Это - сюрреалистическая новелла о жизни и смерти, разуме и вере, обмане и сомнении... Они не спрашивают в чем же эта любовь или от чего же это спасение. Им достаточно показать ад и сказать, что бог любит их и хочет спасти. У них не возникает сомнения в том, что спасение – это хорошо. У них есть только страх перед адом. А у таких, как мы, кроме страха есть еще и постоянные сомнения.


Читать далее

Превратности судьбы испытал не только сам Ницше, но и его творческое наследие. Его не по­нимали при жизни и извратили после смерти: скандалы вокруг его рукописей и их фальсифика­ция последовали почти сразу после кончины ав­тора. Трижды в 1892-1899 годах начинало выхо­дить полное собрание сочинений Ницше и дваж­ды издание не было завершено.

 Весь архив Ницше перешел к его сестре Элиза­бет Фёрстер-Ницше. Второе издание под редак­цией Ф. Кёгеля, включившее значительную часть архива, прекратилось на двенадцатом томе. При­чиной явился разрыв Кёгеля с Э. Фёрстер-Ниц­ше, когда он резко возразил против крайне тен­денциозного подбора заметок и черновых набро­сков 80-х годов, составивших затем, после ухода Кёгеля, «Волю к власти», где от самого автора не осталось почти ничего — многое попросту допи­сано сестрой философа, исказившей произведе­ние своего великого брата до нацистской агитки. Вслед за Кёгелем в 1900 году от участия в фаль­сификациях, доходивших до прямого подлога пи­сем Ницше, отказался Рудольф Штейнер. Он опубликовал ряд статей о том, что наследие Ниц­ше очутилось в крайне нечистоплотных руках его сестры, взявшей теперь на себя редактирование нового полного издания, начатого в 1899 году и со­ставившего 19 томов.

 В 1908 году снова разразился скандал. К. Бер­нулли выпустил документальную книгу «Франц Овербек и Фридрих Ницше», куда включил ряд писем Ницше, доказывавших, что Элизабет ока­зывалась на деле непримиримым противником его философии и совершенно чуждой его образу мыслей. Скандал закончился судебным разбира­тельством. Поскольку юридические права сестры на архив были безупречны, то она осталась его владелицей вплоть до смерти в 1935 году. А стра­ницы второго тома книги Бернулли были сплошь покрыты многочисленными вымарками цензуры, распорядившейся по решению суда закрасить чер­ным наиболее разоблачительные высказывания Ницше о сестре. Не случайно уже гораздо позднее, в 1935 году, другой великий философ, Освальд Шпенглер, демонстративно порвал свои тесные до этого связи с архивом Ницше и его распоряди­тельницей в знак протеста против ее участия в на­цистских фальсификациях творчества Ницше.

 Примечательно, что сам философ отзывался с презрением о толпе («Жизнь есть источник ра­дости, но всюду, где пьет толпа, все источники бы­вают отравлены»). Своих предполагаемых подра­жателей он именует «обезьянами Заратустры» и посылает им гневные проклятия: «Этим людям я не стану светить — и не светом назовут они меня. Этих — я желаю ослепить: молния моей мудрости! Выжги им глаза!» Однако этот призыв не дошел до адресата. Мода на Ницше привела к такому опошлению его идей, что сам философ явно пред­почел бы забвение сомнительной славе скандаль­ного автора.

Каждый понимал Ницше по-своему. В книге Берга «Сверхчеловек в современной литературе XIX века» рассказывается о человеке, «который ест руками и плюет вокруг себя во время разгово­ра, чтобы доказать свою независимость, а другой... поит своего маленького ребенка водкой, чтобы сделать с течением времени из мальчика настоя­щего сверхчеловека». Как писал Бердяев, «случи­лось так, что всякие пошляки возомнили себя вдруг Заратустрами и сверхчеловеками, и память Ницше была оскорблена популярностью в стаде. Стадами начали ходить одинокие сверхчеловеки, вообразившие, что им все дозволено».

 Ницше был до неузнаваемости политизирован нацистами, выдававшими за идеи Ницше аморальность, политический экстремизм и нигилизм. В СССР Ницше, как философ реакционный и бур­жуазный, к тому же объявленный главным идео­логом Гитлера, был практически запрещен. Вот только несколько примеров из книг отечествен­ных авторов.

  «Творчество Ницше — настоящий гимн наси­лию и войне».

 

Читать далее...

В жизни нет никакого, по крайней мере, объективного смысла (разумеется, если не брать биологический контекст). Единственная цель жизни - смерть, как видоизменение материи. "Жизнь есть самый худший вид необходимости, глупая необходимость", как говорил Ницше. В связи с этим смешно слышать различные моралистические призвания "слиться с миром", "войти в гармонию с природой" и прочее. Позвольте, если я сольюсь с законами природы, то убийство перестанет быть для меня чем либо из ряда вон выходящим (имеется в виду социальное значение, а не аксиологическое), ведь я просто изменю форму бытия материи! Из различных манифестации объективной цели и смысла жизни читатель сам сможет сделать множество презабавных выводов.

Теперь скажу о смысле субъективном. Естественно, что некие иллюзии, фикции, в т.ч. мораль нужны нам именно для того, чтобы не покончить жизнь массовым самоубийством. В этом мире, чья абсурдность очевидна, почему то огромной популярностью пользуются выдумки самого разного рода. Что характерно, человек боится ощутить собственную покинутость, потому всеми мнимо рациональными способами стремится как то связать себя с глобальными законами и ходом вещей. Введение бинарных аксиологических категорий так же является насилием над бытием. Во-первых, этим самым нескончаемая разнообразность феноменов огрубляется до человеческого сознания, во-вторых, такая категория имплицитно содержит в себе понятие цели (в самом деле, редко выдумывают какие либо понятие лишь из жажды синтаксической креации, с помощью таких инноваций желают что либо доказать, придать процессу мнимую цель, мнимый смысл).

Помимо инстинктов, жизнь в людях поддерживают "надматериальные" ценности. Я бы назвал это ментальным гедонизмом. Ибо полагание получения плотских удовольствий как цель чреват тем, что когда чувства претупятся, не останется ничего, кроме суицида (я вовсе не осуждаю подобный выход). Совершенствование в интеллектуальном плане практически безгранично, оно может лишь наскучить. Большинство же не вопрошает себя о целях, оно просто живёт, довольствуясь всем тем, что дают ему противоречивые чувства и состояния, пребывая в мире собственных заблуждений. Они могут принять мир, лишь пропустив его через сито своих, принятых на веру добровольно, ошибок

Я не думаю, что в сообществе имени Ницше принято говорить только о Ницше. (впрочем, если я ошибаюсь, то модераторы всегда могут удалить этот пост).

Мой личный интерес к философии начался с Ницше (при чем не с Заратустры, которого я до сих пор не понимаю и не принимаю). И сам Ницше, я думаю, был бы рад поучаствовать в обсуждении, а не в банальном принятии/непринятии его "постулатов". Так что предлагаю тему, которую можно развивать вечно (со своей точки зрения или с ницшеанской, или с т.з. его последователей.. ). Пока что я не высказываю своей теории, а просто обозначаю наличие темы.
___________________________________

Вот я раньше думала, что смысл жизни есть.. а теперь сомневаюсь..
Религиозным людям куда проще, они-то точно верят, что смысл есть. Знать, есть ли он, вообще невозможно (по крайней мере на данной стадии развития науки). Так что можно только верить. Вот и я не знаю. А верю лишь отчасти. Хотя в этом «отчасти» есть некий позитивный момент: загадка вызывает во мне острое любопытство и попытки докопаться до истины. В данном виде копания я, как оказалось, существо дотошное. Так что, ежели что нарою, сообщу зрителям ;)

Я стремлюсь к своей цели, я иду своей дорогой!!! Через медлительных и нерадивых перепрыгну я...
И пусть моя поступь будет их гибелью!

"В твои глаза заглянул я недавно, о жизнь! И мне
показалось, что я погружаюсь в непостижимое.
Но ты вытащила меня золотою удочкой; насмешливо смеялась
ты, когда я тебя называл непостижимой.
"Так говорят все рыбы, -- отвечала ты, -- чего не
постигают они, то и непостижимо.
Но я только изменчива и дика, и во всем я женщина, и
притом недобродетельная:
Хотя я называюсь у вас, мужчин, "глубиною" или
"верностью", "вечностью", "тайною".
Но вы, мужчины, одаряете нас всегда собственными
добродетелями -- ах, вы, добродетельные!"
Так смеялась она, невероятная; но никогда не верю я ей и
смеху ее, когда она дурно говорит о себе самой.
И когда я с глазу на глаз говорил со своей дикой
мудростью, она сказала мне с гневом: "Ты желаешь, ты жаждешь,
ты любишь, потому только ты и хвалишь жизнь!"
Чуть было зло не ответил я ей и не сказал правды ей,
рассерженной; и нельзя злее ответить, как "сказав правду" своей
мудрости.
Так обстоит дело между нами тремя. От всего сердца люблю я
только жизнь -- и поистине, всего больше тогда, когда я
ненавижу ее!
Но если я люблю мудрость и часто слишком люблю ее, то
потому, что она очень напоминает мне жизнь!
У ней ее глаза, ее смех и даже ее золотая удочка -- чем же
я виноват, что они так похожи одна на другую?
И когда однажды жизнь спросила меня: что такое мудрость?
-- я с жаром ответил: "О, да! мудрость!
Ее алчут и не насыщаются, смотрят сквозь покровы и ловят
сетью.
Красива ли она? Почем я знаю! Но и самые старые карпы еще
идут на приманки ее.
Изменчива она и упряма; часто я видел, как кусала она себе
губы и путала гребнем свои волосы.
Быть может, она зла и лукава, и во всем она женщина; но
когда она дурно говорит о себе самой, тогда именно увлекает она
всего больше".
И когда я сказал это жизни, она зло улыбнулась и закрыла
глаза. "О ком же говоришь ты? -- спросила она. -- Не обо мне
ли?
И если даже ты прав, можно ли говорить это мне
прямо в лицо! Но теперь скажи мне о своей мудрости!"
Ах, ты опять раскрыла глаза свои, о жизнь возлюбленная! И
мне показалось, что я опять погружаюсь в непостижимое."

сой любимый отрывок из Заратустры

в своих «Тюремных тетрадях» хорошо написал про ницшевского сверхчеловека. Читаем:

Простонародные истоки «сверхчеловека». Всякий раз, когда сталкиваешься с каким-нибудь почитателем Ницше, полезно задаться вопросом, восходят ли его «сверхчеловеческие» концепции, направленные против условной морали и т. д. и т. п., собственно к Ницше, то есть являются ли они продуктом мысли, которую можно отнести к сфере «высокой культуры», или же концепции эти восходят к несравненно более скромным истокам и связаны, например, с бульварной литературой (Разве сам Ницше полностью избежал влияния французского романа-фельетона? Необходимо напомнить, что такого рода литература, ныне докатившаяся до дворницкого чтива, вплоть до 1870 года была столь же популярна у интеллигенции, как сегодня у нее популярны так называемые «желтые» романы). Как бы то ни было, а, по-видимому, можно утверждать, что столь соблазнительная ницшеанская «сверхчеловечность» имеет свои истоки и прообраз отнюдь не в Заратустре, а всего-навсего в «Графе Монте-Кристо» Александра Дюма. Тип, наиболее полно воплотившийся у Дюма в Монте-Кристо, нашел множество повторений в других романах этого автора: тип этот можно, к примеру, узнать в Атосе из «Трех мушкетеров», в «Джузеппе Бальзамо» и, вероятно, также в других персонажах.

Точно так же не надо умиляться, когда прочтешь, что такой-то объявляет себя почитателем Бальзака: в Бальзаке тоже немало от романа-фельетона, Вотрен, на свой манер, тоже сверхчеловек, и в речи, которую в романе «Отец Горио» он произносит перед Растиньяком, много ницшеанства в самом вульгарном смысле. То же самое надо сказать о Растиньяке и Рюбампре (Винченцо Морелло превратился в Растиньяка благодаря такого рода филиации вульгарных идей и выступил в защиту «Коррадо Брандо»).
…..

Нетрудно понять, что как-то неловко мысленно обосновывать свои идеи, ссылаясь на романы Дюма и Бальзака. Вот почему их обосновывают ссылками на Ницше и вот почему Бальзаком восхищаются как художником, а не как создателем романтических персонажей в духе бульварной литературы. Между тем в культурном отношении связь тут, видимо, вполне очевидна.

См. книгу Марио Праца «Плоть, смерть и дьявол в романтической литературе» (изд-во «Культура»), наряду с исследованием Праца можно было бы осуществить следующее исследование «сверхчеловек» в народной литературе и его влияния на реальную жизнь и на нравы (мелкая буржуазия и нижние слои интеллигенции находятся под особенно сильным влиянием такого рода романтических образов, резко контрастирующих с пошлостью и серостью их реального, обыденного существования и являющихся для них «опиумом», «искусственным раем»): отсюда широкое распространение некоторых поговорок, вроде «лучше один день прожить львом, чем сто лет овцой»; поговоркой этой чаще всего пользуются как раз те, кто в полном смысле и уже бесповоротно «обовечились». Сколькие из таких «овец» твердят: «О, если бы хоть на день мне дали власть»; сделаться неумолимыми судьями,– вот о чем мечтают подпавшие под влияние Монте-Кристо.

Говоря о реакции на эту тенденцию во французском народном романе, необходимо вспомнить Достоевского: Раскольников – это Монте-Кристо, «критикуемый» православным панславистом.

Я думаю, стоит задуматься над этими строками.

Бонус:

http://www.i-u.ru/biblio/archive/bugera_niz/

http://www.nietzsche.ru/meet.php?p=008

Самая большая ошибка – воспринимать Ницше буквально. На счёт знаменитого выражения: «Подтолкни падающего». Сам Ницше никогда бы не сделал ничего подобного, да и сошёл он с ума после того, как увидел толпу людей, которая калечила лошадь. Он пытается выдумать новый идеал нового человека.

Его герои – это сильные, мятежные личности, не похожие на других. В них явно читается стремление к доминированию. Своеобразная творческая личность. Это человек мечтающий найти себя, встать над другими, встать над миром.

В своё время Ницше не поняли. Применять его этику стали в начале века двадцатого. Молодые люди пытались копировать ту самую мятежную личность, которую хотел видеть Ницше. Позже этику переняли нацисты. Все мы знаем, что случилось в последствии.

Таким образом, этика Ницше – это предупреждение миру. Предупреждение того, чего быть не должно и это надо понимать.

Перед вами огромное стадо, состоящее из существ агрессивных и при том, что пользуются речью, скорее сообразительных, чем мыслящих. Мнят о себе они, однако, как о людях разумных, хотя обычное их состояние – нечто среднее между пьяным или не проснувшимся.
Когда не голодны, эти существа любят развлечения, и взрослые особи отличаются от детей только набором игр. Ленивы, трусливы и внушаемы. С развитыми стадными инстинктами. К сожалению, имеющиеся инстинкты вовсе не избавляют их от беспорядков, столкновений, драк и гибели. Палки они боятся, но на всех палок не напасешься. Вы за это стадо отвечаете. Вопрос: что вам с ними делать?
По-хорошему, конечно, их надо бы просто разбудить. Но пока это удавалось только единицам, и ненадолго, и немногих. А жить надо сейчас, а их много…
И в этой тупиковой для любого Мессии ситуации человечество пошло по-другому пути: пути парадоксальному, но житейски понятному. Людей не стали будить. Напротив, воспользовавшись естественной сонливостью, их погрузили в глубокий сон… Мораль и религия – это и есть великий сон с воспитательными целями: сон, делающий людей податливыми для руководства ими сверху и, главное, приспособленными для контактов друг с другом. Произошло благонамеренное ограничение свободы – свободы видеть и самостоятельно решать. На человечество были надеты кандалы – с наручниками морали и религии. И жить стало легче.

Человек проживает свою жизнь, проходит сквозь нее: необходимо прочувствовать все ее нюансы, все испробовать, все вкусить. Даже заблуждения полны смысла, потому что, если вы никогда не заблуждались, вы никогда не достигнете полного просветления. Ницше писал: «Если дерево хочет достичь неба, его корни должны достигнуть глубины ада». Он прав; если вы действительно хотите расцвести в небе, вы должны уйти корнями глубоко в землю. Когда грешник становится мудрецом, этот мудрец прекрасен. Когда мудрец - просто мудрец, никогда не бывший грешником, он всего лишь простак, жизнь прошла мимо него. Добродетель не может появиться, если ей не предшествовали заблуждения.

как вы относитесь к теории о безусловном качественном различии людей.
и че делать с теми кто внизу пирамиды? а что с теми кто вверху? и посередке?
как быть с т.н. общечеловеческими ценностями, свободами и правами?
необходим ли своеобразный тест на определении качества конкретного индивидуума?
[580x435]

кто то там внизу спрашивал любимую цитату
"ПАДАЮЩЕГО ПОДТОЛКНИ"

Вслед за богом умер Заратустра и мне кажется я скоро должен занять его место!
[438x600]

Скажите, а у кого-нибудь есть музыка Ницше? Я слышала только отрывки. Ну или может хотя бы знаете где достать можно?

Лучше весёлое чудовище, чем сентиментальный зануда.
Так считал Ницше.
А как считаете вы?

а какие ваши любимые цитаты из творчества Ницше?

если, по мнению Ницше, сверхчеловек смысл земли, то что есть смысл сверхчеловека?

Великий человек толпы.

Легко дать рецепт того, что толпа зовет великим человеком. При всяких условиях нужно доставлять ей то, что ей весьма приятно, или сначала вбить ей в голову, что то или иное было бы приятно, и затем дать ей это. Но ни в коем случае не сразу; наоборот, следует завоевывать это с величайшим напряжением, или делать вид, что завоевываешь. Толпа должна иметь впечатление, что перед ней могучая и даже непобедимая сила воли; или по крайней мере должно казаться, что такая сила существует. Сильной волей восхищается всякий, потому что ни у кого ее нет, и всякий говорит себе, что, если бы он обладал ею, для нее и для его эгоизма не было бы границ. И если обнаруживается, что такая сильная воля осуществляет что-либо весьма приятное толпе, вместо того чтобы прислушиваться к желаниям своей алчности, то этим еще более восхищаются и с этим поздравляют себя. В остальном такой человек должен иметь все качества толпы: тогда она тем менее будет стыдиться перед ним, и он будет тем более популярен. Итак, пусть он будет насильником, завистником, эксплуататором, интриганом, льстецом, пролазой, спесивцем – смотря по обстаятельствам.

(Friedrich Nietzsche; Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов.)

Бури – моя опасность: будет ли у меня своя буря, от которой я погибну, как погиб Оливер Кромвель от своей бури? Или я погасну, как свеча, которую задувает не ветер, но которая сама устает от себя и пресыщается собою, - выгоревшая свеча? Или, наконец: задую ли я сам себя, чтобы не выгореть?

Ф. Ницше – «Веселая наука».

 

Философия Молота

[239x300]…Только с меня начинаются снова надежды; я знаю свой жребий; моя истина ужасна; я первый открыл истину; я тот, кому приносят клят¬вы; я всемирно-историческое чудовище; я антиосел; я рок; я не человек, я динамит…

Фридрих Вильгельм Ницше (15 октября 1844 — 25 августа 1889) — германский философ, представитель иррационализма, поэт и композитор.

Я познакомился с философией Фридриха Ницше в довольно раннем возрасте… слишком раннем, чтобы понять. В пятнадцати летнем возрасте, на волне увлечения германским фашизмом, я читаю первый для себя его труд - "Так говорил Заратустра". Книга произвела на меня огромное, неизгладимое впечатление. Это был прорыв, новый взгляд, раскрытие всех тайн. Вы только подумайте, этот человек писал что "Бога нет…, бог мёртв… из-за своего сострадания к человеку - умер бог"!
После такого потрясения я уже конечно не мог остановится и за Заратустрой одна за другой последовали: "К генеалогии морали", "Рождение трагедии", "Антихрист", "Воля к власти"…, собираю различный фото/аудио материал, мои полки заполняются его трудами… И везде, с каждой фотографии, с каждой строчки, он говорил - "Человеческое, слишком человеческое" Тогда я конечно не мог понять всю глубину философских изысканий этого великого германца, но я с жадностью поглощал то, что было на поверхности. Сейчас, по прошествии достаточного времени я понимаю, что главная идея Ницше заключена в голом отрицании бога, но в нечто большем. А сборник его трудов на книжных полках смотрит на меня и ждёт своего нового часа и нового понимания.

Нет пастуха, одно лишь стадо! Каждый желает равенства, все равны: кто чувствует иначе, тот добровольно идёт в сумасшедший дом.

Творческая деятельность Ницше оборвалась в 1889 в связи с душевной болезнью. Скончался в психиатрической лечебнице в Веймаре.

Картина – Эдвард Мунк [другие работы]