В представлении любящего — не замечали ли вы этого? — у любимого есть всегда свой метафизический возраст. Какой-нибудь запечатленный сердцем момент живет в нем вечно. Так, помню я, одна любящая жена, которую муж ожидал в ресторане, спросила у швейцара:
— Не проходил ли здесь сейчас худенький брюнет с черными усиками?
— Нет, — отвечал швейцар. — Старичок один толстенький сейчас пришел — лысый и бритый. Да вот он сидит.
Она обернулась и узнала своего мужа…
(с) Н. Лохвицкая
"У меня есть плащ. В нем есть карман. В кармане есть дырка. Уже давно есть, года 3.
Плащ мне нравится, я его ношу постоянно. Дырку, подсознательно не зашиваю, проковыривая ее пальцами все больше и больше.
Карманы – это тупик для рук. Рукам некуда бежать вперед, только назад. А так как к рукам прикреплен Я, то и для меня тупик, алсо. А когда я в тупике или безвыходной ситуации, то я волнуюсь и потею. Вот и проковыриваю потихоньку, что бы не быть застанутым в расплох. Про дырочку то никто не знает, плащ то кроме меня никто ведь не носит. Вот и думают, что у меня плащ лайк плащ, с цельносшитыми карманами, и не знают что я их пульпирую. А им и ненадо знать.
Когда нибудь я проковыряю дырочку такого размера, что бы мне всему можно было пролезть через нее и убежать ОТСЮДА, если вдруг че!"
Представь: середина ночи, а в холодильнике лежит кусок лимонного пирога, чужой кусок! И тебе так хочется его съесть, аж пот прошибает! Да кому я рассказываю! Или вот еще: в жаркий весенний полдень сидишь за партой, а там, вдали, скачет по камням прохладная чистая речка. Ребята ведь чистую воду за много миль слышат. И вот так всю жизнь ты перед выбором, каждую секунду стучат часы, только о нем и твердят, каждую минуту, каждый час ты должен выбирать – хорошим быть или плохим. Что лучше: сбегать поплавать или париться за партой, залезть в холодильник или лежать голодным. Допустим, ты остался за партой или там в постели. Вот здесь я тебе секрет выдам. Раз выбрав, не думай больше ни о реке, ни о пироге, не думай, а то свихнешься. Начнешь складывать все реки, в которых не искупался, все не съеденные пироги, и к моим годам у тебя наберется куча упущенных возможностей. Тогда успокаиваешь себя тем, что, чем дальше живешь, тем больше времени теряешь или тратишь впустую. Трусость, скажешь? Нет, не только. Может, именно она и спасает тебя от непосильного, подожди – и сыграешь наверняка.
рей бредбери
Никакой, сколь угодно честный, умный и порядочный человек не способен переменить структуру. Структура сама его согнет, сплющит, подгонит под себя.
Братья Стругацкие
"В слове "боль" нет ни одного "болезненного" звука.
Все такое округлое, мягкое.
Боль-боль-боль....Как буль-буль-буль...
Будто пузырьки поднимаются из глубин на поверхность сознания и там лопаются или взрываются."

Мы все лишаемся чего-то большого, теряем что-то. Редкий случай, важную возможность, чувства, которые потом не воротить. В этом часть жизни. Но где-то в голове — скорее всего, в голове — есть маленький закуток, где все это хранится как память. Как книги на полках в нашей библиотеке. Чтобы отыскать, что у нас в душе, для этого закутка нужно составлять картотеку. В нем нужно убираться, его нужно проветривать, менять воду в цветах. Другими словами, ты всю жизнь проводишь в собственной библиотеке.
(с) Мураками
-- Вас в жизни что-нибудь способно удивить или шокировать? С какой мыслью вы глядите на мир по утрам?
-- Мир меня давно не удивляет. Я думаю, что в нем действует один-единственный закон -- умножение зла. По-видимому, и время предназначено для того же самого... Ситуация в целом отнюдь не способствует порядочности, не говоря уже о праведности.
-- Однажды вы сказали, что нет ничего в этой жизни более страшного, чем человек. Что вы имели в виду?
-- Очень хорошо помню те времена, когда я работал в геологических партиях. Много времени я провел в отдаленных лесных районах, называемых тайгой, в Восточной Сибири. Там водились волки и медведи, и лишь однажды я встретил в лесу человека и был в большем испуге, чем если бы встретил зверя. (Смех.) Вот и все.
Из интервью с И.Бродским.
Поймите простую вещь -- и это самое серьезное, что я могу сказать по этому поводу, -- у меня нет ни философии, ни принципов, ни убеждений. У меня есть только нервы. Вот и все. И... вот и все. Я просто не в состоянии подробно излагать свои соображения, и так далее -- я способен только реагировать. Я в некотором роде как собака или, лучше, как кот. Когда мне что-то нравится, я к этому принюхиваюсь и облизываюсь. Когда нет -- то я немедленно... это самое... Главный орган чувства, которым я руководствуюсь, -- обоняние.
И.Бродский.
Из интервью И. Бродского:
-- Что вы почувствовали, приехав на Запад? Оказался ли он сродни вашим ожиданиям?
-- «Я очень ясно помню первые дни в Вене. Я бродил по улицам, разглядывал магазины. В России выставленные в витринах вещи разделены зияющими провалами: одна пара туфель отстоит от другой почти на метр, и так далее... Когда идешь по улице здесь, поражает теснота, царящая в витринах, изобилие выставленных в них вещей. И меня поразила вовсе не свобода, которой лишены русские, хотя и это тоже, но реальная материя жизни, ее вещность. Я сразу подумал о наших женщинах, представив, как бы они растерялись при виде всех этих шмоток. И еще одно: как-то я плыл из Англии в Голландию и увидел на корабле группу детей, ехавших на экскурсию. Какая бы это была радость для наших детей, подумалось тогда мне, и ее украли у них навсегда. Поколения росли, старели, умирали, ничего так и не увидев...»
Самые больные привязанности у тех, у кого душа побита и болит. Привязанность отличается от любви болью, напряжением и страхом.
Н. Козлов.
Посмотри, что с нами стало. Насколько мне известно, только у древних греков были боги вина и веселья — Вакх и Дионис. А у нас вместо них — Фрейд, комплекс неполноценности и психоанализ, боязнь громких слов в любви и склонность к громким словам в политике. Скучная мы порода, не правда ли?
(с) Э.М. Ремарк
Интересно проследить за этимологией некоторых оскорблений. Часто они не так унизительны, как нам кажется. Вот несколько примеров.
Слово "идиот" означает особенный, не похожий на других. От него произошло слово "идиома", то есть особенность языка.
Слово "дурак" (франц. "imbecile") происходит от латинского "bacillum", что означает "без палки, без опоры". Дурак - это человек, идущий уверенной походкой, так как он не использует костыль, ни на кого не опирается. То есть это самостоятельный человек, не нуждающийся для продвижения вперед в поддержке извне.
Слово "глупец" (франц. "stupide") происходит от латинского "stupudus". Что означает "удивленный, пораженный изумлением". То есть глупец всему удивляется. Следовательно, он сохранил способность поражаться чему-то новому. В противоположность пресыщенному скептику.
Солидарность рождается в страдании, а не в радости. Человек, с которым вы пережили тяжкое испытание, ближе вам, чем тот, кто разделил с вами минуты счастья.
Горе - источник солидарности и единения, счастье же разобщает. Почему? Потому что во время общего триумфа каждый чувствует, что его заслуги недооценили. Воображает, что именно ему все остальные обязаны победой.
Сколько семей рассорилось, получив наследство? Сколько групп рок-н-ролла распалось, достигнув успеха? Сколько политических движений раскололось, придя к власти? Кстати, этимологически слово "симпатия" происходит от греческого слова "sumpatheia", которое означает "страдать вместе с кем-то". Точно так же и "сострадание" произошло от латинского "compassio", что тоже значит "страдать вместе с кем-то".
Только представляя страдания знакомых мучеников, можно на время забыть о собственной несносной индивидуальности. На воспоминаниях о совместно пережитой боли зиждется сила и сплоченность группы.
"История об одном человеке, который пришел к своему врачу. На голове у него цилиндр. Он садится и снимает шляпу. И врач замечает лягушку, сидящую на его лысом черепе. Врач подходит и видит, что лягушка словно приросла к коже.
- И давно это с вами? - удивляется практик.
А лягушка отвечает:
- Ой, доктор, знаете, сначала была только маленькая бородавка на подошве".
Эта шутка иллюстрирует концепцию. Иногда мы ошибаемся в анализе события, поскольку рассматриваем его только с той точки зрения, которая нам кажется очевидной.
Дети принимают реальность такой, какая она есть, потому что им не с чем ее сравнить. Теперь, когда у меня появился ребенок, я чувствую это гораздо лучше. Ей было шесть — мне было столько, когда немцы захватили Польшу. Ей пять — а в этом возрасте родители последний раз повезли меня отдыхать в деревню. Понимаете? Ей семь — это когда я лазил из гетто и обратно через дыру в колючей проволоке. Я смотрю на прошлое ее глазами и только теперь понимаю, каким опасностям подвергался. Но когда сам был ребенком, я этого не понимал. Я плакал из-за разлуки с родителями, но не из-за того, что еда была плохая, не из-за вшей в волосах или блох с клопами в постели.
Роман Полански.
"В самом деле, мы не позволяем реальности существовать. Мы приходим в мир с убеждениями и, если реальность противоречит им, сделаем все для того, чтобы понять ее превратно.