли, и как ходил на них, убегал от кого-то. потом опять засыпаю. просыпаюсь от легкого стона. да, меня положили в палату к сердечникам, кроме меня тут три женщины. одна из них рядом со мной (на моей кровати?). вечером сестра принесла всем таблетки, какие-то капсулы. плохо стало моей соседке, это она стонала. я хотел подвинуться к ней ближе, но… но я почувствовал, что не могу! ноги, руки, пальцы, губы меня не слушались и я не мог даже наклонить голову. паника… что, что, что делать?! неимоверным усилием я чуть-чуть наклонил голову и приоткрыл рот. крик получился сдавленный, надтреснутый, тонкий, чужой. крик-стон, мольба, тягучая, бессильная. прибежала сестра…
…из больницы я убёг. в квартире в зале на диване лежали моя мама и ее брат и смотрели телевизор. я уселся в кресло напротив – точнее, бухнулся. был я в больничном: футболке и трусах. я посмотрел на ногу: распухшая, какая-то неровная, с большим кровоподтеком в районе кости (я не знаю, как эта кость называется – между коленом и ступней). гипса на мне не было, но, возможно, была металлическая шина. я с ужасом взялся за колено. мама: «не трогай, так лучше будет». потом они еще говорили про квартиру, где мы все оказались. в соседней комнате похоже служили сектантские молебны, она была завешана гобеленами, уставлена скамьями и свечками. дядя сказал, что там что-то продают, я точно не понял, что-то типа отпущения грехов. дело мне есть до этого, можно подумать…

…как же они меня бесят! Я теряю над собой контроль, я швыряю что-то в отца, я кричу на них. Эти разговоры, подхалимничество, хихиканье. «эй, а креветки?» «да вы даже их есть не умеете!!!» звонок на мобильный, на экране высвечивается: влада. ее мне сейчас только не хватало для полного счастья. «алло. привет…» «у меня сейчас нет времени с тобой разговаривать, слышишь. давай я тебе потом перезвоню… я тебе потом перезвоню» я хлопаю дверью и убегаю вниз по лестнице. Краем сознания я понимаю, что дома теперь мне делать нечего, что денег больше не дадут, и надо как-то самому зарабатывать… но это разжигает мою ярость еще больше. Будьте прокляты!
…я катаюсь на велосипеде. Бабушка стоит куда-то в очереди, а я наматываю круги. нет, я не стал маленьким, вот и круги у меня осторожные и медленные, потому что педали я не крутил очень давно. и все равно какой-то паренек в меня врезался. <…> и мне кажется, детство возвращается, и все возможно. и мне можно забрать самое дорогое, что-то оттуда, из детства. и я сжимаю кулачок. и там оказывается мой любимый маленький динозаврик Рекс, которого я однажды потерял. и его лапы чуть-чуть колют мою ладошку. и я взрослею, и рука становится больше, но ощущение не пропадает, и в моем уже юношеском кулаке зажат мой динозавр – свидетельство того, что все возможно. ВСЕ ВОЗМОЖНО. и я просыпаюсь в свою комнату в общаге и пробую открыть глаза. но глаза не открываются, и ладошка пуста. пуста… и я засыпаю во сне снова…

[369x500] Это мой город и мой район. Но... Все по-другому. Тропинка в тенистом парке, но ясно, что парк очень маленький, едва начавшись, он уже открывает свою единственную тропинку солнцу. Двое - я и кто-то еще, но правильнее от третьего лица, так как я лишь наблюдаю за собой. Они остановились. Они говорят про самую богатую, но вряд ли они имеют ввиду деньги. На тропинке сзади возник парень.

Они: - Где она?

Анна Ковальчук - Маша Шевцова - белое лицо, запрокинутая назад голова.

Он: - Я не знаю.

Хихиканье откуда-то из кустов сзади.

Они: - Где она?!

Анна Ковальчук; она лежит на лестнице в подъезде, теперь это видно. Она мертва. Выстрел в лоб. Какая чистая кожа...

Он: - Я не могу вам сказать.

Хихиканье из кустов. Парень улыбнулся. События набирают скорость, постепенно и все стремительнее, как на пленке.

Он: - Вы не понимаете... Она везде...

Анна: она открывает глаза, внезапно, одним движением. Настя Г. (моя одногруппница): ее лицо крупным планом, острый нос, длинные глаза. Анна: она спокойна; из дырки во лбу что-то... Настя: глаза закатываются, как в судороге, веки трясутся. Анна: что-то выходит, похоже на пулю... Фотографии, жуткие, черно-белые, как на негативе. Три лица с тремя глазами, человек, склонившийся перед тремя огнями. Анна: ...похоже на глаз...

Проснулся. Тела не чувствую. В глазах - спиральная пирамида перед выходом в астрал. На спине в районе поясницы пульсирует точка, как будто кто-то за кожу держит. Мне кажется, это не я выхожу в астрал, а меня насильно выталкивают туда. Я пробую переключиться, зацепиться за слова, читаю молитву. Отпускает. Как бы то ни было, я оставался абсолютно спокоен. Только через некоторое время открываю глаза и смотрю на часы, полседьмого.
[352x288]