В колонках играет - Фрукты - СлезыДва друга.
Не знаю, что мне делать...
То утро не располагало к смеху, в нем было что-то другое…
Вспомнился вчерашний разговор про Андрея, гнев Лени, его раздраженный голос. Леша не любит Андрея, это ясно. Но за что, за что? Ведь Андрей – это мой верный друг.
*Воспоминания о вчерашнем* :
… Брат сказал, что Андрей через несколько дней приедет, а Леня может быть уедет на учебу. Я, конечно, обрадовалась приезду Андрея.
А Леня криво улыбнулся и с раздражением сказал:
- Что, обрадовалась? Обрадовалась, что я уезжаю, а твой Дре (Дре – кличка Андрея) будет приезжать?!
Я возмутилась:
- Это уже не в первый раз! Что это значит! Что Дре тебе сделал?
Леня засунул руки в карманы и сел, вытянув длинные ноги, на лице его появилось злое и упрямое выражение:
- Андрей ничего не сделал мне, но я ненавижу его приезды, - сказал он с закипающим раздражением. – Я ненавижу его машину, на которой вы уезжаете вместе на целые часы. Пусть лучше он не является сюда со своей машиной.
- Но почему? – Я топнула ногой.
Леня внезапно остыл, черные брови ярче выступили на его побледневшем лице:
- Я не нужен тебе, Мусик… И я скоро уеду, совсем уеду… И Андрей тут ни при чем. Он твой друг, хороший человек…
- Что это ты говоришь? Я ничего не понимаю! – с ужасом прошептала я.
Леня внимательно посмотрел на меня и жестко сказал:
- В 12 лет ты все понимала… Но тогда это касалось тебя… Вспомни историю с Аней. Я никогда не напоминал тебе об этом…
- Историю с Аней? – прошептала я; какое-то неприятное давнее воспоминание смутно всплыло в моей памяти. – История с Аней…
Но Леша махнул рукой:
- Ну фиг с ней! Это я зря сказал… Можешь не вспоминать, все равно ничего уже не поправить. Ты даже перестала делиться со мной всеми своими секретами, для этого тебе нужен Андрей, и ты уводишь его подальше, чтоб я не слышал… - с горькой обидой продолжал Леня.
Я бросилась к нему, зажала ему ладонью рот.
- Перестань, перестань! Это несправедливо! Я все время хочу с тобой поговорить, но ты занат то одним, то другим… И мне некому сказать… - я кричала отчаянно. – Я должна решать все одна, всегда одна, а потом вы все будете говорить, что я наделала глупостей!
- Мусечка! – испуганно сказал Леня. – О чем ты? Мне дорого все, что касается тебя. Почему же ты молчишь? Почему ты скрываешь что-то от меня?
- Я ничего не скрываю, просто не говорю… Да ладно…
Но все-таки мы поговорили с ним обо всем накопившемся. На душе у меня вдруг стала хорошо и спокойно. Почему-то вспомнилась деревня и крепкая рука Лени. *конец воспоминаниям*
«Вспомни Аню, и ты поймешь…» - сказал Леня. Ну что ж, я помню Аню, может не очень хорошо, ведь мне тогда было 12 лет. Но разве можно сравнивать: Дре и Аня? Что тут понимать?
«Глупости! И пусть не думает, что я откажусь ездить с Дре! И чего он придрался, в самом деле?» - подумала я.
Я вошла в Светкину комнату, где сейчас жила с ней, порылась в своих вещах и достала толстую тетрадь, на которой написано: «Дневник».
Тетрадь почти пустая или с очень короткими записями о всякой ерунде… Все ерунда. Чепуховый дневник. И только одна запись, которая называется «Анька – дурдяйка», записана на нескольких страницах размашистым детским почерком.
Но мне не смешно, какое-то тяжелое детское переживание связано у меня с этими страницами. Я слишком хорошо знаю, что ребенок может так же страдать, как взрослый, и с глубоким вздохом начинаю читать.
«…
Продолжение после - я устала от слез...