Вчера в Интернете натолкнулся на интервью, данное моим давним знакомым Киреевым Русланом Тимофеевичем. Прочитал. Что-то мне уже было известно, что-то для себя открыл новое. И понятно: я не встречался с Русланом очень много лет. Да и переписка прервалась. Когда-то знал его домашний адрес. Даже гостил у него. Но сейчас он наверняка сменил место жительства.
Хотел бы возобновить общение. Но как? Обратился по электронке по месту его работы, попросил передать, что его ищет старый знакомый.
Пока нет ответа. Буду ждать.
Вообще-то, дурак, конечно. Давно надо было попробовать разыскать. Раньше-то Руслан неплохо ко мне относился. Как сейчас отнесется? Не знаю.
В настоящее время Руслан работает заведующим отделом прозы журнала «Новый мир». Он – автор многих литературных произведений. К сожалению, в наших магазинах последних книг его не видел.
Есть намерение: если не получу сигнала по электронке, то обращусь письменно в редакцию журнала.
Хочется все-таки обменяться новостями. Каждому есть что сказать друг другу. Надеюсь, не откажет в общении? Впрочем, кто знает? Ведь воды утекло много и он мог измениться: не факт, что в лучшую сторону.

Возле стольного града, на Рублёвке, за одним из высоченных каменных заборов уютно устроился терем-теремок. Вокруг-то что? Рай земной: сплошное благоухание, птички разноголосо распеваются; бабочки в нарядном одеянии летают, собирая нектар, с цветка на цветок; ветер, вольно прогуливаясь, ласково треплет верхушки деревьев; филин в сосновом бору зычно гукает; дятел упрямо стучит по сосне, выискивая лакомства; кукушка назойливо определяет чей-то век.
В беседке, инкрустированной под старину (с улицы не видать, но я-то точно знаю), двое мужей державных сидят на дубовых лавчонках. Чаи ароматные распивают да икорочкой закусывают. И, понятное дело, рассусоливают о разном прочем, так сказать, а если поточнее – о судьбах державных судят-рядят.
Рассусоливая так-то вот, нет-нет да и коснутся главного, наболевшего, того, что камнем лежит у них на сердце, нестерпимо тяжким грузом, грузом, не оставляющим в покое ни ясным днем, ни темной ночью. Беда, короче, - да и только.
Рассусоливающие – из благородных. Вся Россия о них наслышана. Да что там Россия – весь мир в восхищении. Тот, что справа от стола, - гвардейскими усами славится, от одного их вида особы женского пола падают в обморок; он – из прекрасной династической семьи, корнями (по его словам) уходящей в глубину веков; прекрасным образованием и воспитанием обязан отцу, который знаменит тем, что трем вождям советским гимны сочинял. Вот две строчки одного из гимнов:

«Нас вырастил Сталин на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил».

Или вот строки из другого гимна:

«Партия Ленина – сила народная –
Нас от победы к победе ведет!»

Великолепнейшим златоустом, короче, был его отец. Сын? Ни на йоту не уступает. Ник (так ласково именуется он в узком кругу) начинал с киноактера, чуть позднее - занялся режиссурой, а ныне к тому же и общественный деятель, а еще числит себя лучшим другом Великого Правителя Государства Российского.
Тот, что слева от стола, - грузин, по фамилии Старателли, а по имени – Зугдид (земляки-горцы ласково называют – Зуд) скрытен и о нем мало что известно. Одно точно – из древнейшего княжеского рода, в котором одно имя (с его слов) вписано в века – царица Тамара. Пышными усами Бог его не наделил. Да и личиком не вышел, статностью – тоже. Однако проныра, каких еще надо поискать. Сначала заставил всю державную столицу рукотворными идолами, от вида которых суеверные москвички начинают дрожать и истерично визжать (скульптор он с именем), а потом и за мир взялся. Днями расчетливых и предприимчивых американцев завел в тупик, привезя им в дар один из своих шедевров. Янки взглянули, расстроившись, всплакнули, но дар приняли, вспомнив русскую пословицу: дарёному коню в зубы не смотрят. После коверкали долго головы, куда пристроить русско-грузинского идола, где то место, где бы дара впечатлительные и нервные американцы не слишком пугались по ночам. Нашли, в углу маленького и заброшенного парка. Но полностью спрятать не удалось: идол велик и голова оказалась над вековыми деревьями. Говорят, что окрестные жители готовят петицию, подписи собирают, просят, чтобы означенную башку чем-нибудь прикрыли; дети, пишут они, от этакой-то жути не могут по ночам заснуть.
Что Ник, что Зуд – ум, честь и совесть нации. И этим сильно гордятся.
Пардон, отклонился я от сути.
Рассусоливая и попивая, поименованные державные мужи нет-нет, да и коснутся самого лавного, самого больного в их жизни.
- М-да, - говорит державный режиссер державному скульптору и глубокомысленно качает умной головой, - не дело, - говорит, - сие не дело. Он, - говорит, - уйдет, а мы? Что, - спрашивает, - делать-то без Него будем? Как, - спрашивает, - жить-то нам, горемычным? Умрем, - державный режиссер истово троекратно крестится, - ей-Богу, умрем!
- Тьфу на тебя, да, - ответствует с сильным кавказским акцентом державный скульптор и также осеняет себя крестным знамением. Типун, - говорит, - на твой поганый язык, да. Зачем, - спрашивает, - умрем, да? Мы, - говорит, - пить будем, петь будем и плясать будем, да… Ты, - говорит, - свои шедевральные фильмы снимать будешь!..
Державный кинорежиссер прерывает кавказца.
- А ты, - с ядовитой ухмылочкой в усах говорит, - своих каменных дьяволов расставлять по стране будешь.
От такой порции подпущенного яда державный скульптор ужасно обиделся и схватился, как велит кавказский обычай, за кинжал.
- Зарежу, да! Мы, - говорит, - народ горячий. С нами, - говорит, - не надо так шутить.
Державный режиссер хлопает по спине державного скульптора.
- Ну, - говорит, - извини. Ты, - говорит, - как погляжу, с юмором не вась-вась.
- На Кавказе, да, юмор хорошо понимают, - говорит и его черны очи перестают выбрасывать пламень.
Державные мужи, сделав по паре глотков, мирятся и все также озабоченно продолжают рассусоливать.
- Без Него жизнь, - говорит державный режиссер, и перст простирает вверх, - не имеет для нас никакого смысла.
- Согласен, дорогой, - ответно говорит державный скульптор. Что, - говорит, - жизнь без вождя, да… Так… прозябание. Читать далее...

27 октября 2007. Суббота.
Заместитель министра внутренних дел Николай Овчинников (лично и не раз встречался с ним еще в ту пору, когда он был подполковником и возглавлял Октябрьское РОВД Екатеринбурга) радостно сообщает, что привез местным милиционерам дорогой подарочек – несколько десятков автомобилей.
Хочу заметить: это не первый дар и не первый даритель. А это значит, что проблема с транспортом в органах внутренних дел области не столь остра, как десять лет назад… Мне так ка-а-ажеться…
Я – в коридорах Кировского РУВД Екатеринбурга. Пришел, чтобы встретиться с начальником районного управления Копыловым. Он, как сказала секретарша, на селекторном совещании и объявится в кабинете не скоро. Пробую дождаться и потому слоняюсь по коридору. Нет начальства – не беда. Пользуясь паузой, завязываю знакомства с рядовыми оперативными сотрудниками. И от одного из них слышу:
- С транспортом – просто беда: надо ехать на задержание подозреваемого, а машины нет. Приходится ехать (вы не поверите) на трамвае.
Я изумленно пялю шары на опера.
- Как же так?! – восклицаю я. – Вам же все время дарят новенькие машины и десятками!
Теперь, в свою очередь, начинают опера пялиться в изумлении на меня.
- Нам?! Подарки?!
- Ну, да, - твердо отвечаю я. – А кому же еще-то?
- Кому? – переспрашивают опера и рекомендуют. – Спросите начальство: оно лучше знает ответ на вопрос, куда уходят машины.
Да, уж… Восемь лет не был в Кировском РУВД, но проблема с транспортом (для оперативных служб) как была, так остается и по сей день острой. Ничего не изменилось. А власть говорит, что… Впрочем, говорят много и о разном.
Много нового я узнал в тот день в Кировском РУВД. Впрочем, новое – это хорошо нами усвоенное старое.
Вот факт, поразивший меня: попытался найти ветерана уголовного розыска, который бы проработал хотя бы десять лет в уголовке и не нашел. Оказывается, здесь ветеранами числятся те, которые с большим трудом осилили два года. Так что за десять лет уголовный розыск этого управления сменился полностью три-четыре раза. Ясное дело: от добра - добра не ищут.
А все говорят, что министр Нургалиев и его команда блестяще работает над укреплением кадрового состава.
Видимо, работает. Например, вот так.
Один из оперов посетовал:
- В уголовном розыске все больше и больше дилетантов, особенно среди руководства.
- Почему? – вновь изумляясь, спрашиваю я.
- Такова кадровая политика – политика радения родному человечку, - опер не голословен и приводит самый свежий случай. – Только что, - говорит он, - в Орджоникидзевском РУВД, - это также в Екатеринбурге, - назначен новый начальник уголовного розыска и народ побежал.
- Не ко двору пришелся назначенец или не взлюбили?
- А за что его любить-то?! Человек ни одного дня не работал в уголовке, профан то есть.
- Но как могли назначить?!
- Очень просто: парнишка, которому от роду 23 года, - является сынком высокопоставленному чиновнику из департамента.
- На столь высокий и ответственный пост такого юнца?
- Мало того, что парнишка на первый снег писает, - ответил опер, - но еще в нашем деле – ни бэ, ни мэ, ни кукареку.
- Но как же он станет руководить двумя десятками опытных оперов?
- Вот и бегут, куда глаза глядят, опытные. Остаются лишь дилетанты, как и их нынешний новоиспеченный начальник.
Теперь мне понятно, почему объявляют всероссийский розыск в отношении человека, который не собирался никуда прятаться и свободно разгуливает по городу.
Теперь мне ясна ситуация, когда подозреваемого в совершении тяжкого преступления ищут годами. Каков уголовный розыск, таковы и плоды его деятельности.
Поразительно, но время остановилось: потому что всё это я слышал и видел восемь лет назад. Но в ту пору я находил объяснение: Россия, мучаясь, только-только начала выкарабкиваться из ужасающей нищеты, которая досталась ей от Советского Союза. Сегодня, спустя восемь лет и благодаря конъюнктуре мирового рынка на нефть и газ, Россия, якобы, на глазах богатеет и до такой степени, что правительство не знает, куда нефтедоллары девать.
Как много слов и как мало дел, в том числе и в правоохранительной системе.
Все остается без изменений. И жизнь радует лишь Президента, Премьера, министра Нургалиева, а также любимицу народа – «Единую Россию» и ее сателлитов.
Для чего я обо всем этом пишу в личном дневнике? Не знаю. Наверное, питаюсь иллюзией, что кто-то прочитает в Интернете и…
Другого способа сказать об этом негде. В условиях «суверенной демократии» информационное поле до такой степени зачищено, что на нем не найдешь ни соринки, ни пылинки – тишь, гладь, да Божья благодать.
Повторюсь: даже в советские времена все-таки в печати проскальзывали отдельные недостатки. Нет, не по адресу Генсека, то есть вождя, но первых секретарей обкомов (по нынешнему губернаторов), бывало, подкалывали.
Сегодня все – неприкасаемые. Впрочем, остается притчей во языцех один – Анатолий Чубайс. Однако он не во власти. И уже очень давно.
Восемь лет, а все так свежо!

28 октября 2007. Воскресенье.
Я писал в дневнике о затхлой Читать далее...

Сегодня под вечер (это было седьмого октября) Леонид Млечин, журналист, сделавший популярным свое имя в советскую пору, снова выдал на-гора свое творение – документальный фильм об одном из представителей «сильных мира сего». Смотрел и поражался его гениальности. Сразу виден опыт, приобретенный в советское время.
Итак, Леонид Млечин опять представил образ. Нет-нет, не образ, как обычно, поганого янки, а светлый и чистый образ того, кто стоит на вершине российской вертикали власти, поэтому на этот раз фильм лишен каких-либо разоблачений, так как, по мнению автора, нечего разоблачать: личность уж больно непорочная, к тому же стоит так высоко, почти что рядом с Богом. Портрет, нарисованный автором, написан ярко, сочно, вдохновенно. Телезритель еще раз своими глазами убеждается, до какой степени его вождь гениален, прозорлив, предприимчив, честен, смел, принципиален, скромен, добр к друзьям и беспощаден к врагам, И это не все еще достоинства. Останавливаюсь, поскольку и этого достаточно.
Да, Путин – герой, но зачем же в желании угодить первому лицу государства беспардонно льстить да так, как не льстили в советское время генсекам?!
Причем, ложь, ее ослиные уши выпирают из всех щелей.
Вот пассаж.
- Владимир Владимирович, - говорит, захлебываясь от восторга, господин Млечин, - первый из наших лидеров, который свободно и на их языке общается с лидерами государств.
Увы, господин Млечин, - вы зарапортовались в очередной раз. Вы исказили суть не потому, что неведомо вам, а потому, что сильно хотелось подлизаться, а материала походящего скудновато.
Конечно же, Путин на самом-то деле далеко не первый и не единственный. На заре двадцатого века был Ульянов (Ленин), который свободно владел гораздо большим числом языков, чем Путин. Да и родным, то есть русским, кстати сказать, Ульянов владел намного лучше Путина. На закате того же, то есть двадцатого, века лидер государства Михаил Горбачев прекрасно общался с Тэтчер и Рейганом на их родном языке. И опять же: Горбачев изъяснялся чище и понятнее, то есть грамотнее, на родном, русском, нежели Путин. Во всяком случае, уголовным жаргоном и пошловатыми эпитетами не пользовался.
В конце замечу лишь, что весь фильм состоит из таких вот пассажей.
Леонид Млечин – дока: даже из дерьма может, когда надо, сделать конфетку. И делает их, обертывая дерьмо в яркую обертку. Однако от дурного запаха «продукта» ему не удалось избавиться.
Не противно, господин Млечин, столь усердно лизать «пятую точку» своему великому вождю?
Спрашиваю, а ведь ответ-то лежит на поверхности: Млечину не противно, а даже приятно, иначе не стал бы так-то усердствовать. Посовестился бы выдавать желаемое им за действительное.
Не удивительно, что у Путина высокий рейтинг: восемь лет пропаганда создает его образ, везде и всюду рассказывая обывателю сказочки, подобные той, что сочинил господин Млечин. Обыватель не привык анализировать и вдаваться в детали. Обыватель привык верить всем на слово.

Юрий Поляков, писатель и главный редактор одного из литературно-художественных журналов, заметил (не на кухне, а на всю Россию):
- Запад остро ощущает падение нравственных устоев и России в этом смысле с ним не по пути.
Даже так?! Это что же выходит, а? Они, на Западе, значит, безнравственны и посему искренне считают, что воровать – нехорошо, а мы, еще сохраняя и оберегая наши нравственные ценности, не считаем зазорным напропалую тащить все, что плохо лежит. Впрочем, тащим и то, что очень-очень хорошо лежит.
Уникальное, исконно наше, российское представление о нравственности у писателя Полякова. Понятно: это ведь и есть тот самый «особый путь» у России и россиян.

Ну, вот! И Владимир Соловьев, кажется, поверил, что теперь можно себе позволить кое-что… Нет, не по адресу либералов (скажем, того же Анатолия Чубайса, столь ненавистного ему, что не забывает больно ущипнуть при первом же удобном случае), которым всегда доставалось от телеведущего, а в сторону безумно обожаемого им еще вчера Президента. Пока, ясное дело, довольно туманно и с оглядкой, намеками, но это уже величайший прогресс. Еще этой весной, перед своим долгим отпуском Соловьев заливался таким соловьем, выдавал такие рулады, что слушать и не наслушаться.
Вчера в своей программе на «НТВ» («Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым») с помощью иносказаний попытался дать понять, что не все уж столь прекрасно в правлении маленького вождя большой страны.
Я знал, что эта пора наступит, когда даже послушный и эластичный Соловьев запоет другие песни. И запел так-таки! Неужто определился и выбрал себе нового вождя, новую любовь?

Господин Зубков не верит в чистоту международных рейтингов, особенно в те, которые касаются его России. Зубков, в частности, не считает, что его страна на 120-м месте в мире по уровню коррупции. Он считает, что она, то есть коррупция, все-таки несколько ниже. Обидно, говорит господин Зубков, когда Россию ставят в один ряд с Зимбабве и Гондурасом.
Кому-кому, а ему, то есть Зубкову, конечно, виднее дела коррупционные. Как-никак, а последнее место работы – главный финансовый разведчик. Он до того отчаянно боролся с нелегальными доходами, что коррупционная составляющая в России не упала к его стопам побежденной и покоренной, а поднялась вверх, еще более заматерела
Этот его «значительный вклад» в благо России, очевидно, и учитывал Президент Путин, назначая господина Зубкова на пост Премьера.
…Ну, как тут, право, «не порадеть родному человечку»?!

Посмеяться бы, да мне тоскливо.
Япония.
Глава правительства по собственной инициативе уходит в отставку и публично заявляет: не могу, дескать, ничего у меня не получается. И все в полном порядке. Вдогонку лишь сожаления и упреки: слабачек, мол, не оправдал надежд нации.
Россия.
Фрадкова «уходят» в отставку, при этом за грандиозные заслуги перед страной (или, может, перед Путиным?) специальным указом награждают главным орденом страны, то есть, оно, конечно, Фрадков – герой, однако ж важное местечко должен уступить другому: пора такая настала. Посидел и будет; должен освободить место другому; пущай и другие на «хлебном местечке» побалуются властью и ее широчайшими возможностями.
Забавный, да, «герой нашего времени»? Ничуть! За никому неведомые (тайные для народа) заслуги награждает Путин не впервые. У него это в моду вошло. Аналогично Героем России стал и другой крупный функционер, много лет обещавший «победить коррупцию», а она, как ни странно, все больше и больше расцветала. О ком я? Да о бывшем Генпрокуроре России Устинове (сейчас он в Минюсте).
А до эпохи Путина, между прочим, высшим орденом новой России тогдашний Президент Ельцин награждал исключительно лучшие умы нации. Скажем, академика Лихачева или писателя Солженицына. В списке удостоенных награды не найти ни одного чиновника.
Разные эпохи и столь же разные подходы к оценке роли личности в истории.

Исполнилось бы семьдесят Анатолию Собчаку. Всего-то семьдесят, хотя нет его среди нас уже давненько. Сгорел. Сердце у него оказалось некаменным. Не выдержало сердце того, что с ним творили последние годы его жизни. Чтобы избежать ареста, вынужден был покинуть родину и уехать в Париж. Понимал (он же высокопрофессиональный юрист), что задумки свои мстители, находящие у власти, непременно исполнят.
Главным организатором травли стал тогдашний генпрокурор Скуратов. Напялив на себя одежды главного борца с коррупцией, бросил на Собчака основные силы своего страшного ведомства, которое с советских времен оставляет за собой право казнить или миловать.
Скуратов, между прочим, сам в последствии оказался весьма нечист, однако с ним обошлись по-божески: всего-то отправили в отставку. И никакой травли! Живет-поживает, никуда не убегает, мемуары сочиняет, клеймит демократов, которым, по его мнению, он, борец с коррупцией, перешел дорогу.
Одним из организаторов травли Собчака был господин Яковлев, преемник на посту мэра Петербурга, а сейчас один из членов российского правительства и, кстати, большой друг президента Путина.
Говорят, что именно Путин спас от ареста Анатолия Собчака. Ой, правда ли? Как-то не верится. Когда травили Собчака, Путин уже был не последней фигурой в коридорах верховной власти, можно сказать, ключевой. По крайней мере, руководитель ФСБ имел возможность заткнуть хайло и Яковлеву и Скуратову.
Кто стоял за спинами этих господ? Кто ими кукловодил? Кто скрывается за тёмными лошадками? Вопросы, знаете ли, интересные.
Находятся люди, начисто отбросившие стыд, которые заявляют, что все делалось с Собчаком по личной указке Бориса Ельцина, тогдашнего президента России.
Вранье, конечно. Совсем не те были отношения между Ельциным и Скуратовым, чтобы использовать последнего в качестве орудия мести. Да и за что мог мстить Ельцин своему некогда единомышленнику по демократическому движению? Говорят, что Ельцин завидовал популярности Собчака. Опять-таки наглая ложь. Во-первых, Ельцин не видел оснований для зависти. Потому что Ельцин достиг того пика, до которого Собчаку было идти да идти. Да, Собчак иногда укорял действующего на тот момент президента России за, по его мнению, неправильные шаги по реформированию государства. Но это была до того мягкая и ненавязчивая критика, что вряд ли Ельцин от упреков впадал в глубокие переживания. В его шкуру тогда не так впивались, впивались, вонзая в шкуру этого могучего человека клыки. Так что по сравнению с этой «критикой» Собчак всего-то легонько щекотал под мышками Ельцина. И с этой стороны нет повода для мести. Следует также помнить, что именно в те годы, когда Собчака обложила со всех сторон генпрокуратура, Ельцин раз за разом направлял представления в Совет Федерации об освобождении Скуратова от занимаемой должности. И что сенаторы? Раз за разом вставали на сторону Скуратова, отвергая представления Ельцина. Тогда какая-никакая демократия была. Это ведь сегодня полное единомыслие: Путин командует, и вся страна берет под козырёк. А как иначе-то?! Вождь все-таки, а не абы кто.
Еще один вопрос: почему сенаторы встали в оппозицию Ельцину? А потому! Стоя на трибуне Совета Федерации гонимый Скуратов прозрачно намекал, что он, Скуратов, подбирается к самому президенту России, у которого, мол, также нечисты руки; от того, мол, и пытается убрать с пути главного борца с коррупционерами. Значит? Сенаторам было удобно, чтобы во главе генпрокуратуры был именно Скуратов.
Словом, гонители Собчака совсем из иного стана. Конечно, в окружении Ельцина немало было лицемеров-двурушников, а то и предателей. Особенно этим славились лица, носящие на плечах генеральские погоны. Например, Руцкой, Коржаков, Барсуков, Ковалев. Они могли действовать за спиной Ельцина самостоятельно, но от его имени. Не вина Ельцина, что слишком доверял ближайшему окружению, а его беда. Впрочем, разве так уж редки случаи в нашей повседневной жизни, когда лучшие друзья нас предают?
Даже юбилейная дата ушедшего от нас человека используется для распространения наглой лжи и подлейшей клеветы.
Слава Богу, не у всех так коротка память, чтобы начисто забыть все то, что вершилось на глазах миллионов и еще совсем недавно. Самым забывчивым рекомендую вернуться к кадрам тогдашней телевизионной хроники и все сразу встанет на свои места.
На наших глазах искажается историческая правда дня текучего.

Считал, что вычеркнуто из нашего лексикона слово «империализм»: долгонько не было в ходу. Так бы и кануло в Лету. Президент Путин не дал этому свершиться. Именно он заговорил об угрозе империализма.
Слава Путину! И спасибочко! За окончательный возврат в советское прошлое.
Коли заговорили о наступлении империализма, то не за горами, значит, процветающий социализм. В России. По примеру нашего друга Уго Чавеса. Кстати, вооружаем друга, мы вооружаем. Якобы, взаимовыгодно. В чем выгода? В сфере экономики? Полно врать: что возьмешь с еще более нищей страны, чем мы? Путин с Чавесом союзники в подходах к «гегемонии империализма». Значит? Выгода политическая.

В прошлую пятницу все телевизионные каналы и в течение суток раз за разом показывали инаугурацию мэра Москвы Лужкова. Еще бы! Событие-то национального масштаба: вступает должность не абы кто, а сам Юрий Лужков. И сам Путин по той же причине припожаловал.
Долгую речь держал глава епархиального управления. Говорил и от себя лично и от имени главы русской православной церкви. И как говорил! Какими эпитетами награждал виновника торжества! Присутствовавшие благоговейно слушали и внимали каждое слово церкви: столько елея вылито на голову.
С советской поры привыкли иерархи лебезить перед власть предержащими и отвыкнуть никак не могут.
Не думаю, что безудержное возвеличивание отдельно взятой личности прибавляет авторитета нашей церкви.

В Москву торжественно прибыл Уго Чавес, великий друг российской элиты. Совершенно счастлив мэр Юрий Лужков, по-детски радуется визиту Владимир Путин.
Поистине: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.
Мало у них друзей и всё какие?! Изверга Саддама, вот, вздернули. Кто из друзей следующий на пути к виселице?

«Культурная революция». Высоколобые столичные интеллектуалы обсуждают проблему. И один из них, профессор словесности, между прочим, вопрошает:
- А когда в России мораль была нравственной?!
М…да… Неловко, конечно, но задам-таки профессору встречный и адекватно умный вопрос:
- А когда в России было масло масляное?
Что говорить про обывателя, когда профессор не видит тождественности в словах, являющихся синонимами друг друга.

В Германии собралась «Большая восьмерка», лидеры ведущих (в экономическом и политическом смыслах) капиталистических стран. Среди них – «белая ворона», то есть Путин. Сидеть бы ему да помалкивать в тряпицу. Ан нет! Стал поучать присутствующих. На предмет? Государство, равно как и бизнес, должно быть социально ориентированным.
Смеху подобно. Чья бы «корова» мычала, а наша бы помолчала. Это ведь в его, Путина, государстве миллионы пенсионеров поставлены на грань физического выживания и влачат жалкое существование. У тех, кого поучал Путин, даже бродяги социально защищены государством в большей степени, чем российские пенсионеры.
Мне показалось, что «акулы империализма» иронично восприняли оную речь лидера государства, которое не отнесешь ни к капиталистическим, ни к социалистическим. Ну, разве что к феодальным.

Ох, уж этот «запад»! Ну, прямо бельмо на глазу Путина. И какой ведь агрессивный! Ну, ладно, в политику вмешивается (демократии, мол, маловато) и на экономику России влияет, то есть подавляет Россию и политически и экономически. Так, теперь, по мнению Путина, враг из-за рубежа посягает на святое – на русскую культуру, неся с собой растление российского общества и обнищание сельских библиотек.
Почему бы, господин Путин, перед «западом» не опустить «железный занавес? А?..
Пора оградить россиян от тлетворного западного духа.

Народ стал уже забывать про своего национального героя. Но журналисты напомнили: сегодня сразу по двум общенациональным каналам (первый и НТВ) показали шоу с главным участником – Сергеем Мавроди, недавно вышедшим из колонии.
Мошенник блистает. Мошенник горд собой. Мошенник не раскаивается.
Если потухшую было звезду вновь зажигают, значит, это кому-то надо?!
Вспоминается: эти же самые телеканалы беспрестанно крутили рекламные ролики и зарабатывали на Мавроди огромные деньги, то есть помогали мошеннику обманывать доверчивых россиян.
Не покаявшись за прошлые грехи, телеканалы начинают снова грешить. Вместе с Сергеем Мавроди.

Была у нас «социалистическая демократия», которую насаждали Ленин-Сталин-Хрущев-Брежнем-Андропов-Черненко-Горбачев.
Ельцин же отказался от существенного – от прилагательного к слову «демократия». Он полагал, что демократия либо есть, либо ее нет и третьего тут не дано, иначе говоря, провозгласил: Россия в построении демократии пойдет по западному пути ее развития.
С приходом к власти Путина прилагательные к слову «демократия» вернулись, причем числом немалым.
За семь с половиной лет, что Путин у власти, мы повидали «управляемую демократию», на смену ей пришла – «суверенная демократия», а днями узнали о третьей - «нечистая демократия».
Путин, поучая представителей западных государств и раскрывая им глаза на проблему, публично заявил:
- В чистом виде демократии не бывает.
Итак, «чистых демократий» нет в природе, в том числе и на западе, из чего следует: мы имеем дело с «нечистыми демократиями».
Не знаю, как там, на западе, но в современной России Путин – явный приверженец «нечистой демократии».
За это и любит его народ.

Один видный московский лекарь (выходец из Западной Грузии) дал совет:
- Чтобы не иметь проблем с диагностикой и лечением, каждая семья должна обзавестись своим, то есть семейным, доктором, - далее добавил. – По этому пути весь мир идет.
Совет, по меньшей мере, выглядит странным. Московский светила до такой степени далек от народа, что не представляет себе, во-первых, состояние реальной медицины в России, во-вторых, не понимает, что сие удовольствие не по карману большинству населения. Семейного доктора может себе позволить лишь мизерная часть населения, а все остальные – нищие и надеются лишь на бесплатную медицину, то есть на государственную. Да к тому же люди мечтают не о семейном докторе, а о том, как получить заветный талончик в поликлинике и попасть к самому заурядному врачу.

На юге нашего царства-государства, где солнце жаркое палит, и песчаные бури разгуливают, регионом правит наместник Великого Жреца. Много лет правит. Счастливо правит.
Много лет назад, когда на троне государственном не восседал нынешний Великий Жрец, управляющий своими поданными исключительно по вертикали, выстроенной им под себя, краевой губернатор числился членом КПРФ, причем, активным. Потом, когда из столицы подули иные ветры, глава региона поначалу перетрусил и подумал, что ему – хана. Нашелся быстро: сменил окрас, из сочно-красного обратился в легко-розового, то есть влился в число сторонников Великого Жреца, в число «Единых». Чтобы доказать свою политическую преданность новым своим хозяевам, стал набрасываться на прежних единоверцев: мол, те зовут в никуда; дескать, не созидатели они, а разрушители и ниспровергатели всего.
Воинственный пыл лидеры «Единых» оценили: когда губернаторские выборы ушли в историческое прошлое и настала пора назначений, то Великий Жрец, поддавшись на уговоры лидеров своей партии, переназначил и наместник не потерял насиженное местечко.
И губерния, считавшаяся в красном поясе, ныне не та – слегка побледнев, она числится опорой и надеждой, послушницей Великого Жреца. Теперь к тому же и вотчина «Единых».
Красные обиделись на предателя. Но что они могут? Ничего! Морщась, проглотили горькую пилюлю.
Правитель края, блаженствуя после переназначения, стал пафосные речи говорить – длинные-предлинные: про успехи свои, про счастливых степняков, коими он разумно, по-отечески управляет,
Идут месяцы, годы. Край богатеет (со слов губернатора), а вместе с ним и сам наместник Великого Жреца в накладе не остается.
- Еще годков таких несколько, - говорит, - и стану, - говорит, - не беднее Черномырдина и даже, - говорит, - пожалуй, побогаче.
Живет переназначенный губернатор и в ус не дует, веря в свое прекрасное будущее.
Не ждал, а беда пришла. Причем, оттуда, откуда и не ожидал, в мыслях не держал.
Подошли выборы в краевую думу. Ну, сверху, из столицы царства-государства циркулярная депеша: «Единые», мол, в крае победить должны, обойти ближайших конкурентов на хороший процент.
- Есть! – говорит правитель степняков и под козырек берет, демонстрируя готовность исполнить циркуляр. – Будет, - говорит, - внушительная победа. Мы, - говорит, - всенепременнейше победим, потому, как, - говорит, - наше дело правое.
Чтобы у избирателей-степняков не оставалось никаких сомнений, за кого надо отдавать голоса, наместник Великого Жреца лично возглавил региональный избирательный список.
- Глядите, - говорит, - кто первым в списке-то? Я! Собственной, - говорит, - персоной.
Возглавив избирательный список «Единых», посчитал, что победа – в шляпе. Конечно, где-то зудели «Справедливые», претендующие на что-то, но губернатор на них – ноль внимания. Конечно, «Справедливые» близки по духу, но далеки по целям.
Глянул раз в сторону «Справедливых» губернатор, глянул с полным презрением, даже пару раз харкнул в их сторону.
- Куда, - говорит, - прёте, лапотники? Вам ли, - говорит, - депутатствовать? Прежде, - говорит, - белесую щетину сбрейте на своих физиях, а после, - говорит, - и ладьте во власть.
«Справедливым» намек насчет щетины не по душе оказался: посыл-то в адрес самого вождя. Освирепели. И, ну, давай, кусать за жирные бока «Единых». Досталось всем, в том числе и «локомотиву» избирательного списка «Единых», то есть губернатору. Даже супружницу его использовали.
Борьба, как-никак.
- А, - говорит губернатор, глядя на все это, - покричат, - говорит, - да и перестанут. Победим, - говорит, - все равно мы, то есть «Единые». У кого, - говорит, - в руках власть, у того, - говорит, - и право на лавровый венок победы.
Вот и день выборов. Народ валом валит на избирательные участки. Губернатор, у которого победа уже в кармане, только, потирая руки, покрякивает.
- Глядите, - говорит, - какие степняки мои любезные послушные? Скомандовал и они – строем, строем, с песнями, песнями.
Ночь губернаторская прошла без происшествий, то есть хорошо. Сны, понятное дело, видел, но исключительно в розовом тумане.
Утром, протерев шарёнки свои, глядит и сам себе не верит. Родной-то список, оказывается, на втором месте, а на первом, неслыханно, знаете ли, - «Справедливые». Конечно, что хрен, что редька – все равно горько. Но дело тут принципа.
В полное уныние тут впал губернатор, то есть, значит, в прострацию. И кумекает: «Пронесет или нет?»
Через два дня, хворый и вполне несчастный, губернатор смотрит телевизор, а с экрана лидер «Единых» грозно усишки топорщит. Топорщит и кулачком грозит: нехорошее обещает. Кому? Само собой, тому «локомотиву», у которого не хватило пару, чтобы первым прийти на конечный пункт назначения. Что-то там не обеспечил. Какой-то там авторитет подмочил.
Лидер «Единых» говорит:
- Мы, - говорит, - думали, что он – в авторитете, а, - говорит, - оказалось не так. Нами, - говорит, - принято единогласное, - говорит, - решение: исключить, - говорит, - из славных и стройных рядов нашей партии Читать далее...

Живет мальчуган-хулиган. Живет и не тужит. Живет-поживает да добра числом несметным наживает.
Современный, скажу я вам, мальчиш. Без комплексов и без прочих всяких угрызений, не доставшихся по наследству. Ничего не поделаешь: судьба так распорядилась.
Остроумный, прямо вот так и выражусь, мальчик, находчивый, весьма-таки предприимчивый.
Всевышним, извините за выражение, поцелованный. В то самое местечко поцелованный, то есть темечко. Ну, то есть, не самим Всевышним, а его полномочным наместником на земле российской – Верховным Жрецом.
Так сказать, сподобился парнишка. Как? Элементарно: Верховный Жрец увидел мальчугана-хулигана однажды, и с первого взгляда полюбил, и в порыве страсти поцеловал, ну, в то самое темечко, приложился своими священными устами.
Что тот поцелованный и не кем-либо там, а Самим, знают все. И, соответственно…
Что это я, в самом деле, а? Мальчишка да мальчишка? Зачастил и не остановить.
Был мальчишкой, да весь вышел, то есть, извините, вырос из коротких штанишек и стал мужем. Мужем в самом расцвете сил и в меру упитанным.
Ладно… Об чем речь? Не важно, кто, а важно каков? Мой герой, скажу я вам, как на духу, всесторонне положителен – что дома, в кругу семейки, что на горнолыжной трассе, что на курорте, что на службе. Служит давно = прилежно и исправно. Впрочем, о том Россия лучше меня, значит, замечательно знает. По паспорту – Максим Зубов, по чину – третий министр.
По понедельникам (ох, эти б понедельники взять и отменить!) Кабинет (не в смысле комнатухи, где чиновники корпят-строчат неустанно циркуляры разные, а в смысле исполнительного органа при Верховном Жреце) Министров встречается на диване (не в смысле седалищного мягкого места, то есть мебельной принадлежности, а в смысле формы деятельности, как у падишахов, то есть кремлевской тусовки), где допущенные сидят и скорбно слушают наставления Верховного Жреца, обмениваются, если имеются, мнениями.
Случается, открываю я вам тайну великую, что Верховный Жрец распалится, нахмурится, глянет в сторону третьего министра, глянет привычно, исподлобья, глянет так и тотчас же, вспомнив, что Максимка Зубов им когда-то поцелованный (и не куда-то там, в самое темечко), разгладит лицевые складки, помягчеет то есть. Только и спросит ласково:
- Ты, чё, в натуре?
Верховный Жрец не стесняется. А кого, я вас спрашиваю, ему стесняться-то? Среди своих он, среди раболепно взирающих на него. Что же касается уголовных жаргонизмов, то… Любы они, ох, как любы ему!
Служит и служит Максимка Зубов, третий министр. Ни о чем не тужит. Служил бы и того лучше, да досаждают последнее время. Зудят под ухом насекомые разные. Насекомые из Верховного Совета (этот Совет именуется Верховным и пишется с заглавной буковки оттого, что к Верховному Жрецу приставлен). Как смеют досаждать? А почем мне знать-то?! Смеют и смеют. Значит, так следует, так надо. Кому? Видать, есть кому.
Жалят-пожаливают, честное слово. Последние дни – часто.
Иногда начинают дубасить третьего министра, ведающего здоровьем нации.
Посмотрел я тут и разнюнился. Жалко очень поцелованного. Как, в натуре, можно так изгаляться над Максимкой Зубовым, над поцелованным Самим?!
Призвали третьего министра в Верховный Совет. Выставили на трибуне и, ну, колошматить. Будто перед ними не человек, поцелованный Сами, а боксерская груша в тренажерном зале.
Лидер конституционного большинства в Верховном Совете, собрав в колючий пучок-голичок усишки, грозно вопрошает из президиума:
- Когда, - не стесняясь, рычит на все благородное собрание, - будут льготные лекарства для умирающей России?!
Третий министр сгреб в кучу бумаги и бумаженции и зачитывает одну за другой.
- Правительство, - говорит, - осуществляя мудрые и великолепные указания-наставления Верховного Жреца, делает, - говорит, - все, чтобы снять, - говорит, - остроту…
Лидер конституционного большинства встряхивает головой и выдыхает:
- П-п-па-а-чему?!
Ну, в смысле того: почему по сию пору не решил?
Прерванный третий министр не тушуется.
- За истекшие три месяца, - говорит, - выделены, - говорит, - дополнительные средства…
Кто-то из членов благородного собрания прерывает:
- Которые, - говорит, - разворованы.
Третий министр пропускает мимо благородных своих ушей злюку-реплику оппозиции. Не та оппозиция, чтобы внимание обращать. Собака лает, считает третий министр, ветер носит, а караван все-таки идет.
- Нами приняты меры, - говорит, - разработаны мероприятия, - говорит, - налажен контроль, - говорит, - имеется спрос, - говорит.
Лидер конституционного большинства, днями грозившийся голову снести третьему министру, вскакивает с места в президиуме и ножкой топает. Гневается, значит.
- П-п-па-а-чему?! – кричит он в микрофон. Микрофон начинает клинить и он перестает фурычить.
Пауза. Инженеры вносят исправления в деятельности связи.
Третий министр стучит пальчиком по своему микрофону. Удостоверившись, что техника работает, выдержанно продолжает:
- Мы, - говорит, - считаем, что через несколько дней, - говорит, но не уточняет, через Читать далее...