"Бригада" - про строителей-гастарбайтеров.
"Девчата" - панорамные съемки ночного Ленинского проспекта.
"Красота по американски" - про бигмак.
"Основной инстикт" - про еду.
"Человек дождя" - про бомжей.
"Место встречи изменить нельзя" - романтическая комедия про первое свидание.
"От заката до рассвета" - эротическая мелодрама про взаимоотношения полов.
"Полет над гнездом кукушки" - про наркоту.
"Схватка" - про матерей.
"Невероятные приключения итальянцев в России" - футбольный матч Локомотив - Интер.
"Корпорация монстров" - рабочее название телешоу "Дом - 2".
"Крепкий орешек" - семейная драма про то, как жена умирает, а муж остаеццо жить с этим грузом...
"Мимино" - про домино.
"Берегись автомобиля" - туристы в Англии.
"Последний самурай" - предыстория "последнего бойскаута".
"Турецкий гамбит" - про турецких шахматистов.
"Волшебная страна" - про Голландию.
"Унесенные ветром" - фильм про дистрофиков.
"Ну, погоди!" - про милицию.
"Ночной дозор" - сериал из жизни ДПС-ников.
"Бой с тенью" - о белой горячке.
"Вертикаль" - о Путине и его вертикали власти.
"Богатые тоже плачут" - о жизни Ходорковского в тюрьме.
"Звонок" - про школу.
"Ван Хельсинг" - Иван в Хельсинках.
"Поймай меня если сможешь" - про Басаева.
"Убить Билла" - о Монике Левински.
"Табор уходит в небо" - про то, как цыгане строили Шаттл.
"Жмурки" - про детскую игру.
"Матрица" - про математиков.
"Игры разума" - про мужиков, играющих в домино.
"Водитиль для Веры" - о шофере римского Папы.
"Стиратель" - о мужике-подкаблучнике.
"Сматывай удочки" - о рыбнадзоре.
"Знакомство с Факерами" - про первый день Ходорковского в камере.
"Сорвиголова" - про серийного убивца.
"Цыпочка" - про птицефабрику.
"Улица разбитых фонарей" - про алкашей.
"На игле" - про ежей.
"Бетховен" - про композитора.
"Бумер" - про жвачки.
"Бегущий по лезвию" - про таракана-экстремала.
"Американский пирог" - о Макдональсе.
"Фантастическая четверка" - про тюнингованные "Жигули" 4-ой модели.
"Даже не думай" - про лоботомию.
"Личный номер" - про присвоение ИНН.
"38 попугаев" - про африканского снайпера.
"Белые цыпочки" - про кур-альбиносов.
"Тонкая красная линия" - про генеральские штаны.
"Универсальный солдат" - про духа-первогодку.
"Спасти рядового Райана" - про комитет солдатских матерей.
"Поющие в терновнике" - про алкашей.
"Пила" - про женщину-алкоголичку.
"Море внутри" - про пивное опьянение.
"Где-то плачет иволга" - про злобных юннатов.
[500x497]
[471x640]
[340x255]
Мы ожидали увидеть руны или иероглифы, но обнаружили
английский текст. Разумеется, - подумал я, - старик прочтет это
по-французски, а перс - на языке фарси. Так и должно быть со
всяким откровением - язык не имеет значения, важно восприятие
идей.
Вы - существа света, - начали читать мы. - Из света вы
пришли, в свет вам, суждено вернуться, и на каждом шагу вас
окружает свет вашего безграничного бытия. Лесли перевернула
страницу.
По своей воле оказались вы в мире, который создали для
себя сами. Что держите в сердце своем, то и исполнится, чем
больше всего восхищаетесь, тем и станете.
Не бойтесь и не поддавайтесь смятению, увидев призраков
тьмы, личину зла и пустые покровы смерти, поскольку вы сами
выбрали их, чтобы испытать себя. Все это - камни, на которых
оттачивается острие вашего духа. Знайте, что вас повсюду
окружает реальность мира любви, и в каждый момент у вас есть
силы, чтобы преобразить свой мир в соответствии с тем, чему вы
научились.
Страниц было очень много, сотни. Мы листали их, охваченные
благоговением.
Вы - это жизнь, создающая формы. И погибнуть от меча или
от старости вы можете не более, чем умереть на пороге двери,
проходя из одной комнаты в другую. Каждая комната дарит вам
свое слово - вам его сказать, каждый переход - свою песню, вам
ее спеть.
Лесли посмотрела на меня, глаза ее сияли. Если это писание
так тронуло нас, людей двадцатого века, - подумал я, - то какое
впечатление оно должно произвести на живущих... в каком же
это?.. двенадцатом!
Мы сноба принялись читать манускрипт. В нем не было ни
слова о ритуалах, поклонении, никаких призывов обрушить огонь и
разорение на головы врагов, не было упоминания о каре за
неверие, не было жестоких богов Аттилы. Там не упоминалось о
храмах, священниках, раввинах, братствах, хорах, рясах и
священных праздниках. Эта рукопись была написана для полного
любви существа, живущего у нас внутри, и только для него. Стоит
лишь выпустить эти идеи в мир, - подумал я, - дать людям этот
ключ к осознанию власти над воображаемым миром, к раскрытию
силы любви, как исчезнет всякий ужас. И тогда мир сможет
обойтись без Темных Веков в своей истории!
Наконец старик открыл глаза, увидел нас, и поднялся,
ничуть не испугавшись, словно рукопись была его сутью. Он
скользнул по мне взглядом, задержал его на Лесли.
- Я - Жан-Поль Ле Клерк, - представился он. - А вы -
ангелы.
Прежде, чем мы оправились от изумления, он радостно
рассмеялся. - А вы заметили, - поинтересовался он. - Свет?
- Это было вдохновение! - сказала моя жена, вручая ему
золотистые страницы.
- Воистину, вдохновение. - Он поклонился так, словно
помнил ее, и она, как минимум, была ангелом. - Эти слова - ключ
к истине для тех, кто их прочтет, они подарят жизнь каждому,
кто их услышит. Когда я был маленьким ребенком, мне было
обещано Светом, что эти страницы попадут ко мне в руки в тот
вечер, когда явитесь вы. Теперь, когда я стал стар, наступил
это вечер - вот вы, вот и они.
- Они изменят этот мир, - сказал я. Он как-то странно
посмотрел на меня. - Нет.
- Но ведь они были даны тебе...
-... в испытание, - закончил он.
- Испытание?
- Я много путешествовал, - сказал он. - Я изучил писания